— Ладно, отдохни пока, а я пойду освоюсь тут. На ближайшие несколько часов это будет наша с тобой квартира. Да, и ты пока слишком онемевшая. Не беспокойся, через какое-то время ты сможешь говорить и даже немного двигаться.
Егор вышел из комнаты, а я начала прокручивать в голове варианты своего спасения. Сама я не смогу сбежать, Алекс не вернется. Надо как-то позвать на помощь. Но как? На тумбочке у кровати лежит мой сотовый, но дотянуться до него я не могу. Пока не могу. Егор сказал, что постепенно ко мне вернется возможность двигаться. Главное, чтобы не было слишком поздно! Шаги. Он возвращается…
— Да, детка, ты живешь, как принцесса! Мне нравится твоя ванная, она такая большая и просторная. Представляю, что вы вытворяли в ней с Серебрянским. У вас же было там? Ну же, детка, моргни, если было… Вижу, как наяву, он лежит в ванной, а ты мокрая скользишь по нему.
Егор снова устроился рядом на кровати и достал нож. Он провел им по моей щеке, ниже по шее до ключиц, очертил их и повел ниже, но теперь надавливая, разрезая мою светлую кожу, оставляя алый кровавый след.
— У тебя такие красивые глаза. Четыре года назад я этого не заметил, — он приложил острие ножа к моему нижнему веку и чуть оттянул его вниз, неглубоко прорезая кожу, — ой, извини… Но твои глаза… В них столько ужаса, хочется их вырезать и сохранить на память. Хм… А почему бы это не сделать?
Он вновь поднес нож к моему правому глазу, и я тут же зажмурилась. Я ждала ощутить невыносимую боль, но Егор медлил.
— Не сейчас. Ты должна будешь видеть мои художества, — прошептал он, слизывая кровь с моего тела.
Мучитель резко выпрямился, а потом разрезал корсет и отбросил его в сторону. Он как завороженный смотрел на меня. В его глазах я видела такое восхищение, словно перед ним не женщина, а произведение искусства. В некотором смысле так и было, ведь я произведение его чудовищного искусства.
— Твои шрамы прекрасны. Светлая кожа и эти рубцы… Александру ведь тоже нравится? Его не оттолкнуло твое тело?.. Знаешь, тогда ты не привлекала меня, как сейчас. Та худощавая девочка — это не ты. Ты — женщина! Настоящая женщина, и вся моя. Я прощу тебе связь с Серебрянским, но этой ночью ты будешь со мной. Я бы мог ограничиться рисованием, — он демонстративно провел ножом по моей груди, оставляя витиеватый кровавый след, — да, мог бы ограничиться рисованием, но мне придется тебя поиметь. Нам нужно доказательство, что я — твой любовник, в тебе должна быть моя сперма.
Я бы предпочла просто умереть, чем позволить ему взять меня. Неужели, ему мало всего этого? Чудовище! Как же я его ненавидела! Если бы могла, дотянуться до пистолета, то без сожалений выпустила бы в его тело всю обойму…
— А знаешь, я понял, что это какая-то ирония судьбы! Ты оба раза попала ко мне из-за своих парней! Сейчас из-за Серебрянского, прошлый раз тебя продал Дима.
При напоминании моего бывшего парня меня передернуло. Я смогла встрепенуться, и Егор это заметил, ответил на мое мизерное движение улыбкой.
— Рита же не хотела признаваться, где ты. Врала, что уехала в Москву, но это было так глупо. Дура! Не могла допетрить, что мы бы все равно тебя нашли, тем более знали, где твой парень работал. А он и рад был помочь за небольшую плату. Представляешь, продал тебя за пять тысяч! Ублюдок. Приятно было пустить ему пулю в лоб.
