– Я звонил, но твой телефон выключен. И потом Марс позвонил Ханне, и она сказала, что ты до сих пор тут. – Он закусил губу и покосился на Итона.
- Прости, я вырубился. – Притягивая его к себе, сказал я. Ноэль устроился на мне и еще тише прошептал:
- Кто это?
- Это Итон, мой дядя.
- А. – Глубокомысленно ответил мой мальчик. – А почему ты спишь на его коленях?
- Кто-то ревнует?
- Немножко.
- Не стоит. – Я чмокнул его в аккуратный носик.
- Надеюсь, я вам не мешаю, мальчики? – насмешливо спросил Итон.
Шел дернулся, но я удержал его.
- Конечно, нет, ты прекрасно играешь роль подушки.
- Ты выспался? – наклоняясь над нами, опять с насмешкой спросил он.
- Да. Спасибо.
Шел внимательно смотрел мне в глаза. А я перевел взгляд на часы и чертыхнулся.
- Я опаздываю на встречу с Вороном. Итон, где мой телефон?
- Я его отключил.
Я вздохнул и медленно сел, голова болела, и я скривился. Шел и Итон произнесли в один голос:
- Может отменить встречу? – переглянулись, нахмурились, и я не выдержал, засмеялся. Пересадил Шела на диван и встал, потянулся.
- Встречу отменять нельзя, мне нужно поговорить с Вороном, так, телефон… - Я нашел его на столе, включил и обнаружил, что Птах звонил мне пять раз. Набрал сам. Прослушал «безвкусный» римейк на одну из его песен и, наконец, услышал:
- Мираж, ты что себе позволяешь, звезда ты наша?!
- Очень много дел, закрутился. Но, как всегда, отчитываться не обязан, так что давай подъезжай к Ханне. Надеюсь, еще не забыл, где находится журнал, который тебя всегда поливает с ног до головы?
- О! Последняя статья, кстати, обо мне любимом, была просто шик, Мираж. Столько противоречивой информации, мои поклонники были в экстазе.
- Это какие такие поклонники? Три панка и твоя малолетняя сестра? – рассмеялся я. Краем глаза я заметил, как Итон и Шел о чем-то разговаривают, но тихо, чтобы не мешать мне. Ноэль хмурится, но по глазам можно сказать, что разговор его больше забавляет, а вот Итон веселится по полной.
- Ох, не завидуй мне, Миражик, у меня хотя бы в группе нет людей с традиционной ориентацией.
- Это достижение. И что, даже твоя ударница Лола - переодетый парень?
На том конце засмеялись.
- Ладно. Ты снова меня сделал. Я уже почти на месте, так что распахни свои объятия для меня, любимый. – Манерно пропел этот воробей и положил трубку. Я вздохнул и прикрыл лицо руками, потер. Я устал. Сильно, невыносимо, когда даже двигаться в тягость.
За эти недели я сделал так много, но все же еще недостаточно. Ребята только округляют глаза и разводят руками, когда я меняю планы за час до мероприятия.
Сегодня до обеда у меня было совещание с моей журналистской братией. Обсуждали статьи перед нашим концертом, встал вопрос о том, кто будет на разогреве. Сначала хотел предложить Терри, но у них там свои проблемы. С этим его сводным братом. Заодно помог решить ему эту проблему, подкинув пару идей Маку.
А потом я подумал о Вороне. Пусть наши стили полностью отличаются, но этот парень талантлив, и ему тоже нужно дать стартовую площадку и расширять аудиторию слушателей. Так почему бы не предложить ему сыграть пару песен на разогреве у Миража.
Ханна покрутила пальцем у виска и сказала, что это полная муть. А я не согласился. И пока мы все это обсуждали, я заметил одну интересную деталь. Аделаида и Ханна встречаются.
Девчонка полностью преобразилась, стала утонченной и в меру игривой. Таким нежным рыжим котеночком.
Я, если честно, даже не знал, что Ханне нравятся рыжие девочки, но был рад.
Меня обняли тонкие ручки.
- Устал?
- Да, жутко хочу в ванную с тобой. – Обнимая Шела и притягивая к себе, прошептал я в его волосы.
- Потерпи, и все будет, я даже сделаю тебе массаж. – Интимно прошептал он мне в ключицу. – Твой дядя невыносим. Он задавал мне вопросы, как будто я преступник, позарившийся на самое драгоценное в его жизни.
- О чем договорились?
- Я люблю тебя.
Я хмыкнул.
– А он твой дядя и все…
- О! – Я взглянул на Итона, который и не собирался покидать кабинет, тот ухмыльнулся. Защитник исчезающих видов.
