По дорожкам гуляли женщины с колясками, а в глубине парка детская площадка, просто наводнённая детьми. Они катались с ледяной горки, качались на качелях, кто-то играл в снежки. Марина остановилась, наблюдая за ними, и вздрогнула, когда прямо за её плечом раздался громкий окрик:
— Лебедев! Куда ты полез? Ты хочешь шею себе сломать? Слезай!
Женщина заметила обращённый к ней взгляд Марины, вдруг смутилась и улыбнулась виновато.
— Извините. Просто за ними глаз да глаз, секунду промедлишь и…
Марина вежливо улыбнулась в ответ.
— Ничего.
Она отошла в сторону, поставила сумку на скамейку и достала телефон. Нужно было предупредить Ольгу, что встреча прошла успешно, а она сегодня в офис не приедет. Пока ждала ответа, прижав трубку к уху, к скамейке подбежала девочка и села. Начала мотать ногами, а на Марину поглядывала с любопытством. Марина ребёнку улыбнулась.
— Встань, замёрзнешь.
— Ничего не примёрзну, — помотала девочка головой. — Я устала.
Ребёнок уставился на неё огромными карими глазами, и от этого взгляда вдруг стало не по себе. Марина отвернулась и с Олей заговорила, но время от времени на девочку оборачивалась. Той сидеть надоело, она влезла на скамейку и села на спинку. Немножко наклонилась назад и едва не упала, Марина в последний момент успела схватить её за куртку и втянуть обратно. Марина посмотрела с укором, а девочка рассмеялась и вдруг сама ухватилась за руку Марины.
— Держи меня.
— Держу. Нет, Оль, это не тебе… Давай завтра это решим. Да, утром. — Сунув телефон в карман, снова посмотрела на девочку. — Ты же упадёшь!
— А там снег, прямо в сугроб можно упасть!
— Зато за шиворот попадёт и будет холодно. Вставай. — Марина потянула девочку на себя, заставила встать и помогла спрыгнуть со скамейки.
Девочка была маленькая, на вид лет пять или шесть, крутилась, как юла вокруг неё и Марине никак не удавалось её как следует рассмотреть. Из кармана розовой куртяшки торчал фломастер, а на руках полосатые варежки, с налипшим на них снегом. Шапка казалась ей великоватой, съезжала на глаза, и девчушке приходилось постоянно поправлять её холодной варежкой.
— Фу, устала! — объявил ребёнок, наконец остановившись. — Теперь мне жарко.
Марина улыбнулась.
— А руки замёрзли? Варежки сырые, наверное.
— Я в снежки играла. Только там мальчишки старшие, с ними плохо играть, они дерутся.
Огромные глаза снова уставились на Марину, и она неожиданно почувствовала странную слабость в ногах и присела на скамейку. Разглядывала девочку, а та потянула её за рукав.
— Встань, замёрзнешь!
— Как тебя зовут?
Девочка важно подала ей руку.
— Юля.
Мокрую варежку пришлось пожать.
— А тебя как?
— А меня Марина.
Девочка вдруг перестала улыбаться и, секунду помявшись, спросила:
— Ты к кому-то пришла, да?
— Нет, я просто гуляю.
Юля смешно закусила нижнюю губу.
— А так разве можно — просто гулять?
— А почему нет?
Ребёнок пожал плечами.
— Гулять надо по расписанию.
— По какому?
— По правильному.
Марина рассмеялась.
— Наверное, ты права. Но у меня даже по расписанию не всегда получается, приходится гулять, когда возможность появляется.
— Ты очень занятая, да?
— Выходит так.
— А я вот ничем не занята. Только иногда. — Юля достала из кармана фломастер и показала ей. — Вот, я рисую, когда я ничем не занята.
— Ты любишь рисовать?
— Да. Принцесс там всяких. И собачек.
— Это здорово.
— А на следующий год я пойду в школу. И, наверное, тоже буду очень занятая. — И без паузы продолжила: — А ты часто здесь гуляешь?
— Нет. Я совсем в другом месте живу.
— Жалко. А то ты могла бы ко мне приходить гулять. У тебя сумка красивая.
Марина с удивлением взглянула на свою сумку, словно видела её в первый раз, и вынуждена была признать, что — да, красивая.
