Я кивнула и сползла пониже на сиденье.
Я все еще не могла видеть демонов, но я смотрела на мужчину, идущего по дороге, с телефоном, прижатым к уху. Его ангел лихорадочно кружился вокруг него.
Мужчина щелчком закрыл телефон и остановился.
Казалось, он колеблется в нерешительности, оглядываясь по сторонам, чтобы проверить, не наблюдал ли кто-нибудь за его действиями. Затем он развернулся и решительно направился к женщине, стоявшей у тонкого шеста. Она была обтянута в черное кожаное платье с накидкой из искуственного меха.
Проститутка.
Она уронила сигарету и раздавила ее ногой. Цвет ее ауры от нервного бледно-серого, при его приближении, сменился на светло-синий цвет облегчения, когда он передал ей деньги.
Когда они удалялись прочь, вокруг мужчины клубилось грязное облако вины и мрачного предчувствия, смешавшиеся с желто-оранживым возбуждением.
—Отец будет удовлетворен, увидев, что один из его приспешников добился успеха,
—с презрением произнес Кайден.
—Мне не следовало тебя сюда привозить.
Теперь я оторвала взгляд от людей, и вместо этого стала рассматривать руки Кайдена, лежавшие на руле, и его длинные ноги
—на педалях.
Это занимало меня до тех пор, пока мы не выехали из города, назад на шоссе, где я могла разглядывать городские огни.
Кайден протянул мне телефон
—скоро должна была позвонить Пэтти. Я разговаривала с ней, пока он регистрировал нас в отеле.
—У тебя грустный голос, дорогая,
—заметила Пэтти.
—Мы только что свернули с Голливудской дороги. Там очень много страдающих. Но я не хочу думать об этом сейчас. Сегодня был хороший день.
Я рассказала ей о резервации коренных американцев и о мексиканском ресторане. Ей понравилась каждая деталь.
Я была рада услышать, что напряжение в ее голосе пропало.
—Будь сильной завтра, Анна. Все будет хорошо. Я, просто, знаю это.
—Я скучаю по тебе,
—произнесла я, выдохнув.
—Как бы я хотела, чтобы ты обняла меня, как прежде.
—Я тоже очень сильно скучаю. А вот и объятия.
Она издала смешной звук, словно прижимала меня к себе, и я рассмеялась.
—Созвонимся завтра в это же время?
—Да,
—ответила я.
—Я люблю тебя.
—Я тоже люблю тебя, милая.
Мы легли на наши раздельные кровати, размышляя, что делать дальше. Мы не были усталыми, хотя уже переоделись в пижамы. Для меня оказалось неожиданностью, когда Кайден переоделся тоже, но я постаралась ничем этого не выдать.
—Мы можем пойти поплавать,
—предложил Кайден.
—Не могу,
—ответила я.
—Не захватила купальник.
Намеренно.
Я села, облокотившись на гору из подушек, рассыпанных по кровати, намереваясь проговорить с ним так долго, сколько это вообще было возможно, на случай, если он планировал куда-нибудь уйти.
—Кайден, что случилось со всеми Нефилимами? Почему нас сейчас так мало?
Он подошел и сел на мою кровать, сохраняя уважительную дистанцию. Он потер ладонями по лицу, как будто стирая усталость, и затем начал.
—Хорошо.
—Он вздохнул.
—Более ста лет назад на Земле существовали тысячи Нефов и их потомков. Потомки обладали силой, которая ни в чем не уступала нашей. Для Князей становилось все труднее отслеживать и контролировать ситуацию.
Некоторые Нефы использовали свои способности для восхождения к власти среди людей, занимания высоких руководящих постов, развязывания войн, совершения геноцида, и в целом, привлекали слишком много внимания к себе.
Князья хотят, чтобы Нефы негативно влияли на человечество, вызывая перманентный хаос, но при этом не играли главных ролей. Поэтому они решили провести Великую Чистку.
Нефов выслеживали и убивали, независимо от того, повиновались они Князьям или нет. В течение нескольких лет они все были ликвидированы.