Егор отложил нож и провел рукой по моей ноге, затем он склонился над моим животом и со всей силы вцепился в него зубами. Было дико больно. Как странно! Почему тело онемало, почему пошевелиться не могу, но боль чувствую? Хотелось кричать, но все, на что была способна — это сдавленный всхлип. Он оторвался от меня и провел кончиками пальцев по следам от своих зубов.
— Больно? — усмехнулся он, — знаю, что больно… Я вколол тебе эссенцию экстрагоры, растения, прорастающего в горах Южной Азии. Его особенность в том, что он воздействует на мозг таким образом, что тело парализовано, но при этом у человека сохраняется чувствительность. Я не мог отказать себе в удовольствии причинить тебе боль.
Егор снова склонился надо мной. Он провел кончиком языка по своему укусу и поднялся к груди, захватывая в рот мой сосок. Я закрыла глаза, это единственное движение, которое у меня осталось. Мне было настолько противно, что я не могла его видеть.
— У тебя очень нежная кожа. Ты пользуешься лосьоном? — он пристально посмотрел на меня, а потом спустился ниже и провел кончиком языка по моей коленке, — я хочу сам нанести на тебя лосьон. Я поищу его.
Егор резко встал и чуть ли не бегом помчался в ванную. Он вернулся, держа в руках несколько моих кремов. Все их он вывалил на кровать и уселся, поочередно открывая и нюхая содержимое.
— Этот мне нравится больше, — показывая один из лосьонов, сказал он.
Егор отставил понравившуюся баночку, а остальные отнес обратно. Вернувшись, он выдавил на руки содержимое флакона и стал медленно размазывать его по одной, а потом другой ноге. Непроизвольно я дернула ступней, и мучитель это заметил.
— Я смотрю, твое тело постепенно просыпается после спячки.
Егор встал с кровати и начал зигзагами прохаживаться по комнате, рассматривая то картину, то туалетный столик, словно был на экскурсии в чьем-то доме-музее. Потом он подошел к шкафу с одеждой и резко распахнул его. Медленно, вешалка за вешалкой, он стал просматривать одежду Алекса. Выбрав один из костюмов, Егор натянул его на себя и довольно посмотрелся в зеркало.
— Так я тебе нравлюсь больше? Мне идет? Можешь представить, что это твой ненаглядный, — рассмеялся мерзавец, — думаешь, я спятил? Нет, детка, просто я не хочу запачкать кровью свою одежду. А вот костюм Алекса… Полиция решит, что он просто переоделся, после того, как тебя зарезал. Жарко, тебе не кажется? Я открою окно.
Пока Егор был ко мне спиной, я попробовала пошевелить ладонями и немного получилось. Я решила попытаться что-нибудь произнести:
— За… тщем? — с трудом проговорила я.
— Что? Ты спросила, зачем? Что? Зачем я это делаю? Сказал же, это нужно, чтобы наказать Серебрянского, — Егор вдруг разозлился, он подлетел ко мне и со всей силы ударил по лицу, а потом схватился за нож…
Я думала, что сейчас все случиться. Думала, он убьет меня. Но это было бы слишком хорошо. Егор несколько раз полоснул ножом по моему животу, оставляя глубокие порезы. Тут же появившаяся кровь стала каплями скатываться на светлую постель.
— Ты такая красивая. У меня уже нет сил держаться, хочу разрезать твою плоть, смотреть на тебя изнутри, показать тебе самой, что у тебя там, — он ткнул ножом в мой живот, но потом резко поднял руки, демонстрируя, что не будет этого делать, — нет. Так ты умрешь слишком быстро. Придется потерпеть, но нестрашно. Создам пока романтическую атмосферу.
Когда Егор рылся в моих вещах, нашел свечи, и сейчас он расставил их по комнате. Но того, что было в шкафу, ему оказалось мало, и он принес еще свечей из ванной. Мучитель зажег их все и выключил свет. Спальня озарилась теплым, мерцающим, оранжевым светом. А фигура медленно приближающегося ко мне мужчины отбросила на стену зловещую тень.
