- Доели? Миш, возьми ребенка. Мне со Светланой надо поговорить.
Света раздраженно вскинулась:
- О чем!? Поздно, Юре спать пора. Уходите!
Но, наткнувшись на суровый взгляд Олега, вытерла салфеткой губки малыша и передала его Мишке. Олег сел напротив нее:
- Какой у тебя средний доход за последние полгода?
Она вздрогнула:
- Зачем тебе?
- Ты живешь в чужой квартире….
- В Лилькиной!...
- По российским законом мать гражданского мужа двоюродной сестры не является родственником. Тебя здесь не пропишут. У тебя нет постоянного жилья. У тебя нет стабильного дохода. Я приношу тебе еду, - он вынул из кармана заранее приготовленные чеки, – покупаю памперсы и одежду ребенку, плачу за врачей. У меня дома хранятся все чеки, начиная с пеленок, купленных для выписки из роддома, - здесь Олег блефовал, но так говорить научил его адвокат из глазовской фирмы. – Я – официальный и биологический отец ребенка. По законам Российской Федерации ты не сможешь вывезти его в Молдавию без моего согласия.
- И что?... – Светлана смотрела на него напряженно и испуганно.
- Ты – бомж, без стабильного дохода и со слабым здоровьем. Я сейчас потратил в аптеке девятьсот рублей на твои лекарства. И этот чек пойдет в общую папку. У меня – хороший адвокат по семейному праву. Если мы с тобой разорвем отношения, ни один суд не оставит ребенка тебе.
- Мне не нужны твои деньги! Забери всё, что принес! Я прокормлюсь сама! – взвизгнула она. – Уйдите отсюда!
- Ты – прокормишься: плохо ли, хорошо ли – не моё дело. А вот ребенок будет питаться нормально. Будет получать нормальную медпомощь. Если мы с Мишкой сегодня уйдем со скандалом, завтра в суде будет лежать моё заявление. И мой адвокат докажет, что ты не можешь содержать малыша. Твоих декретных денег не хватит даже на съем квартиры. Суд не станет слушать сказки про Лилькину «гражданскую свекровь».
Света заплакала.
- Не хочу тебя видеть! Не хочу видеть этого твоего….
Олег поднялся из-за стола:
- Без проблем. Мы уходим. А это, - он положил перед ней картонный листок, - визитка моего адвоката. Позвонишь ему и узнаешь, когда суд будет рассматривать наше дело.
Светлана вскочила:
- Нет!
Олег развернулся и пошел к дверям. Она схватила его за руку:
- Нет, Олег! Ты не можешь так поступить!
- Когда ты обещала, что разрешишь мне спокойно общаться с ребенком, я тоже думал, что ты многое не сделаешь….
Света сникла.
- Чего ты хочешь от меня?
- Прекрати звони Мише. Прекрати закатывать нам истерики. По-моему, это – не слишком жесткие требования?
Она молча кивнула, и Олег первым вышел из кухни.
В освещенной настольной лампой комнате телевизор без звука показывал футбол. Мишка сидел в кресле. И у него на коленях, держа его за пуговицу рубашки и привалившись щекой на изгиб его локтя, кимарил Юрка.
- Поехали домой! – шепотом окликнул его Олег.
- Ты памперс поменял? – спросила Света.
- Не шумите! Мы почти спим! – ответил он им тоже шепотом. – Поменял. Подождите десять минут: сейчас тайм закончится. И он уснет покрепче.
* Трицепс, бицепс, плечевая – мышцы плеча. «Профессиональные» качки знают названия мышц, принятые в учебники анатомии, и внимательно «прокачивают» каждую.
К Насте Глазовой подкралось тридцатилетие. Лет пять спустя, может, она эта дату вспомнит с ностальгией. Золотое время: красота и здоровье – при тебе. Детки подросли: младший – второклассник. ДОма - спокойно, денег хватает, квартира - своя. Но сейчас ее давила депрессуха: кошмар, четвертый десяток! А дальше – что!? Морщины, пенсия, вставная челюсть? Вторую неделю она изводила мужа своими слезами:
- Сереж, я – старая. Жизнь прошла. И ты найдешь себе молоденькую, да?
И когда Арни позвонил старший брат: «Чего Настюхе дарить? Пусть по ювелирному каталогу что-нибудь выберет, я закажу!», тот огорченно отмахнулся:
- Да ну ее! Ноет и ноет: «ничего не надо», и «старая» она теперь!
