Друзья, минуту внимания, – слегка повышаю голос, что бы привлечь внимание толпы. – Я, конечно, человек уже не молодой, но из ума пока не выжил. Я прекрасно помню, что у нас сегодня одиннадцатый день рождения Агентства. Но, на десятом, юбилейном меня с вами не было. Я отдыхал на заграничном курорте и все прос…, простите, пропустил.
Толпа разражается смехом. Все здесь присутствовавшие прекрасно знают, где я был в тот момент. Мое хорошее настроение придает им оптимизма и зарождает надежду, что наша компания никогда не потонет.
– Прошлый корпоратив был юбилейным. И я был обязан вас с этим поздравить. Я хочу сделать это сегодня. Одиннадцать, это тоже интересная цифра. Это новый уровень. Наше агентство только-только начинает свой подъем. За эти одиннадцать лет сменилось огромное количество сотрудников. Кто-то приходил, кто-то уходил. Но есть и такие, кто идет со мной рука об руку вот уже одиннадцать лет. Я сейчас не буду перечислять их имена. Зачем? Вы и так все их знаете. А молодежь, потом у стариков спросит. Так вот, эти люди помнят времена, когда мы боролись за крохи. Дрались, иногда в буквальном смысле, за клиентов. Да, Игорь Станиславович?
– Да, Роман Викторович, маразмы еще не замучили, – ржет из зала Креативный.
– Помнит еще, черт старый. В общем, это были сложные времена. Но веселые. Нам через многое пришлось пройти для того, что бы Ревьен, только я мог придумать такое дурацкое название, стал тем, чем он является сейчас. Что ж, я смотрю, вы уже устали от моей болтовни. Некоторые, в первом ряду, уже зевают откровенно, да Артур?
– Я потом у стариков спрошу, Роман Викторович, – вот язва. Я тебе чуть позже покажу, как с начальством разговаривают. В приватной беседе.
– Вот, видите, какая у нас молодежь пошла. Я им тут про премии распинаюсь, а они зевают.
Толпа снова ржет, а Артурка кидает на меня гневные взгляды. Ничего, сейчас я закончу, и остужу тебя быстренько.
– Так о чем это я? Ах да. О премиях. В общем, всем сотрудникам, отработавшим в Ревьене более десяти лет, а таких по пальцам пересчитать можно, компания, то есть любимый Я, дарит по автомобилю. Ну, кроме меня конечно, у меня все равно права отобрали, – жду, пока народ перестанет смеяться и аплодировать одновременно. – Остальным же будет выписана дополнительная премия в размере полутора окладов.
Зал взрывается свистом и аплодисментами. Да, полтора оклада это много. Особенно для нашего фин.директора и главбуха, у него от моего заявления с прошлой недели глаз дергается. Ничего, переживет. Фирма моя, и ее бюджетом распоряжаюсь я.
– Больше мне особо добавить и нечего, – заканчиваю свою речь, когда народ успокаивается. – С клиентами нашими, мы лично обговорим все бонусы. Напоследок, хотел поблагодарить всех, кто помогал и поддерживал компанию все это время. Для нас важен каждый сотрудник. Не важно, Креативный ли это директор или сисадмин Женя, помогающий настраивать бухгалтерии принтер по шесть раз на дню. Для нас важно каждое звено в компании. А для меня лично еще есть один человек, благодаря кому я сейчас нахожусь здесь с вами. Человек, поддержавший меня в самый тяжелый момент в моей жизни. Человек, подаривший мне надежду на нормальную жизнь. Тот, кто стал моими глазами на долгих полгода. Спасибо тебе, – нахожу глазами в толпе Артура.
Не ожидал? Я сам не ожидал. Но сказал и не жалею. А чего скрывать? И так все в курсе. Ну, может, гости и не поняли о ком я, но сотрудники знают.
Под громкие аплодисменты спускаюсь со сцены.
– Роман, не ожидал! – еще возле сцены меня перехватывает мой старый друг и основной клиент Эдуард Вердников. – Такая пламенная речь. Сведешь всех своих сотрудниц с ума.
– Эдик, я по дамам не ходок. Я теперь вообще, человек семейный.
– Когда это успел? Почему меня на свадьбу не пригласил?
– Свадьбы не было. Я с парнем живу, если ты еще помнишь о моей ориентации.
– Тьфу ты! Молчи лучше, такое забудешь. Как вспомню тебя и того бледного, аж воротит до сих пор.
