Не вдаваясь в подробности, мужчина весьма сухо обрисовал ситуацию, делая акцент на собственной глупости, рассказал об участии в ней Наташи, а затем долго объяснял, как все просто отлично разрешилось, и еще более долго извинялся перед Татьяной. Коснись это ее... Он бы себя не простил, не после всего того, что она для него сделала. Ведь Татьяна вся его семья теперь, единственный кровный родственник, который принял ориентацию Синицына и поддержал в трудное время.
Татьяна поставила локти на стол и потерла переносицу. Григорий виновато уставился в чашку кофе, молчание угнетало еще больше.
— Ну, ругаться не буду, зная Наташу, уверена, она тебе уже синяков наставила. Но, Гриша, ты меня очень сильно расстроил. Как ты только мог предположить, что после всего, я пожалею, или начну стыдиться тебя, моего собственного брата. Разве я хоть раз дала тебе повод усомниться во мне?
— Нет, — Синицын потупился, ему стало стыдно. Он и не предполагал, что его решение тогда можно воспринять как недоверие, и думал больше о себе, о том, как сможет жить дальше, зная, что подставляет дорогих ему людей. Григорий боялся последствий огласки, которые могут помешать создать сестре свою семью, но забыл о реакции самой Тани.
— Анатолий тот, кого я люблю, и он любит меня. Мои родственники и те, с кем я общаюсь постоянно — всегда часть меня, и она возникла еще до нашего с ним знакомства. От того, что он узнает обо мне чуть больше, изменится его восприятие меня, а не я сама, я останусь прежней. И если ему этого достаточно, чтобы перечеркнуть абсолютно все, то, наверное, я усомнюсь в его любви и чувствах. И, возможно, охладею к нему сама, потому что он не станет другим, а просто покажет мне свою сторону. Я предпочту увидеть это до свадьбы, — Татьяна снова потерла переносицу, а затем накрыла ладонь Синицына своей. – Но этого не случится. Я знаю его отношение к геям. Анатолий профессиональный альпинист, и человек, с которым он работает в паре и страхует его жизнь – гомосексуал. Толя говорит, что пока тот отличный парень и пока не докажет обратного, ему плевать с кем он спит. Если бы ты рассказал мне все и доверился, то та ситуация разрешилась бы быстро и безболезненно.
Татьяна выпрямилась и подозвала официанта, тот принял новый заказ. Григорий чувствовал себя пристыженным, в голове крутились разные мысли, стало страшно, когда он понял, как далеко все могло зайти. И одновременно легко – все закончилось. Но ему, действительно, следовало больше полагаться на людей, его окружающих. Синицын полагал, что кошмар его юности давно закончился и исчерпал себя, но на самом деле он все еще может вести себя словно обычный пугливый подросток. Этот страх иногда мешает и сбивает, не позволяет трезво оценить ситуацию. Он чуть не лишился Мида. Грег сглотнул, больше никогда, как бы трудно и тяжело не было признаться в чем-то, он не допустит, чтобы неуверенность и страх помешали ему положиться на близких.
Татьяна молча допивала свой кофе, внимательным взглядом наблюдая за Синицыным. Тот сделался бледным, его руки на столе были сжаты в кулаки и изредка вздрагивали, казалось, внутри него шла борьба. Он быстро и лихорадочно что-то решал для себя. Не давая ему замкнуться, Татьяна снова наклонилась над столом.
— Настя спрашивала про своего любимого дядюшку и передала тебе маленький подарок, — женщина порылась в сумке и протянула небольшую плюшевую игрушку на ремешке.
— Собака?
Синицын принял подарок и теперь разглядывал его.
— Вообще-то это медведь, но я тоже ошиблась, — улыбнулась Таня. – Они мастерили игрушки в детском саду, потом я помогла ей привязать шнурок. Так что сможешь повесить на мобильный в качестве брелка.
— Спасибо, — Григорий не стал медлить и сразу прицепил к телефону новый брелок.
— Позвонишь ей и сам поблагодаришь.
— Как она? Я удивлен, что отпустила тебя в Москву. Настька не любит оставаться с чужими, и к тебе так привязана.
— Да, но они с Толиком подружились, так что я спокойна. Господи, Гриш, я так боялась. Мне было чуть ли не важнее всего, чтобы они поладили, иначе я разорвала бы отношения, а Толю я правда очень люблю, — Таня мечтательно улыбнулась.
— Я очень рад за тебя.
Принесли заказ, и они снова ненадолго замолчали, еда оказалась вкусной и сытной. Грег решил запомнить для себя это место на будущее.
— Тань, по телефону ты говорила, что приезжаешь по какому-то делу... – решил уточнить Синицын. Кажется, у сестры все хорошо, но мало ли.
— Да, у меня две новости. Первую ты знаешь, она касается свадьбы, но я хочу еще раз лично тебя пригласить. А вторая... я говорю тебе первому, кроме Толика, естественно, его это непосредственно касается, но, тем не менее, в общем, ты скоро повторно станешь дядей.
