«Умирает» – при этом слове Артёма скрутил спазм страха, до тошноты, до шевеления волос на голове, до тряски в ногах и судороги, током прошедшей от руки, державшей холодную кисть брата, до самого мозга – так, что в глазах стало темно от боли.
Работники ГАИ приехали быстрее «скорой». Он не заметил, как оказался в стороне от Серёгиной машины, вместе с Натальей и Машей. Парень что-то объяснял гаишникам, показывал на свою машину, на Серёгину. Один из сотрудников попытался перелезть через сугроб обочины и открыть дверь с Серёгиной стороны. Артём слушал их как издалека.
– Заклинило. Надо «спасов» ждать. Здесь у него сучок в шее, думаю, тянуть через пассажирскую нельзя. Пусть вырезают.
– Он там хоть живой ещё?
– Да живой вроде. Сипит.
Артёма сорвало: он кинулся к гаишнику, спокойно стоящему рядом с машиной и рассматривающему след от протекторов.
– Вызывай! Херли ты на дорогу-то пялишься? Он же кровью изойдёт!
– Ты чего глотку дерёшь? Вызвал уже. Едут. Ты тоже участник ДТП? Или свидетель?
– Я брат! Скоро они? – Голос сорвался. Артём вцепился в рукав формы и зачем-то начал дёргать гаишника за рукав. – Он не умрет? Не умрет же? А?
– Ну, живой же. Значит, всё нормально будет. Успокойся. Он у тебя в рубашке родился, от такого удара обычно... Вон, смотри, аккумулятор куда улетел. А он молодец – пристёгнутый. Ты следом ехал? То твоя машина стоит?
– Моя. Не следом. Мы позже с женой выехали. А он уже... Господи, где эта «скорая» грёбаная!
В «скорой» с Серёгой поехала Маша. Артём же, пересилив себя, постарался успокоиться и сел за руль своей машины, предварительно узнав, в какую больницу везут Серёгу.
Машкин парень остался с гаишниками, пообещав Маше подъехать, как только освободится.
В больнице, в приёмном покое, Артёма начало трясти. Сергея сразу же увезли в операционную. Он же сидел перед медсестрой и диктовал его данные. В коридоре тихо плакали и переговаривались Маша с Натальей.
На все его вопросы к медсестре, что будет с братом и как его состояние, та холодно отвечала:
– Ждите. Выйдет доктор, всё скажет. А ещё лучше – езжайте домой, не мешайтесь здесь. Завтра позвоните и всё узнаете.
Ему хотелось схватить эту невозмутимую сестричку за ворот её синей форменной рубашки и закричать ей в лицо: «Что же ты, сука такая, а если бы с твоими такое? Ждала бы ты дома спокойно новость, что с родным тебе человеком?»
Санитарка, пожилая уже женщина, с сочувствием на него посмотрела, угадав, по-видимому, его мысли:
– У нас врачи хорошие. Вытянут. Только долго всё это. Вам бы правда лучше домой.
Он курил на улице. Маша с Натальей тоже вышли. Тяжело было сидеть и ждать.
– К своей, видать, мчался так. Как сумасшедший на встречную выскочил. Ещё бы немного, и нас бы с Андреем тоже здесь собирали. А может, и в морге уже бы все были.
Артём зло зыркнул на Машку:
– Типун тебе на язык.
– Тём, не ругайтесь, и так тошно. Как матери-то говорить будем? Утром все на работу поедут, увидят Серёгину машину. Надо ей как-то сказать, пока кто-нибудь чужой не ляпнул. – Наталья держалась руками за голову, пытаясь унять головную боль.
– Подождём ещё. Узнаем всё, тогда и скажем. Пошли, зайдём, может, известно уже что-нибудь. – Артём выбросил окурок, направляясь в больницу.
Маша вздохнула:
– Вряд ли. Там пока сучок удалят, пока в челюстно-лицевом заштопают, пока гипс наложат. До утра, наверное, сидеть придётся. Вы телефон новой его знаете? Тоже, наверное, переживает, что домой не приехал. Сообщить бы надо.
Артём споткнулся, а Наталья метнула в него предупреждающий взгляд и твёрдо сказала:
– Надо. Артём, у тебя есть номер?
– Откуда? Он мне на хрен не нужен был.
– Ты что, опять за своё? Тебе мало, да? Не успокоишься никак? – Жена дёрнула его за подол куртки, разворачивая к себе.
– Нет у меня его номера. У матери есть. Может вон у Машки. – Он как-то сник сразу и устало кивнул на Машу, стоявшую в полном недоумении и не понимающую, о чём они говорят.
