Когда погас свет, он обратил внимание на то, что удивило его ещё вчера.
- А разве двери в спальни не запирают на ночь? - спросил он Тинли, и тот ответил удивлённым взглядом.
- Нет. А что, в Кроули и Хотинтоне запирали?
- Но... что же получается, кто угодно может бродить по пансиону ночами? - Кто угодно, включая старшеклассников, мысленно закончил Пол, холодея.
- Попробуй! - хохотнул Тинли. - Вот поймает тебя мистер Терренс, поглядишь, какую задаст трёпку! Тут уж одним лишением ужина не отделаешься.
Пол покачал головой. Того, кто задумает под покровом ночи сделать какую-нибудь пакость, не остановит страх наказания. Он даже вытерпит порку, если понадобится - и это будет почётная порка в том случае, если вылазка окажется удачной. В эту ночь Пол заснул намного позже, чем в прошлую, и, пока Тинли шумно сопел рядом, лежал, напрягшись и вслушиваясь в ночные шорохи, стоны спящих мальчиков и скрип кроватей под ними, и в глухой шум ветра за окном. Один раз услышал шаги и, вздрогнув, приподнялся на локте и вперил взгляд в дверь. Она приоткрылась, и в отсветах фонаря показалась сонная физиономия мистера Терренса. Они хотя бы совершают обходы, подумал Пол с некоторым облегчением и юркнул под одеяло. Шаги отдалились, стихли, и он наконец уснул.
Следующий день был вторником. Пол не понимал, что это означает, до тех пор, пока за ними не явился мистер Терренс - до завтрака, чего вчера не было.
- Построиться! - скомандовал он, и мальчишки засуетились, склоняясь к своим комодам.
- Что происходит? - спросил Пол у Тинли, и тот ответил:
- Вторник. Банный день для четвёртого класса.
Ах да. Пол уже слышал что-то такое. По вторникам они мылись.
Душевая вмещала два десятка открытых кабинок, отгороженных друг от друга только небольшими листами фанеры, через которые легко можно было переговариваться и плескаться. Мистер Терренс проследил, чтобы они разделись, завёл их внутрь и, прикрикнув для профилактики, вышел. Мальчишки фыркали, перекрикивались сквозь шум воды, бившей из резиновых шлангов, звонко шлёпали друг друга по мокрым ягодицам. Один мальчик запрыгнул в кабинку напротив кабинки Пола, подскочил к мывшемуся там однокашнику и схватил его за член. Тот завопил, впрочем, скорее восторженно, чем возмущённо, и вцепился в член противника. Пол думал, они собираются подраться, но вместо этого они принялись яростно и активно мастурбировать друг друга. Остальные подбадривали их смехом и выкриками. Пол отвёл глаза - и увидел, что Тинли смотрит на него. Пол ответил ему холодным взглядом.
- Что, в Кроули и Хотинтоне такого не делали? - отрывисто спросил Тинли. Пол удостоил его пожатием плечами.
- Такое везде делают. Те, кому это нравится, конечно.
- Ну ещё бы, а ты у нас весь в белом, мистер чистюля, - прошипел Тинли. Пол подумал, что опрометчиво было с его стороны решить, будто Тинли так просто забудет инцидент в первую ночь. - Вот подожди, пока тебя выебет Харшоу, посмотрим, как ты тогда запоёшь.
Не дожидаясь ответа Пола, он решительно прошёл мимо, забросив на плечо полотенце и шлёпая босыми ногами. Мальчишки в кабинке напротив наконец кончили и измождённо привалились к стене. В кабинке рядом с Полом кто-то прерывисто и часто дышал, а в ответ ему быстро и неразборчиво шептали.
Всё как везде, подумал Пол. Обычная школа.
Он отвернулся и намылился. Вода была чуть тёплая, мыло смывалось плохо, кожа после него оставалась скользкой. За спиной всё так же слышались возня, плескотня и смех, хотя уже и немного потише. Ну и ладно. Можно вовсе не обращать на всё это внимания. Он попытался расслабиться, закрыл глаза. Шум отдалился, почти совсем стих. Было приятно стоять под струями тёплой воды, и он стоял, до тех пор, пока не услыша совсем рядом с собой:
- Брысь, мелюзга, кому сказано? Пошли все вон.
Пол круто обернулся.
Душевая быстро пустела. Шум смолк, теперь слышался только торопливым топот босых ног - мальчишки выходили, молча и поспешно. Пол сперва подумал, что это приказ учителя, но потом увидел их.
И всё понял.
- Кыш отсюда, - лениво сказал Эдвард Харшоу мальчику, возившемуся в кабинке напротив - тому самому, который развлекался с другим мальчишкой всего несколько минут назад. Тот бросил на Пола ошарашенный взгляд и дал стрекача. Теперь в поле зрения Пола не осталось ни одного одноклассника - зато перед ним, преграждая пусть из кабинки, стояли пятеро старших во главе с Харшоу. Они все были одеты, и один из них держал в руке мокрое полотенце, скрученное жгутом. Пол помнил его: это он вчера прислуживал Харшоу на ринге, так, что Пол даже принял его за фага. У него были серые глаза почти без ресниц и прыщавая физиономия, звали его Уотсон. Он поймал взгляд Пола и ухмыльнулся, показав длинные, как у зайца, передние зубы
- Привет, Стюарт, - сказал Харшоу. - Поболтаем?
