Кажется, прошло столько времени.
Моя прошлая жизнь так быстро померкла в моем разуме, что казалась просто сказочной мечтой. Я что, действительно блистала, и мое имя гремело на подмостках лондонских модных показов, как знаменитого дизайнера по пошиву одежды?
Все это казалось таким нереальным и тем, чего я не желала по-настоящему. Я ненавидела всякого рода известность. Так как я планировала пробиваться в своей карьере, где я должна была постоянно продавать себя, чтобы в итоге продать свои творения? Я больше не могла бы скрываться в комнате, полностью заполненной эскизами, сатиновыми тканями и моими помощниками. Я должна была бы стать лицом «Нила» — моего бренда.
Показ, который прошел в Милане, на его сцене, забрал все мои скрытые ресурсы сил. А он было только первым.
Я бы никогда не смогла выжить там.
В настоящее время другая часть моей жизни была здесь, где Хоук вмешались в нее и предоставили мне отсрочку перед исполнением приговора. Я ненавидела их за то, что они показали мне еще один способ существования — и нужно признать, что этот подходил мне больше, чем тот, который был привит мне моими родителями.
Чем дольше я сидела здесь, тем больше мое сознание металось от предмета к предмету, над которыми стоило задуматься. Мои пальцы буквально зудели от необходимости написать моему брату и Кайту, но у гребаного Джетро был мой телефон.
Я должна получить его обратно.
Я не знала, чего я тут сидела и ждала. Чтобы кто-то пришел и заявил на меня права? Чтобы Джетро настиг меня и позабавился, воплощая в жизнь все те мерзкие и ужасные вещи, которые он запланировал для меня. Но никто не пришел за мной и не потребовал, чтобы я последовала за ним.
Персонал, который состоял из мужчин и женщин в их черно-белой униформе, заходили и покидали комнату, освобождая стол от остатков посуды и завтрака.
Они добродушно улыбались, исполняя свои обязанности, изображая, как будто все, что тут происходило, относилось к нормальной жизни. Чертовски абсолютно нормальной.
Я продолжала вести размышления, оставаясь в столовой, где было относительно спокойно. Окружающая атмосфера убаюкивала меня звоном посуды и рабочей суматохой персонала, но я не могла не смотреть на обеденный стол без смущения и болезненного желания, которое перемежалось с нежеланными приступами похоти, в мечтах о языке Джетро.
Моя кожа покрылась мурашками, когда я подумала, как могу испытывать комфорт в той же комнате, где меня обнажили перед всеми мужчинами, и я говорю не только об одежде, они также сорвали с меня последние остатки благоразумия, предоставляя мне в руки мою новую судьбу.
Я должна уйти из этой комнаты.
Встав на ноги, я еле удержалась на них, чтобы не рухнуть вниз, потому что в глазах все пространство комнаты потемнело.
Я простонала, когда пальцами отчаянно ухватилась за край стола, желая только устоять на ногах, потому что вертиго, словно темная волна, застлала мой взор и украла способность двигаться.
— Мисс, с вами все в порядке? — спросила у меня милая горничная. Я не могла даже рассмотреть ее, потому что мой взгляд все еще был потемневшим из-за приступа.
— Да, да, я в порядке. Просто резко встала и все.
Тихим шепотом я начала считать в обратном порядке от десяти.
Затем вздохнула с облегчением.
Сглатывая тошнотворное ощущение, я улыбнулась горничной и направилась к двойным дверям. Я раскрыла их рывком, выходя в коридор.
Это был первый приступ за сегодня.
Я не хотела признать этого, но прошедшие два дня взаперти привнесли в мой мир спокойствие. Я никогда не скажу правду Джетро, но мои приступы, кажется, ослабили свое желание навредить мне. Или, может, из-за моей появившейся силы или отдыха от постоянного переутомления на работе... мое тело нашло так необходимое ему равновесие.
На данный момент.
Оглядываясь вокруг, я нахмурилась.
Никого.
Коридор был пуст, только со стен ослепительно блестело оружие, и гобелены составляли мне грустную компанию.
Где все?
Мистер Хоук сказал, что я могу свободно передвигаться. Стоит ли мне проверить правдивость его слов?