Лицо Кайдена потухло, а я гнала от себя прочь унылые эмоции.
—Такое ощущение, что Нефилимы в глазах демонов еще ниже, чем люди
—пробормотала я.
—С тех пор, со времен чистки, они принимают все необходимые меры, чтобы Нефов не стало слишком много. Князь Гордыни, Рахаб, попытался настоять, чтобы Князья не порождали потомство, но он получил однозначный отпор. Вместо этого они сделали все возможное, чтобы у Нефов не было детей.
—Ты имеешь в виду…
Я прикрыла рот рукой, чувствуя приступ тошноты.
—Они их стерилизуют?
Он кивнул, сделав выразительный жест пальцами, имитируя режущие ножницы.
Я указала на него в немом вопросе:
—Да, меня тоже,
—мягким голосом ответил он.
—Все из нас проходят эту процедуру.
—За исключением меня,
—выдохнула я и, вообразив, что отец заставит меня сделать то же самое, почувствовала, что бледнею.
—Самая худшая часть заключается в том, что наши организмы подвергаются адской боли. Но лучше так, чем… убивать беременностью.
—Это я могу понять.
Меня приводит в бешенство ТОТ факт, что у всех нас забрали право выбора!
—Что есть
—то есть.
Наверное, эта фраза была основной поговоркой Нефов на протяжении тысячилетий. Кайден оперся подбородком на предплечье, глядя на меня сверху вниз тяжелыми глазами.
Он был прав, полагая, что я расплачусь. Только подумать о подобной жестокости. Полное отсутствие любви и уважения в жизни. Я поднялась и подошла к окну, пытаясь скрыть свои слезы от Кайдена.
—Я знал, что это только расстроит тебя,
—произнес он.
—Конечно, это расстраивает меня! Разве это не расстраивает тебя?
—теперь я повернулась к нему, и Кайден поднял на меня серьезный взгляд.
Глубокая печаль в его голубых глазах не оставляла никаких сомнений в том, ЧТО именно он чувствовал.
—Нет никакого смысла тратить время на размышления о тех вещах, которые невозможно изменить.
Неужели ничего нельзя было сделать? Разве мы не могли бороться в ответ? Как бы сильно мне не хотелось в это верить, одна только мысль о низвержении Князей являлась абсолютно безнадежной.
Я вернулась к своей кровати, на которой лежал Кайден, и села у изголовья, подтянув коленки к груди. Замерзшие ноги я подсунула под одеяло.
Кайден сел на край кровати, придвинувшись ко мне ближе. Намного ближе, чем следовало. Я была слишком занята, пряча свою нервозность, чтобы поднять на него глаза.
—Нервничаешь?
—спросил он.
—М-мм.
—По поводу завтрашнего дня?
—уточнил он.
—Ох.
Теперь, когда он упомянул об этом.
—Да…
—У тебя все получится. Я подброшу тебя в нужное время и приеду забрать обратно, сразу же как позвонишь.
Он нежно взял мою руку в свою.
Мое сердце билось слишком быстро. Я наблюдала, как он водил подушечкой пальца вперед и назад по моему ногтю.
Я знала, что если сейчас подниму глаза, он поцелует меня. Я хотела, чтобы он это сделал. Все что мне нужно было сделать, это поднять глаза.
Но… что-то было неправильное в том, чтобы продолжать целоваться с парнем, который не являлся моим бойфрендом.
Мысль о Кайдене, как о чьем-то бойфренде, была смехотворной.
Он скорее всего полагал, что слова "бойфренд" и "муж" принадлежат к ряду неприличных эпитетов.
После того, как я достаточно долго отказывалась на него смотреть, он поднес мою руку к губам и поцеловал мой большой палец.
Я положила щеку на коленку и закрыла глаза. Подобный жест с его стороны был почти невыносим для моего сердца.
Но как только я решила перестать бороться с самой собой и повернуть к нему свое лицо, Кайден поднялся.
—Отдохни немного,
—произнес он, отпуская мою руку.
Уткнувшись лицом в одеяло, я попыталась восстановить нормальное дыхание.
Я слышала, как он подошел к своей кровати и замер.