– Чей номер у меня есть? Я что, знаю её? Это не Катька, случаем? – Слово «его» она, по-видимому, приняла за оговорку.
– Без меня ей расскажешь. Я пошёл. – Артём кинул на жену усталый взгляд и зашёл в санпропускник.
– Так, давай, колись. Кто это такая? – насела на Наталью Маша.
– Подожди, ключи у Тёмки от машины возьму, в ней поговорим. А то я уже все ляжки поморозила. – И Наталья метнулась за Артёмом, озадачив Машу ещё больше.
Новостей о Серёге ещё не было, так что Артём сам открыл машину и завёл, включив обогреватель. Оставил женщин одних, взвалив на жену неприятный разговор.
– Ну, Нат, это Катька, да?
– Нет, Маш, не Катька. Вообще я не знаю, правильно ли делаю, рассказывая всё тебе. Но думаю, что сейчас выбора уже нет, и ты всё равно узнаешь. Да и Любовь Ивановна тоже.
– Он мне что, изменял, что ли, пока мы жили? Так когда бы успел? Говори уже, а то меня мандраж бить начинает.
– Дай слово, что не будешь орать и что о том, что я тебе сейчас скажу, никто больше не узнает.
У Маши глаза расширились от такого заявления, она уже вообще ничего не понимала. Потом до неё дошло:
– Что, замужняя? Из наших кто-то, из деревни?
– Маш, я не знаю, как ты отнесёшься к тому, что я сейчас тебе скажу. Но только помни, что он сейчас в больнице и ещё неизвестно, что с ним будет. Что вы с ним прожили не один год и он всё-таки был неплохим мужем, согласись.
– Может, хватит уже вокруг да около ходить? Не буду я орать. И говорить никому не собираюсь. У него своя жизнь, у меня своя. И он правда мне всё же не чужой, я за него переживаю.
– Так, подруга, учти, ты дала слово.
– Ну? Говори уже.
– Серёга не с женщиной живет, а с парнем.
– В каком смысле?
– В самом прямом. С Ромкой он живёт, из Новокузнецка который.
– Не поняла. Ну, снимают они вместе квартиру, правильно, так дешевле. А орать-то я тогда почему должна?
Наталья тяжело вздохнула. До Маши явно не доходил смысл её слов.
– Маш, они не просто квартиру снимают, они живут вместе. Как любовники.
– Что? – Машка даже про больницу забыла, смеялась до слёз.
Её Серёга и Ромка как любовники, надо же такое выдумать. Но вдруг поперхнулась смехом, встретив сочувствующий Натальин взгляд.
– Охренеть! Мама дорогая! Я что, с педиком, выходит, жила? Да ну на хрен, бред какой-то!
Наталью как прорвало. Она плакала и рассказывала – про Серёгу с Ромкой, про Артёма, ненавидящего гомиков и пожелавшего смерти родному брату. Про инцидент в бане и про то, почему Серый так гнал.
Маша сидела пришибленная всей этой информацией. Слов не было. В голове полная каша и неверие. Она просто не могла, не могла поверить, что её Серёга – такой МУЖИК – любит парня. Потом вдруг вспомнила, как Серёга не раз просил её попробовать «туда» и как он её почти изнасиловал. И резануло – а ведь Ромка у них тогда жил. Значит, это всё началось ещё при ней. Серёгу уже тогда зацепило!
Обида, боль, злость просто нахлынули горячей волной, заставляя кровь стучать в висках, а сердце сжаться. Спазмом перехватило горло, в глазах защипало. И она, не сдерживаясь, разревелась. Наталья тихонько гладила её по плечу.
Ромку после первой же бутылки пива накрыло. Сразу сказались те рюмки, выпитые, как вода. Он еле добрался до дивана и вырубился. Парни посидели ещё немного, и Саня со Славкой, выпившие больше Макса, тоже быстро стали пьянеть. Максим собирался вызвать такси, но Славка выдернул у него из рук телефон.
– Саня, вали спать. Я матрас буду надувать, мы с Максом здесь упадём.
– А я где?
– С Ромиком, где ещё?
– А если Серый приедет? Учти, я к вам приползу.
– Да время два уже. Он в деревне, походу, остался. Мог бы и позвонить Ромке, предупредить.
Максим выдернул у Славки назад свой мобильник и начал набирать Серёгу.
– Сейчас узнаем, приедет или нет.
– Да не звони, он дрыхнет уже, наверное. Устал, поди, и вырубился. Я знаю, что такое хозяйство. Держали. – Саня пошёл в комнату.
