Император неторопливо проходил по длинному коридору, по обе стороны которого находились ниши для наложников. Костя осматривал небольшие комнаты с низкими ложами, заваленными подушечками. Зеркало и столик у стены, сундук, коврик и маленькое окошко вверху, закрытое узорчатой решеткой. Наложники, стоявшие на коленях, с широко раздвинутыми коленями. Руки на бедрах, лицо поднято, глаза вниз.
Поза была откровенная, и Косте не понравилась. Ему вообще все здесь не нравилось. И обнаженные тела юных мальчиков, и ошейники на них, и следы жестокого обращения. Император заметил, что некоторые ячейки пусты и оглянулся на евнухов. На глаза попался Раэль, бледный с закушенной губой и сжатыми кулаками.
- А где остальные? – император требовательно смотрел на евнухов.
- Ээээ... – проблеял, наконец, один из них, – некоторые наказаны.
- Вот как? И кто приказал? Если я последний месяц почти отсутствовал?
- Ээээ… приказ главного евнуха.
Император рыкнул. Никто не мог наказывать наложников, кроме него.
- Где? – голос Кости был тихим, но почему-то евнухам захотелось исчезнуть. А учитывая пристрастия императора и то, в каком состоянии порой возвращались мальчики после проведенной с ним ночи, очень быстро и очень далеко.
Перед Костей распахнули неприметную дверь в конце коридора и показали огромную комнату, заполненную приспособлениями из цикла «мечта садиста». Вдоль одной из стен располагались клетки, в которых лежали, скорчившись несколько человек.
- Достать!
Евнухи торопливо кинулись к клеткам, вытаскивая наказанных. От долгого нахождения в одной позе стоять они самостоятельно не могли и только пытались подняться хотя бы на колени.
Император снова глянул на секретаря. Тот стоял, сжав зубы, прикипев взглядом к хрупкому омеге. Светлые, почти белые волосы свешивались неопрятными прядями на лицо, тонкие руки ощутимо дрожали.
- Поднимите, – император кивнул на омегу, кстати, единственного среди дельт.
Пара евнухов услужливо подхватили юношу и поставили на ноги. Эрми осмотрел его со всех сторон. Худой, настолько, что, кажется, косточки порвут кожу. Уже не мальчик, скорее молодой мужчина, светлые голубые глаза, красивая линия губ. Изящно очерченные крылья тонкого носа.
- Хорош… - протянул император, – за что его наказали?
- Отказался есть, господин, – услужливо проговорили сзади.
Император резко повернулся. Тучный бета, с масляным взглядом, угодливо склонился перед государем. Костя на секунду задумался, показалось ему насмешка во взгляде или нет? Решил не заморачиваться и действовать по обстоятельствам.
- Значит, отказался есть, – протянул он, снова глядя на омегу, – что так? Не захотел быть подстилкой императора?
- Я просто… хотел умереть, – прошелестело в ответ.
- Что ж не умер? – насмешливо спросил Костя, ну не любил он самоубийц.
- Не дали… - голос совсем затих, и голова омеги упала на грудь.
- А ты, значит, возомнил себя вершителем судеб и отдал приказ, – император остро и зло глянул на главного евнуха.
- Никто не может нанести ущерб вашему гарему, господин.
Нет, насмешка не показалась. Костя ощутил жгучее желание стереть ее с лица евнуха. Лучше кулаком. Что и проделал с огромным удовольствием от самого действия и внутренним неудовлетворением от слабости удара.
«Нет, первое, что я начну с завтрашнего утра - приводить этот кисель вместо мышц в нормальное состояние» - подумал Костя, разглядывая недоумение на лице главного евнуха.
- Больше никогда ни ты, ни кто-нибудь из вас не смеет наказывать наложников. Я сам буду назначать им наказания. Ясно?
- Да, господин…
Император выслушал нестройный хор голосов и подошел к омеге, наклонился к его уху и прошептал:
- Советую поесть, возможно, у тебя будет ради чего жить.
И добавил громко:
- Приведите всех в порядок. Я проверю. Позже!
И, резко повернувшись, вышел.
До самого кабинета император шел молча, так же, не говоря ни слова, сел за стол, попутно отметив, что младшего супруга еще нет, и придвинул к себе лист бумаги и стило. Быстро написал несколько строк, поставил личную печать и подпись. Потом поднял глаза на секретаря и подозвал его.
- Возьми. Это тебе.
