– Что? – лениво отозвались у меня из-за спины. Голос, как и прежде оказался девичьим, только уже не детским, а более глубоким, взрослым.
Нерешительно обернувшись в сторону материализовавшейся «домоправительницы», я на миг потеряла дар речи. Передо мной предстала женщина – высокая, стройная, с пышными волосами, кончики которых мерцали всеми оттенками золотого. Она была совершенна. Янтарно-золотые глаза внимательно изучали мою реакцию, в то время как нежно-розовые губы кривила презрительная ухмылка. На ней было легкое полупрозрачное голубое платье, которое плотно облегало грудь и талию и свободно ниспадало, полностью скрывая ноги женщины.
– А ты как думала? У Лео есть вкус, – беспечно отозвалась она, подходя на несколько шагов ближе. – Чего тебе? – как бы не понимая причины, по которой ее побеспокоили, обратилась она ко мне.
– Ты правда не знаешь? Я считала, ничто не может ускользнуть от тебя в этом доме, – я призывала на помощь всю свою выдержку. То ли последние мрачные размышления сказались, то ли внешний вид Пэм и слова Лео о том, чьи именно личины она использует, сыграли свою роль, но гнев просыпался во мне, стоило лишь посмотреть на самодовольное выражение лица «домовихи».
– Безусловно, – кротко согласилась она, но тут же добавила: – Но раз ты такая сообразительная, то должна знать: чтобы я устранила неисправность, придется меня об этом попросить.
Глубоко вздохнув, я попыталась выразить свою просьбу как можно более четко:
– Мне нужно, чтобы ты исправила духовой шкаф.
– Ничего не забыла? – изогнув бровь, поинтересовалась она.
На мой молчаливый вопрос, выраженный лишь взглядом, она раздраженно фыркнула.
– А где твое «пожалуйста»? – проворковала Пэм.
– Пожалуйста, исправь духовой шкаф.
– Не могу, – легко пожав плечами, сказала она, поворачиваясь ко мне спиной. – Еще что-нибудь?
– Что значит «не могу»? Почему нет? – искренне поразившись ее ответом, спросила я.
– Потому, – явно получая удовольствие от произносимых фраз, начала говорить она, – что ты мне не хозяйка, – вкладывая в слова куда больший смысл, сказала она. – И мне все равно, к какому Дому ты принадлежишь, для меня ты – никто.
– Правда? – в том же тоне ответила я, поражаясь, как она сумела так легко вывести меня из себя. – Тогда ты не обидишься, если такое «ничтожество», как я, сейчас спустится в подвал, возьмет тот замечательный шар и унесет его из дома к ближайшей речушке, где благополучно и утопит?
– Ты не посмеешь, – не слишком уверенно, но все же с вызовом сказала она.
– Хочешь проверить? – спросила я, решительно направляясь к выходу из кухни.
Какое-то время Пэм молчаливо наблюдала за тем, как я ухожу от нее, но все же нервы первыми сдали у нее.
– Он тебя не простит! – рыкнула она и поспешила следом за мной.
– Простит. – Конечно, я не была уверена, что простит, но произнесла это со всей жесткостью, на которую была способна. – А может и нет. Но я не в себе, так что мне дозволительно, – уже тише добавила я, хотя прекрасно знала, что она услышит.
– Стой, – наконец вскрикнула девушка, я же решительно повернулась к ней.
– Чего тебе? – спросила я, повторяя ее же слова.
– Не делай этого, – в ее голосе не было мольбы, но чувствовалась неуверенность. Словно она и впрямь решила, что я так запросто вышвырну ее отсюда.
– Ты ничего не забыла? – легко улыбнувшись, сказала я, подражая ее интонациям.
Пэм глубоко вздохнула, как если бы и впрямь нуждалась в воздухе, после чего тихо добавила:
– Пожалуйста.
– Исправь, Пэм, – решительно сказала я, указывая в сторону кухни. – Не заставляй меня повторять.
– Уже, – скупо ответила она и, прежде чем рассеялась в воздухе, добавила: – Я не забуду этого.
– Попробуешь забыть – и окажешься там, где я тебе обещала, – в тон ей ответила я, наблюдая за тем, как она исчезает. А сама подумала, что мне не хватало только проблем с домом, чтобы моя жизнь превратилась в настоящую феерию, состоящую из проблем разной степени тяжести.
