– Ром, ты чего здесь?
– Уснул.
– Да я вижу. Чего в кровати не спится?
– Я думал.
– Слушай, мыслитель. Это ты мне так свое недовольство выражаешь? И кому от этого хуже? Не хочешь спасть со мной с пьяным, я не настаиваю, но мог бы и на диван лечь.
Господи, я еще даже не проснулся. За что он меня опять отчитывает? Какое недовольство? Смотрю на него и ничего не понимаю. Стоит надо мной как Зевс-Громовержец.
– Артур, ты чего с утра вскинулся? Не выспался?
– За тебя беспокоюсь.
– Знаешь, обычно, когда беспокоятся, разговаривают на тон тише, – потягиваюсь и выбираюсь из кресла. Какое же оно не удобное.
– Хватит меня под себя прогибать!
– Да кто же тебя прогибает? Чего взбесился?
– Хватит меня одергивать. Тебе вечно не нравится, как я с тобой говорю. Ты меня постоянно поправляешь. То я тон повышаю, то я не те слова говорю. Достал уже. Не нравлюсь такой, какой есть, ищи другого.
– Артур, что случилось? Что с тобой?
– Со мной ничего, это с тобой что-то случилось.
Черт, как же это похоже на наш с ним разговор девятого декабря. Я не хочу ссориться.
– Артур, успокойся, пожалуйста, и скажи, в чем я не прав?
– Во всем. Ты становишься таким, каким был до аварии. Мне порой кажется, что лучше бы ты оставался слепым. Ты был внимательнее.
– Может, мне лучше вообще было погибнуть в той аварии?
– Я этого не говорил.
– Но, подумал.
– Ты опять меня передергиваешь! Ты этого даже не замечаешь. Ты достал меня.
Я не понял, что сейчас произошло. Только Артур довольно быстро собрал вещи, словно уже давно готовился и, хлопнув дверью, ушел в неизвестном направлении.
– Мяаа.
– Ну, что Ангел, нас, кажется, бросили. Пошли, дам тебе пожрать.
До обеда слоняюсь по квартире, не зная, куда себя деть. Что же, черт возьми, произошло утром? Куда он ушел? К друзьям? К любовнику? Ведь он явно готовился к этому. Он знал, где лежат самые необходимые вещи. Где сумка. Черт, он планировал этот скандал и этот уход?
Мне необходимо с кем-то поговорить. Только, с кем? У меня нет друзей, которые могли бы меня понять, посоветовать. И ведь не соврешь про девчонку. Был бы Артур девчонкой, можно предположить ПМС или беременность. С Арти это не прокатит. Черт, что же делать?
– Слава, привет, это Роман, – так, он его друг. Может, скажет, что происходит.
– Привет, Роман. Э, а что за Роман?
– Хм, Роман Викторович.
– Ой, блин, Роман Викторович, извините. Я Вас не узнал.
– Отлично, богатым буду. Слава, ты же с Артуром вроде как общаешься? Что с ним происходит?
– Это повлияет на мою трудовую деятельность в Ревьене?
– Ты со мной шутки шутить вздумал?
– Простите, но он не хочет, что бы я с Вами разговаривал.
– Он у тебя?
– Да. Только он просит Вам этого не говорить.
– Я понял. Значит, ты ничего мне не скажешь?
– Ну, если Вы не станете меня увольнять, то нет.
– Отлично. Ладно, извини.
Так, по крайней мере, я знаю, где он. Ну, чисто теоретически. В понедельник он в любом случае появится на работе. Там и поговорим, если раньше не вернется.
тро добрым не бывает. Особенно утро понедельника. Тем более, после двух дней скитания по квартире, бессонных ночей и взламывания собственного мозга на предмет наличия в нем здравого смысла. Вид у меня такой, словно я все выходные нещадно бухал и не закусывал. Вдобавок ко всему, я забыл, что такси надо заказывать, что его надо ждать, и оно стоит в пробках. Естественно, на работу прихожу уже в половине десятого. Сотрудники косятся, бегло здороваются и стараются раствориться.
– Доброе… утро, – да, Ирина меня такого красивого еще не видела. – Там к Вам Вердников Сергей…
– Там, это где?
– В кабинете.
– Охренеть, – захожу в кабинет и застываю.
Картина Репина «Приплыли». Мальчик-одуванчик Сереженька сидит на моем столе, нога на ногу. На ножках брючки в облипочку, на бледном тельце маечка едва соски прикрывающая. И мордашка блядская-блядская. Улыбается, кудряшки светленькие, ну чисто ангел во грехе.
– Да, а на фото ты посвежее был, – тянет одуванчик, окидывая меня высокомерным взглядом.
