ГЛАВА ПЕРВАЯ
Направляясь к духовке, Тэсс чуть не споткнулась об вертевшуюся под ногами кошку. Она улыбнулась и остановилась, чтобы покормить ее. Еще недавно эта кошка была бездомным котенком и с тех пор все время хотела есть. Жалость к бродягам и страдальцам была у Тэсс в крови. Юность она провела в разъездах по родео с отцом — дважды чемпионом мира по заарканиванию бычков. Уже тогда она любила возиться со зверьем, а когда отец умер и встал вопрос о заработке, подрабатывала тем, что выхаживала всякую малышню: птичек со сломанными крылышками, больных телят…
Кошка появилась сразу после Дня благодарения. В темную, дождливую ночь под дверью черного хода раздались душераздирающие вопли. Тэсс впустила котенка, не обращая внимания на ворчание хозяев. Однако один из них, тот, который не любил ее, заступился и разрешил оставить котенка.
Это было странно. Каллаган Харт, по характеру суровый конкистадор, бывший капитан “зеленых беретов”, участник десанта “Буря в пустыне”, был вторым по старшинству из пятерых братьев Харт, собственников бескрайних владений “Ранчо Харт”, в состав которых входили скотоводческие фермы и кормовые угодья, разбросанные по нескольким западным штатам. Головное ранчо находилось в Джекобсвилле, штат Техас. Саймон, старший брат, служил юристом в Сан-Антонио. Корриган, на четыре года моложе, женился более полутора лет назад, и у него с женой Дори уже родился сын. На ранчо в Джекобсвилле оставались трое холостяков Харт: Рэйнард — самый младший, Леопольд — предпоследний и Каллаган — всего на два года моложе Саймона.
Отец Тэсс, проработав у братьев Харт чуть более полугода, умер от разрыва сердца прямо посреди загона для скота. Это было ударом для Тэсс. Мать бросила семью, когда девочка была еще совсем маленькой. У Крэя Брейди, отца Тэсс, не было никаких родственников, и братья Харт это знали. Поэтому, когда их экономка решила уйти на заслуженный отдых, все решили, что Тэсс прекрасно сможет занять ее место, поскольку она умела готовить и неплохо разбиралась в хозяйстве. Еще она умела скакать на лошади, как заправский ковбой, стрелять не хуже любого профессионала и ругаться по-испански, как на родном языке. Однако эти ее таланты братьев Харт не интересовали. Их устраивало, что Тэсс отлично пекла печенье, без которого они жить не могли, и готовила просто и вкусно, без изысков.
Место было бы идеальным, несмотря на шутки Леопольда, но Тэсс безумно боялась Каллагана и, самое ужасное, не умела это скрывать. Он постоянно следил за ней, не спуская глаз с золотисто-рыжих кудрей, светло-голубых глаз и даже с маленьких девичьих ножек, как будто ждал малейшей оплошности, чтобы тут же ее выгнать. У него было сухое, смуглое лицо с широким лбом и тяжелыми, выступающими надбровными дугами, а также большой нос, большие уши и большие ноги. Однако линия четко очерченного рта была безупречна, а черные, как вороново крыло, волосы — густыми и блестящими. Он не был красавцем, но его высокомерный и грозный вид человека, привыкшего приказывать, внушал робость даже мужчинам. Леопольду иногда приходилось вмешиваться, когда Каг особенно выходил из себя и пускал в ход кулаки. Одни габариты Kaгa чего стоили, а он к тому же был еще и опытным бойцом. К счастью, все это случалось довольно редко.
Тэсс не могла понять, за что Каг невзлюбил ее. Он ни слова не сказал, когда братья предложили ей место экономки и повара. Даже заставил Леопольда извиняться перед ней за очередную дурацкую выходку на вечеринке. Но сам при этом вечно пытался ее чем-нибудь обидеть, к чему-нибудь придраться. Как например, в то утро.
Она всегда подавала к завтраку клубничное варенье. Братья его любили. Но именно в то утро Кагу вдруг захотелось яблочного повидла, а его не оказалось. Он заявил, что непонятно, что она тут вообще делает, и, громко топая, удалился, не притронувшись к булочкам и кофе.
— Через неделю у него день рождения, — невесело объяснил Леопольд. — Каг ненавидит накапливающиеся годы.
— Точно, — подтвердил Рэйнард. — В прошлом году он вообще исчез на неделю, и никто не знал, куда. Бедняга. — Он качнул головой.
— Почему бедняга? — поинтересовалась Тэсс.
— Не знаю, — Рэй задумчиво улыбнулся. — Может, потому, что он самый одинокий среди нас.