Со странным трепетом я ждала возвращения Каа’Лима, Тария и… Лео. И сказать, что скучала я по ним именно в том порядке, в котором перечислила, было бы неправдой. Я долго и тщательно накрывала на стол, еще дольше простояла перед зеркалом, приводя себя в порядок. С большим трудом удалось мне вспомнить то, чему меня учила Айрин. Точнее не так, я все отлично помнила, но процесс укладки волос и выбора макияжа казался каким-то невероятно чуждым. Я как раз заканчивала с волосами, когда у меня за спиной раздался немного сиплый голос Орэна. Я знала, что он рядом, но не подавала вида до того момента, пока маг сам не заговорил со мной.
– Я боялся, что больше не увижу тебя такой, – тихо сказал он, стоя у самого входа в комнату, что выделил мне Лео.
– Какой? – спросила я, поворачиваясь к магу лицом.
Орэн лишь скупо улыбнулся. На дне его светло-серых глаз читалась непреодолимая тоска. Он смотрел на меня так, будто бы меня не было сейчас здесь. Словно перед его взором предстала совершенно иная картина, нарисованная его памятью.
– Я больше не стану грустить. И ты не смей, отец, – серьезно сказала я, подходя к нему ближе. – Я все исправлю. Вот увидишь.
– Есть вещи, которые надо просто пережить, – ответил Орэн, посмотрев мне прямо в глаза.
– Нет, есть то, за что еще можно побороться, – уверенно сказала я.
Портал открылся в гостиной Лео, когда Орэн уже начинал безнадежно дремать, сидя на диване, а я бесшумно вышагивала по комнате. Ужин давно остыл. Подозреваю, на голове у меня от быстрого хождения образовалось воронье гнездо. Одним словом, я начинала приобретать свой обычный вид, разве что мое темно-синее платье было еще вполне приличным. Но я начинала волноваться все сильнее и как раз тогда, когда была готова воскликнуть: «Седлаем лошадей – и в путь!», – в самом центре комнаты возникла искра телепорта, которая тут же преобразовалась в мерцающий проход.
Первым вышел Тарий. Вампир выглядел немного уставшим, но довольным. Его медные локоны были влажными (должно быть, он попал под дождь), отчего начали виться еще сильнее и превратились в тугие спирали, обрамляющие вечно юное лицо. Следом за ним шагнул Каа’Лим. Не выдержав, я подбежала сначала к Тарию и обняла его, а после буквально повисла на шее у дэйурга. Казалось, до этого момента я и не осознавала, насколько соскучилась по нему.
– Больше не отпущу тебя одного, – прошептала я ему на ухо, чувствуя, как влага от его плаща проникает под мое платье. – Почему мокрый? Как все прошло? – тут же пробормотала я.
«Сколько вопросов, – фыркнул он, прижимая меня крепче к груди. – Так получилось».
За этими разговорами я и не заметила, как из телепорта вышел Лео. Правда, в отличие от дэйурга и вампира, его одежда была совершенно сухой. На демоне была довольно потертая темно-коричневая куртка с глубоким капюшоном, черные брюки из плотной ткани и высокие ботинки на шнуровке. Он выглядел так же, как в день нашей первой встречи. Странное желание подойти и обнять его было подавлено на корню. Это вдруг показалось неуместным. Или же я просто засомневалась, как это будет выглядеть со стороны. И когда Каа’Лим выпустил меня из своих объятий, я вдруг почувствовала себя неуютно. Ну не ручкой же ему махать?!
Неожиданно брови на лице Лео взлетели вверх, а лицо приобрело достаточно комичное выражение, после чего он решительно подошел к Орэну, что сейчас стоял рядом с Тарием, и крепко обнял его. Маг нерешительно трепыхнулся несколько раз и послушно замер.
– Я так по тебе скучал, – горячо прошептал Лео, отпуская мага и поворачиваясь ко мне. – И по тебе, – поймав мой взгляд, он едва ощутимо провел тыльной стороной ладони по моей щеке.
От этого едва уловимого касания по спине побежали мурашки. Но если эту реакцию организма я могла себе позволить, то, когда мое сердце неожиданно замерло и застучало куда сильнее, чем следовало, я готова была провалиться под землю.