— Все идите ко мне! — снова закричала женщина, созывая разыгравшихся детей. — Мы идём домой! Лебедев, ты всё-таки сломаешь себе шею, я тебе точно говорю! И себе, и мне! Иди сюда немедленно! Дети! — Обернулась в их сторону и крикнула: — Юля! Савельева! Зачем ты людям мешаешь? Иди сюда!
Голос у воспитательницы был громкий и неприятный, с проскальзывающими визгливыми нотками. Юля потешно развела руками.
— Мне нужно идти, пока! А может, ты всё-таки придёшь ко мне погулять?
Марина непонимающе смотрела на девочку.
— Может, и приду. — Потом решилась спросить: — Юля, а это твоя воспитательница?
— Нет, она из старшей группы. Она кричит всё время, — рассмеялась девочка и помахала Марине рукой. — Пока!
Марина осталась сидеть на скамейке, с недоумением поглядывая на группу разновозрастных детей, которые неровным строем отправились по дорожке вслед за воспитательницей. Юля подбежала к какой-то девочке, схватила её за руку и принялась что-то рассказывать, потом обе обернулись на Марину. Юля снова помахала ей рукой. И довольно заулыбалась, когда Марина помахала ей в ответ.
Рядом послышался детский плач, Марина повернула голову и увидела женщину с коляской. Она остановилась прямо рядом с ней, расстегнула чехол и пыталась успокоить ребёнка, что-то ему поправляла, потом посмотрела на Марину. Покачала головой.
— Они всегда так кричат, — пожаловалась она, а Марина непонимающе нахмурилась.
— Кто?
— Дети эти. Ужасно просто… Ну, не плачь, мой хороший, не плачь. Уж сколько мы просили их вести себя потише, но всё бесполезно.
— А, вы этих детей имеете в виду? — догадалась Марина и кивнула в сторону удалявшейся группы детей.
— Конечно. Никак с ними воспитатели не справляются. Да оно и понятно… — Ребёнок в коляске никак не хотел успокаиваться и женщина принялась энергично раскачивать коляску, надеясь чадо своё утихомирить. — Кричат всегда, бегают. Мы уж стараемся в это время не приходить в парк, а вот сегодня я…
— Их из школы сюда приводят? — перебила её Марина, не желая больше выслушивать пустые жалобы.
— Да какой школы? Вон за тем забором детский дом. Своя-то детская площадка в ужасном состоянии, вот их сюда и приводят иногда.
Марина снова обернулась на детей.
— Детский дом?
" " "
В детдом Марина приехала несколько дней спустя. Когда поняла, что места себе найти не может, постоянно вспоминая блестящие карие глаза, мокрые варежки и фломастер в кармане. Каждое утро, просыпаясь, первым делом думала о маленькой девочке Юле, которая почему-то живёт в детдоме. Причин для этого была масса, но Марина в какой-то момент поняла, что не будет больше строить предположения, просто поедет и сама всё узнает. Зачем? На этот вопрос она пока ответить так и не решилась, но чувствовала, что чёткий ответ на все её вопросы ей необходим.
— О чём ты всё время думаешь? — спросил Аркаша сегодня утром.
Марина проснулась намного раньше него и лежала в темноте, раздумывая над принятым решением съездить в детский дом. Исаев обнял её, придвинулся ближе и ткнулся носом в её шею.
— Ни о чём важном, — соврала она. — Просто у меня сегодня… одна очень важная встреча намечена.
— Ты бы вместо встречи, обо мне подумала. Тебе не кажется, что мы уже давно не проводили вечер вместе?
— Да?
Аркаша рассмеялся.
— А ты не помнишь?
— У тебя много работы, ты сам говорил.
— А у тебя?
— И у меня, — безразличным тоном отозвалась Марина.
Ожил будильник, огласил тёмную комнату суматошным трезвоном. Аркаша отодвинулся, перекатился на другой бок, выключил будильник и тут же вернулся к Марине. Она молчала, и он тоже заговорил не сразу. Потом тихо позвал:
— Мариш.
— Что?
— Ты меня любишь?
Она оторвалась от своих раздумий, перевернулась на спину и на Аркашу посмотрела. Видела только очертания его лица, но ей и этого вполне хватило. Стало вдруг жарко и почти стыдно.
— Ты почему спрашиваешь?
Он усмехнулся.
— А что, очень странный вопрос?
Она провела рукой по его плечу, прикоснулась к щеке, почти гладкой, не заросшей за ночь щетиной.
— Конечно, Аркаш, — ровным тоном произнесла Марина. — Я же с тобой.
Исаев помолчал, потом кивнул.
— И я очень этому рад.
Не заметил или намеренно не стал заострять внимание на том, что она так и не произнесла главных слов, Марина не знала. Но кажется её ответ Аркашу вполне удовлетворил, она ответила на поцелуй, радуясь тому, что опасную тему удалось замять.
После дня рождения, после выходки Асадова, им пришлось пережить не один неприятный разговор. Аркаша был возмущён, и возмущён справедливо, Марина с этим даже не спорила, но она-то не могла ничего изменить, и за поступки бывшего мужа ответственности не несла. Вот эту простую истину и пыталась до Исаева донести. Он не сразу её принял, потому что слишком злился, и только спрашивал:
— Ты ничего от меня не скрываешь?
— Нет, — без малейшего колебания отвечала она.
— Марина…
— Аркаша, я ничего от тебя не скрываю! Прекрати меня мучить, в конце концов. Я не знаю, почему он это сделал! Я вообще за Лёшку давно не отвечаю.
— Очень на это надеюсь, — немного обиженно ответил он. — Я вообще не понимаю, почему он никак не успокоится. Прийти на праздник к бывшей жене и такое сделать!.. Все просто в шоке были.
Марина сжала зубы и решила молча подождать, когда поток Аркашиной злости сам собой иссякнет. Нужно только выслушать, а потом забыть…
— Это ты его поощряешь.
— Я? — всё-таки не удержалась Марина.
— Конечно, ты! Он твой бывший муж. Понимаешь? Бывший. Не надо разговаривать с ним разговоры, встречаться с ним, объясняться!..
— Да я никогда этого не делала, и ты это прекрасно знаешь!
— Значит, мне надо с ним поговорить! Раз он, как нормальный человек, сам понять не в состоянии!
Марина устало вздохнула.
— Тебе нельзя с ним встречаться, Аркаша.
— Почему?
— Да потому что… Тебе твоё лицо не дорого? Ты им деньги зарабатываешь, между прочим. А Лёша, он… Не думай, что он долго будет тебя слушать, — закончила Марина несколько сбивчиво.
Исаев пренебрежительно усмехнулся.
— Да, я и забыл о его манере решать проблемы.
— Аркаш, давай прекратим этот разговор.
— Просто я не понимаю, почему ты его жалеешь. И постоянно оправдания ему ищешь. Он тебя бросил, в самый трудный для тебя момент, а ты…
Марина изумлённо на него уставилась.
— Что ты говоришь? Лёшка меня не бросал! Мы расстались по обоюдному согласию. Об этом все знают!
— Марина, я тебя умоляю! Все знают, почему вы расстались. И все прекрасно знают, что спустя год у Асадова всё сложилось. А ты опять его оправдываешь, даже сейчас!
Тот разговор её жутко расстроил, она даже понятия не имела, что Аркаша такого мнения о её прошлом браке. Даже говорит всё это с такой уверенностью, словно точно знает, что прав. И утверждает, что именно его "правду" повторяют все вокруг. Неужели это на самом деле так? Но зато теперь всё чаще спрашивал, любит ли она его. Любит. Любит, как же иначе?
Сообщив Исаеву, что сегодня занята и времени пообедать с ним у неё нет, Марина отправилась в детдом. Чтобы доехать до места по всем пробкам потребовалось больше двух часов. Но она не торопилась. Так волновалась почему-то, что каждая лишняя минута ожидания, казалась благом. Зачем туда едет, так до конца и не могла понять. Но ещё вчера зашла в книжный магазин, купила детских книг, раскрасок, красок и фломастеров. Вышел увесистый пакет, который она с трудом могла поднять. Она везла подарки, не только маленькой девочке Юле, а всем детям.