Синицын потерял дар речи, только ошарашено улыбнулся в ответ. Он предполагал, что они наверняка захотят завести еще детей, Татьяна всегда мечтала о большей семье, но чтобы уже. Грег расчувствовался и, вскочив с места, обнял сестру, громко крича что-то невразумительное.
— Тише ты, тише, мы же в ресторане, — заметила женщина, но все же сама радостно рассмеялась и повисла на руках Синицына. Немного успокоившись, она поделилась дальнейшим планом действий. – Пойдем лучше, поселим меня в отели, а затем покажешь мне город.
Синицын попросил счет и расплатился.
— В каком еще отеле? – возмутился Григорий. – Остановишься у меня, комната есть, да и в последнее время я дома не часто ночую, — светясь от счастья, довольно закончил Синицын.
— Так-так-так, кажется, у кого-то тоже есть для меня новости. Расскажи мне о нем, — потребовала Татьяна.
— Я тебе его лучше покажу, заодно и отпразднуем.
Последние дни Миддлемист находился в приподнятом настроении. На душе было хорошо, букеты удавались, клиенты рассыпались в благодарностях и рекомендовали Альбу своим знакомым.
Вдохновенно-мечтательную улыбку парня замечали сотрудники и тихо радовались за него. Мид охотнее поддерживал беседы, иногда и сам начинал разговор, правда, с приходом Синицына переключался исключительно на Григория, чем несколько обижал остальных. Сразу появлялось ощущение, что у мужчин свой отдельный мир, и наблюдатели становились лишними.
У Никиты вошло в привычку по вечерам заходить в салон Михаила. Ягдин любил цветы, их аромат и успокаивающую атмосферу. Да и Никита на пути домой всегда прихватывал с собой цветок для жены. Ягдин подружился с девушками-продавщицами, нашел общий язык с Миддлемистом и никому не мешал, быстро стал своим и его приходу искренне радовались.
Но сегодня Никита имел крайне задумчивый и отрешенный вид. Поздоровался со всеми и сразу же направился к Миду, подождал, когда парень закончит композицию, и отвел его в сторону. Альба предложил зайти в одну из задних комнат, ему все равно понадобятся кое-какие украшения для последнего на сегодня заказа, а там уже и Григорий подъедет.
— Как у тебя с Синицыным? Все нормально? Не ссорились? – начал издалека Ягдин.
— Нет, у нас все в порядке. К чему ты клонишь? – Мид скрестил руки на груди, что-то ему не нравились вопросы Никиты.
— У нас сегодня с партнерами переговоры были в небольшом ресторане, и я там видел Гришу. Он сидел за дальним столиком... не один. С женщиной, Мид. И, судя по их поведению, они очень близки.
Альба отвел взгляд, стал бледнее и весь как-то сжался. Ягдин хотел тронуть его за плечо, у парня был такой потерянный вид, но сдержался. Мид не любил прикосновений чужих, и Никита решил не раздражать его лишний раз.
— Я уверен этому есть какое-то логичное объяснение. Как она выглядела? – решил уточнить Мид, вспомнив о Наташе. Наверное, это с ней обедал Григорий, они же постоянно так поступают.
Никита достал мобильник.
— Я сделал фотографии на случай, если ты захочешь убедиться, — пояснил Ягдин.
Никита из тех людей, что не прощают предательства, а Мид ему симпатичен как человек, жалко, если Альбу так нагло обманывают. Он не заслуживает подобного обращения.
Мид едва слышно простонал. На фотографии Григорий целовал в щеку и обнимал очень красивую черноволосую девушку невысокого роста. И она не Наташа. Альба прижался спиной к стене. Может, эта и есть Марина? Синицын понял, что ошибся с выбором? Или просто получил от Альба желаемого и теперь переключился на девушку?
— Мид, — позвал Никита и тронул за локоть. Парень вздрогнул. В его глазах плескалось столько боли и обиды, Ягдин сглотнул. Не стоило вмешиваться... Мало ли, какие моральные принципы у самого Никиты, жили бы и жили Мид с Григорием. Да и фотографии ничего конкретного не сообщают.
— Выйди, пожалуйста. Я хочу немного посидеть один, — прошептал Альба, наклоняя голову. Волосы закрыли от Ягдина лицо Мида, но Никите показалось, что парень едва ли не плачет.
Альба обхватил себя руками и задрожал, съезжая по стене. Уткнулся лбом в колени и тихо заскулил. Нет, он не плакал. Еще не осознал новость. Но стало гадко и противно, Мид лихорадочно искал все новые объяснения, причины, строил догадки, кто может быть эта девушка. Григорий же стал ему рассказывать обо всех своих встречах любого характера, даже деловых. Тогда почему сейчас он кого-то обнимает? Наверное, они еще вместе. Альба попытался успокоиться, но выходило плохо. В голове крутилось слишком много мыслей. Зачем он Григорию? Зачем ему оставаться с Мидом? Наверное, новые завоевания интереснее уже сдавшегося замка.
