Я не хочу идти, не хочу делать этого. Пожалуйста, не заставляйте меня.
Пока я шла, тело было само по себе — неуклюжие ноги, трепещущее сердце, трясущиеся коленки. И, вероятно, рухнула бы наземь подобно какой-то второсортной актрисе, если бы не держала Кэссиди за руку. Я не могла оттягивать встречу с МакКайлом лишь для того, чтобы справиться с телом. Слабость мне не к лицу.
Завернув за угол, мы вчетвером остановились. Небо потемнело, освещенное четырьмя гигантскими кострами в каждом углу просторной поляны. Задняя часть плато была покрыта лесом, а с двух сторон ее окружали высокие ряды цветущих лугов. Там собралась как минимум сотня людей — и мужчины, и женщины. Вдоль краев поля стояли длинные ряды деревянных столов с лавками, где люди ели, пили и беседовали. Посредине царствовала музыка и танцы.
Моей первой мыслью было то, что я не права. Лепреконы определенно знали, как устраивать вечеринки. Вокруг была праздничная и оживленная атмосфера. Я прикусила губу, сдерживая улыбку при взгляде на их наряды. Они не носили высокие зеленые шляпы и туфли с пряжками, но некоторые из мужчин, выглядевших старше, были одеты в серые костюмы с жилетами с длинными фалдами, свисающими позади. Другие носили туники с простыми брюками, вроде больничных костюмов, лишь в натуральных цветах, вроде коричневого, цвета красного дерева или лесной зелени. Почти все были босиком. Некоторые из мужчин носили шапочки, напоминающие береты. Женщины были одеты в простые крестьянские платья, их волосы были заколоты.
Все выглядели такими счастливыми. И я тоже хотела чувствовать счастье. А не отчаяние.
Двое бородатых мужчин, сидевших на конце стола, заметили нас и даже подскочили, торопясь подойти. Они направились прямо к отцу и, глядя снизу вверх, энергично встряхивая, пожали ему руку.
— Вы, должно быть, мистер Мейсон! — сказал маленький джентльмен постарше с длинной белой бородой. Он носил соответствующий темно-серый колпак, который впоследствии снял, чтобы показать блестящую лысую макушку с седыми волосами по бокам.
— Да, сэр, — сказал папа. — Это я. Зовите меня Леон. А это моя жена Сесилия.
— Так приятно познакомиться с вами! Я Броган — отец МакКайла. — Он поклонился моей маме, и она ответила ему тем же. Затем он посмотрел на нас с Кэссиди.
— Это Кэссиди, наша младшая, — представила мама. — А это… Робин.
Броган кивнул Кэссиди, а затем встал прямо передо мной. Он низко поклонился, и я отпустила руку Кэссиди, чтобы сделать реверанс, который показался мне абсурдным. Он выпрямился и широко улыбнулся, морща лицо и заставляя меня улыбнуться в ответ. Я почувствовала себя так, словно должна присесть на корточки, когда говорю с ним, чтобы избавиться от разницы в росте, но не посмела, чтобы не показаться снисходительной.
— У тебя красивое лицо, Робин, вне всяких сомнений, — сказал он.
— Спасибо, мистер Броган.
Он от души рассмеялся.
— Лучше просто Броган. Полагаю, ты не можешь дождаться встречи с МакКайлом, верно?
Нет! Не сейчас.
Этого момент я ждала годами, а теперь все, чего я хотела, — еще немного времени.
Броган подмигнул мне. Почему он такой счастливый? Он что, не видит, что мы друг другу не подходим? Или его не беспокоит, что его бедный сын должен жениться на бегемотихе? Я прикусила губу, когда он вгляделся в толпу. И указал в центр.
— Вон он, позади скрипачей. Как только песня закончится, я его позову. Он наш лучший скрипач, — усмехнулся Броган с гордостью, и я проследила за его взглядом. Мое лицо приняло нейтральное выражение, которое я отработала до совершенства. Я не хотела выдать тот факт, что мое сердце собиралось пробиться наружу сквозь ребра, а внутренности почти расплавились.
Я провела всю жизнь, мечтая о нем. А последние несколько часов мечтала никогда его не знать. Весь мой эмоциональный контроль, которым я так гордилась, отправился в неведомые дали, когда я следовала глазами сквозь толпу танцующих маленьких человечков, выискивая источник звуков скрипки, и нашла его сидящим на пне.
Пока я всматривалась, моя рука взлетела к трепещущему в горле сердцу. На пне, вытянув вперед ноги, скрещенные в лодыжках, сидел рыжеволосый парень, играющий от всей души — среднестатистического роста человек среди маленьких людей.