Нерешительно, как будто всем существом я ожидала, что кто-то внезапно выскочит и нападет на меня из-за рыцарских доспехов, я продолжала двигаться влево — в том же самом направлении, куда Джетро тащил меня к выходу, когда дал мне единственный шанс на свободу.
Странно, осознание того, что я растеряла все возможности на побег и потерпела неудачу, заполнило меня мыслью об умиротворении. В данный момент я не испытывала стремления к побегу, потому что прекрасно понимала, что нет ни единой возможности сделать это. Я прекрасно понимала, что чем сильнее я испытываю желание убежать, скрыться от всего этого, тем сильнее во мне возрастала уверенность в том, что от этого невозможно освободиться, поэтому я просто успокоилась.
Я не могла понять этого равновесия в своих мыслях. Но все же, оно было.
К тому же, существовала другая правда, с которой мне пришлось столкнуться — другая часть меня, которая испытывала чувства к Джетро, с которой мне было необходимо найти общий язык.
Принимая решение не выходить на улицу, несмотря на соблазнительно-восхитительный солнечный свет, что так манил, я свернула вправо по направлению к другому коридору. Идя по коридору, я направилась к самому сердцу дома.
Спустя пару минут раздался шум голосов, который следовал из-за приоткрытой двери.
Я замерла.
Я не хотела быть замеченной или пойманной в том, что мне не позволительно делать, но не могла противиться своему отвратительному любопытству.
Подойдя на цыпочках к приоткрытой двери, я заглянула вовнутрь.
Здесь было двое мужчин в кожаных жилетах, они смеялись, когда убирали оружие в свои сумки. Я наклонись немного вперед, чтобы лучше рассмотреть что там. Стволы?
Половицы предательски заскрипели под моими ногами, заставив их поднять головы вверх.
Мое сердце оборвалась. Кестрел и Фло.
— Нила, — проговорил Кес, небрежно бросая сумку на кресло с высокой спинкой (прим. пер. wingback chair — мягкое просторное кресло с высокой спинкой, по форме напоминающей крылья). Преодолевая расстояние до двери, он быстро затащил меня в комнату.
Декор комнаты относился, скорее всего, к интерьеру прошлого века. Шкаф с многочисленными стеклянными полками, заполненными антикварными вещами и заставленными книгами в кожаных переплетах. Огромные по размеру окна, через которые просачивался яркий свет, что освещал небольшие пятна пыли и ковер с геометрическим рисунком.
Мою кожу начало покалывать под его прикосновением.
Я отшатнулась от него, вырываясь из его хватки.
— Отпусти.
Кес скривил красивые губы в усмешке. Его квадратная челюсть, милая ямочка на щеке, мускулистое тело — все это настолько отличалось от внешности Джетро. Джетро был изящным, отшлифованным — настоящим бриллиантом. Кес же больше напоминал бриллиант в грубой огранке.
Его пальцы приветственно сжали мои.
— Приятно видеть тебя опять. — Он указал кивком головы на коридор. — И стой... что ни один из братьев не борется за твое благосклонное отношение?
Я не могла выдавить из себя ни слова; мой разум занимали другие вещи, которые казались мне изощренными уловками. Кайт. Он — Кайт?
Когда я не ответила, он отпустил меня и прошел вглубь комнаты. Задорно улыбаясь, он спросил:
— Знакомишься с домом?
Мое сердце застучало в сто крат быстрее оттого, как он смотрел на меня. Жадно, заинтересованно и... по-доброму. Грубые сообщения и вспыльчивый характер Кайта все смешалось в моем сознании. Он был настолько высокомерным мудаком в сообщениях, но казался настолько открытым и... понимающим человеком.
«Конечно, он понимает. Он общался с тобой в течение месяца. Занимался с тобой сексом по телефону. Мастурбировал на сообщения, которые ты присылала ему».
Я задрожала всем телом от обуревающего меня ужасного отвращения и смущения.
Это было даже довольно забавно, что у нас была некая власть анонимности. Теперь же, столкнувшись с тем, что я ему говорила до этого, могу сказать, что это точно поумерило мой пыл.
«Как я могу дать тебе понять, что мне все известно? Вношу поправку — что мне кажется, что мне известно».