– Да брось, лет пять прошло, – вот черт. Воротит его, как же!
– Знаешь, Ром, ты единственный э… гей, которого мне не хочется прибить. Как тебя угораздило?
– Я таким родился, – смешной гомофоб Эдик. Мой первый клиент. Хорошие были времена.
– Ладно, к черту это все. Здоровье твое как? За столько времени я так и не выбрался к тебе о здоровье справиться.
– Отлично, как видишь. Хожу, бегаю, прыгаю. Вижу.
– Хорошо, что поправился. Жалко было терять такого человека.
– Мне помогли. Один я бы не справился.
– Это этот твой? Муж?
– Жен, – смеюсь и тут же обвожу взглядом толпу. Арти не наблюдается. – Он. Если бы не Артур, я бы не знаю, с ума бы сошел, или в петлю полез.
– Значит семейный человек, говоришь?
– Говорю.
– И не изменяешь своему парню-то?
– Нет. Не вижу смысла. Меня и дома все устраивает. Зачем мне искать приключения на стороне?
– Это правильная позиция. Слушай, раз такое дело, можно тебя об услуге попросить?
– Проси, чего уж там.
– Возьми моего парня к себе?
– Кого? – так, у Эдика трое сыновей, как в сказке прямо. Двое нормальных и третий Иван-дурак. Ну, в данном случае Сергей, но роли не играет. Старшие у него парни толковые. Я к себе его первенца Виктора еще когда переманить хотел. Фин.директора ему обещал. Не пошел, гад, с отцом остался. А вот младший у них поздний. Матерью выращенный, тепличное растение.
– Сергея пристрой куда-нибудь? – черт, чуяла моя задница, что что-то будет.
– У тебя что, в штате места нет, сына приткнуть?
– Место есть, да только у меня он быковать начнет. Как же вся семья при управленческих должностях, а меньшой еще не директор. Да только директором я его не поставлю, он же мне компанию разорит. Ты бы его взял куда, помощником там или бухгалтером.
– Ага, пусть он мне компанию разоряет?
– Да ты просто для виду? А я тебе все рекламы на два года вперед отдам.
Мать моя женщина! Вот это праздничек! Я со своими подарками и премиями сильно ушатал бюджет агентства. Это поможет нам встать на ноги в ближайшее время.
– Что ж, я подумаю, – так, сейчас для виду надо поломаться.
– Роман, не дури. Такой шанс обогатиться?
– Сколько парню твоему лет?
– Двадцать два, уже два года дома сидит без дела. Все по клубам да по дискотекам.
– А раньше чего не обращался?
– Я раньше за его честь опасался. Ты ж извращенец, оприходовал бы моего сынка, я б тебя и убил на радостях.
– Я вполне адекватен, против воли никого не насилую, – хотя, вру, Артура я хотел именно что изнасиловать. Вот ведь сволочь какая.
– Так против воли не надо. Там мальчик Божий одуванчик. Наивный, как пятиклассница. Не знаю, что с ним делать.
– Ладно, приводи в понедельник свой одуванчик, пристроим куда-нибудь. И за честь его не беспокойся. У меня его ни кто пальцем не тронет.
Так, одуванчиков оставим до понедельника, а пока пойду-ка я поищу тигренка одного.
Тигренок находится в зале, ожидаемо в компании Славы. Я не очень ревнивый, но, кажется, Славу я убью. Или Артурку. Подружились они, видите ли. Подхожу к милой компании, приветствую всех собравшихся, иду дальше, незаметно ущипнув малыша за упругую задницу.
Иду в сторону туалетов, по ходу здороваясь и перекидываясь незначительными фразами с коллегами и гостями. Не оглядываюсь. Знаю, Артур идет следом. Спускаюсь в подвальное помещение. Корпоратив только начался, внизу никого не наблюдается. Проверяю кабинки на наличие посетителей, выбираю самую дальнюю, останавливаюсь, жду. В помещение заходит Артур, оглядывается, идет ко мне. Мордашка недовольная.
– Ром, ты чего меня дураком выставляешь?
– С чего это?
– Зачем было про зевки говорить? Будто не ты причина того, что я не выспался.
– Тигренок обиделся? – захожу в кабинку, поманив его за собой.
– Ром, ты чего делаешь? – Артур удивлен, но идет следом.
– Я? Хочу загладить вину, – прижимаю его к стене и запираю кабинку изнутри.