И будто по команде, Уотсон с размаха хлестнул Пола мокрым полотенцем. Это было больно; Пола уже били так раньше, в другой школе, и это было не то ощущение, которое ему хотелось бы переживать снова и снова. Он вздрогнул от удара, но заставил себя не отступить и вздёрнул подбородок выше. Он был голый, мокрый, скользкий от плохо смытого мыла, вода стекала с его спины и кончиков волос, а их было пятеро, и они были старше, но он знал, что не имеет права показать страх.
- Ты именно это называешь дракой по правилам, Харшоу? - спросил он спокойно. Красивые зеленоватые глаза Харшоу сузились. Мягкая прядь русых волос волной спадала ему на лоб, он откинул её лёгким, изящным жестом и обворожительно улыбнулся. Строгий школьный костюм, в который были одеты все пятеро, был ему очень к лицу.
- Разве я сказал, что буду драться с тобой, Стюарт? - ласково спросил он, не двигаясь с места. - Разве я похож на человека, способного опуститься до драки с такой мелюзгой?
- Вчера ты, помнится, требовал от меня именно этого, - заметил Пол. - Или тебя возбуждают только публичные избиения?
Зачем он это сказал?! При слове "возбуждают" они переглянулись с такими лицами, что поджилки у него скрутились узлом.
- Я расскажу тебе, мон шер, что меня возбуждает, - сказал Харшоу всё так же ласково. - Но не прямо сейчас, это слишком интимная беседа, для неё не место и не время. Сейчас я лишь хотел задать тебе несколько вопросов, которые со вчерашнего дня не дают мне покоя. Ты, говорят, попал в нашу благословенную обитель прямиком из Кроули?
Пол не ответил. Уотсон снова хлестнул его полотенцем. Пол попытался перехватить его, но не сумел. Старшеклассники сдавленно загоготали. Пол внезапно понял, что они стараются не шуметь. Значит, кто-то из учителей рядом... конечно, ведь время, отведённое на мытьё, ещё не вышло! Остальные копошатся в раздевалке, но с минуты на минуту за ними придёт мистер Терренс. Значит, надо тянуть время... можно, конечно, закричать, но лучше тянуть время. Это может помочь.
- Не знаю, кто твой информатор, но он явно не отрабатывает твои подачки, - коротко ответил Пол. - Я приехал сюда из Хотинтона.
- Но в Кроули ты тоже был, - резко сказал один из мальчишек. Пол пожал плечами.
- Это было давно.
- Это было в то самое время, когда тамошний директор был смещён за безнравственное поведение, - по-прежнему мягко сказал Харшоу. - Об этом много слухов ходило, но, как ты верно подметил, Стюарт, мои информаторы не всегда отрабатывают свой хлеб. Ты первый, кого я вижу, из тех, кто был там. Так расскажи нам, что там произошло. Видишь, мы просто умираем от любопытства.
Он ухмылялся. Они все ухмылялись, но ближе не подступали. Только цербер Уотсон стоял рядом с ним и помахивал полотенцем.
- Я не знаю, что там произошло, - ответил Пол.
- Ах, - вздохнул Харшоу, и его подвижное лицо изобразило искренне разочарование. - Не знаешь?... А может, тебе просто неприятно об этом вспоминать, а, Стюарт?
То, что случилось дальше, произошло слишком быстро. По лёгкому кивку Харшоу двое мальчишек ступили вперёд и схватили Пола за плечи, заломив ему руки за спину. Двое других схватили его за ноги под коленками и вздёрнули вверх, оторвав от пола и широко разведя его ноги в стороны. Он вскрикнул от неожиданности, и чья-то ладонь зажала ему рот. Пол дёрнулся, но вчетвером они удержали его без труда, растянув в воздухе в двух футах над землёй.
Харшоу шагнул вперёд, между подрагивающими ногами Пола, и задумчиво посмотрел на его промежность. Пол ощутил, как заливается краской, попытался закричать, но ладонь на его губах сжалась крепче, подавив крик.
- Я слышал, - сказал Харшоу, - что директор Кроули любил развлекаться с мальчиками. Особенно с первоклассниками. Ты ведь именно в Кроули начал получать образование, верно, Стюарт? И что же, нравилось тебе, когда тебя ебал господин директор? Или, может быть, он брезговал шотландской швалью вроде тебя? Я склонен этому верить. Я бы и сам побрезговал. Но некоторые представители шотландской швали до того несносны, что невозможно не преподать им маленький урок.
