Теперь он стоял прямо напротив меня, и я почувствовала, что тоже встаю. Наши глаза блестели от слез. Возможно, мне следовало именно его поблагодарить за свои сверх чуствительные слезные железы.
Охранник снял с его запястий наручники, сохранив его лодыжки скованными, и мы потянулись друг к другу через стол.
Его руки были теплыми и шершавыми, мои
—холодными из-за нервозности. Но, видимо, теперь они обязательно отогреются.
—Садись, ЛаГрей,
—сказал охранник, и мы сели, не отводя глаз друг от друга.
Охранник оставил нас в покое.
—Не могу поверить, что ты здесь,
—выдохнул он.
Его голос был таким же хриплым и резким, как в моих воспоминаниях.
—Я написал так много писем за эти годы,
—продолжил он,
—но отсылать их тебе было слишком опасно. И… я хотел, чтобы у тебя был шанс на нормальную жизнь.
—На это у меня никогда не было шанса,
—сказала я, как можно мягче.
Он кивнул и фыркнул. Отец определенно выглядел человеком жестким и опасным.
—Возможно ты права. Я надеялся, что ты обо всем узнаешь от монахини, как только придет нужное время.
—Сестры Рут?
—осторожно спросила я.
—Я еще не встречалась с ней. Она говорила с моей приемной матерью.
—Они хорошо с тобой обращались?.. Люди, которые вырастили тебя?
Я была шокирована его неприкрытой искренностью и отзывчивостью.
—Да. И… Это одна женщина. Пэтти. Мне кажется, она близка к ангелу настолько, насколько это вообще возможно для человека. Я никогда не испытывала недостатка в любви.
Он заметно расслабился, опустив плечи, но его глаза все еще оставались подернутыми влагой.
—Это хорошо. На это я и надеялся. Что ей рассказала сестра Рут?
—Она сказала, что вы с мамой были влюблены.
Он немного улыбнулся, и на мгновение его лицо стало мечтательным и задумчивым.
—Мне нужно многое тебе рассказать, и это
—хорошее место, чтобы начать,
—произнес он.
—В те времена я был ангелом на Небесах… если ты, конечно, хочешь это слышать.
—Я хочу услышать все.
Мы все еще держались за руки, даже не думая отрываться друг от друга. Его грубые большие пальцы гладили мои костяшки.
Мы сидели, облокотившись грудью на стол, головы склонились друг к другу, а голоса максимально приглушены.
Я внимательно вслушивалась в каждое его слово.
—Еще до сотворения Земли на Небесах существовали ангелы. Нас было очень много
—миллиарды. Мы все были самодостаточны. Или, скажем так… большинство из нас.
Ангелы
—бесполые существа. Поэтому наши отношения на Небесах не были замутнены физическим влечением. Это было что-то вроде сообщества друзей… Что может показаться не совсем убедительным для человека, но… нам было действительно хорошо. Это было правильно.
Лицо у него смягчилось в благоговении перед тем, что он вспоминал.
Я не могла поверить, что сижу вот так и веду цивилизованную беседу с собственным отцом. Более того, я с восхищением наблюдала за ним, пока он продолжал свою историю.
—Несмотря на то, что ангелы могут испытывать всю палитру эмоций, у нас никогда не возникало необходимости чувствовать что-либо негативное более чем на мгновение. После этого мы отпускали все отрицательное прочь и продолжали жить дальше.
У каждого была своя роль, все наши возможности всегда проявлялись по-максимуму. Мы чувствовали себя защищенными и значимыми.
Когда я встретил Марианту, мы почувствовали невероятную близость.
Он запнулся в некотором стеснении при упоминании этого ангела
—Марианты. Нежное выражение на его лице противоречило всей его суровой наружности.
—Марианта
—твоя мать, Анна,
—объяснил он.
Мое сердце подпрыгнуло. Я кивнула, кусая губу и смакуя каждую деталь.