В дверь бесцеремонно ввалился Ворон. Как всегда, в рванье и в черной косухе. Улыбается.
- Привет всем, Ворон прилетел.
- Садись, пернатый, и слушай внимательно, повторять по пять раз не буду.
Тот только хмыкнул и сел на диван рядом с дядей. Итон скривился, но так, чтобы не знающий его человек подумал, что он улыбается.
– Сначала я хотел высказать тебе за твоего парня, но потом подумал и решил, что ты мне отработаешь слезы моего Шела.
- Чего?
- Ворон, хороший мой Птах, я так понимаю, что твой немец тебе ничего не рассказал?
Отрицательное мотание головой.
– Прекрасно. Я тоже не буду рассказывать, захочешь, спросишь у него. Итак, отрабатывать будешь на следующем нашем концерте. Откроешь его.
Ворон вскочил и вдруг кинулся мне на шею, хорошо, Ноэль отошел от меня, как только это пернатое чудовище вошло.
- Мираж! Ты серьезно?
- Боже! Отцепись.
Но он только еще сильней обхватил меня за шею. От него пахло приятно, чему я был удивлен. И он улыбался. Если смыть с него всю это панковскую дрянь, он будет милым, но Ворон был таким. Хамоватым, дерзким и, в принципе, неплохим парнем.
- Мираж, ты хочешь, чтобы мы открыли твое выступление?
- Да, я, кажется, это и сказал.
Ворон отошел от меня на шаг.
- Мираж… спасибо! Я, честно сказать, сюда ехал в полном непонимании. И совершенно не ожидал, что ты предложишь мне это… это. Черт!
Я вздохнул и притянул к себе Ноэля.
Итон поднялся с дивана, на котором просидел все это время, и взял один из листков с планом концерта.
- Вот. Это то, что будет, репетиция состоится завтра. И, пожалуйста, отнеситесь к ней серьезно. – Он замолчал, потом посмотрел на меня, я качнул отрицательно головой. И Итон промолчал о том, что этот концерт для «L'iris noir» будет последним. Ворону незачем знать такие подробности раньше наших поклонников и моих ребят.
Ворон взял лист и бегло просмотрел, нахмурился.
- Четырнадцать песен? Четыре из них с флейтой… И одна со Змеем и Лофом? Что это? – внимательный взгляд на меня.
– Ты… – но он не договорил.
А я лишь улыбнулся. Каждый в шоу-бизнесе прекрасно знает, что такие масштабные концерты, такие приглашения означают одно – прощание.
Сегодня мне предстоит еще разговор с ребятами. Нужно это сделать, иначе будет нечестно по отношению к ним.
Мы попрощались с ошарашенным Вороном, который сильно сжимал в руке листок, и сели в машину Итона: он предложил подвезти, я не отказался.
- Нужно еще с Маком поговорить.
- О! Мак это у нас не Ворон, который рад и подтанцовке.
- Да, с Маком будет сложней, но я не зря помогал Змею, можно теперь взять свое. – Устало проговорил я. Этот почти часовой сон совершенно не взбодрил меня, а сделал еще более сонным.
- Сейчас приедем, и отдохнешь, Тони. – Прошептал Ноэль, сжимая мою руку.
- Нужно поговорить с ребятами, иначе Бет не выдержит и сам все им скажет. А это нехорошо совсем, я, в конце концов, не трус.
- Дело же не в трусости. Дело в том, что ты любишь нас, вот и все. – Он улыбнулся. А я, не стесняясь дяди, накрыл сладкие губы моего мышонка. Прижал к себе.
- Да, именно, и не хочу, чтобы вы бросали музыку.
- Без тебя «L'iris noir» не группа, Тони. – Прошептал он мне, смотря в глаза и печально улыбаясь.
Он прав. На все сто прав. Но как же больно осознавать это. Маленькие концерты я еле пережил. И то, если бы не Бетховен и Шел, в четыре руки поившие меня после каждой песни, я бы потерял голос уже тогда. Мы пережили поход в высшую тусовку. Было сложно, но лицо держать я своих мальчиков научил и горжусь ими.
Они никогда не разочаровывали меня, но, видимо, пришло время мне разочаровать их.
- Приехали. Энтони, после репетиции завтра заскочу за тобой, поедем, посмотрим макет того, что будет на земле ранчо.
- Хорошо. Спасибо Итон.
- За что? – удивленный взгляд в зеркало заднего вида.
- За все. – И я открыл дверь и вышел, повернулся и подал руку моему мальчику. Ноэль сначала немного смутился, а потом вложил свои теплые пальчики мне в ладонь.