– Мм, чем так вкусно пахнет? – в самой фразе не было ничего странного, но то, что принюхивался Тарий, тем самым отвлекая всеобщее внимание, наводило на мысль о нелепости происходящего. К тому же, похоже, все услышали, как изменился ритм моего сердца. Я понимала, что вампир пытался избежать неловкого момента, но в таких делах Тарий, по всей видимости, не имел необходимых навыков. Хотя он дал нам шанс подыграть ему, чем я тут же и воспользовалась.
– Я приготовила ужин, – сказала я, почему-то продолжая смотреть в золотые глаза Лео. Это должно было прозвучать отвлеченно, а вышло по-странному интимно.
– Я голоден, – ответил он, не отводя от меня своих глаз. Его голос приобрел странные бархатистые чарующие интонации.
И прежде чем мое сердце вздрогнуло еще раз, Тарий провозгласил:
– Так скорее давайте есть, чего же нам ждать!
– Правильнее сказать: «Чего же мы ждем», – осторожно возразил Орэн.
– Правда? – удивленно моргнув, поинтересовался вампир.
– Не знаю, но мне так кажется, – решительно потянув Тария за рукав в сторону накрытого стола, пробормотал Орэн.
Каа’Лим не заставил себя долго упрашивать и отправился следом за магом и вампиром, оставив нас с Лео наедине.
– Как все прошло? – спросила я, так и не найдя в себе сил отвести взор.
– Хорошо, – тонко улыбнувшись, сказал Лео, опуская руку в нагрудный карман и извлекая оттуда небольшой глянцево-черный камень, точную копию того, что был подарен мне за победу на соревнованиях в МАМ. Конечно, теперь я знала, что это, но пока не могла понять, зачем он сейчас понадобился Лео.
– Это тебе, – не спеша прояснять происходящее, протянул он мне «транслятор». – Можешь считать это моим подарком тебе.
– Что там? – принимая «подарок» из рук Лео, поинтересовалась я. Стоило коснуться кончиками пальцев его руки, как странное тепло тугим комом возникло внизу живота, с каждым вдохом расползаясь по всему телу и выбивая дыхание из легких.
– Посмотришь сегодня перед сном.
Он не спешил отводить руку, я не торопилась принимать его подарок. Происходящее не просто будоражило, оно пугало. Мы не виделись три дня, но реакция моего организма на появление Лео заставляла не только о многом задуматься, но и призвать всю силу воли, чтобы хоть выражение моего лица оставалось невозмутимым. – Как ты провела эти дни? – очень спокойно спросил Лео, в то время как на дне его глаз, казалось, вот-вот разразится настоящая буря чувств. Или же это должно было произойти со мной, и я приписывала свои ощущения ему?
– Я все подогрел, – донесся со стороны столовой голос Тария, и тут же последовал приглушенный хлопок и беззлобное ворчание Орэна.
– Да угомонитесь вы уже, в конце концов, а? – на грани слышимости пробормотал маг.
– А что такое? Я правда все подогрел, – возмущенно возразил Тарий, говоря достаточно громко. – Остынет, придется греть заново, к чему такие траты сил?
– Неудивительно, – вновь фыркнул Орэн.
– Что неудивительно?
– Что все ваши женщины, учитель, были стервы…
– Это ты к чему, Ори? – искренне возмутился вампир.
– К тому, – зашипел Орэн, явно рассчитывая на то, что его речь не будет услышана нами, – что порой вы такой… такой…
– Какой? И прекрати шептать!
– Такой, – с выражением сказал Орэн, но пояснять не стал.
По всей видимости, разъяснил ему Каа’Лим, причем так, чтобы ни я, ни Лео не услышали, потому как после мига тишины Тарий возмущенно воскликнул:
– Это я тупой?!