Он резко выбросил вперёд руку - длинную гибкую руку в белоснежной перчатке - и, ухватив Пола за мошонку, сдавил её и выкрутил с такой силой, что Пол взвыл от боли, самой сильной, какую ему приходилось чувствовать в жизни. Он забился, но его держали крепко, и Харшоу не разжал руки.
- Не знаю, кто там тебя защищал в Кроули и в Хотинтоне, - сказал он. - Может быть, директор, или учителя, или старшие, которые тебя трахали. Но здесь тебя может трахать кто угодно, и это ничем тебе не поможет, Стюарт. И лучше тебе это запомнить.
Он дождался, пока стон Пола перейдёт в приглушённые всхлипы, и вывернул его мошонку снова, уже не так сильно, но Пол всё равно едва не потерял сознание от боли. Тут его вдруг отпустили, вернее, просто уронили, и он упал на твёрдый кафельный пол, ударившись всем телом.
- Харшоу, - прозвенело над его головой. - Как ты объяснишь то, что здесь происходит?
Мистер Эткинс, подумал Пол, задыхаясь от боли. Его голос. Как легко этот голос узнать, не спутаешь ни с одним другим. Что он здесь делает? Почему он, а не мистер Терренс? Почему...
- О, ничего особенного, сэр, - беспечно ответил Харшоу - таким мягким, таким любезным тоном, что Полу захотелось закричать от ненависти к нему. - Мы со Стюартом всего лишь выясняли некоторые нюансы его национальной принадлежности. У меня были основная подозревать его в отсутствии лояльности к короне Великобритании, сэр.
- Надеюсь, теперь твои подозрения развеялись?
Голос мистера Эткинса резал, как стекло. Пол понял, что надо встать, что нельзя лежать и скулить вот так. Он приподнялся, морщась от резкой боли в паху, встал на одно колено, попытался выпрямиться - и охнул от боли.
Потом открыл глаза и встретил взгляд мистера Эткинса, ничего не выражающий взгляд, обращённый на него.
- Не вполне развеялись, сэр. Боюсь, что....
- Боюсь, что это не твоё дело, Харшоу.
- Как честь короны Великобритании может не быть моим делом, сэр?
Всё ему можно, подумал Пол, чуть не плача от ярости. Хамить учителям, мучить младших, унижать... его пожурят немного и всё спустят с рук. Ненавижу. подумал Пол, я ненавижу тебя, Харшоу, чтоб ты сдох, ублюдок.
- Может, я и шотландец, - прохрипел он - и сам не узнал свой голос, - но по крайне мере своим рождением я не опорочил чести короны Великобритании, в отличие от некоторых.
Как жаль, что он не мог сейчас видеть их лиц! Но вполне представлял себе это зредище по гробовой тишине, воцарившейся в душевой - стало слышно лишь, как капает вода из плохо закрученного крана. И почти физически ощутил тень улыбки на лице мистера Эткинса.
- Директор Адделрей будет ждать вас в своём кабинете после завтрака, господа, - сказал он. - Теперь будьте любезны отправиться в столовую, где вы уже должны были быть. Вы, Стюарт, останьтесь, - добавил он, и Пол вздрогнул. Никто в этой школе ещё не говорил ему "вы", и было так странно впервые услышать это обращение, стоя на коленях в душевой с дикой болью в паху.
Они ушли, и мистер Эткинс помог Полу подняться. Он не стал отказываться от поддержки - теперь, когда всё было позади, к боли в промежности добавилась предательская слабость в ногах.
- Ты в порядке? - спросил мистер Эткинс. Его рука - без перчатки - придерживала Пола под локоть. Пол подумал, что никогда ещё не находился так близко к нему. не говорил с ним, и, тем более, не прикасался. В его голове скользнул образ Арчи - скользнул и исчез.
- Да. Благодарю вас, сэр, - голос звучал всё ещё хрипло, но почти ровно.
- Тебе не нужно к врачу?
- Нет, сэр.
- Уверен?
- Уверен.
Мистер Эткинс отпустил его и протянул полотенце. Пол неуклюже обернул его вокруг бёдер.
- Ты отважен, - вполголоса сказал мистер Эткинс. - Здесь не любят таких.
- Таких нигде не любят, - бессильно рассмеялся Пол.
- У тебя были проблемы в других школах?
- Нет... не было, сэр. Но там всё было несколько по-другому...
- Фаги, - кивнул мистер Эткинс. - Знаю. Увы, директор Адделрей слишком консервативен для таких нововведений. Он считает их унизительными для благородного джентльмена, равно как и запирание спален на ночь. Будь осторожен, Пол.
"Пол"? Его сердце дёрнулось в груди, как испуганная пичужка.
- Да... спасибо, сэр, - прошептал он.
- Харшоу будет наказан, - сказал мистер Эткинс спокойно. - И его дружки тоже. Нам придётся это сделать, - добавил он, предупреждая возражения. - Они слишком зарвались. Слишком шумели, не считаясь с тем, что их могу услышать. Это чересчур. Такого нельзя спускать. Как ты понимаешь, теперь они будут ненавидеть тебя гораздо сильнее. Будь готов к этому.