Думаю, я издала действительно странный писк, но не могла быть уверена в этом.
Его глаза были закрыты. Запястье быстро двигалось по полированному грифу, извлекая чистые ноты солнечного света в темноту. Я буду помнить каждую деталь этих нескольких секунд всю свою жизнь. При взгляде на него я ожидала каких-то эмоций. Но не ожидала, что эмоции будут столь сильными, действуя на физическом уровне. Кровь понеслась по моим венам с угрожающей скоростью. Мой разум затуманился, и клянусь, я наклонилась в сторону, потеряв равновесие и будучи не в состоянии глубоко вздохнуть.
Королевой драмы была Кэссиди, а не я. Меня сбивала с толку такая потеря контроля.
— Божемой, божемой, божемой, — вскричала Кэссиди и начала подпрыгивать и хлопать в ладоши, когда его увидела. Мама сжала ее запястье и попросила не устраивать сцены. Моя семья так сияла, что защипало глаза.
Я снова посмотрела на МакКайла. Его отец ничуть не покривил душой, он великолепно играл. Я никогда не видела, как играют на скрипке. Я влюбилась в резкие металлические звуки, особенно в паре с пронзительными трелями деревянной флейты, принадлежащей мальчику-лепрекону рядом с МакКайлом. Это была живая мелодия, которая заставляла каждого пристукивать, прихлопывать и кружиться парами.
Броган повернулся и заметил мое выражение лица.
— Неплох, да? — спросил он. Я улыбнулась и кивнула. Я боялась, что если открою рот, то начну так же глупо визжать, как Кэссиди. Я оглянулась и увидела, как она вытирает слезы с лица. О боже, я надеялась, что этого не случится. Стоило нам встретиться глазами, из ее груди вырвался громкий, то ли всхлип, то ли смех, и она бросила обнимать меня. Эмоции образовали такой клубок внутри меня, что приходилось сжимать челюсти и глотать с трудом. Мы разомкнули объятия только тогда, когда песня закончилась, и мое сердце снова начало громко стучать в груди.
Толпа зааплодировала, и Броган выкрикнул имя МакКайла, махая ему руками. Я задержала дыхание, когда тот опустил инструмент и начал оглядывать толпу в поисках того, кто звал его. Как только МакКайл нашел отца глазами, тот указал на меня. Кэссиди сделала шаг назад, к родителям, оставляя меня словно маяк для парня. Его глаза медленно переместились с отца… на меня и остановились.
Позже я спросила у Кэссиди, как долго мы стояли в таком положении, просто глядя друг на друга через поляну, и она поклялась, что лишь несколько секунд. Но это ощущалось намного дольше, словно вечность. Я постаралась придать лицу заученное непроницаемое выражение, и он, кажется, сделал то же самое.
Он встал и направился ко мне длинными, элегантными шагами, над вечеринкой повисла тишина. Направляясь к нам, он возвышался над остальными людьми. И чем ближе он подходил, тем яснее становилось, что он невероятно, восхитительно высок. Я сжала губы, борясь со странной ухмылкой, которая так и рвалась наружу.
МакКайл был одет в зеленую тунику с коричневыми пуговицами, которая доходила до середины икр, и его голые ноги шуршали по траве. Темно-рыжие волосы волнами обрамляли голову. Также у него были бакенбарды, которые превращались в бородку, аккуратно очерчивающую линию челюсти и спускающуюся по заостренному подбородку. Его нос был прямым и узким, и когда он остановился передо мной, я увидела, что глаза у него карие. Я не могла перестать пялиться на него.
— Это Робин, сынок, — сказал Броган.
Но мы не нуждались в представлениях, мы глаз друг от друга не могли оторвать с тех пор, как увиделись. МакКайл приветственно поклонился мне. Его выражение лица не изменилось, зато глаза искали мои с приятным, застенчивым любопытством.
— Это ее отец — Леон, — продолжил знакомство с моей семьей Броган. — Ее мать — Сесилия. И их младшая девочка — Кэссиди. — МакКайл кивнул каждому из них, а затем снова повернулся ко мне, делая шаг вперед. Я почувствовала нотки чего-то сладкого, но распознать аромат не смогла. Природный запах чего-то смутно знакомого.
— Очень приятно познакомиться с тобой, Робин, — проговорил он мягким, мелодичным тенором.