После моего признания между нами ничего не изменилось или изменилось все. Мы вместе. Он мой. И, пожалуй, это самое главное. Его тепло, его искренность, его сверкающие счастьем глаза – все это дарит мне надежду на лучшее будущее.
Мы вошли в холл, в студии было тихо, с кухни привычно доносились голоса, но, почему-то, не крики или смех, а шепот.
Когда мы вошли, ребята замерли.
Я вздохнул и подтолкнул Ноэля к Бету. Облокотился о стену около двери и обвел их всех взглядом. Каждый смотрел серьезно, они ждали.
Марс – самый скрытный, пожалуй, из них.
Кот – балагур и бабник, но для друзей готовый на все.
Майлз – хороший друг, помощник, почти брат, которого у меня никогда не было.
Бетховен – запутавшийся котенок, но сумевший попросить помощи и принять ее.
Шел – часть команды, любимый. Мой.
По сути, они все мои. Я сделал их. Но теперь пора отпустить на свободу моих птенцов.
- Даже не думай! – вдруг прошептал Кот. В ярких зеленых глазах блеснули слезы, он закусил губу и отвернулся к окну.
- Мне нужно с вами серьезно поговорить. Так что прошу не перебивать меня. – Я вздохнул, Шел дернулся ко мне, но Бет удержал его. – Я благодарен вам всем за то, что вы были со мной на протяжении десяти лет, еще тогда, когда мы только начинали и были зелеными мальчишками, я благодарен вам за то, что вы относились ко мне не как к богатенькому баловню судьбы, а как к равному. И я благодарен вам, ребята, каждому по отдельности, за то, что мы всегда были не просто членами команды, а семьей. – Я замолчал. Кот рыкнул.
– Но пришло время расставаться.
- Да, почему, черт возьми?!! – прошипел Кот.
- Потому что моя карьера подходит к концу, Котенок.
В кухне было так тихо, что был слышен скрежет зубов Кота.
- Что это значит?
- Я теряю голос. – Тихо ответил я. Майлз и Марс вскочили со своих мест. Бет сморщился и прижал к себе Ноэля. Реакция Кота была однозначной, он просто сел на подоконник и, закусив губу, разревелся. Я оттолкнулся от стены и подошел к нему. Попытался обнять, но он выворачивался, отталкивал меня, а потом сам вжался.
- Это невозможно, папа! Ты всегда был такой сильный, ответственный, добрый, мой…
- Кот… - встрепенулся Марс.
- …папа. – Всхлипнул парень в моих руках. Я обнял его сильней и запустил руку в волосы.
- Знаю, и останусь им. Но ты, мой мальчик, должен вырасти, понимаешь?
- Черт, да не растут так быстро дети… - уже чуть насмешливо прохныкал он.
- Иногда обстоятельства сильнее нас, Кот. – Назидательно ответил ему Бетховен.
- Ты знал? – повернулся к нему шокированный Майлз.
- Знал. – Спокойно сказал Бет.
- Черт, что теперь делать? Как помочь? К врачу нужно! – затараторил Марс.
Я улыбнулся. Не о себе думают, а обо мне. Не о своей карьере беспокоятся, а о том, чтобы спасти мой голос. Я подтолкнул Кота к стулу и встал рядом с ним, держа за плечо.
- Я был у врача, и мне было сказано однозначно - либо карьера, либо голос.
- И ты, конечно, выбрал карьеру, не потому что так хотел сам, а потому что думал о нас? – Серьезно спросил Марс.
- Именно так он и думал. – Ответил на тираду Марса Бетховен. Я прикрыл глаза. Тонкая ручка моего любимого мальчика потянула меня на стул, я сел, Ноэль обнял меня за шею, уткнулся в волосы.
В кухне снова стало тихо.
- Тони, тебе отдохнуть надо, Шел, отведи, пожалуйста, его в комнату. – Вдруг проговорил удрученно Кот.
Я знаю, они расстроились не из-за того, что группа развалится после концерта, а из-за того, что я не смогу больше петь.
Мы с Ноэлем поднялись в нашу комнату, и он прикрыл дверь.
- Сначала в душ или массаж?
- Мышонок, посиди со мной.
Я сел на кровать и потянул Ноэля к себе.
– Как думаешь, что будет завтра на репетиции? Мне надо еще с Маком поговорить, и я забыл ребят предупредить, что послезавтра фотосессия у нас. – Я вздохнул. А Шел мягко уложил меня на покрывало и начал расстегивать пуговицы на подобии рубашки. Потом шнурки и кнопки. Я лежал и смотрел в потолок.