– Какого, простите, хрена, ты у меня на столе сидишь, да еще и в таком виде?
– Вид вполне нормальный, а сижу я тут, потому, что мой стол еще не принесли. Ты не озаботился что ли, Роман Викторович?
– Так, во-первых, – подхожу к парню и рывком за шкирку сдергиваю его со своего стола, – пошел вон отсюда. Во-вторых, какой еще стол? Ты в кадрах был? Тебе должность сказали? Нет? Так и сядь на стульчик в приемной.
– А ты чего это со мной таким тоном разговариваешь? Я тебя, между прочим, уже полчаса жду.
– Так, щенок. Рот закрыл и в приемную, у меня тут по записи все приходят. Сел и жди, пока вызову. Пошел отсюда!
Парень раскрасневшийся вылетает из кабинета. Еще чего не хватало.
– Ира. Это чудо в перхоти у тебя ждет или папочке звонить помчалось?
– Здесь, Роман Викторович.
– Отлично, пусть сидит. Я его вызову.
Так, надо бы разобраться. Звоню Эдику.
– Роман, ну, что, как там Сергей?
– Эдик, ты мне не того Сергея прислал. Где одуванчик?
– Извини, какой есть, других не народили. Ром, я понимаю, парень чуть нагловат иногда, но ты уж не серчай, он умница. И давно у тебя работать хотел.
– Я заметил, что давно. Ты ему там что понаобещал, место Генерального? А меня Вы куда собрались? Пристрелить и закопать в лесочке?
– Роман, я ему ничего не обещал. Говорил, слушаться. Ты пристрой его к себе поближе, ну, чтоб приглядывать. А я уж так и быть, тебе проектиком подсоблю.
– Ты мне два года обещал, Вердников, не забывай.
– Обещал, исполню. За Серегой следи.
Мда, вот это я попал. Своих проблем выше крыши, так еще и с одуванчиками-развратниками разбираться.
– Михаил, тут дело такое, надо бы одного парня пристроить. Возьмешь помощником?
– Это белобрысого что ли? Иди ты, Роман Викторович, в пень. Я к нему на пушечный выстрел не подойду. Блядь малолетняя. Ты где его откопал? Новая твоя пассия?
– Эм, Миш, это сын Вердникова.
– Ром, ты озверел трахать сыновей клиентов? Мне, конечно, пофиг, но Эдуард нас по миру пустит за такие дела.
– Я не понял, меня тут что, все за проститутку держат или только ты? С чего ты взял, что я его трахаю?
– Ну, с его поведения. Я там к Ирине с утра зашел, за документами по Олимпу, а тут это сидит. Хам малолетний, с порога меня грязью облил и довольный. Да и вид у него… не корпоративный.
– Вид да, меня тоже шокировал. Но, к вопросу первому. Надо будет его твоим помощником оформить. Вердников за него обещает нам два года полностью отдать. Извини, но такой шанс упускать нельзя. Да и отказываться поздно, он нас точно по миру пустит.
– Ром, а почему моим помощником? Возьми себе.
– У меня Ирина отличный помощник.
– Ну, а Ирину мне давай.
– Михаил, уволю нахрен.
– Не уволишь. Не страшно. Ты меня уже десять лет хочешь уволить и ни разу не уволил.
– Миш, выручай. Ну не могу я его себе взять.
– Ладно, только объясни ему, чтобы не мешал работать.
– Хорошо, я с ним поговорю. Спасибо, Миш.
– Да, ладно, чего ради фирмы не сделаешь.
– Вот сволочь.
– И я тебя люблю, – и ржет.
Я тоже смеюсь. Надо же, как вовремя одуванчик нарисовался, поднял настроение. Зову его к себе. Заходит. Недовольный, губки надул, бровки нахмурил. Ох, проблем я с этим одуванчиком не оберусь.
– Присаживайся.
– Ну?
– Не нукай. Не в песочнице. Ситуация такова. Работать будешь помощником Михаила Андреевича. К завтрашнему дню организуем тебе рабочее место. Стиль одежды строго корпоративный. Никаких маек, никаких узких брючек. Костюм, рубашка, галстук. Волосы уложены. На работе быть без пятнадцати девять. Обед и конец рабочего дня по распоряжению непосредственного начальника. Оклад и должностные обязанности обговоришь с Михаилом Андреевичем индивидуально. Сейчас пойдешь в кадры с документами. Оформите договор, подпишете все бумаги и на сегодня свободен. Вопросы есть?