Как мне быть точно уверенной в том, что высокий, мощный Хоук передо мной и есть Кайт?
— Кат что, отрезал тебе язык, или ты его проглотила? — Кес вскинул голову.
— Я думаю, что она сражена наповал твоим радушным обаянием, — рассмеялся Фло.
Мое внимание перешло к байкеру, который безжалостно разбил на кусочки мою прежнюю жизнь, придумав ложь с поддельными фотографиями и отойдя в сторону, когда я пала жертвой ужасного отморозка.
Я так хотела сказать им, что на самом деле думаю. Хотела спросить их, по какой такой причине они стали вдруг со мной такими милыми, но единственное, о чем я могла думать — кто такой Кайт.
Кайт.
Кайт.
Кайт.
«Держи себя в руках. Пока точно всё не узнаешь».
Распрямив плечи, я немного наклонилась вперед.
— Ничего я не проглотила, но я бы с радостью притворилась немой, и все благодаря вашему гостеприимству.
— Ого, она крепкий орешек, — сказал Фло, широко улыбаясь.
Золотистые глаза Кеса, такие же, как у Джетро, Дэниеля и мистера Хоук, вглядывались в мои.
— Она не просто орешек. Она вся сделана из стали.
Я выпрямилась. Я хотела закричать, чтобы он рассказал правду, затем уничтожить его за то, что лгал мне.
Что это значило? Это был какой-то таинственный намек на то, что он понимал, что по каким-то сомнительным доказательствам я знала, что мы не незнакомцы? Что он был моим... другом?
Нет, он мне не друг.
Он мой отвратительный враг.
Я не могла позволить себе сомневаться в чьих-то мотивах.
Вздернув подбородок, я сказала:
— Ты такой же, как и все они.
Кес моргнул:
— Что прости?
— Не надо мне тут твоих «прости». Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
Сообщения, идиот.
Фло сделал шаг вперед, уставившись на нас. Он остановился прямо недалеко от моего личного пространства и протянул руку.
— Я думаю, мы начали неправильно. Я — Фло. Настоящее имя — Риз, но в братстве не используют настоящие имена.
Я не могла остановить гнев, который окрасил румянцем мои щеки.
— Думаешь, я хочу пожать твою руку? Ту же самую руку, которой ты, войдя в мою комнату, упаковал мои вещи и написал записку моему отцу, объясняя мое исчезновение?
Фло поднял палец вверх.
— Технически, она была не для твоего отца, а для папарацци, которые следили за тобой. Но я возьму на себя ответственность за то, что ворвался в твою комнату и упаковал вещи.
То, как он говорил и двигался, немного напомнило мне моего брата. Оба были долговязыми с черными шевелюрами. Тоска по дому резко напомнила о себе.
— Ты был там?
Фло нахмурился:
— Там? Где там?
Я сжала руки в кулаки. Я не помнила, присутствовал ли он тогда, но опять же, мое внимание было рассеяно во время того завтрака. Я была больше сосредоточена на кусочках документа, чем на их языках.
— Ты был среди тех, кто... облизывал меня?
У Фло, видимо, было хоть какое-то приличие, раз он побледнел.
— Нет. Я следил за отгрузкой по приказу Джета. Хотя я наслышан об этом.
Я холодно рассмеялась.
— Наслышан об этом? — я взглянула на Кеса. Его руки были скрещены на груди, выглядел он задумчиво. Я пренебрежительно пробормотала: — Ну, раз тебе рассказали все детали произошедшего, что ты думаешь об этом с точки зрения человека, который не участвовал в этом?
«Что ты делаешь?»
В этом разговоре не было смысла. Я не понимала, зачем поддерживала его. Я просто знала, что не могла нормально дышать, находясь в одной комнате с Кесом. Я нервничала и была на пределе.
Фло посмотрел на Кеса, пожимая плечами, будто спрашивал позволения. Кес кивнул, прикусив внутреннюю сторону щеки, очевидно, так же как и я, не понимая, куда я веду с этим разговором.
Глубоко вдохнув, Фло пробормотал:
— Мне сказали, зачем они сделали это... это был способ знакомства. Они уничтожили барьеры между тобой и братством. Мне сказали, что это была одноразовая фигня и теперь надо обращаться с тобой как с одной из нас.