Егор навалился на меня, пачкая костюм Алекса моей кровью. Тяжесть его тела казалось невыносимой. Я попыталась закричать, но снова вышло лишь глухое шипение, правда теперь получалось сложить звуки в слова.
— Сволочь… Не… навижу, — прохрипела я.
— Какие мы разговорчивые. Но тебе лучше молчать, — он резко накрыл мои губы своими. Его язык беспардонно орудовал в моем рту, а я ощущала рвотные позывы, — ты такая сладкая. Трусики лишние.
Егор сорвал с меня белье и тут же положил туда руку. Его прикосновения были противны, и он это знал, продолжая грубо водить своей рукой. Монстр укусил мою нижнюю губу и одновременно, удерживая ее зубами, с силой надавил большим пальцем на чувствительную точку внизу. Я чуть не взвыла от боли, но он вовремя заткнул мне рот поцелуем.
— Кричать удумала? Плохая девочка. Сейчас я накажу твой ротик.
Егор резко соскочил с меня и встал рядом с кроватью. Не сводя с меня взгляда, он стал медленно расстегивать ширинку, но тут в дверь позвонили.
— Кого еще черт принес? — недовольно крикнул монстр, — я сейчас вернусь, и мы продолжим.
В этот момент мне казалось, я слышу не только свое сердцебиение, но и кровь, бегущую по венам. Я напряглась, стараясь услышать, кто там. Неужели помощь? А если Алекс? Он спасет меня?..
Входная дверь открылась, и я услышала чем-то мужской голос, потом другой… Егор говорил с кем-то. Вдруг диалог прекратился и раздались тяжелые торопливые шаги. Они приближались к спальне. Это был мужчина, точно мужчина! Дверь в комнату открылась, и на пороге оказался Павлик, а за его спиной Егор.
— Яна! Черт! — выкрикнул мужчина и хотел броситься ко мне, но вдруг замер.
— Паша… — прошептала я, глядя в его огромные, наполненные ужасом глаза.
Он издал какой-то странный всхлип, дернулся и медленно осел на пол.
— Кажется, на твоего ненаглядного повесим еще одно убийство. Допустим, телохранитель пытался удержать Александра, а тот его зарезал, — вынимая из спины Паши нож и вытирая его о брюки Алекса, проговорил Егор, — так, детка на чем мы остановились?
========== 22 Глава ==========
Когда-то давно я слышала теорию, что глаза умершего человека хранят последнее увиденное воспоминание, словно фотокарточку. Мне кажется, то была телепередача, претендующая на статус научно-фантастической или какой-то средней паршивости блокбастер, но кто знает, может быть, это действительно так? Я смотрела в широко распахнутые, наполненные ужасом Пашины глаза и, могу поклясться, в них застыла та картина, что он увидел перед смертью.
— Я заметил у вас электрический обогреватель, он как раз нам пригодится, — улыбнувшись, сказал Егор и вышел из спальни.
Я не могла даже предположить, что еще задумал этот больной человек. Все мысли крутились только вокруг Паши. Я не верила, что он умер, что Егор убил его! Происходящее казалось чем-то нереальным, абсурдным, недействительным. Только боль от порезов напоминала, что все это по-настоящему.
— Яночка, вы здесь? — раздался из коридора взволнованный голос Кирилла Андреевича.
Я безумно испугалась за несчастного старичка. Какими судьбами он здесь? Почему он? Где наша чертова служба безопасности? Егор не оставит его в живых, если увидит. А шаркающие шаги все приближались.
— Яна, можно?..
Кирилл Андреевич приоткрыл дверь в спальню и замер от ужаса. Он перекрестился и шагнул ко мне, но тут увидел труп Паши и остолбенел.
— Бегите… Он здесь… Бегите… — проговорила я. Старичок не услышал, но, наконец вышел из оцепенения.