После этой реплики я поняла, что, во избежание потасовки между «учеником и учителем», нам следует незамедлительно следовать в столовую. Странное волшебство момента растворилось в ярком свете, заливавшем пространство комнаты, где сейчас за большим столом собрались самые близкие для меня люди и нелюди. Будто и не произошло ничего особенного в миг нашей встречи, а все, что мне привиделось, – лишь странный отголосок желания, все больше одолевавшего меня с каждым днем и таким причудливым образом вырвавшегося наружу. Все исчезло, уступив место разговорам о том, как прошла вынужденная поездка, и оставив после себя чуть горьковатое послевкусие всей призрачности возможного и несбыточного…
Перед сном, когда я и Каа’Лим вернулись в таверну, я достала подаренный Лео камень и, подстроившись под него, велела воспроизвести содержимое. Темноту, что царила в моей комнате на чердаке, вдруг разрезало призрачно-голубое сияние, и прямо в воздухе возник широкий экран. А всего через мгновение я уже не могла сдержать судорожный вздох.
Она изменилась с тех пор, когда я видела ее последний раз. Чуть постарела, быть может. Но ее глаза были все такими же теплыми. Все так же могли согреть они в самый лютый мороз. Мама сидела на широкой деревянной скамье и держала на руках маленького мальчика. Она пела ему песенку, ту самую, что когда-то давно пела мне и Киму. В ее уже тронутых сединой волосах путалось яркое весеннее солнце. Мальчик время от времени ерзал у нее на руках, но не пытался убежать. Через какое-то время дверь дома у нее за спиной отворилась и на пороге возник отец. Сначала мне показалось, что он все такой же крепкий и сильный и что стать кузнеца никуда не исчезла с годами. Но стоило отцу выйти на освещенное солнцем крыльцо, как я тут же заметила, что он сильно похудел. Под глазами залегли темные круги, но он словно не замечал собственного истощения, стоял гордо, так, как я помнила…
В эту ночь я долго не могла уснуть. Я не помню, как провалилась в забытье лишь для того, чтобы совершить очередную прогулку по яблоневому саду и навестить того, кто не желал меня отпускать даже во сне.
Мне вновь приснился Ким. Он сказал такие вещи, которые я более не могла игнорировать. Ведь если окажется, что он был прав по поводу отца, то эти сны перестанут быть всего лишь снами, а мои ощущения приобретут хотя бы маленькую толику смысла. Хотя о каком смысле я говорю? Неужели у меня появилась способность ходить за Грань? Туда, куда все мы попадаем после смерти? Неужели такое возможно?! Хотя чему я удивляюсь, ведь мое собственное существование приводит к мысли о том, что в этом мире возможно все!
Едва проснувшись, я, не тратя ни минуты даром, привела себя в порядок и поспешила к демону. Каа’Лим, хмурый ото сна, вызвался идти со мной. На часах было шесть тридцать утра, когда я решительным шагом направилась в спальню Лео. Мысль о том, что демон может оказаться не вполне готов к разговору со мной в столь ранний час, может, и приходила мне в голову, но была решительно проигнорирована. Я была возбуждена, меня снедало беспокойство и желание узнать, права ли я хоть в чем-то. И единственным, кто мог бы мне подсказать, возможно ли подобное, был Лео. Так что хочет он того или нет, но я пришла вытащить его из постели и допросить с особым пристрастием. Не стучась, я ворвалась в его спальню и тут же нерешительно замерла. Свободно раскинув руки и ноги, по пояс накрытый тончайшей простыней, Лео спал, сопя при каждом вдохе.
Стараясь не обращать внимания ни на его великолепное тело, казавшееся высеченным рукой гениального скульптора, ни на расслабленное, почти юное лицо, ни на разметавшиеся по подушкам волосы, в которых даже сейчас путались золотые искры его силы, я сделала глубокий вдох, с силой зажмурилась и сказала:
– Доброе утро! Пора вставать!
Даже не потрудившись сделать испуганный вид, он, не меняя положения, пробурчал:
– Кто сказал?
– Надо поговорить, – уже не так уверенно произнесла я.
На что получила очередной тягостный вздох.
– Почему тебе всегда «надо» с утра пораньше?
– Очень надо, – поджав губы, пробормотала я.
– Ну «очень надо», какая разница? Почему всегда на рассвете? – продолжал ворчать он, так и не открыв глаза.
– Ну, пожалуйста, вставай, – взмолилась я, понимая, что когда он не хочет, я могу умолять его бесконечно, но он так и не пошевелится.
– Уверена? – слегка поведя бровью, спросил он, все еще не открыв глаза.
– Да, пожалуйста, – еще более жалостливо проныла я, бросив на фигуру демона очередной взгляд.