—Меня к ней тянуло. Я говорю "к ней", но не забывай
—мы были абсолютно бесполыми в небесной среде. Наши чувства находились строго на эмоциональном уровне. Я искал оправдания видеть ее снова и снова. Наши души дополняли друг друга до такой степени, что в конечном итоге, мы уже не могли вынести разлуку.
В те времена среди нас существовал ангел, принадлежавший к самой высшей иерархии. Он обладал такой непередаваемой харизмой, что перед ним не мог устоять никто. Благодаря своим способностям он очень бысто преобрел в ангельской среде статус знаменитости.
—Люцифер,
—прошептала я.
—Да. Я никогда не встречал такого, как он. Он обладал личностью, притягательной абсолютно для всех. Я хотел слышать ВСЕ, что он говорил. Марианта предупреждала, что у нее плохое предчуствие. Она полагала, что ни один ангел не должен так сильно выделяться на фоне всех остальных. Это была единственная вещь, о которой мы с ней когда-либо спорили.
Его лицо исказилось меланхолией, и он посмотрел на наши сомкнутые руки.
—Я стал часто посещать собрания, чтобы слушать речи Люцифера. Он был, и по сей день остается, абсолютным мастером обмана. Он легко прославлял Бога и Небесное царство, после чего тут же подкидывал двусмысленные комментарии, зарождая в нас разные мысли.
Со временем маленькие семена сомнения начали прорастать, а с ними увеличивалось и количество ангелов, собиравшихся послушать речи Великого оратора.
Люцифер в своих речах использовал полуправду, смешивая ее с ложью, и мы с готовностью попались на его удочку. Я был потрясен, когда в один злополучный день осознал, что мои чувства по отношению ко всему изменились. Я не сказал об этом Марианте.
Он прошептал последнюю фразу с сожалением.
Меня переполнил страх, потому что я знала, куда вела эта история.
—Люцифер заручился поддержкой очень многих последователей. Он знал, что добился успеха в изменении нашего мировоззрения, и был готов применить всю свою силу. Он сообщил нам с абсолютной убедительностью, что Господь тайно создает не только новую расу, но и совершенно новый мир, предназначенный только для одних людей. Люцифер утверждал, что Творец поглощен этим проектом, как ребенок новой игрушкой. И что Творец планирует использовать нас
—ангелов
—как рабов для новой расы. Для людей.
У них будут роскошь, свободы и познания, которых ангелы никогда не видели. Мы, ангелы, будем использованы, растоптаны и забыты. Я был чертовски зол. Прости, милая. Извини мой злой язык.
Я сдержала улыбку.
Это было так мило, что этот гигантский демон извинялся за столь незначительное ругательство.
—Я был таким дураком.
—Он покачал головой от воспоминаний.
—Я и правда думал, что Бог мог ошибаться. Я думал, он сошел с ума. И я был не одинок в этой мысли.
Одна треть всех ангелов на Небесах поддержала движение Люцифера. Разъяренная шайка ангелов! Кто бы мог представить?
—В задумчивости, он на мгновение отпустил мою руку, чтобы пригладить бороду.
—В тот момент мне пришлось рассказать Марианте все. Она умоляла меня не сражаться, но я верил, что когда все закончится, и она увидит правду, то простит меня и поймет.
Так я, покинув ее, вступил в войну. Ты ведь знаешь, что произошло после того, как мы потерпели поражение, правда?
Я сглотнула.
—Вы были низвергнуты в Преисподнюю.
Он кивнул, его лицо было мрачнее тучи.
—До тех пор пока я не оказался там, я не осознавал, что Люцифер обвел нас вокруг пальца. Другие тоже это осознали, но большинство продолжало слепо его поддерживать.
Я держался особняком, потому что понимал насколько опасно высказываться против Самого Дьявола. Мой молчаливый нрав снискал мне уважение. Они подумали, что я вдумчивый и мстительный, но на самом деле я ненавидел себя за то, что сотворил с Мариантой. Я не мог перестать думать о ней.
Он перестал говорить, взглянув вверх на потолок. Прошло столько времени, а его сердце все еще болело.
Я погладила его по рукам, поощряя к продолжению.