—Кайден?
—Да?
—Я не пытаюсь осуждать. Мне просто любопытно. М-м…
—Я теребила одеяло в своих руках.
—Ты собираешься уходить сегодня вечером?
После долгой и тяжелой паузы он, наконец, ответил:
—Я думаю, что нет.
Да! Я постаралась воздержаться от каких-либо надежд и чувств по поводу его действий, но вот запретить своему сердцу бешено колотиться оказалось выше моих сил.
—Энн?
—прошептал он.
—Да?
—Это не будет меня беспокоить, если тебе нужно… ты знаешь, должным образом помолиться… как бы ты это ни делала.
—Ох. Ладно, спасибо.
Предложение Кайдена оказалось для меня крайне неожиданным, но я была готова разделить с ним таинство своей личной молитвы.
Поначалу я чувствовала некоторое стеснение, когда сомкнула пальцы на груди и закрыла глаза, но, как только началась молитва, все во мне умиротворилось.
Я подумала о том, что видела за сегодняшний день и о том, что предстояло пережить завтра.
Я просила укрепить мои душевные силы, чтобы достойно встретиться с отцом. Я молила, чтобы Нефилимы могли найти в себе силы надеяться. И последней мольбой моего сердца был Кайден. Я просила, чтобы ему подарили возможность испытать любовь в своей жизни, чтобы он любил и был любим в ответ.
Я закончила молитву и, потянувшись к выключателю лампы, увидела его красивое лицо, лежавшее на подушке. Все это время он смотрел на меня.
Тепло растеклось по всему моему телу.
—Спокойной ночи,
—прошептала я и выключила свет.
Глава 16
Плачущие небеса
Я проснулась при первых лучах восходящего солнца и лежала, прислушиваясь к ровному дыханию Кайдена, пока тот спал.
Я была рада, что этот день наконец настал. Мне не терпелось скорее со всем покончить.
Я прокралась в ванную и приняла душ, затем надела самый лучший наряд из всех тех, которые захватила с собой
—шорты цвета хаки и желтую блузку на кнопках с белой майкой под низ.
Просушивая полотенцем волосы, я старалась мыслить позитивно и спокойно. Когда я вернулась в комнату, Кайден лежал на спине. Было очевидно, что он еще не совсем проснулся.
—Я заказал нам завтрак в номер.
В полусонном состоянии его голос был даже глубже обычного.
—Спасибо,
—с благодарностью кивнула я.
Он не отрываясь смотрел, как я села на стул и принялась расчесывать мокрые запутавшиеся волосы.
Я была слишком взволнована предстоящими событиями, чтобы чувствовать смущение. Он не отвлекся ни разу, наблюдая, как я заплетала французскую косу.
Вскоре прибыл наш завтрак
—в течение которого я два раза откусила от вафли. Из-за нервноного напряжения у меня пропал аппетит, но я по-честному заставила себя выпить полстакана яблочного сока.
Отвернувшись, Кайден пристально разглядывал вид запущенного грязного города за окном.
Я подошла и стала рядом с ним.
—Что-то ты забросил свою внешность,
—заметила я, потянувшись, чтобы провести рукой по щетине на его подбородке.
Он взял мою руку и прижал ее к своей щеке, на мгновение закрыв глаза. Когда он открыл их снова, я была поражена сокрушительным, отчаянным взглядом, которым он меня обжег.
Но уже через мгновение он резко отпустил мою ладонь и снова отвернулся к окну, скрестив на груди руки.
Я сглотнула, пребывая в полнейшем замешательстве.
Когда я начала отворачиваться, он произнес:
—У меня кое-что есть для тебя.
Он вытащил руку из кармана, и в его ладони замерцало красивое ожерелье из бирюзы, которым я так восхищалась в Нью-Мексико.
Я распахнула глаза в полнейшем изумлении.
—Видел, как ты смотрела на него и подумал, что тебе понравится,
—пояснил он.
О нет, только не слезы. Пожалуйста, только не слезы.
Я заморгала, пытаясь смахнуть дурацкую влагу, думая о том, как сильно не хочу потом смывать размазанную тушь с лица.