Раэль находился в какой-то прострации после встречи мужа. И потому несколько секунд тупо смотрел на лист в руке, не понимая смысла. И только прочитав его дважды, понял, о чем там речь. Это был указ, возвращающий ему статус свободного, его титул, поместье, людей, имущество… и мужа. Раэль, не веря, посмотрел на государя и получил в руки второй лист, с назначением канцлером империи. Указы были написаны грамотно и заверены личной, а не императорской печатью императора. А значит, не требовали одобрения Совета.
- Я не прошу от вас, лорд Раэль Тинг, службы немедленно. На устройство личных дел, вам дается неделя. А потом жду здесь. Вы лучше многих понимаете, в каком положении сейчас империя. И… надеюсь… сможете если уж не простить, то хотя бы забыть, все зло, что я причинил вам и вашему супругу.
Раэль не знал, что сказать. Сам Эрмиэль был ему неприятен, и это еще мягко сказано, но вот империя… все его предки достойно служили на ее благо. Так, что рыгл с ним, с императором. Это важнее.
- Благодарю, государь, – теперь уже снова лорд Тинг, сдержанно поклонился, – а… мой супруг… когда…
Вот теперь его голос дрогнул.
- Когда? – Костя вызвал капитана стражи и приказал проводить Раэля в возвращенный ему городской дом, – его привезут к вам. Скоро. Идите, лорд Тинг.
Раэль стоял у закрытых дверей и со страхом ждал, когда откроется тяжелая створка. Внутри оказалось не так страшно, как он думал. Тишина, пыль, чехлы на мебели и светильниках. Видимо тут так никто и не жил, с того дня как его под конвоем увели во дворец и в другую жизнь. Надменный бета с императорским гербом на тунике слегка поклонился, переводя взгляд с капитана на Раэля, потом внимательно изучил поданный ему документ на восстановление в правах, и поклонился уже ниже, как законному владельцу.
- Прошу прощения лорд. Я велю рабам приготовить дом. Потом вы приведете своих, а пока вас обслужат эти.
- Хорошо, – нетерпеливо кивнул Раэль, ему хотелось побыстрее пройти в свои комнаты, смыть с себя ужас последних лет.
А еще он очень надеялся, что понятие «скоро» для императора не растянется надолго.
Мужчина прошел по своей спальне. Странно, но все оставалось так, как он помнил. Даже халат, сброшенный тогда, так и лежал на кресле. Такое впечатление, что время здесь застыло. А может просто никому не был нужен этот дом?
В двери постучали, и раб доложил, что ванна готова. Раэль с наслаждением опустился в горячую воду, взмахом руки отпуская раба. Ему не хотелось, чтобы посторонние видели следы на теле. Полежал некоторое время и стал с остервенением тереть кожу, смывая память о прошлом.
Талль, единственный омега в императорском гареме, свернувшись калачиком лежал в своей нише. Когда он был в клетке, единственное, о чем мечтал, это вытянуться во весь рост. А вот выпустили, и тело привычно свернулось в компактный клубок. Он вспомнил лицо старшего мужа и пожалел, что тот увидел его жалкой подстилкой чужого альфы. Пусть император брал его всего несколько раз, это не мешало чувствовать себя грязным. А еще и последние слова императора. Они пугали. На самом деле жить было незачем. Он почти задремал и пропустил появление ненавистных евнухов.
В омегу полетели штаны, плотная туника и покрывало. На пол упали шлепанцы
- Одевайся, – выплюнул евнух, – тебя требует император.
«Днем?» - Талль непослушными руками натягивал одежду. Видимо его ждет наказание за непослушание.
«Быстро он…» - думать о том, что его ждет, не хотелось.
- Подожди, – остановил омегу, протянувшего руку к покрывалу, евнух. Застегнул на руках и ногах браслеты, соединил их цепочкой с ошейником, – теперь одевай!
Это напугало еще сильнее, хотя куда уж больше. Талль семенил следом за евнухом, идти нормально не давали цепи, и старался не смотреть, куда его ведут: все равно хорошим, это не закончится. Омегу вывели из дворца через неприметную дверцу и затолкали в паланкин с плотными кожаными шторками. Долго несли по улицам и, наконец, опустили на мостовую. Евнух вытащил Талля наружу, потом лестница и гулкое помещение в котором эхом отразились от стен слова
- Пригласите вашего господина, император прислал ему подарок.
Несколько минут томительного ожидания и:
- Его императорское величество передает вам этого омегу и ключи от его цепей. Вы можете поступать с ним как пожелаете.
Чьи-то шаги и рука, торопливо откинувшая покрывало.
- Талль… - знакомый родной голос, и омега не поверил себе.
Этого не может быть. Просто не может. А если и правда, все закончится тут же: альфа никогда не простит повязанного омегу, принадлежавшего другому. Талль отшатнулся и рухнул на колени, вымаливая если не прощение, то хотя бы быстрой смерти.