Я открыла рот, чтобы сказать нечто невероятно вежливое, но из горла вырвался лишь счастливый смех. Улыбка, которую я пыталась сдержать, появилась на моем лице.
Мой смех, кажется, удивил его. И я спрятала улыбку.
— Прости, — сказала я. — Просто… ты такой… высокий.
Ближайшие маленькие человечки задохнулись. Краска прилила к моим щекам из-за глупости этого замечания, а лицо МакКайла потемнело.
— Да. Я такой. — Он откашлялся, отводя взгляд. Затянулась неловкая тишина, и я знала, что облажалась, хоть и не могла понять почему. Конечно, это была хромая попытка завести разговор, но он отреагировал так, словно я оскорбила его или, может, его народ. Я чувствовала себя ужасно.
Все еще играла музыка, но вокруг нас начали собираться некоторые члены клана. Я открыла рот, не зная, как исправить ситуацию, но МакКайл опередил меня.
— Я, пожалуй, вернусь. — Он указал на музыкантов, которые начали новую песню без него. — Желаю тебе хорошего вечера.
Он еще раз неохотно на меня посмотрел, так, словно ему было стыдно, и затем развернулся и, поклонившись моей семье, стремительно зашагал прочь. Открыв рот, я уставилась ему в след.
Подошел Броган, несколько раз пригладив бороду.
— Боюсь, вы нашли больное место мальчика.
— Что вы имеете в виду? — спросила я.
— Он немного чувствительно реагирует на комментарии, касающиеся его роста.
Мы с сестрой обменялись шокированными взглядами.
— Я не имела в виду ничего плохого, — сказала я Брогану. — В смысле, посмотрите на мой рост!
Он приподнял бровь, будто здесь не было чем гордиться. Я почувствовала, как нахмурилась.
— Мы, мужчины Чаун, гордимся своим маленьким ростом. Боюсь, у него в этом плане все трудно. Пожалуйста, прости парня. — На нас уставились люди из толпы. Броган отступил, чтобы прогнать их, говоря, что у них будет шанс встретиться с гостями после того, как мы обустроимся.
— Иисусе, — прошептала мне Кэссиди. — Все, что высокое, ему кажется странным? Это вроде… грустно. Может, он как Рудольф или вроде того. Держу пари, он не присоединяется ни к одной лепреконовской игре.
Она начала хихикать над собственной шуткой, но мама пихнула ее локтем в бок.
— Не могу поверить, что сказала это, — прошептала я, по-прежнему пристально вглядываясь в толпу. Я даже не заметила, когда ушел Броган. Я умоляюще посмотрела на родителей.
— Он вернется. — Папа похлопал меня по плечу. Мама кивнула, соглашаясь, но её лицо казалось расстроенным из-за того, что наша первая встреча быстро помрачнела.
— Он мог бы воспринять это получше, — сказал Кэссиди.
— Думаю, он застенчив. — Я не могла не защищать его, хоть все еще была шокирована кратким знакомством. Думаю, никто не мог понять, насколько тяжелой оказалась первая встреча для нас с МакКайлом.
Внезапно странный шум раздался в поле справа от нас. Это напоминало звуки рассекаемой травы и топающих ног. И что-то еще… мычание? Один из мужчин-лепреконов что-то прокричал, и толпа поднялась, чтобы посмотреть на происходящее в поле. Музыканты начали играть все быстрее и громче, обмениваясь веселыми, знающими взглядами.
— Что происходит? — спросила я.
— Понятия не имею, — сказала мама, не отрывая взволнованного взгляда от поля.
Белая откормленная овца бежала сквозь высокую траву, на ее спине что-то болталось. Другая следовала чуть позади. После нескольких мгновений целое стадо заполонило поле, и на них всех были эти странные движущиеся штуки. Большая часть толпы разразилась хохотом, но старые бородатые представители клана качали головами, их лица были красными.
— Что случилось? — прошептал папа. Он занял оборонительную позу перед нами, тремя дамами, и показал жестом отойти назад. Мы отошли назад, насколько могли, к постройкам, в то время как стадо овец, притопывая, вышло на поляну перед нами.
Одна из маленьких штук спрыгнула со спины овцы и побежала прямо к нам. У меня глаза на лоб вылезли, когда я попыталась осознать, что вижу. Кэссиди закричала, пританцовывая на кончиках пальцев, словно вокруг были змеи. Папа откинул голову назад и рассмеялся.
— Это… это… — заикалась я. Это выглядело в точности как человек, только с фут ростом.
— Я не могу поверить, — сказала мама. — Это знаменитый приход Клуриканов, совсем как в старых сказках.