Синицын смаковал радостное известие Татьяны. Мужчина обожал Настю и очень жалел, что они не могут видеться чаще. А теперь у него будет еще одна племяшка, ну или племянник. Григорий катал сестру по городу, с работы он взял отгул. К тому же, в последнее время он сделал немало, и начальник просто не мог ему отказать. Все равно Синицын справляется со своими обязанностями и когда надо, всегда готов поработать сверхурочно и выложиться на все двести. День или два шеф предоставлял безоговорочно, а Григорий лишний раз не наглел.
Свернув с кольца в центр, Синицын направил машину к салону Михаила. Мужчине не терпелось познакомить Татьяну с Мидом, а потом отправиться с ними двумя отпраздновать хорошие новости. Пробки, к счастью, еще не успели наметиться, и меньше чем через час Синицын с сестрой добрался до нужного адреса.
Мид встряхнулся, привел мысли в относительный порядок и изредка вздрагивающими от напряжения руками заканчивал букет. Задумку он давно нарисовал на планшете, и теперь оставалось ее только исполнить.
Дверной колокольчик весело звякнул, Альба напрягся, парень даже не смотрел на вход, но знал, что это Синицын пришел. Из рук Мида выпал пальмовый лист.
Григорий кивнул всем и сразу потянул Татьяну к рабочему месту Альбы, хотелось представить их друг другу первыми. Ягдин с Михаилом и продавщицы наблюдали со стороны. Никита узнал девушку и теперь недоумевал, что задумал Синицын.
Стоило только Миду поднять голову, как Григорий сразу заметил этот взгляд побитой собаки. Что-то стряслось, сердце болезненно сжалось.
Альба заморгал чаще, смотря то на Грега, то на его спутницу рядом. Хотелось глупо убежать. Так невыносимо...
— Тань, я на минутку, — бросил Синицын и схватил за руку Мида, утягивая его с собой в дальнюю комнату.
Сестра задумчиво кивнула, кажется, встреча вышла не такой радостной, как предполагалось.
Григорий отвел притихшего Альба в дальний угол и запихнул его между стеллажом и коробками, прижал руки по обе стороны от Мида. Почему-то мужчине казалось, что парень вот-вот готов вырваться и сбежать.
— Мид, — позвал мужчина, склонившись к лицу парня. – Что стряслось? Расскажи мне, как есть, пожалуйста.
Альба отвернулся, дыхание Синицына будоражило кровь, мужчина находился так близко. Мид снова съежился. Так страшно спросить и узнать, что они больше никто друг для друга.
Григорий терялся в догадках, только чувствовал, как парень ускользает от него, становится далеким и недоступным. Синицын прижался всем телом к Миду, совсем вдавив парня в стену, потерся о его щеку своей.
— Мид, — шепнул на ухо Грег.
— Никита показал мне фотографию тебя с женщиной, с которой ты пришел. Я тебе больше не нужен, — полуутвердительно сказал Альба.
Руки сами начали отталкивать Синицына, но решительности не было. Мид вцепился в рубашку мужчины, вжимаясь в него и мелко дрожа.
— Боги, а я думал, только я такой идиот, — облегченно выдохнул Григорий, обнимая Альба. – Мид, это моя сестра. Я не успел тебе вчера рассказать о ее приезде и решил сразу познакомить. Глупый.
Альба повернул к себе лицо Синицына, мужчина виновато улыбался. Парень глупо хихикнул, напряжение с дрожью выходило из тела. Это же надо так, любовь делает из людей идиотов. Любовь? Мид улыбнулся и спрятал лицо на плече Григория. Сам себя сбил с толка, хорошо хоть хватило сил поговорить. Синицын успокаивающе гладил своего парня по голове и спине, легонько целовал в шею.
Когда мужчины вернулись в общий зал, Татьяна уже со всеми перезнакомилась самостоятельно и что-то им рассказывала, но заметив брата, подошла к нему и с любопытством посмотрела на Мида. Симпатичный русый парень с глубокими карими глазами выглядел очень привлекательно, и он рядом с Григорием красиво смотрелся. Синицын познакомил Мида с сестрой уже официально и решил позвать всех в ресторан. После недоразумения лучше дать Альбу успокоиться, а среди большего количества людей парню станет легче общаться, чем непосредственно с Татьяной. До закрытия оставалось меньше часа, Мид быстро закончил букет и отправил его с курьером к заказчику. Проверив все еще раз, Михаил закрыл салон, и шумной компанией все отправились в ресторан друга Синицына. Григорий был уверен в тамошней кухне, к тому же, им даже без предварительной брони выделять отдельный зал.
глава 15
За время визита Татьяны в Москву женщина подружилась с Альбой. К тому же, они оба любили животных, и эта тема стала основной, а далее они вдохновенно перескакивали с одной на другую, постоянно что-то обсуждая. В тоже время, внимания и любви Таю оказалось даже чересчур много, и подросший молодой кот предпочитал прятаться за Синицыным или отсиживаться у мужчины под стулом.