—Так, проходило время, и мы слышали истории о сотворении Земли и Людей. Люцифер посылал шпионов. Он становился все наглее и наглее, отправляя падших ангелов настраивать людей против Творца.
Внезапно он вскинул голову и посмотрел через мое плечо. Странно шипящий шепот послышался из глубины горла моего отца, а его глаза полыхнули ярко-красным огнем.
Я отдернула руки.
Когда он снова посмотрел на меня, то показался абсолютно нормальным.
—Извини,
—выдохнул он, расстроено.
—Предполагалось, они не должны работать на моей территории.
Я не могла ответить. Весь этот эпизод, продлившийся не более друх секунд, был самым пугающим зрелищем, которое я когда-либо видела.
Было ли это нечеловеческое шипение своего рода языком демонов? Я осмотрелась, но никого не заметила.
—Я не хотел напугать тебя. Просто наш разговор не совсем для их ушей, понимаешь?
—Да,
—торопливо кивнула я.
—Я просто не поняла сначала, потому что не могу их видеть.
—Правда?
—Он мрачно нахмурил лоб, и его брови сошлись на переносице.
—Это может оказаться проблемой.
Я прикоснулась к своему ожерелью, все еще потрясённая.
—Я, конечно, могу и ошибаться,
—осторожно произнесла я.
—Но звучит так, будто ты, на самом деле, почитаешь Бога. Я не понимаю, как это может быть, учитывая твой… род занятий.
Я опустила глаза, надеясь, что он не обиделся.
—Ирония, да?
—его губы изогнулись в саркастичной усмешке.
—Я заслуживаю ада. Я слишком легко сбился с пути.
Его руки все еще лежали на столе, ладони были открыты. Я вложила свои руки в его, и он сжал их.
—Я прокладывал себе путь наверх по адской карьерной лестнице из чисто эгоистичных соображений. Я слышал, что за каждым человеком закреплен ангел-хранитель, и я стал одержим мыслью о возможности снова увидеть Марианту.
Должно быть, что-то в моих отчаянных усилиях и усердной работе впечатлило Люцифера, потому что в 1700-е я оказался на Земле с заданием привести людей к окончательной зависимости от различных опьяняющих веществ.
Я почувствовала стыд при мысли о наркотиках, и хотя была осторожна, чтобы не выдать свои цвета, понимала, что сложнее всего было контролировать собственное лицо.
—Боюсь, что я оказался слишком успешен,
—прошептал он.
—Я знал, когда меня назначили Князем, что должен буду добросовестно выполнять свою работу, чтобы удержаться на данном посту. Я вел себя ужасно, когда пришел на Землю и увидел человеческие души, заточенные в физические оболочки. Они были чудесными созданиями
—воистину произведения гениальности и любви. Но они находились в противоречии со своими собственными телами.
Моя работа была слишком легкой. Я сосредоточился на отслеживании по всему миру ангелов-хранителей. Это было единственным, ради чего мне стоило жить. Я уже потерял все.
И вот, семнадцать лет назад, я был недалеко отсюда в маленьком городке под названием Гемет с проверкой одного из моих диллеров.
Я пришел в его дом… и
—никогда не забуду этот момент
—увидел ее. Черт, она прекрасно выглядела,
—прошептал он, останавливаясь, как будто проигрывая вновь этот момент в голове.
—Она стояла, склонившись над женщиной, лежавшей без сознания на матрасе в углу. Марианта казалась совсем маленькой. Я сначала даже подумал, что она
—ребенок. Ты такая же мелкая, как она.
Он сильнее сжал мои руки, когда его взгляд изучающе остановился в области моей грудной клетки.
—Ты чувствуешь сильную тягу к наркотикам, так ведь?
—спросил он.
Я кивнула и он грустно покачал головой.
—Я вижу это. У тебя двойная угроза: тяга, доставшаяся от меня, плюс пристрастие к наркотикам в твоих генах. Это должно быть трудно.
—Сейчас я к этому уже привыкла. Может мое тело и тянется к наркотикам, но мой разум знает лучше.
—Хорошо. Это я и хотел услышать.