– Здесь? Ты в своем уме?
– Что тебе не нравится. Вроде чисто. Клуб элитный, здесь убирались перед началом торжества.
– Сюда могут войти.
– А ты веди себя тихо и никто не узнает, – закрываю ему рот поцелуем.
Какой же он сладкий. Я практически не пил, но возбудился не на шутку. Артур в деловом костюме это просто что-то. Весь такой строгий, аккуратный. Так и хочется содрать с него к черту галстук и брюки.
Нахожу его ремень, расстегиваю ширинку, спускаю брюки и белье до середины бедра. Артур не сказать, что сильно заинтересован в том, что я делаю, но небольшое напряжение чувствуется. Отрываюсь от губ, перехожу на шею. Обожаю его шею.
– У тебя презервативы-то есть?
– К черту.
– Тебе к черту, а мне потом в мокрых трусах ходить прикажешь? Ром, хватит, чего как взбесился-то?
– Хочу тебя. Сейчас.
– Блин, до дому потерпеть не можешь? Давай отсосу по-быстрому?
– Нет, малыш, хочу всего, – снова прижимаю его к себе и начинаю целовать. – Ты такой красивый в этом костюме, строгий. Знал бы ты, что я хочу сделать с тобой и с твоим галстуком.
– Ром, тебя там потеряют, – слабо сопротивляется парень, начиная все активнее тереться членом мне о бедро.
– Тише, маленький, кому я там нужен? Давай же, не ломайся, пожалуйста.
Разворачиваю парня спиной к себе, он послушно упирается в стену руками. Я знал, что ты тоже хочешь. Облизываю пальцы, наскоро готовлю его и вхожу, зажимая рот. Артур стонет и извивается, насаживаясь глубже.
Черт, у меня бзик на строгие костюмы. Трахать такого вот делового офисного мальчика одно сплошное удовольствие. Дикий и необузданный, опытный и понятливый. Мне нереально повезло встретить его и еще большее везение в том, что он меня любит. Такого вот, сволочного и эгоистичного. И я люблю его, только не говорю об этом. Тот раз по телефону на лестнице и признанием-то назвать сложно. А после, не представилось случая. Да нет, вру, случаев был миллион, только вот как-то так.
Но от этого нежелания произносить слова вслух моя любовь к нему не уменьшается. Я не могу остановиться. Я люблю на него смотреть, я теперь часто на него смотрю, особенно когда он не видит, и хочу его. Постоянно. Может это попытка восполнить потерянное время, а может я просто немножко шизанутый. Но я хочу. Его и только его.
Начинаю двигаться, немного грубо, но тигренок не возражает, вцепляется мне в руку и подмахивает. Секс получается диким и быстрым. Довожу своего мальчика до предела и отпускаю.
– Ром, чего? – оборачивается Артур.
– Не хочу, что бы ты чувствовал себя не комфортно, – да, я не кончил, но кончать в него я не стану.
– Руки убери, – хватает меня за запястье и отводит его в сторону.
Парень опускается на корточки и за полминуты доводит дело до конца.
Артур быстро натягивает белье и брюки, заправляет рубашку и при этом смотрит мне в глаза. Он явно не доволен.
– Ром, ты знаешь, что ты сволочь?
– Я знаю, извини.
– Извинения не приняты. Ты ведешь себя как последнее чмо. Унижаешь меня прилюдно, затаскиваешь в туалет, трахаешь без смазки. Снова прежний стал?
– Артур?
– Дома поговорим, – резко разворачивается и уходит.
Так, это что сейчас такое было? Меня отчитали? Дожились. Ладно, дома, значит дома. Привожу себя в порядок, споласкиваю лицо холодной водой и иду в зал. Надо все-таки и с людьми пообщаться, хотя настроение у меня основательно подпорчено.
Наконец-то праздник закончился, точнее, закончилась его официальная часть. Все уже изрядно навеселе. Кто-то танцует, кто-то продолжает напиваться. Самые одомашненные разбредаются потихоньку. Думаю, мне уже тоже можно уходить. Я сейчас народу не нужен и так уже со всеми переобщался. Да и устал основательно. Что не говори, а по пятнадцать часов к ряду на ногах для меня теперь тяжеловато. Нахожу в зале тигренка.
– Артур, – подхожу к веселой компании, отзывая парня.
– Что? – бурчит недовольно.
– Может, уже домой поедем? – теперь же он меня возит.