– Есть. Во-первых, я не буду работать с Михаилом как-его-там. Я буду работать с тобой. Во-вторых, носить я буду то, что мне удобно, а костюмы я не ношу. В-третьих, может, мы сходим куда-нибудь пообедать, а то я проголодался.
Спокойно, Роман Викторович, за убийство у нас от десяти до пятнадцати дают. Дыши глубже.
– Сергей...
– Серж, – он еще и перебивает меня. Спокойно, Ипполит.
– Сергей, если ты мне будешь ставить условия, то работать вместе мы не будем. Не хочешь носить костюм, есть альтернатива. Работать будешь помощником осветителя, там всем пофиг в чем ты ходишь. Так что выбирай, либо мои условия, либо я звоню Эдуарду Сергеевичу, и ты едешь домой.
– Ну, хоть в приемной твоей можно сидеть?
– Нет, у Михаила Андреевича.
– Блин, ну, хоть так. А галстук обязателен?
– Обязателен. К нам тут очень важные люди ходят. Увижу тебя в неподобающем виде, отправлю в студию.
– Блин, ты вредный, – парень тут же надулся, – я тебя другим представлял.
– Иди в кадры.
Парень уходит, и я выдыхаю спокойно. Так, сейчас еще обзвонить кучу отделов, сообщить о новом сотруднике, а потом надо поискать Арти.
***
Первая половина дня проходит в беготне и звонках. Одуван успел переругаться и с кадрами и с бухгалтерией. Соответственно, и те и те, успели мне на него нажаловаться. Объяснять всем и каждому, почему парня необходимо принять на работу и не выговаривать мне свое недовольство, нет ни сил, ни желания. Включаю старого Романа Викторовича – злого начальника и рычу на всех, чтоб не задавали лишних вопросов, а работу работали.
Вымотанный и еще более злой, чем был с утра, выбираюсь на обед. Звоню Артуру, на предмет пообедать вместе и поговорить. Ожидаемо, трубку ни кто не берет. Спускаюсь в студию, нахожу тигренка и иду к нему.
– Артур, ты обедал? Поговорить надо.
– О чем? – бурчит недовольный парень.
– О нас. Давай не здесь. Пойдем в кафе.
– Спасибо, я уже пообедал, у меня перерыв закончился.
– Хорошо, значит через пять минут в моем кабинете, – не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.
Поднимаюсь к себе, парень тащится следом.
– Сядь, пожалуйста, и объясни, что происходит.
– А что происходит? – Артур тут же начинает язвить.
– Малыш, в чем дело? Я не понимаю, что не так. Объясни, я хочу разобраться?
– В себе сначала разберись. Ты мне назло свою шлюху на работу притащил? Еще и должность помощника ему выделил.
– Так, во-первых, Сергей не шлюха, он сын Вердникова, нашего важного клиента. Эдуард меня попросил его сюда пристроить, опыту поднабраться. А во-вторых, в субботу ты ушел из дома совсем не из-за этого.
– Да какая разница? Меня не было дома чуть больше суток, а ты уже с этим!
– Артур, ты не логичен. Мне кажется, ты просто ищешь повод. Ты хочешь расстаться?
– Все так просто? После всего, что было, ты просто предлагаешь мне уйти?
– Ты меня не слушаешь. Я не предлагаю, и не хочу, чтобы ты уходил. Я тебя просто не понимаю. Помоги мне?
– Да тебе же наплевать на меня. Раньше, ты был другим. Ты изменился.
– Извини, ты прав, я изменился. Я стараюсь наверстать упущенное время, я пытаюсь вникнуть в дела компании. Я понимаю, что уделяю тебе меньше времени, но и ты должен меня понять. Мне сложно после более полуторагодовалого перерыва вновь взять бразды правления полностью в свои руки.
– Ты вообще перестал уделять мне время, – парень хмурится, но, кажется, отходит. – Скажи, пожалуйста, когда мы последний раз куда-нибудь с тобой ходили?
– В кафе, когда я еще был слеп. Артур прости, я понял тебя. Я постараюсь побыстрее со всем разобраться, и мы с тобой куда-нибудь слетаем. Хочешь в Италию?
– Хочу, – едва заметная улыбка.
– Вот и отлично. А теперь, давай все-таки пообедаем. Ты ведь не ел?
– Нет, я тебя ждал.
– На ближайшие сорок минут я весь твой.
В кафе напротив, заказываю нам обед. Артур немного повеселел, глаза блестят. Красивый мой мальчик. Я ведь ради тебя на все готов.
– Артур, ты домой-то вернешься?
– Угу, – мычит с набитым ртом. – А у тебя точно с тем блондином ничего не было?
– Арти, я его сегодня утром первый раз в глаза увидел.