— Я думала, ты говорила, будто некоторые из них нормального размера! — сказала я.
Везде, куда бы мы ни взглянули, со спин овец спрыгивали миниатюрные люди, носясь по столу и заглядывая людям в кружки, выплясывая джигу. Как только мы с Кэссиди оправились от нашего изначального замешательства, то сразу же рассмеялись из-за этой неразберихи. Некоторые из них залезали на лепреконов-мужчин и самодовольно сидели на их плечах или головах. Кэссиди указала на одного, который сидел на плече женщины и свешивался в ложбинку меж ее грудей лишь для того, чтобы быть вытащенным оттуда и щелчком отброшенным ее хмурящимся другом-мужчиной.
Лепреконы сгоняли с поляны овец, пытаясь заставить их уйти туда, откуда они пришли. Кэссиди ткнула меня локтем.
— МакКайл смотрит на тебя, — шепнула она уголком рта.
Я увидела его сидящего на длинной скамье в дальней стороне поляны и опирающегося локтями на стол позади. Темноволосый Клуриканец сидел на его плече. Встретив мой взгляд, он быстро опустил глаза.
Поколебавшись, я повернулась к родителям:
— Скоро вернусь, — сказала я им.
Они кивнули, когда увидели МакКайла. Я начала двигаться к нему, прежде чем растеряла остатки решимости. Кэссиди догнала меня и пристроилась сбоку. МакКайл взглянул вверх, и его глаза расширились, но он снова их спрятал. Я подумала, что маленький человечек о чем-то его просил, потому что он продолжал качать головой и кивать. Изо рта МакКайла торчало нечто вроде зубочистки.
Я смешалась с толпой и остановилась рядом с ним. Он мгновение смотрел на мои ноги, а затем робко поднял глаза.
— Прости за комментарий о росте, — сказала я ему, выбрав политику честности. — На самом деле я задумывала это как комплимент. Я рада, что ты выше меня. Действительно рада. — Хорошо, а теперь заткнись, Робин. Я сцепила руки за спиной.
Его лицо смягчилось, и он смутился, пробежав по мне взглядом. Я немного отвлеклась на мужчину на его плече, который не переставал двигаться в попытке привлечь мое внимание. В какой-то момент я даже могла бы поклясться, что он начал вытворять с ухом МайКайла нечто непристойное. И смешок Кэссиди подтвердил мою догадку. МакКайл повернул голову в сторону, и его рыжие брови сошлись на переносице. Он вытащил изо рта зубочистку.
— Заканчивай с этим, наглый развратник.
Маленький человек указал на нас с Кэссиди, затем на себя. МакКайл вздохнул и бросил в траву зубочистку.
— Он хочет с вами познакомиться.
— О, — сказала я, чуть присев, чтобы лучше его разглядеть. Находясь так близко к лицу МакКайла, я снова почувствовала запах и распознала его. Лакрица.
Клурикан выглядел не старше МакКайла, с целым облаком каштановых кудряшек на голове. Я улыбнулась ему и сказала:
— Я Робин.
Он развел руки, и я вложила в них свой палец, который он встряхнул, а затем, к моему смущению, поцеловал. Я услышала его писклявый крик:
— Мое имя Рок. А ты просто красавица, Робин!
— Вау, — рассмеялась я. — Спасибо… Рок. — Я подвинулась в сторону. Кэссиди стрельнула в меня нервным взглядом, когда я кивнула ей подойти. Она наклонилась, положив руки на колени, и с изумлением изучила Рока.
— А я Кэссиди. Сестра Робин.
Он всей рукой махнул ей приблизиться. Она наклонилась, но он показал ей придвинуться еще ближе.
— Осторожнее, — предупредил МакКайл.
— Он же не укусит, правда? — спросила я.
— Но может сделать нечто подобное, — задумчиво возразил он.
Когда Кэссиди оказалась достаточно близко, Рок схватил руками ее щеки и притянул, прижимая все свое лицо к ее губам. Я никогда не видела, чтобы ее глаза становились такими круглыми. Я фыркнула от смеха, но, к моему удивлению, Кэссиди не отодвинулась. Она дождалась, когда Рок ее отпустит, и мило ему улыбнулась. Он притворился, что вынимает сердце и падает с плеча МакКайла на стол, умирая от любви. Кэсс рассмеялась так, словно это было самое смешное, что она видела в жизни. У нее был сладкий, живой смех. А я, к несчастью, от мамы унаследовала странное, тихое фырканье.