– Выключен. Точно дрыхнет уже. – Макс стал помогать Славке убирать со стола.
Когда они улеглись, Славка хохотнул:
– У меня скоро войдёт в привычку с тобой спать.
– Это хорошо или плохо?
– А хрен его знает. Лишь бы не заразиться вашей голубизной.
– А что, есть симптомы?
– Да пошёл ты!
– Куда?
– Ну не в задницу, это точно.
– А я согласен.
– Чего ты согласен?
– А пойти согласен.
– Ну ты и извращенец! Я тебя в баню послать собирался, а ты о чём?
– Не чеши.
– Допрыгаешься! Что, с Саней спор продул, на меня решил переключиться?
– Ага. Как ты угадал? А что, был бы шанс выиграть?
– Ну не знаю. Смотря как бы ты соблазнял. – Славке нравилась эта игра в подначки. Он же понимал, что Макс это не всерьёз. «А вдруг всерьез?» – промелькнула мысль перед тем, как сонный мозг отключился.
Глава 18
Артём измучился в ожидании. Наталья и Маша всё ещё были в машине. Он снова заглянул в кабинет санпропускника.
– Девушка, узнайте, пожалуйста, как там Захаров.
– Молодой человек, я сейчас вас выпровожу, а дверь закрою. Ждите. В операционной он ещё. Выйдут врачи, всё скажут. А если вы мне надоедать будете, я вас за дверь выставлю.
Ему так хотелось ей нагрубить, сорвать на ней свой страх. Сдержавшись, Артём вышел на улицу. Сигареты закончились, а далеко отходить от санпропускника он боялся. И правда, закроет ещё, подумав, что уехали. Он уже было собрался просить девчат сходить за сигаретами, когда увидел подъезжающую машину парня, что был с Машей.
Они все стояли на крыльце больницы. Парни курили. Маша то и дело вытирала набегающие слёзы и громко сморкалась, наплевав на культуру и окружающих. Наталья гладила её по плечу, тихо приговаривая:
– Ну всё, тихо, успокойся.
– Ладно, всё. Успокоилась. Поедем мы с Андреем. А то ведь в деревню возвращаться. Мои спят уже, наверное.
– Зачем в деревню? А в городе что?
– Да в городе негде. Андрей с мамой живёт.
– К нам езжайте. Детей дома нет. Места полно. Бери ключи. А мы попозже подъедем. Правда, Артём?
Артём вздрогнул при упоминании своего имени.
– Что?
– Я говорю, чтобы Маша с Андреем у нас заночевали. Чего в деревню-то опять ехать. Поздно уже.
– Конечно, вы езжайте, чего всем здесь торчать. А я останусь. Ты, Наташ, тоже езжай. Тебе на работу завтра.
Маша взяла Андрея под руку, отводя его в сторонку.
– Мы сейчас. Поговорим и решим. Ладно?
– Хорошо, мы вас в фойе ждем. – Наталья подпихнула мужа к двери.
Оставшись наедине, Маша прильнула к Андрею. Он обнял её, поцеловал в мокрые глаза.
– Выкарабкается он. Не переживай. Вот увидишь, всё будет нормально. Если хочешь, я вас отвезу, а сам домой поеду. Тебе, наверное, не до меня сейчас.
– С ума сошёл? Не мели ерунды. Ты мне сейчас знаешь, как нужен! – Маша ткнула кулачком в бок Андрею и уткнулась носом в его грудь.
– Маш, ты его любишь до сих пор? И ты ему нужна, сейчас. Кто о нём ещё позаботится, как не жена?
– Я его ненавижу! И я бывшая жена. У него есть кому о нём заботиться.
– Ревнуешь?
– Андрей, дело не в ревности. И я правда больше его не люблю. Просто мы всё же шесть лет вместе прожили. А знаем друг друга всю жизнь. Он мне как родной, понимаешь? Только вот не всё я знала о своём бывшем, оказывается. И такое о нём узнала, что ненавидеть впору. Больно, невозможно больно.
– Что бы ты ни узнала, прости. Ему сейчас это очень нужно. Он сейчас за свою жизнь борется. Ему поддержка нужна. Не надо сейчас его ненавидеть. Вот оклемается, потом ненавидь.
Маша засмеялась сквозь слёзы.
– Ты вот всегда так, даже когда тошно, обязательно рассмешишь. Ладно, уговорил, буду ненавидеть Серёгу потом. Я тебя обожаю! Ты мой самый-самый. Поехали к Тёмке с Натальей? Они хорошие. Будем семьями дружить.