Павел посмеялся:
- Молодость! Завидую, блин! Давай праздник ей закатим по высшему разряду. Я ресторан оплачу.
Бизнес у Павла был солидный. Денег на семью в глазовском клане жалеть было не принято. Поэтому на Настин день рождения сняли весь второй этаж самого пафосного в городе ресторана. Настя всех подруг позвала, родню, друзей-приятелей. Сразу дела навалились: платье искать, с мамой обсуждать меню, с подружками - прическу. На хандру времени не осталось.
Олег, разглядывая принесенное Мишкой Приглашение, присвистнул:
- Ни хрена себе размах! Нам с тобой в такой ресторан и надеть-то нечего.
- У меня джинсы - новые, в прошлом месяце купили….
- Туда в джинсах не ходят….
- Добавь еще: «деревня!» - обиделся Мишка.
А Олег уже доставал из шкафа тот самый, московский костюм:
- Застегнется он еще на мне?
Олег все эти годы качался. Конечно, не за Арни угнаться пытался - куда там! – это без перспектив. Но от Миньки своего старался не отстать. После Москвы Самсонов вырос еще сантиметров на пять. И в плечах раздался. Даже не от того, что гантели тягал, а просто – взрослел. А Олегу - куда деться? Если ты старший и главный, если ты – муж, если хочешь пацана своего на плечо к себе укладывать, то «кабысдохом» быть просто права не имеешь! Вот почему дорогая немецкая ткань теперь плотно облегала его плечи и бицепсы.
- Новый надо покупать! – улыбнулся Миша.
- Пуговицы перешью на пару сантиметров, на полгода хватит! – ответил Олег. – А вот тебе – надо! В ресторан наденешь, потом диплом будешь в нем защищать. …Иди-ка сюда! – он обвил рукой Мишкину талию и, разглядывая отражение в зеркале, оценил: - Белый купим. Ага?
- Типа, я - «невеста»? Я, Лёль, вообще-то фрезеровщиком работаю. Меня друзья не поймут!
- Ну пожалуйста, Минь! Я хочу, чтоб ты был самым красивым! Чтобы все поняли, что я в тебе нашел! Чтоб обзавидовались. Даже – мужики.
- Чтоб обзавидовались, давай, я тебя там на столе разложу и выебу, чтоб ты без рук кончил. Тогда все мужики поймут, чего ты во мне нашел!
Олег, конечно, поржал. Но за костюмом они всё равно поехали. В Питер. Мишка пытался брыкаться, отшучивался, денег жалел. Но против Олега не поспоришь. К белому костюму выбрали темно-бордовую, в цвет Мишкиных глаз, рубашку.
- Волосы бы подлинней! – с пониманием дела комментировал продавец, светловолосый парнишка с проколотым ухом и пирсингованной бровью. – И трехдевную щетину. К темной рубахе – самый шик!*
- Пойдем уже отсюда! – нервничал Мишка. – Чего я – лошадь на витрине, чтобы меня обсуждать?
Выбирать подарок имениннице Олег пошел в книжный.
- «Книга - лучший подарок»? – саркастически хмыкнул Самсонов. – Купили бы бусы – дешево и сердито!
Но Олег головой покачал:
- Много ты понимаешь! Безделушки подарят без нас, а дорогая цацка – не по карману, - перебирая подарочные издания, он остановился на большом красочном альбоме по флористике. – Вот, самое то. Вспомни, Арни говорил: она два года у него на работу выпрашивалась, только-только устроилась. Ей приятно будет, что в ней профессионала видят. Скажем ей: «для карьерного роста», чтобы она стала лучшим флористом города!
- Ты - бабий угодник, Серебряков! Мне бы так подарки выбирал!
Но и на этом Мишкины проблемы не закончились. Олег как-то вечером положил ему к тарелке приборы:
- Минь, в ресторане надо будет есть ножом и вилкой. Давай, учись!
- Еще чего?! – Мишка возмущенно отпихнул нож к середине стола. – Я тогда вообще не пойду!
- Заяц, не выступай! – на Минькино плечо легла ласковая ладонь. – И там еще будет салфетка. Ее кладут на колени.
- Сам-то откуда всё умеешь? – бурчал Мишка.