Ей это не приходило в голову. Но Рэй был прав: Каг действительно выглядел одиноким. Не встречался с девушками, избегал шумных мужских компаний. Жил сам по себе. Если не был занят, садился читать историю. Тэсс с удивлением узнала, что он читал труды по колониальной истории Испании на испанском языке. Она и не предполагала, что он говорит на двух языках! Позднее ей пришлось в этом убедиться. Два латиноса из ковбоев не на шутку подрались с постоянно провоцировавшим их техасцем. Техасец получил увольнение, а латиносы чуть не рухнули под градом леденящего и безупречного испанского мата, какого до тех пор Тэсс и не слыхивала.
Каг не знал, что она понимает испанский. Это было одним из многих ее достижений, которыми она не решалась с ним поделиться. Большую часть времени Тэсс проводила одна, если не приезжали погостить Дори с Корриганом. У них был дом в нескольких милях отсюда, но все еще на территории “Ранчо Харт”. Дори была милой и доброй, Тэсс ее очень любила. А когда у них появился ребенок, ждала их в гости с особенным нетерпением — Тэсс обожала детей.
Кого она вовсе не обожала, так это Германа. Животные — это, конечно, хорошо, но не змеи же. Огромный питон-альбинос с желтым узором по белой коже и красными глазами внушал ей ужас. Герман жил в огромном аквариуме в комнате Kaгa и имел дурную привычку выползать наружу. Тэсс находила его в самых невероятных местах, даже в стиральной машине. Опасности он не представлял, так как Каг кормил его до отвала и тщательно следил за ним.
Кормить его нужно было довольно редко, и со временем Тэсс перестала взвизгивать при виде его. Как корь или простуда, Герман представлял стихию — оставалось только мириться с ним. Каг любил ползучего гада. Только его. Ну и разве что кошку.
Зато, когда Каг не знал, что на него смотрят, он становился другим человеком. Все помнили, что было, когда он посмотрел фильм, который потом братья стали называть просто “поросятиной”. Рэй клялся, что старший брат чуть не плакал над этой трогательной и забавной историей. Потом Каг даже купил себе копию.
После этого фильма он отказался есть свинину во всех ее видах — ветчину, колбасные изделия, бекон… И с тех пор все стеснялись есть в его присутствии. Здесь таилась одна из многочисленных загадок его противоречивой натуры: суровый Каг имел мягкое сердце. Впрочем, Тэсс все эти тонкости не интересовали. Каг не любил ее, и ей хотелось только одного — избавиться от изматывающего душу страха перед ним. Но перед Кагом, так или иначе, робели все.
Канун Рождества пришелся на конец недели. Тэсс подала королевский ужин, элегантно сервировав стол. Женатые Харты старались завести собственные семейные традиции, поэтому вся родня собралась в этот канун вместе.
Тэсс ужинала за одним столом со всеми. Присутствующие возмутились, когда она попыталась накрыть на кухне себе и вдове Льюис, которая почти каждый день приходила мыть и натирать полы, а также занималась общей уборкой, если Тэсс не поспевала. Тэсс подумала, что со стороны Хартов это весьма демократично; и вообще ей было приятно чувствовать себя в кругу семьи, пусть даже и не ее собственной. Тем более что миссис Льюис все равно ушла домой, чтобы побыть с приехавшими детьми, так что на кухне Тэсс пришлось бы коротать время одной.
Она надела свое лучшее красно-белое клетчатое платье. Оно выглядело дешевым рядом с платьем Дори Харт, но все очень старались ее подбодрить, а когда наступила очередь пирогов с тыквой и орехами и огромного кекса с цукатами, Тэсс и вовсе перестала стесняться. И если бы не молчаливость Kaгa, все вообще было бы замечательно. Но он даже не смотрел в ее сторону, и она решила тоже не обращать на него внимания.
Тэсс получила подарки, и это была еще одна приятная неожиданность. Сама она изящно обвязала крючком вышитые ранее для Хартов наволочки, учитывая при этом цвет интерьера спален. Тэсс отлично умела вязать крючком. На досуге она вязала всякую мелочь для сынишки Дори, и делала это с любовью.
Подарки, которые она получила, не были рукодельными, но все равно ей очень понравились. Братья купили ей в складчину зимнее пальто из черной кожи с широкими обшлагами на рукавах и завязывающееся на талии поясом. Она в жизни не видала такой красоты и даже прослезилась. Женщины тоже не забыли о ней. Она получила чудесные цветочные духи от Дори, а от миссис Льюис — фирменный шарф в голубых тонах, который был ей очень к лицу. Тэсс сияла от счастья, когда собирала со стола посуду и потом мыла ее на кухне.
Лео остановился рядом с ней и игриво потянул за тесемку фартука.
