Люси, поблагодарив священника, едва дыша и спотыкаясь, пошла назад. Чувствуя себя тяжелой и выведенной из равновесия, она почти споткнулась о бледного прихожанина, который нахмурился на нее, когда она уже быстро шла к двери.
Как только она пересекла порог, она побежала.
Даниэль поймал ее за локоть у фонтана.
- Что случилось?
Должно быть, на ее лице было все написано. Она передала ему историю, с каждым словом становясь все более подавленной. К тому времени, когда она добралась до того, как священник хвастал о реконструкции скульптуры, слеза скатилась по ее щеке.
- Ты уверена, что он назвал собор Церковью Мираколис Пикколоз? - сказал Даниэль, оборачиваясь, чтобы посмотреть через базарную площадь. - На Острове Печатей?
- Я уверена Даниэль, его нет. Он похоронен на дне океана...
- И мы найдем его.
- Что? Как?
Он уже схватил ее за руку, и, оглянувшись сквозь двери на церковь, побежал через площадь.
- Даниэль...
- Ты знаешь как плавать.
- Это не смешно.
- Нет, не смешно, - Он прекратил бежать и повернулся, чтобы посмотреть на нее, держа ее подбородок в своих ладонях. Ее сердце колотилось, но его взгляд в ее глаза заставил все замедлиться.
- Это не идеально, но если это наш единственный способ получить артефакт, то это тот способ, которым мы получим этот артефакт. Ничто не может остановить нас. Ты знаешь это. Ничему нельзя позволять остановить нас. - Несколько мгновений спустя, они вернулись в гондолу, Даниэль греб к морю, двигаясь на большой скорости, будто двигатель. Они обгоняли остальные гондолы, делая крутые повороты вокруг низких мостов и выступающих углов зданий, расплескивая воду на встревоженные лица в соседних гондолах.
- Я знаю этот остров, - сказал Даниэль, даже не запыхавшись.
- Он раньше находился на полпути между Святым Марком и Ла Гьюдесса.
Но там поблизости некуда поставить лодку.
Мы должны будем оставить гондолу. Мы должны будем спрыгнуть и плыть.
Люси посмотрела со стороны гондолы в холодную зеленую воду, быстро перемещающуюся под ней. Не хватает купальника. Гипотермия.
Итальянские Лохнесские чудовища в невидимых глубинах стоячих вод. Скамья в гондоле заледенела под ней, а вода запахла как грязь, пропитанная сточными водами.
Все это пронеслось в голове Люси, но когда она взглянула в глаза Даниэля, ее страх утих.
Она нужна ему. Она была на его стороне, никаких вопросов.
- Ладно.
Когда они достигли открытого канала, где каналы освобождали пространство между краями островов, это был туристический хаос: вода изобиловала курсирующими катерами, туристами, буксирующими валами сумок к отелям; моторные лодки, зафрахтованные богатыми изящными путешественниками, и яркие аэродинамические каяки, перевозящие американских туристов, носящие темные солнцезащитные очки. Гондолы и баржи, и полицейские лодки - все пересекали воду на высоких скоростях, едва избегая друг друга.
Даниэль легко маневрировал, указывая на расстояние. - Видишь башни?
Люси пришла в замешательство из-за разноцветных лодок. Горизонт был слабой линией, где сине-серое небо соприкасалось с более темной сине-серой водой. - Нет.
- Сосредоточься, Люси.
Через несколько мгновений, две небольшие зеленоватые башни - дальше, чем она предполагала, что могла когда-нибудь увидеть без телескопа - появились в поле зрения.
- Ох, там.
- Это все, что осталось от церкви. - Даниэль увеличил скорость движения, как только уменьшилось число лодок вокруг них. Вода изменилась, переходя к темному вечнозеленому цвету, начала пахнуть больше морем, чем необычно привлекательной грязью Венеции. Волосы Люси хлестались на ветру; чем дальше от земли они находились, тем холоднее становилось.
- Нам остается надеется, что наш ореол не был украден при раскопках командами аквалангистов. - После того, как Люси снова поднялась на гондолу, Даниэль попросил ее немного подождать. Он исчез внизу узкой аллеи и вновь появился несколько секунд спустя с маленьким розовым полиэтиленовым пакетом.