— Даже лучше, чем с одной из нас, — пробормотал Кес. — Ты — наша гостья, прежде всего, и мы ответственны за твое благополучие.
В этом предложении было столько противоречий. Я даже не знала с чего начать.
Разве он не понимал, что я не была гостьей, а была женщиной, которой суждено здесь умереть? Я была их пленницей!
Игнорируя Кеса, я вперилась взглядом в Фло.
— Это то, что тебе рассказали. А во что ты сам веришь? Скажи мне, ты думаешь, такое приемлемо? Расскажи-ка, что бы ты чувствовал, если бы через это прошла твоя сестра или жена.
Кес резко втянул воздух.
— Я понимаю, что ты делаешь, Нила.
Я вздрогнула, услышав свое имя. Я так долго пыталась заставить Джетро называть меня по имени, а его младший брат сделал это сам.
Оставляя допрос Фло, я повернулась к мужчине, который раздражал и интриговал меня.
— Что ты там понял, Кестрел?
Взгляд Кеса помрачнел, что-то безжалостное и пылкое проскользнуло между нами. Какое-то подобие странного, сексуального мужчины из моей переписки промелькнуло, но быстро исчезло.
— Я знаю, что ты ищешь подтверждение того, что тебя в каком-то смысле унизили, но независимо от того, что ты думаешь, это не было сексуальным актом. Эти мужчины не возбудились, пробуя тебя. Они были там, чтобы обнажить тебя.
Я рассмеялась:
— Ну, у них определенно это получилось.
Я была обнажена и испытала свой первый оргазм перед ними. Если это не было самым необходимым для любого человека, чтобы возбудиться, то я даже не знаю, что это может быть.
Кес продолжил:
— Что, если я скажу, что все это было не только из-за тебя? Что, если я скажу, что мужчины, которые увидели тебя обнаженной и получили привилегию попробовать тебя, теперь перед тобой в долгу?
— Не стоит говорить со мной о долгах, — фыркнула я.
Кес придвинулся ближе, посягая на мой здравый рассудок:
— Когда они наблюдали, как ты боролась, как с каждым новым поданным блюдом в тебе возрастала сила — ты добилась их уважения. Ты заработала их преданность. И тебя приветствовали в нашем мире без барьеров. Вот зачем был тот завтрак. Игра, в которой ты сдала свою силу и получила в ответ ее от них.
Я не могла выдержать его резкий голос с сильным акцентом, который пытался донести то, в чем не было смысла, только чтобы это нашло нужный для него отклик внутри меня.
Он прошептал:
— Ты не можешь отрицать, что чувствуешь себя иначе. Сильнее. Храбрее. Ты была очень уязвимой, но ты выжила. — Вытянув руку, он схватил кончик моего конского хвоста, который был перекинут через плечо. — Мы показали, чего ты на самом деле стоишь, Нила Уивер, и теперь у тебя есть сила, чтобы столкнуться с будущим и не сломаться, пока не придет время.
Мое сердце екнуло, а затем замерло.
— Вы сделали всё это, чтобы я не сломалась до последнего долга?
Жестокие. Зверские.
Смотря мне прямо в глаза, Кес прошептал:
— Даю тебе слово, что ты достаточно сильная, чтобы пройти через это.
Казалось, окружающий нас мир исчез, и остались только мы с Кесом. Я не знала, была ли это возможность того, что он был Кайтом, которая привлекал меня к нему, или сочувствие, которое читалось в его взгляде, но что-то определенно было. Чем дольше мы смотрели друг на друга, тем больше мое желание бороться испарялось, а храбрость занимала это место.
— Простишь меня? — прошептал он.
— Простить тебя?
Я была в смятение. Он просил прощения за то, что облизывал меня как его братья или за то, что обманывал меня в переписке?
В любом случае я просто не могла найти в себе силы, чтобы простить его.
Я что-то неправильно поняла? Я попала в параллельную вселенную, где я больше не была пленницей, которой было начертано судьбой стать игрушкой для ублюдков, и каким-то образом стала... равной?
Кес придвинулся ближе, я задрожала, почувствовав тепло его тела.