– Я еще побуду, – и отворачивается.
Замечательно. Про права я, конечно, соврал, мне их вернули пару месяцев назад, но за руль с тех пор я не садился. Как-то неуютно себя чувствую на водительском сидении. Поэтому приходится вызывать такси. Не солидно, но других вариантов я не вижу.
Стою на улице, наслаждаюсь ночной прохладой.
– Роман? Ты чего здесь стоишь? – Эдик появляется неожиданно.
– Такси жду.
– Ты же вроде не пил?
– Пил, но дело не в этом. Я не езжу на машине.
– Подожди, суд же давно был. На сколько тебя лишили? Там же только превышение?
– Превышение и выезд на встречную. Да права-то мне вернули уже, только я не езжу.
– Боишься?
– Немного. Сажусь за руль и вспоминаю больницу. Руки потеют сразу.
– Мда, беда. Значит крутое авто тебе на юбилей дарить не стоит?
– Эдик, какой юбилей? Через год ведь только?
– Да? Я думал тебе уже сороковник.
– Нет, пока тридцать восемь.
– Ну, и отлично, значит, совсем еще молодой.
– Да какой же я молодой?
– В самом расцвете. Так, не ной, на меня посмотри. Мне уже пятьдесят четыре, и ничего еще. И любовник у тебя молодой, ты себя рядом с ним вообще пацаном должен чувствовать.
Это да, только чувствую я себя сволочью. А вообще, Эдик прав, нечего раскисать. Жизнь только начинается. Тем более, у меня. Главное не просрать и эту.
Попрощавшись с Эдуардом, сажусь в подошедшее такси и еду домой. Сейчас быстренько в душ, а потом ждать Арти, у нас вроде как серьезный разговор намечается. Ах да, еще покормить кота. Того самого. Бешенного и люто меня ненавидящего.
Артур решил оставить его себе, потому что он вернул мне зрение. Я был против, но возражать не стал. Хочет, пусть оставляет. По мне, так лестница сыграла бОльшую роль. Но ее мы явно забрать не сможем. Только вот кличку он ему придумал совсем не подходящую: «Ангел». Вот, снова шипит на меня. И ведь на Арти не шипит, гад, только на меня, ну хорошо хоть больше не бросается. Накладываю ему консервы и иду в спальню. Скоро Арти придет.
Разговор намечался, только еще бы знать когда. Точнее, когда мой благоверный соизволит заявиться домой. Время половина первого, а его нет. Я от усталости уже с ног валюсь. Надо отвлечься, телевизор посмотреть что ли.
Просыпаюсь от шума. Спина затекла от неудобной позы. Я, оказывается, заснул в кресле. Завтра меня с утра Артур разгибать будет домкратом. Протираю глаза, ищу пульт.
– Ты чего не спишь? – явился-таки.
– Тебя жду.
– Нафига? В туалете мало было?
– Ты поговорить хотел.
– Утром поговорим, я устал, – скидывает одежду и, не глядя на меня, заваливается в кровать.
Я, конечно, не прав. Я признаю свою ошибку. Не нужно было на него набрасываться. Но зачем вот так то?
Подхожу к нему, спит. От него основательно тянет перегаром. Накрываю одеялом, возвращаюсь к креслу, выключаю телевизор и жду. Только вот чего? Что не так в нашей жизни? Я стараюсь держать себя в руках. Контролировать свои поступки. Да, с тех пор, как я снова могу видеть, я изменился. Я все больше напоминаю себя прежнего. Но я люблю Артура. Искренне люблю. Меня не интересуют другие парни и тем боле девушки. И я пытаюсь быть мягче с тигренком. Но мы отдаляемся. Я это чувствую. У нас вроде все по-прежнему. Мы живем вместе, вместе завтракаем, вместе ужинаем, вместе работаем, вместе спим. Может в этом и проблема? Он устал от меня? Я ему надоел? Ведь это для меня жизнь началась с падения на лестнице. А для него? Сколько он возился со мной, пока я был беспомощным калекой? Я наверняка надоел ему. Но я не смогу отпустить его. Может отправить его куда-нибудь отдохнуть? На пару недель. Черт, нам необходимо поговорить.
– Ром, просыпайся, – чувствую, как меня настойчиво тормошат за плечо.
Открываю глаза и сразу хочу закрыть их обратно. Лучше вообще не просыпаться. Болит все! Буквально каждая мышца. Хотя это не удивительно, уснуть в кресле!