Когда он бросил его ей, Люси вытащила пару защитных очков.
Они выглядели глупо дорогими и не очень удобными: сиренево-черные с модными ангельскими крыльями по краям линз.
Она не могла вспомнить последний раз, когда плавала с защитными очками, но когда она взглянула на черно-затененную воду, Люси была рада, что они у нее есть.
- Защитные очки, но никакого купального костюма? - спросила она.
Даниэль покраснел. - Я понимаю, что это было глупо. Но я, второпях, думал только о том, что ты должна будешь получить ореол. - Он опустил весло в воду, продвигая их даже быстрее, чем скоростная моторная лодка. - Ты можешь плыть в своем нижнем белье, верно?
Теперь Люси покраснела. При нормальных обстоятельствах вопрос, возможно, показался бы волнующим, таким, над которым они оба еще посмеялись бы. Но не в эти девять дней. Она кивнула. Уже восемь дней.
Даниэль был смертельно серьезен. Люси только тяжело сглотнула и сказала:
- Конечно. - Пара зелено-серых шпилей вырисовывалась, более детально, когда они добрались до них. Они были высокими и конусообразными, сделанные из подвергшихся коррозии планок меди. Они, похоже, когда-то были увенчаны маленькими медными флагами в форме слезинки, сделанными так, чтобы выглядели будто слегка колебались на ветру, но один флаг, подвергаясь атмосферному давлению, был с дырами, а другой от шеста полностью развалился.
На открытой воде, торчащие шпили были причудливы, намекая на глубокий объемистый собор. Люси задавалась вопросом, насколько глубоко церковь ушла под воду.
Мысль о плавании там в смешных защитных очках и купленном мамой нижнем белье заставила ее содрогнуться.
- Эта церковь, должно быть, огромная, - сказала она. Она подразумевала: "Я не думаю, что смогу сделать это. Я не умею дышать под водой. Как мы найдем маленький ореол, затонувший посреди моря?"
- Я могу отнести тебя до самой часовни, но не дальше.
- Пока ты держишься за мою руку. - Даниэль протянул теплую руку, чтобы помочь Люси встать в гондоле. - Дыхание не будет проблемой. Но церковь все еще освящена, что означает, что ты нужна мне, чтобы найти ореол и принести его мне. - Даниэль снял через голову свою футболку и опустил ее на скамью гондолы. Он быстро ступил из своих штанов, отлично балансируя в лодке, и затем сбросил свои теннисные туфли.
Люси смотрела, чувствуя, как что-то шевелится в ней, пока не поняла, что она, как предполагалось, должна раздеться тоже. Она стащила свои ботинки вместе с носками, и ступила из своих джинсов так скромно, как только могла.
Даниэль держал ее за руку, помогая сохранять баланс; он наблюдал за ней, но не так, как она ожидала бы. Он волновался за нее, по ее коже поползли мурашки. Он потер ее руки, когда она сняла свой свитер и встала в гондоле, замерзая, в своем нижнем белье посреди венецианской лагуны.
Она снова задрожала, в ней были холод, страх и еще какая-то непонятная масса. Но ее голос казался храбрым, когда она натянула защитные очки, зажавшие снизу ее глаза и сказала: - Ладно, поплыли.
Они взялись за руки, точно так же, как в прошлый раз, когда плавали вместе в Мече и Кресте. Поскольку их ноги оттолкнулись от лакированной гондолы, рука Даниэля подняла ее намного выше, чем она когда-либо могла подпрыгнуть сама — и затем они нырнули.
Ее тело вонзилось в поверхность моря, которое оказалось не таким холодным, как она ожидала. Фактически, чем ближе к Даниэлю она плыла, тем теплее становилась вода вокруг них.
Он сиял.
Конечно он сиял. Она не хотела высказывать свои страхи о том, какой темной и безучастной церковь будет под водой, и теперь она поняла, что Даниэль всегда наблюдал за ней. Даниэль осветил бы ее путь к ореолу тем же мерцанием, которое Люси видела во многих прошлых жизнях, которые она посетила. Его жар играл в темной воде, обволакивая Люси в нем, столь же прекрасный и удивительный как радуга, смело выгибающаяся в черном ночном небе.