- Ты что? – ласковые руки уверенно сняли цепи, подняли омегу, прижали к себе. Раэль целовал младшего мужа на глазах у всех, и ему было все равно – все, сердечко мое, все. Больше никогда. Ты только мой.
- Вы простите меня? – прошептал Талль
- Мне не за что тебя прощать. Все. Мы забудем все. И начнем заново. Согласен?
И тихий ответ
- Да…
Сердце мое не стучи,
Секунду в груди помолчи!
Понять и простить помоги,
Ведь мы же с тобой не враги!
Ведь мы же с тобою не друзья,
Ведь ты, половинка моя!
Часть 4
Ученье – свет! А неученых тьма!
В умах людей бардак и кутерьма!
Вечером, укладываясь и уже привычно обнимая супруга, император впервые после пробуждения родовой магии почувствовал, что день прожит не зря. Опыт боевого офицера подсказывал ему, что вернув статус и мужа Раэлю, он приобрел пусть не преданность, то хотя бы союзника. И после возвращения в Совет лорда Тинга в качестве канцлера справляться со старыми маразматиками, хитрыми и жадными, не видящими дальше своего носа будет немного легче. А вообще следовало бы заменить большую часть альф в Совете. Империю нужно было выводить из кризиса, а с таким багажом это делать затруднительно.
Утром, после удачного завершения дел с лордом Тингом, император поговорил с младшим супругом и назначил ему учителей: для ведения дел королевского двора требовались неизмеримо большие знания, чем у того были. Заодно, назначил преподавателей и своим малолетним племянникам. По закону и по иронии судьбы, именно он, стал их опекуном до совершеннолетия. Причем сразу по двум линиям, как ближайший родственник и как император. По его приказу, во дворец привезли остальных детей казненного кузена. Выяснилось, что с самым младшим - омегой, уже заключили помолвку. Император пока не стал ее разрывать, решил присмотреться к Дому жениха. Вдруг получится приобрести новых преданных вассалов? Проблемы-то следовало решать.
А их в империи было много. Начать с того что, несмотря на громкое имя, под юрисдикцией у него находилось помимо Калимодора, главного континента, еще три: Хэльфи, Рудоной и Аталана. И только одна, Хэльфи была полностью заселена. На Рудоное в атмосфере присутствовали ядовитые газы от постоянно извергающихся вулканов, Аталана же была так далеко на севере, что жить там можно было только под куполами. Впрочем, полезное на континентах тоже было, в основном это были минералы и самое главное, на Аталане добывали синецвет, тонкий слоистый камень, способный усиливать магию.
Как Костя уже знал, в этом мире у каждого альфы и беты присутствовали магические способности. Обычно на уровне выставить щит, отбить стрелу, поднести предмет. Только самые талантливые беты, с сильным даром становились полноценными магами. Они и занимались поддержкой в рабочем состоянии порталов, лечением особо трудных случаев (с мелкими, вроде порезов и простуд с успехом справлялись травники и лекари), чтением эмоций и построением защиты от нападений. На императора трудился целый штат придворных магов. Хотя назвать то, что они делают магией, в понимании Кости было нельзя. Они каким-то образом умели преобразовывать чистую энергию и направлять ее в нужное место. Это было трудно, и потому свой дар маги старались не растрачивать на что попало. Никаких эффектных иллюзий, воскрешения мертвых или создания необычных вещей. Просто кто-то мог поддерживать работу порталов, а кто-то нет. Все маги считались императорскими служащими и получали вполне приличное содержание.
Для Константина стало откровением, что здесь передвигались порталами, которые строили и поддерживали в рабочем состоянии маги. А воздушные корабли нужны только для контроля и перелета на близкие расстояния. Строить и содержать порталы было дорого и энергозатратно. Посмотрев на сумму, которая шла на них, Костя присвистнул – в три раза больше, чем на траты императорского двора. Он поставил себе еще одну цель, проверить истинность сумм.
К тому же много денег уходило на содержание дворцовой гвардии, хотя личности в форме, пытающиеся строить из себя стражу, на взгляд бывшего офицера, выглядели ряжеными куклами. Зато по коридорам шастало огромное количество бездельников и, кстати, ели они, как саранча (император как-то раз проходил мимо трапезной, где вся эта толпа уничтожала блюда с заставленных столов). А уж от количества побрякушек на них просто рябило в глазах.
Разгребать нужно было много. А помощников не было. Или пока не было. Косте пришло в голову проверить тюрьмы, каторги и их обитателей. Вдруг, наряду с отребьем, найдется там что-то стоящее. А что найдется, он даже не сомневался, учитывая пристрастия его предшественника.