—Ну, ладно, вернемся к истории,
—сказала я, крепко сжимая его пальцы.
—Ага, здесь она уже становится более приятной. Когда я увидел Марианту, она нашептывала той женщине так, как мать нашептывает больному ребенку.
Никто в дилерском притоне не обратил внимания, когда я подобрал эту женщину и забрал с собой. Никто, кроме ее ангела-хранителя, моей Марианты.
—Он усмехнулся.
—Она видела, чем я был, но не узнала меня по-началу.
Она взбеленил… хм, она стала с ума сходить, только чтобы защитить своего человека.
И тут она узнала меня.
Он сказал последнее предложение с таким обожанием, что глаза у нас обоих наполнились слезами в тот же самый момент.
Мы засмеялись, вытирая влагу, перед тем, как снова взяться за руки.
—Вместе с Мариантой мы забрали женщину в отель и отмыли ее. У несчастной ушел целый день, чтобы очухаться, и даже тогда, она все еще была при смерти. Ее тело было разрушено, а душа едва цеплялась за телесную оболочку. Мы оба знали, что если эта женщина умрет, Марианте придется сопровождать ее душу в загробную жизнь. Марианте не разрешат вновь вернуться на Землю. Мы никогда больше друг друга не увидим.
Так, надеясь на лучшее, она забралась в то тело… Подобного не делал ни один ангел со времен Ветхого Завета.
Я сжала его руки, впитывая каждое слово.
—Душа человека не боролась с ней; она легко отодвинулась в сторону. Почти три дня ушло на то, чтобы вывести токсины и излечить тело. Для Марианты впервые справляться с человеческим телом было очень сложно. Мне было нелегко наблюдать за ее усилиями. Я буквально заставлял ее есть и пить. Она сопротивлялась, продолжала бороться и в, конце концов, прошла это испытание.
Когда ее разум снова прояснился, мы вновь воссоединились, словно никогда и не разлучались. Все стало как раньше, но с некоторыми отличиями.
Впервые мы были не просто душами; мы были мужчиной и женщиной, охваченными физическим влечением и…что ж… именно так ты и появилась.
Мое лицо вспыхнуло, а он покоянно опустил глаза.
—Мне не следовало допускать подобного,
—признался он.
—Не то чтобы я не рад, что ты есть. Не пойми меня неправильно. Но за все годы, будучи демоном, я был осторожен, чтобы не стать отцом. Мне казалось, это как-то неправильно.
Я была благодарна за эти слова.
—Она узнала о своей беременности чуть ли не в момент зачатия. Мы ничего не могли с собой поделать
—известие о твоем скором появлении вселяло в нас непередаваемую радость. Мы знали
—нам недолго оставалось быть вместе, поэтому мы лелеяли каждую секунду.
Я покинул ее только раз, чтобы отчитаться перед Азазелем, гонцом Ада. Я не мог позволить, чтобы они узнали о вас двоих. Марианта слышала истории от других ангелов-хранителей о последнем ангельском Нефилиме. Мы не знали к кому еще можем обратиться.
—Подожди, что ты имеешь в виду, ангельский Нефилим?
—Та монахиня
—потомок ангела света, возможно,
—ангела-хранителя. Я не знаю ее точной истории.
Мне захотелось узнать, как она избежала внимания Князей и Легионеров, но я не хотела спрашивать своего отца и раскрывать тем самым свой источник информации о демонах.
Почему-то я была уверена, что он будет не в восторге от моих отношений с Кайденом.
—Мы прибыли в монастырь как раз вовремя,
—сказал он.
—Ты родилась раньше срока. Помнишь тот день?
—Да.
Я сжала свои губы вместе, чувствуя себя виновной в том, что все эти годы подвергала сомнению его побуждения.
Он стиснул мои руки и потянул к себе так, что я подняла глаза на него.
Его лицо было умиротворенным и полным любви.
—Я хочу, чтобы ты знала, детка, после того, как умерла Марианта, я не заставил грешить ни одну душу.
Его взгляд удерживал мои глаза, умоляя поверить.