Они плыли вниз, держась за руки, купаясь в фиолетовом свете. Вода была шелковистой и тихой как пустая могила.
В течении дюжины футов море становилось темнее, но Даниэль все еще освещал океан на несколько футов вокруг них. Еще дюжина футов, и фасад церкви появился в поле зрения.
Это было красиво. Океан сохранил его, а жар славы Даниэля бросил фиолетовый отблеск на его тихие старые камни.
Пара шпилей, возвышающихся над поверхностью, акцентировали внимание на плоской ровной крыше, с каменными скульптурами святых. Были группы полуразложенных мозаик, изображающих Иисуса с некоторыми его апостолами.
Все было покрыто мхом и ползающими морскими жителями: крошечными серебренными рыбками, мелькающими туда сюда из альковов, актиниями, выступающими как в сказке, угрями, выскальзывающими из трещин, где раньше были древние венецианские своды. По ее прихоти, Даниэль остался около нее, освещая ей путь.
Она плыла с правой стороны церкви, всматриваясь в разрушенные окна из цветного стекла, постоянно следя за расстоянием к поверхности, к воздуху.
Примерно в том месте, где она и ожидала, легкие Люси начали напрягаться. Но она еще не была готова подниматься. Они ведь только спустилисть туда, где они могли увидеть что-то похожее на алтарь. Она сжала зубы, стараясь продержаться чуть дольше.
Держа его руку, она заглянула внутрь одного окна рядом с трансептом церкви. Ее голова и плечи скользнули внутрь, и Даниэль приплюснулся к стене церкви так сильно, как только мог, чтобы осветить для нее то, что было внутри.
Она видела только гниющие церковные скамейки, каменный алтарь, расколотый на двое. Остальное было затенено, а Даниэль не мог приблизиться еще ближе, что бы дать ей больше воздуха. Она почувствовала давление в легких и запаниковала... но затем, как-то, они освободились, и она почувствовала себя, как будто у нее были роскошные просторы времени до тех пор, пока паника и напряжение вернутся. Это было, как будто она дышала порогами, и Люси могла пройти через несколько из них, прежде чем дела станут крайне ужасными. Даниэль наблюдал за ней, кивая, как будто понимая, что она может протянуть немного дольше.
Она проплыла мимо еще одного бывшего окна, и что-то золотое блеснуло в затонувшем углу церкви.
Даниэль тоже увидел это. Он осторожно плавал в стороне, чтобы не войти в церковь. Он взял ее руку и указал на него. Был виден только наконечник ореола. Казалось что сама статуя выглядела так, будто провалилась через разрушенную часть пола. Люси подплыла ближе, воздух перед ней сгущался в пузырьки, она была не уверена, как его освободить. Она не могла больше ждать. Ее легкие горели огнем. Она дала Даниэлю знак всплывать.
Он потряс своей головой.
Когда она вздрогнула в удивлении, он полностью вытянул ее из церкви и взял в свои руки. Он глубоко поцеловал ее, и это было так здорово, но...
Но нет, он не просто целовал ее. Он вдыхал воздух в ее легкие. Она задыхалась от его поцелуев, чувствуя чистый воздушный поток в себе, придающий силы ее легким как раз в то самое время, когда казалось, что они разорвутся. Будто у него был бесконечный запас, а Люси была жадной до того, до чего могла добраться.
Их руки страстно скользили по почти голым телам друг друга, как будто они целовались просто для удовольствия. Люси не хотела останавливаться. Но у них было всего восемь дней. Когда она наконец кивнула, что она насытилась, Даниэль усмехнулся и оттолкнул ее.
Они вернулись к крошечному отверстию, где раньше было окно.
Даниэль подплыл к нему и остановился, направляя свое тело, чтобы стоять перед входом таким образом, чтобы сияние освещало ей путь. Она медленно прокралась через окно, немедленно почувствовав холод и бессмысленную клаустрофобию в церкви. Это было странно, потому что собор был огромен: Его потолки были сто футов в высоту, и все это пространство было для Люси.
Возможно, это было проблемой. С другой стороны окна Даниэль казался слишком далеко. По крайней мере, она могла видеть ангела впереди — и свет Даниэля снаружи. Она подплыла к золотому ореолу, взяла его в руки. Вспоминая инструкции Даниэля, она повернула ореол так, будто вела быстроходный автобус.