—Я тебя расстроил?
—спросил он.
—Нет! Я не расстроена. Просто удивлена. Не могу поверить. Я имею в виду, оно великолепно! Никто никогда не дарил мне ничего подобного.
Я вытерла слезы под глазами и застегнула ожерелье на шее.
Он тихо выругался и, резко смахнув упавшие на глаза волосы, отвел взгляд в сторону.
—Это была ошибка.
—Нет.
—Я схватила его за руку.
—Это не так.
—Не придавай этому большого значения, Анна. Было бы ошибкой романтизировать меня.
—Я и не думала. Это
—всего лишь приятный жест с твоей стороны. Только и всего.
Я пыталась убедить его в том, в чем сама была не уверена. Пусть… С этим потоком эмоций я разберусь позже. На данный момент, главной повесткой дня была встреча с демоном.
Мы сидели в машине, припарковавшись у Федеральной тюрьмы Южной Калифорнии. Другие посетители, такие же как и мы, тоже находились в своих машинах или маячили у самого входа.
Мы с Кайденом не разговаривали на протяжении пяти миль до тюрьмы, на случай, если мой отец будет слушать.
Мой живот неожиданно заурчал, и Кайден мягким тоном стал выговаривать:
—Тебе следовало есть получше.
—Я не могла.
Мой взгляд упал на часы
—время идти. Как по звонку, повсюду начали открываться и захлопываться дверцы машин.
Вход для посетителей разблокировали.
—Ты сможешь,
—кивнул Кайден.
Понадобилось некоторое время, чтоб пройти через охрану. Они должны были отыскать факс, который послала Пэтти о предоставлении мне разрешения на посещение тюрьмы.
Пэтти прошла через многое, чтобы сделать эту встречу возможной.
Охранник, спросивший мое имя, очень заинтересовался, когда узнал, что я дочь Джонатана ЛаГрея.
—Первый посетитель к Джонни ЛаГрею за семнадцать лет,
—сообщил он.
"Сомнительно",
—подумала я, представив себе непрерывный поток посетителей из злых духов, глумящихся над всеми мерами тюремной безопасности.
Охранник подробно изложил мне правила поведения.
Против сдержанных объятий и рукопожатий ничего не имелось против, но охрана вынуждена будет следить за моими действиями, дабы я ненароком ничего не смогла передать отцу.
Охране не следовало волноваться
—в мои планы не входили ни объятия, ни рукопожатия.
Он объяснил, что моего отца известят о посетителе, но у него есть право отказаться от встречи.
После этого меня и остальных посетителей отвели в помещение размером с маленькое кафе и наказали каждому оставаться на своем месте.
В окруженной охранниками комнате стояли плохо сочетающиеся между собой ряды столов.
Я села на стул, такой же шаткий, как и мой желудок.
Комната наполнилась приглушёнными звуками голосов взрослых в премешку с детским щебетом. Общая обстановка была мрачной. Повсюду нависала серая аура.
Звуки открывающейся тяжелой металлической двери и лязг цепей заставил меня запаниковать. Я беспокоилась о том, что мне станет дурно.
Одетые в оранжевые комбинезоны, заключенные вошли друг за другом. Их руки, затянутые наручниками, располагались впереди, а за ногами волочились цепи.
Люди вытянули шеи, чтобы лучше видеть.
Я с первого взгляда узнала его. Его голова была гладко выбрита.
Мой пульс застучал в моих ушах.
Его короткая каштанового цвета бородка со дня моего рождения отросла и превратилась в длинную, клинообразную и с проседью. Его символ сиял глубоким темно-янтарным цветом.
И тут я увидела его глаза, вспомнив их со дня своего рождения — небольшие и светло-карие
—те же самые, что и у меня. Наши похожие глаза встретились и уже не отрывались друг от друга, пока охранник конвоировал его ко мне.
Несмотря на свои опасения, я не увидела в его глазах злобы
—только беспокойство и надежду.
Когда он оказался совсем близко, каждая капля гнева, которую я испытывала, куда-то улетучилась.