- Ну, ёлки. У меня мама консерваторию закончила. Когда я еще маленький был, к нам гости приходили, и нужно было есть с ножом и вилкой. А потом я к профессорской дочке собирался свататься, - и на ревнивый взгляд друга ответил: - Потом расскажу как-нибудь, ок?
Мишка болезненно скривился, подулся еще минуту для порядка, потом взял правой рукой нож:
- Как его держать-то? Неудобно!
С приборами проблема разрешилась быстро. Человек, который, согнувшись буквой «зю» и левую руку выгнув под нечеловеческим углом, как не фиг делать крестовой отверткой крошечные шурупчики откручивает с задней панели Хитачи*, уж как-нибудь вилкой в котлету попадет. Хоть правой рукой, хоть левой. А вот против салфетки Мишка встал на дыбы:
- На хрен эту байду! Что я – баба!?
- Хорошо, тогда оба пойдем в джинсах, - не стал настаивать Олег.
Но на работе мужики уже вовсю обсуждали будущий праздник. Леха ныл, что жена выпросила двенадцать тыщ на платье и парикмахерскую. Андреич хвастался новым костюмом. Мишка страдальчески вздохнул:
- Ладно, объясняй: как ее стелить?
- Она будет сложена в конус или как-нибудь еще по-хитрому. Ты делаешь покер-фейс, разворачиваешь полностью, и кладешь на колени. Бинго! Вся соль здесь – в покер-фейсе, понял?
- Я покер-фейс – не умею.
- Нда? – заехидничал Олег. – А когда тебя Арни с фингалом притащил, у тебя ничего так получилось.
В нужную субботу они подъехали на такси к пафосному заведению. В обитой бархатом гардеробной гостей встречал Арни с двумя средними братьями. Отдав швейцару куртку, Мишка повернулся к зеркальной стене и шутливо отшарахнулся от отражения высокого мачо в белом костюме с двухдневной щетиной и огромным букетом:
- Ой! Кто это?
Олег и Глазовы засмеялись.
- Хорош, паршивец, а? – подмигнул Арни братьям. Хотел еще что-то добавить, но не стал.
На втором этаже гостей ждала именинница – невообразимо обаятельная в длинном узком платье и с высокой прической.
Олег ей Арнин комплимент вернул:
- Насть, ты так обворожительна, что я невольно сомневаюсь: правильную ли я выбрал ориентацию? – и в галантном поцелуе наклонился над ее рукой.
Принимая упакованный в блестящую бумагу альбом и роскошные лилии, Настя порозовела от удовольствия:
- Спасибо, ребята! Спасибо, что пришли! Какой Миша красивый! Проходите. Пока – фуршет. Скоро всех к столу позовем!
Народ собирался небыстро. В мягко освещенном фойе играли гитара и скрипка. На длинном столе вокруг подносов с крошечными бутербродиками были наставлены бокалы. И официанты предлагали подошедшим аперитивы на выбор. Олег затормозил в двух шагах от стола и потянулся к Мишкиному уху:
- Минь, мы друг друга поняли, правда? Про водку?
Мишка, скользнув взглядом по веренице бутылок, ожесточенно мотнул головой:
- Черт бы ее побрал, эту дрянь! Лёль, если чего – говори сразу, ок? Скажешь «поехали!» - сразу уедем домой.
- Бля, Самсонов! Это – ты? А я, грешным делом, подумал: какого Олег себе мужика шикарного завел! На такого и слюни попускать не стыдно! – зацокал Самсонову на ухо Лёха.
Мишка импульсивно стиснул кулаки:
- Ты бреши, да не забрехивайся!
- Он, он! Теперь узнали! – засмеялся за их спинами Андреич, левой рукой всё еще держащий под руку свою Татьяну Александровну, но в правой уже стискивая рюмку водки.
Подошел поздороваться Павел Глазов. Пропорхнула мимо его дочка Алинка на высоченных каблуках. Олег высмотрел в толпе и пошел общаться с адвокатом, который консультировал его по разговору со Светланой. Уже когда готовились звать гостей к столу, Арни подошел к Олегу и тихо спросил:
- Вас как сажать-то? Вместе?
- Да. А то – напьется! – ответил Олег.