Решиться войти в детский дом очень трудно. Обычно замираешь на пороге, собираясь с силами, и только потом тянешь на себя дверь. Марине потребовалось минут пять на то, чтобы решиться. Было очень страшно туда войти. Войти и увидеть то, что люди совсем не стремятся увидеть, обратную сторону жизни, совсем не радужную, не смотря на то, что на этой стороне живут дети. Обычные дети, такие же, какие живут с нами рядом, которые называют нас мамами и папами, которые ходят в школу, мучают родителей смешными вопросами, копируют их поведение. Это потом, повзрослев, эти дети перестают быть похожими на остальных, слишком многое у них за плечами, взгляд меняется, они рано взрослеют, и многих это пугает. Но пока они похожи на всех остальных детей их возраста, они так же любят играть, веселиться и каждый день ждут чуда. Разница только в том, что чудом для них является то, что обычные дети считают само собой разумеющимся — родители. Собственная мама и собственный папа. Дом, своя комната и семейные обеды по выходным.
Марину остановили почти сразу. Она вошла в небольшой холл и принялась оглядываться, не зная, куда дальше двигаться. Мимо пробежали два мальчика, оглянулись на неё, но наверное у них было очень важное дело, потому что они припустились дальше и вскоре скрылись за одной из дверей. Будка охранника у входа пустовала, но он появился, вывернул из-за угла прямо на Марину.
— Чем вам помочь? — осведомился полноватый мужчина в чёрной форменной одежде.
Марина поняла, что пришло время поставить точку в своих сомнениях.
— Здравствуйте. А я ищу одну девочку, её зовут Юля Савельева. Ей лет шесть, может семь.
— Вы родственница?
— Нет. А что, только родственникам можно?
Охранник ничего не ответил, смерил Марину задумчивым взглядом, а потом сказал ей, как пройти к директору.
— Там найдут вашу Юлю Васильеву.
— Савельеву, — поправила его Марина, но ей только рукой махнули в нужную сторону.
Пока поднималась по лестнице и шла по коридору, ей навстречу попадались дети и все обязательно здоровались.
— Здравствуйте! — радостно восклицали они.
Марина кивала в ответ и вскоре начала улыбаться.
— Здравствуйте.
Дети оборачивались на неё, смотрели с любопытством, а некоторые даже шептались между собой. А вот директор, величественная женщина лет пятидесяти, встретила Марину настороженно. Долго расспрашивала кто она такая, зачем пришла и где с девочкой познакомилась. Можно было возмутиться такому беспардонному допросу, но Марина терпеливо отвечала на каждый вопрос. Она не думала, что директор хотела отделаться от неё, и понимала, что такой интерес к её персоне обоснован. Всё-таки чужой человек просит о встрече с ребёнком, и причины для этого совершенно не ясны.
— Значит, в парке познакомились?
— Да. Несколько дней назад. Их приводили гулять на детскую площадку в парке.
Директор, Галина Николаевна, понимающе кивнула.
— А вы отсюда недалеко живёте, Марина Анатольевна?
— Далеко. Я в тот день приезжала к клиенту, у него офис на соседней улице.
— А чем вы занимаетесь, если не секрет?
Марина улыбнулась.
— Не секрет, Галина Николаевна. Я переводчик.
— Серьёзная профессия. — Галина Николаевна пытливо разглядывала её, сдвинув очки на кончик носа. — А зачем вы хотите видеть Юлю? Не поймите меня неправильно, но это ребёнок, и я не считаю, что ей нужны лишние стрессы.
Марина перестала улыбаться.
— Вы правы. Но, если честно, я уже несколько ночей уснуть не могу, её вспоминаю. Вроде бы всего несколько минут общались, а что-то такое случилось… — Голос неожиданно дрогнул, и пришлось откашляться. — Извините. Я просто увидеть её хочу. Я подарков накупила.
Больше ей никаких вопросов не задавали. Галина Николаевна поднялась из-за стола и предложила пройти с ней.
— Вы пакет пока здесь оставьте, — предложила она. Марина, не совсем понимая, что за всем этим последует, вышла из кабинета вслед за директором, а та вдруг начала рассказывать ей о детском доме. Целую экскурсию устроила, даже только что отремонтированный актовый зал показала. — Спонсор у нас хороший есть, — призналась Галина Николаевна. — Они год назад усыновили мальчика, Борю Степанченко, семья обеспеченная, вот и помогают, чем могут. Мы им очень благодарны. Потихоньку ремонт делаем. Того, что нам государство выделяет, сами понимаете, ни на что не хватает. Сколько времени прошу — хоть площадку детскую обновите, а то ведь страшно детей туда отпускать, вот и приходится в соседний парк ходить.