— Что, Яночка? Я сейчас тебе помогу. Сейчас мы вызовем скорую, — он засеменил ко мне, но тут в дверях появился Егор.
— Берегитесь, — только и успела сказать я, как монстр ударил бедного Кирилла Андреевича тяжелым подсвечником.
Старик упал на пол, и вокруг его головы стало появляться бордовое кровавое пятно.
— Твою мать! Этот что тут забыл? — прошипел монстр.
— Он не заслужил… — прошептала я, — он же ничего тебе не сделал. Ты будешь гореть в аду.
— Детка, очнись! Какой на хрен ад? Когда сдохну, мне будет все равно. А что до ада, то он ждет тебя!
Монстр присел на корточки рядом с Кириллом Андреевичем и внимательно посмотрел на старика.
— За него не переживай. Он свое отжил, — усмехнулся он и стал обыскивать рабочий сюртук старого швейцара. Егор вытащил несколько сложенных вдвое купюр, снял с бедного Кирилла Андреевича часы, а потом, схватив за ноги, потащил безжизненное тело в коридор.
Захлебываясь собственными слезами, я пыталась кричать, звать на помощь, но получалось слишком тихо. Соседи не услышат, слишком хорошая звукоизоляция. Егор вернулся и тут же подлетел ко мне, с размаху отпустив пощечину.
— Не смей шуметь! — прорычал он и, достав из комода носки Алекса, грубо заткнул ими мне рот, — так-то лучше. Но гнетущую тишину надо разрядить.
Мучитель негромко включил радио и, пританцовывая, стал оттаскивать Пашин труп под окно к батарее. Казалось, его настроение поднялось разом, как только он коснулся мертвого тела.
— Не надо на меня так смотреть! — игриво произнес он и опустил Павлику веки, — спи вечным сном, бугай. Как герой, погиб по долгу службы.
Егор постарался согнуть Пашины ноги так, словно он уснул в позе эмбриона, и, таким образом, пододвинул еще ближе к батарее. Я не могла понять, что он делает. Неужели, этот человек настолько болен, что получает удовольствие, издеваясь над телом несчастного мужчины? Егор поймал мой взгляд и захихикал, как девочка-старшеклассница.
— Хочешь знать, что я делаю? Сейчас объясню. Убийство этого бугая тоже повесим на твоего ненаглядного, но нам нужно изменить время его смерти, — он взял одеяло и накрыл им Пашу, а сверху уложил электрический обогреватель, — я собираюсь сохранить тепло его тела. Да… Представляю реакцию Серебрянского, когда он обнаружит в своей спальне два трупа. А что до старика, от его тела я избавлюсь.
Подпевая песне, Егор настроил обогреватель, но в спальне и так было жарко, поэтому он решил приоткрыть форточку. Как только мужчина повернулся ко мне, сильный порыв ветра распахнул ее настеж и, ворвавшись в комнату, затушил половину свечей. Выругавшись, мой мучитель достал зажигалку, чиркнул несколько раз, но она не зажглась.
— Где у тебя спички? На кухне? — подойдя ко мне и вынув кляп изо рта, вопросил монстр.
Я молчала, хотя прекрасно понимала, что этим только сильнее его разозлю.
— Я слышал, как ты говоришь, так что не надо отмалчиватьсся, детка. Повторяю, где спички?
Но я плотнее сжала губы и закрыла глаза. Хотела бы отвернуться, но могла лишь слабо подергивать головой.
— Черт с тобой, — раздраженно кинул Егор и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Пока его не было, я изо всех сил старалась размять руки. Правую ладонь получилось сжать в кулак, левой только слегка пошевелить. Приложив усилия, я смогла немного повернуть голову. Теперь главное, чтобы Егор ничего не заметил. Пусть думает, что я, как и прежде, обездвижена. Мне главное добраться до оружия! Моя Беретта. Она меня спасет! Я должна выбраться не только ради себя, но и ради Алекса!