Садясь за столик, Мишка ненавидящим взглядом впился в свернутую веером салфетку. Но Олег наклонился к нему:
- Минь, когда у нас страховка на машину кончается? В апреле или в мае?
- Двадцатого апреля. Ты забыл – как раз после выписки Юрки ездили продлять? – Мишка, озабоченный ответом, развернул салфетку и уложил на свои белоснежные брюки с завидной небрежностью.
А когда после первого тоста, сказанного Настиной мамой, все чокнулись, покричали «ура!» и принялись за еду, Мишка так невозмутимо заорудовал ножом и вилкой, что сидящий напротив него Лёха застонал:
- Блиииинннн! Покормите меня из мисочки на полу в коридоре! Я так, как Самсонов, не умею!
Севкина жена Тамара хохотнула:
- Вот видишь, чем на самом деле они отличаются?! А на Олега посмотри!...
Сидящий рядом с ней Нечаев сжал в кулаке вилку:
- Чего тебе еще, а? Сниматься сюда пришла, шлюха? Выбираешь, под кого лечь?
- Тихо, тихо, тихо! – зашипела через стол Арнина теща. – Чего у вас там, мальчики?
Нечаев опрокинул в себя стопку водки, налил еще и вызывающе посмотрел на Мишку:
- Что, Самсон, повторим дуэльку? Или тебе на белый костюм блевать несподручно?
- Я не блевал, понял? – зашипел Мишка.
- Минь, уймись, или мы сейчас уйдем! – наклонился к его уху Олег.
- Началось в колхозе утро! – крякнул Андреич.
А Павел Глазов, сам себя назначивший тамадой, возгласил:
- Гости! Гости! Что-то слишком жарко началось! Давайте вспомним, зачем мы здесь собрались! …Кто еще хочет поздравить именинницу?
* Хитачи - здесь: название станка.
Тост шёл за тостом. Народ размяк. Вышколенные официанты отточенно-бесшумными движениями заменяли опустевшие тарелки и бутылки. Не давая гостям «набраться» раньше времени, тамада затребовал внимания. Видно было, что готовили праздник с душой. Арнина теща «баба Катя» подтолкнула к микрофону волнующихся Петьку и Антошку, и они трогательно читали стихи о «самой лучшей в мире маме». Настины подружки вышли с гитарой и, слабовато попадая в аккорды, но очень стараясь, забацали частушки. Именинница спела под караоке романс. Гости хлопали, разливали, просили у тамады микрофон и повторяли тосты, всё больше расслабляясь и хмелея.
- А теперь очаровательную Анастасию поздравит,… - тамада выдержал многообещающую паузу, - чемпион Новгородской области по бодибилдингу, обладатель титула «Мистер Олимпия-Северо-Запад», финалист кубка России по культуризму, верный и любящий супруг, непревзойденный Арни Глазов!
Под «механическую» музыку сначала вышла «подтанцовка» - двое Арниных друзей по качалке, обладателей призов помельче, но тоже способных дать фору в тысячу очков каждому простому мужику. Они прошлись по подиуму, заученными и слаженными движениями демонстрируя свои бицепсы, трицепсы, пресс и широчайшие мышцы спины, потом застыли перед выходом из кулисы, вскинув руки в приветственном жесте. Публика благосклонно била в ладоши. Арни появился в свете софита в коротких светлых шортах, оттеняющих египетский, трехнедельной давности, загар. Тело его, в обычной жизни скрытое просторной одеждой, вызвало искренний восторг у мужской половины зала.
- Ваааау! – загудели заводские мужики. – Арни – суперстар!
Он выступал с «произвольным» номером, год назад занявшим пятое место на Кубке России. Двое качков пятьдесят восьмого размера казались пацанами на фоне «непревзойденного Арни». К мужским восклицаниям присоединился восхищенный, сдерживаемый женский стон. Закончив номер, Арни подошел к жене и опустился на одно колено. Настя полушутливо-полузастенчиво отбивалась:
- Сереж, не надо! Люди смотрят!
Но Арни мягко, но настойчиво потянул на себя ее руку. Она обняла его за шею, и он легко – словно она вовсе ничего не весила – встал, держа ее на плече. Гости аплодировали. Арни сделал круг почета по подиуму, потом бережно опустил жену возле прежнего места и, улыбаясь ей в глаза и, кажется, не замечая подставленного тамадой микрофона, выдохнул: