- Блин, Мирка, говорила, что прикольный!
Христаки:
'Нет просто пишу как дела'.
- Это, по-твоему, прикольно? Ладно, мы тоже оригинальничать не будем:
Лиска:
'Хорошо'.
Христаки:
'Что делаешь'?!
- Мирка! У него последний шанс: еще одна такая фраза и я его расфрендю. Или расфренжу. В общем, пошлю, куда подальше!
Лиска:
'Я в школе'.
Буквально через минуту пришло сообщение, раскрывающее многие карты.
- О! Вот это - другое дело, смотри, - Олеся пихнула свой телефон под нос соседке, такое надо было видеть.
- Что он пишет? Я не понимаю.
- Что непонятного? Пишет: 'У тебя прень еть'. Какое слово тебя смущает больше 'прень' или 'еть'?
Лиска:
'Какая разница?'.
- Он что виды на меня имеет?
Христаки:
'Просто интерисуюсь'.
- Это - нормально, все знают, что слово интересоваться - однокоренное с рисовать,- без тени сарказма, конечно же, прошептала Лиска подруге.
- Не придирайся! Подумаешь, пара опечаток!
- Ой, смотри, здесь еще интереснее: 'Ты по на ции кто'.
Лиска:
'Блин, что за вопросы?'.
- Еще бы спросил, какой у меня размер груди!
Христаки:
'Обычные вопросы хочешь ты задовай'.
- О том, что существуют знаки препинания, парень, очевидно, не слышал. Может, стоит открыть ему эту страшную тайну?
- Не надо! Не стоит так шокировать бедняжку!
Лиска:
'Я русская. А что?'.
Христаки:
'Я чисто кровный грек я сейчас греческий язык учу'.
- Это - настоящий шедевр! Теперь понятно, почему в русском столько ошибок!
Христаки:
'Дава ты мне вопросы'.
- Какие вопросы? Что мне у тебе спрашивать?
Лиска:
'Может, я не хочу задавать тебе вопросы...'.
- Нет, он не понимает, когда его посылают тактично.
Христаки:
'Тогда я. Дай коме пожалуйста свой номер я звонить не буду'.
Лиска с Миркой захохотали над удивительным образцом мужской логики.
- Он их собирает, - сквозь смех выдавили рыжая.
- Ага, коллекционер, бля!
Лиска:
'Нет'.
Христаки:
'Ладно просто ты симпотичная'.
- Ясно тебе? Я - симпОтичная,- шептала Лиска, находясь на грани очередной истерики.
Лиска:
'Спасибо, конечно, но это - не повод давать тебе мой номер'.
Христаки:
'Не пока ненадо просто у меня бывшая была страшная'.
- Что?! Боже, Мирка, огромное тебе спасибо за этого парня, но больше я не выдержу.
Лиска:
'У тебя все впереди! Но не со мной. Прости, но я не могу с тобой больше общаться. У меня есть парень, и он ужасно ревнивый'.
- Господи, что за херню я написала? Слабоумие заразно, не иначе. Если у меня еще и недержание от смеха начнется, в этом тоже будет виноват твой дружок.
- Ты же повеселилась, правда?
- О, да! Спасибо! - надо показать Дану эту переписку, он, наверняка, будет впечатлен. - Пошли, нам предстоят гонки за Ягой.
- Не предстоят. Я на лестнице подслушала, биология сегодня в четыреста втором. Она когда меня увидела, в лице переменилась, думала, в лягушку превратит.
- Так ты ее такого развлечения лишила! Погоди, погоди, а что это кожа у тебя зеленоватого оттенка?
- Да ну тебя! Сама ты зеленая!
Яга, на самом деле была вне себя и зверствовала, как могла. Устроила опрос, начав его с Мирки, и хотя та ответила тему вполне прилично, завалила рыжую такими вопросами, что даже Леське приходилось задумываться, чтобы найти ответ. В том, что ответов не было в учебнике уж будьте уверены. Поставив десяток двоек, Яга подобрела и начала улыбаться. Из ее кабинета одиннадцатый 'Б' выходил, возмущенно перешептываясь - вслух высказать недовольство не решался никто, себе же дороже.
- Ничего, - утешила подругу Лиска, - сейчас Дине пожалуемся, отведем душу.
Однако, в кабинете Дины не обнаружилось. Ничего странного, в отсутствии классной не было: когда была возможность, она прибегала к началу перемены, чтобы пообщаться со своими подопечными. Но могла, с тем же успехом, отсутствовать весь урок, а потом искать возможность вклинить дополнительный час хоть куда-нибудь. Дина была еще и завучем, так что частенько приходилось куда-нибудь неожиданно срываться или потеряться на несколько часов в кабинете директора, которая считала, что учебными часами можно и пожертвовать.
Прозвенел звонок и в класс вкатился Колобок. Она-то что здесь делает?
- Доброе утро, ребята! - пропела женщина чрезмерно дружелюбно. 'Ребята' напряглись: такой тон не предвещал хорошего. - К сожалению, Дина Васильевна вынуждена была уйти от нас по семейным обстоятельствам, так что вашим классным руководителем буду я, а преподавателя литературы пока ищут. Пока у вас свободный час, мы сможем пообщаться и познакомиться поближе.
Класс гудел, полный недоумения и негодования, не слушая дальнейших сладких речей и рассказов о том, как замечательно они будут 'вместе жить'. Можно подумать, Колобок их всех усыновить решила!
- Лиска! Как это так?! По каким еще семейным обстоятельствам?! - возмущенно зашептала рыжая, пересев к подруге, пока новоявленная наставница, прикрывая глаза от умиления, делилась планами на будущее.
- Подожди, разберемся. Мы сейчас сходим к Алле, она нам все расскажет, как на самом деле было.
Алла была еще одним из немногих адекватных людей в школе. Учительница второго иностранного языка (немецкого) к тому же испытывала определенную приязнь с Лискиной.
Как и ожидалось, Алла рассказала историю, несколько отличающуюся от официальной версии. Кто-то Дину конкретно так подставил перед директором (а она - дама весьма нервная и к истерии склонная, уж это всем известно), та наехала на их классную, ну, и Дина, даром, что нервы крепкие, не выдержала и высказала все, что думает в ответ. В результате, только 'из великой милости и за прошлые заслуги' ей разрешили написать заявление по собственному желанию. И, как любила говорить директриса, незаменимых людей нет (кроме нее самой, естественно). Кстати, по непроверенным данным, подстава была как раз со стороны полной энтузиазма Карины Карапетовны.
Собрались сразу же ехать к Дине домой, но, оказалось, что та поспешила воспользоваться неожиданными выходными и укатила на дачу.
- Вы подождите дергаться, - посоветовала она по телефону, - наша Тамара Михайловна (именно так звали директрису, никаких кличек она не имела, слово 'директриса' со специально выделенными шипящими, было самым подходящим именем для нее) - человек нервный, но отходчивый. Посмотрим недельку, как она будет дальше действовать. Она же мне заявление сразу подписала, даже отрабатывать две недели не пришлось, вряд ли с этим в Департаменте согласятся.
- Ну, да! А нам эту недельку с Кариной что делать?! Если бы вы слышали, как она нас тут облизывала, от ее сахара у нас массовая эпидемия диабета начнется.
- Не начнется, - засмеялась Дина, - перетерпите. Не обращайте на нее внимания, она всегда поговорить любила. И не надо напрашиваться на неприятности, особенно, тебе, Лиска! Ты же знаешь, что тебе понадобится ходатайство, чтобы общежитие получить. Так что сиди, не высовывайся. Я, в любом случае, без работы не останусь, а вам всего три четверти потерпеть и все. Смотри мне!
- Ладно, - нехотя ответила девушка, - я посмотрю. Постараюсь не высовываться.
- А в гости послезавтра приезжайте, я вас ждать буду.
- Хорошо.
Ну, а дальше день закрутился, как обычно: уроки, проверить домашку у мальчишек, сделать свою, проконтролировать, чтобы мать приготовила хоть что-то, и вперед, газетки по ящикам распихивать. Может, воспользоваться предложением Дана и попытаться попасть на какую-нибудь мелкую роль? Тот уж очень настаивал, что Лиску возьмут, очень уж их режиссер любил красивые лица в кадре. Только вот не хотелось быть связанным с Ростовцевым еще и чем-то искусственным... Это уже не говоря о всей ее нежной любви к сериалам.
Упав в свою постель уже поздним вечером, даже, скорее, ночью, Олеся вспомнила, о том, что Дан так ни разу и не позвонил за весь день. Что там не позвонил, даже сообщения не прислал! Не сказать, чтобы она о нем только и думала, день был настолько сумасшедшим, что вот только сейчас и сообразила, но, все равно, было самую чуточку неприятно. Ой, ладно, не позвонил сегодня - позвонит завтра или послезавтра, делов-то! А у нее есть заботы и поважнее!
Глава 11
Дан не появлялся неделю. Не звонил, не присылал сообщений, ни 'Доброе утро!', ни 'Как дела?', ни даже простого смайлика. И Леська не стала. Ну, у нее же должна быть... как там в книгах пишут: 'женская гордость'? Да не в этом дело! Если он не писал, потому что был слишком занят (очень смешно, да?), можно и извиниться. Если потому, что хотел ее за что-то наказать - она сделает вид, что ничего не заметила в отместку. А если потому, что не хотел... что же, она, опять таки сделает вид, что ничего не заметила, и что так и должно было быть, чтобы не так обидно было. К концу недели она запретила себе о нем думать и перестала поминутно заглядывать в телефон в поиске пропущенных звонков.
В школе ситуация ничуть не изменилась, в гости к Дине съездили всей толпой - едва поместились в довольно просторной гостиной. Попили чай, поболтали, на жизнь пожаловались. Дина призналась, что ситуация должна была бы измениться в лучшую для них сторону, если бы не вмешательство Колобка, зубами схватившегося за их класс. И в чем только интерес? Лучшими из лучших они никогда не были. Даже лучшими из худших не были, если быть откровенной до конца.
А Колобок совсем уже на голову села: 'Олесенька, детка, у нас конкурс стихотворений о первой любви, прими, пожалуйста, участие!'. Ну, да! Ей только о любви и писать, первой, но многократной. Нет, написать стихотворение, слащаво-сахарное, чтобы жюри понравилось, оно, конечно, можно, но не по просьбе Колобка. И не выступать потом на сцене, читая его. Ни за что! 'Ну, что ты детка, это же просьба самой Тамары Михайловны! Она хочет, чтобы именно ты приняла участие!'. Тьфу! Зараза! Обложили со всех сторон!
Одна приятная вещь на этой неделе случилась: друзья отца уехали в отпуск и попросили Лесю пожить в их квартире, пока их нет, а в качестве оплаты оставили набитый холодильник. Вот где кайф: одна весь день, никаких дел, никто не отвлекает! Сколько вариантов ЕГЭ она за пару вечеров прорешала, вы не представляете! А в пятницу взялась за это нелегкое дело сразу после школы. Как-то удачно сложилось, что на выходные остались только устные задания и можно было не отвлекаться на домашку. Так что Лиска налила себе огромную кружку чая, накромсала бутербродов, насыпала на блюдце печенья и во всеоружии разместилась за компом. Ближе к вечеру ее телефон зазвонил. Было бы уже неплохо и отвлечься, хотя бы ненадолго, только вот звонили с не определившегося номера, а на такие звонки девушка не отвечала никогда. Когда позвонили в третий раз, она решила изменить своим принципам и ответила.
- Привет, Лисичка! - жизнерадостно поздоровался Ростовцев. Будто и не он исчезал на всю неделю. - Я приехал, я свободен, и сегодня вечеринка в честь окончания первой съемочной недели. Я тебя приглашаю.
- Первый признак звездной болезни - когда человек слишком часто повторяет слово 'Я', - проворчала Леська, стараясь никак не демонстрировать ни свою злость на то, что его так долго не было, ни радость от того, что он, наконец, обнаружился.
- Тебе виднее, ты же будущий специалист по болезням, - хмыкнул Дан. - Так ты придешь?
- Скажешь, куда и когда - приду.
- Через час в гостиницу. Сегодня тепло, решили во дворе расположиться.
- Хорошо. - А что, на самом деле, хорошо: пикник во дворе это вам не поход в ресторан, здесь и простые джинсы со свитером вполне уместны, а для нее это очень даже важно. С ее-то набором нарядной одежды: белая блузочка и черная юбочка. Ну, простите, некуда ей больше наряжаться, кроме каких-нибудь награждений одаренных, а там - самый подходящий выбор одежды. Впрочем, этим летом ее на губернаторский бал обещали отправить, там вечернее платье нужно, так это еще неизвестно, а выпускной, грозно маячивший на горизонте... туда можно и не ходить с чистой совестью. Как-то не особо хочется предстать самой бедной родственницей.
Олеся уложила (ого, до чего дошло, сама от себя не ожидала) волосы и даже подкрасила глаза. Господи! Чего только женщины ради мужчин не делают! Неужели и она на это попалась? Надела джинсы, которые сидели лучше всего, свитер и куртку - все же на дворе далеко не месяц май. Пришла. Суета, куча людей, толкотня, куча спиртного, шум и полное отсутствие Ростовцева. Нет, на вечеринке он был, его там даже было слишком много, только не для нее. Он разговаривал, смеялся, флиртовал, выпивал и так далее, то с одним, то с другим, но к Лиске и не думал приближаться. Более того, стоило только ей направиться в его сторону, он будто от нее бежал. Даже не поздоровался, сволочь!
Олеся поболтала с Игорем, Ромкой и Лизой по очереди, потом обсудила кулинарные вопросы с хозяйкой гостиницы, потом попала под мощный артобстрел какого-то парня лет двадцати пяти, то ли помощника оператора, то ли ассистента режиссера. Разговорчивость Глеба (именно так звали парня) свидетельствовала о том, что тот мог бы с легкостью сценарии писать. Сериалов. Серий так на шестьсот. Он рассказывал какие-то случаи из жизни киноиндустрии, которые, по всей видимости, должны были произвести неизгладимое впечатление на девушку со стороны. И так искусно сочетал правду, вымысел и откровенную ложь, что Леся начала переставать отделять одно от другого. У нее даже голова разболелась.