– Просто, на работе слухи поползли, что это твой новый любовник.
– Зря я премии выдавал, может лишить, пока не поздно.
– Кого?
– Да всех. Не фиг сплетни распускать.
– Ром, он ходит и всем говорит, что ты уволишь их, если они к нему будут цепляться. И ведет он себя крайне вызывающе.
– Не обращай внимания. Обвыкнется, успокоится. Я его к Михаилу посадил. Он его работой завалит, не до прогулок будет.
– Ром, ты не злишься на меня?
– За что?
– Ну, за то, что я ушел.
– Нет. Я не могу на тебя злиться. Ты только не молчи больше. Я ведь не идеален, у меня тараканов в голове целая куча. Ты меня направляй иногда в нужное русло.
– Тебя направишь. Все равно ведь все по-своему делаешь. Хочешь, ласкаешь, а хочешь в туалете без смазки нагибаешь.
– Артур, ну прости. Не знаю, что на меня нашло. Просто в том костюме ты был такой сексуальный.
– Старый извращенец, – Артур смеется. Я обожаю его смех. – Значит, тебя вставляют костюмы? Может, как-нибудь к тебе в офис в нем заявиться?
– Не стоит. Хотя бы в не рабочее время, а то слухи поползут и о тебе.
– Обо мне и так ползают. Только они вялые и неинтересные. Я же на людей не кидаюсь. Работу свою выполняю. В студии мной довольны. В кабинет к тебе каждый день не бегаю. Я к тебе вообще в рабочее время не бегаю. Чего обо мне слухи распускать. Я скучный, а вот Серж это да, это тот еще кадр.
– Не напоминай. Подогнали на мою голову мальчика-одуванчика. Я таких наглых еще не встречал.
– А он красивый, согласись?
– Красивый, кто же спорит. У Эдуарда все трое красавцы. Только старшие мозговитые, а этому, видать, не досталось.
– Он тебе нравится?
– Артур, мне ты нравишься. Не слушай, что люди говорят. Верь мне.
– Я попробую.
До конца дня Одуванчик мне больше не попадался, народ меня не третировал, и я смог спокойненько погрузиться в дела. Погрузился довольно глубоко, потому как не заметил, что уже семь. Черт, Артур же ждет меня.
Быстренько убираю документы, собираюсь и выхожу на стоянку.
Так, стоп. Я чего-то не понял? Машины Артура нет. Звоню.
– Артур, а ты где?
– Я у Славы, ты уже дома?
Какого хрена? Опять Слава?
– Нет, я на работе. Стою возле офиса, как дурак, привлекаю внимание. Ты меня забирать не собираешься?
– Ром, я за вещами поехал, мы посидим еще немного, – тянет парень в трубку. – Ты сам доедешь?
– Конечно, малыш, – отключаюсь.
Позвонить, что ли Эдику, пусть дарит свой подарок?
– Ром, ты дома? – явился.
Сижу в комнате в тишине и темноте. Вот что можно делать у Славы до половины двенадцатого?
– Ром, чего без света сидишь? – Артур довольный. Проходит в комнату, бросает за кресло сумку, тискает кота. – Привет, Ангел, соскучился? Я тоже скучал. Тебя тут кормили? Ром, ты кота кормил?
– Кормил.
– Ты чего? Спишь что ли?
– Тебя жду.
Артур включает свет и смотрит на меня как на мамонта.
– Ром, ты даже не переоделся. Что случилось?
– Где ты был?
– Я же сказал, у Славы.
– Не наобщались за два дня?
– Ты опять начинаешь? – шипит парень. – Мне что, уже и у друга посидеть нельзя?
– Можно. Я в душ.
Я не хочу ругаться. Я просто не знаю, что со мной. Снимаю одежду, аккуратно складываю ее на стиральную машину. Настраиваю воду и забираюсь в душевую кабину.
Что не так в наших отношениях? Вроде же поговорили, разобрались. Может?.. Нет, Роман Викторович, тебе только тридцать восемь. Старость еще далеко. Ты посмотри на себя. Подтянутый, высокий. В волосах ни единой седой волосинки, чистый шоколад. На лицо, больше тридцати и не дашь. Окидываю себя пристальным взглядом в зеркале душевой. Ну, да, местами подлатанный. На правом бедре шрамы, конечно, ужасны. На левой более-менее, уже почти не видно. Глаза, правда, потускнели немного. Теперь цвет скорее чайный, чем шоколадный. Черт, да кого же я обманываю? Вот он я, во всей красе. Старый и потасканный. Если Артур найдет кого-то помоложе, мне, ведь и крыть нечем.