Он не двигался.
Люси схватила гладкий ореол сильнее. Она качнула его назад и вперед, прикладывая всю силу, которую имела.
Очень медленно ореол скрипнул и подвинулся на сантиметр влево. Она снова напряглась, чтобы заставить его сдвинутся с места, выпуская раздраженные пузырьки. Когда она начала чувствовать себя истощенной, ореол ослабился и повернулся. Лицо Даниэля наполнилось гордостью, поскольку он наблюдал за ней, и она наблюдала за ним, их пристальные взгляды переплелись. Она едва ли думала о своем дыхании, когда она напряглась, чтобы отвинтить ореол.
Он оказался в ее руках. Она завизжала от удовольствия и восхитилась его внушительным весом. Но когда она посмотрела на Даниэля, он больше не смотрел на нее. Он пристально смотрел наверх.
Секудной позже он ушел.
Глава 4
Сделка вслепую
Одну в темноте, Люси окутывала вода.
Где он был?
Она плавала около кратера в полу, в который провалился ангел - где только секунду назад жар Даниэля был с ней, освещая ей путь.
Вверх. Это было единственным вариантом.
Давление в ее легких быстро собиралось и распространялось через все ее тело, стуча в ее голове.
Поверхность была далеко, а воздух, который Даниэль вдохнул в нее, к настоящему моменту закончился. Она не могла видеть свои руки перед лицом. Она не могла думать. Она не могла паниковать.
Люси поплыла подальше от гниющих половиц, сделав кульбит в воде, чтобы встать там, где, как она думала, было подвальное окно, через которое она до этого пробралась в собор. Ее дрожащие руки исследовали обросшие ракушками стены подвала, нащупывая узкое отверстие, через которое она сможет выбраться.
Там.
Ее пальцы нащупали дыру и почувствовали более теплую воду за ней. В темноте проход казался еще меньше и непроходимее, чем тогда, когда Даниэль был там, пылая и освещающая ее путь. Но это был единственный выход.
С ореолом, неловко зажатым под подбородком, Люси проталкивала себя в перед, упираясь локтями с внешней стороны здания, чтобы протиснуть свое тело.
Сначала свои плечи, затем талию, потом...
Боль пронеслась по ее бедрам.
Ее левая нога застряла, пойманная чем-то, до чего не могла дотянутся или увидеть. Слезы обожгли ее глаза и она вскрикнула от расстройства. Она видела всплывающие пузырьки из своего рта... всплывающие вверх, туда, где и должны быть - уносящие с собой больше энергии и кислорода, чем оставили ей.
На половину вылезшая из окна и на половину застрявшая, Люси жестко боролась со страхом. Если бы только Даниэль был здесь...
Но Даниэля здесь не было.
Держа ореол одной рукой, она протянула другую через узкое окно, продвигаясь всем своим телом, пытаясь дотянуться ногой. Ее пальцы встретились с чем-то холодным и непонятным. Часть этого дотронулась до ее руки, а затем рассыпалось в прах. Она корчилась от отвращения, в тот момент, когда пыталась вырвать ногу, чтобы освободиться отчего бы то не было. Ее взгляд стало заволакивать туманом, ногти зацепились и начали рвать, она поранила лодыжку, пытаясь освободиться, затем, внезапно, оказалась свободной.
Ее нога дернулась вперед, и она ударила коленом о стену достаточно сильно, чтобы та разрушилась, она знала, что придется приложить не мало усилий, но это ее не останавливало, она яростно дернулась, чтобы остальная часть тела смогла быстро пройти через окно.
У нее был ореол. Она была свободна.
Но не было никакой возможности, что у нее достаточно воздуха в ее легких, чтобы добраться до поверхности. Ее тело ужасно дрожало, ее ноги едва отвечали на команду плыть, а туман черно-красных пятен роился перед ее глазами.
Она чувствовала себя унылой, будто плыла через влажный цемент.
Затем произошло нечто удивительное: вокруг воды, где она плыла, появился мягкий мерцающий свет, окутавший ее теплом и светом, похожим на летний рассвет.