— Отстань! — Она отвела его руку, но все продолжала улыбаться.
— Каг так и не проронил ни слова, — заметил он. — Сейчас они с Маком объезжают изгороди у реки, чтобы успеть засветло.
Мак, бригадир ковбоев, был еще угрюмее, чем Каг. Хозяйство ранчо было огромным, так что над каждым подразделением стоял бригадир: над ковбоями, конюхами, механиками, работниками конторы, торговыми представителями. Имелся даже ветеринар на постоянном договоре. До своей скоропостижной смерти отец Тэсс был бригадиром ковбоев. Мать не выдержала и бросила их, когда Тэсс была еще маленькой. Тэсс не знала, где она сейчас, и не хотела знать — надеялась никогда с ней больше не увидеться.
— А-а. — Она ополоснула тарелку и поставила ее в моечную машину. — Это из-за меня? — спросила она тихо.
Лео ответил не сразу.
— Не знаю. — Он повертел в руке нож. — В последнее время Каг сам не свой. Ну, или, — поправился он с кривой усмешкой, — не то чтоб не свой, но хуже, чем обычно.
— Я ничего такого не натворила? — Тэсс с беспокойством заглянула ему в глаза.
Какая же она еще, в сущности, девчонка, думал он, наблюдая смятение на веснушчатом лице. Не красавица, конечно, но и не дурнушка. В ней был какой-то внутренний свет, который она излучала в минуты радости. Лео нравилось слушать, как она поет во время уборки или когда кормит несушек. Ее отец умер сравнительно недавно, но молодость брала свое — девушка выглядела счастливой.
— Нет, — ответил он, — ничего не натворила. Да ты привыкнешь к его фокусам! Они повторяются не так часто: на Рождество, на его день рождения да еще иногда летом.
— А летом почему?
Он помолчал, потом пожал плечами.
— Каг участвовал в операции “Буря в пустыне”. Он об этом не распространяется, там как-то все сильно засекречено, но ему здорово досталось — он вернулся раненым. Пока лечился в Германии, его невеста вышла за другого. Так что теперь в Рождество и июльский праздник' он становится беспокойным.
Улыбка исчезла с лица Тэсс.
— Не похоже, чтобы Каг сделал предложение без любви.
— Нет, он не такой. Он очень переживал. С тех пор не смотрит на женщин. — Лео ласково улыбнулся. — Когда бываем на посиделках, это чистая умора: Каг торчит, как маяк, в своем черном галстуке, а женщины вокруг него косяком, как ручные телята. А ему хоть бы хны.
— Он, наверно, еще не оправился от пережитого, — сказала Тэсс. Ей стало немного спокойнее: значит, не только она выводит его из равновесия.
— И вряд ли когда-нибудь оправится. — Лео поджал губы, наблюдая за ее работой. — А ведь ты хозяйственная, да?
Она улыбнулась, налила моющего средства в посудомойку и включила.
— Жизнь заставила. Мать бросила пас, когда я была еще маленькой. Потом, правда, приезжала как-то, когда мне было лет шестнадцать. Но больше мы ее не видели. — Она почувствовала легкий внутренний озноб. — Так что мне пришлось довольно рано научиться хозяйствовать. Ради папы.
— А братьев или сестер у тебя нет?
Она тряхнула головой.
— Нет. Я собиралась после школы найти работу или поступить в колледж, чтобы помогать отцу. Теперь я рада, что так вышло. — Глаза у нее потемнели. — Я его ужасно любила. Теперь вот все время думаю: а если б мы знали о его сердце? Смогли бы чем-нибудь помочь?
— Нельзя себя так мучить, — отозвался Лео. — В жизни все бывает. Не нам решать.
— Я понимаю. Только не всегда получается. Он кивнул:
— Надо стараться, — и слегка сдвинул брови. — Тебе сколько лет? Двадцать уже есть?
Тэсс как будто смутилась.
— Мне двадцать один. В марте будет двадцать два.
Теперь смутился он.
— Тебе не дашь столько. Она усмехнулась.
— Это комплимент или наоборот? Он шутливо приподнял бровь.
— Ты, конечно, не принимаешь это за комплимент.
Тэсс принялась оттирать тряпкой воображаемое пятно на стойке.
— Каллаган ведь у вас старший?
— Старший — Саймон. Кагу в субботу будет тридцать восемь.
Она продолжала сосредоточенно тереть стойку.
— Долго же он ищет себе невесту.
— Присутствие Германа не способствует установлению длительных контактов, — усмехнулся Лео.
Вот уж что верно, то верно. Она сама всегда во время уборки просила Kaгa накрывать крышкой аквариум с удавом. И это был ее минус. Тэсс до смерти боялась змей — они несколько раз ее чуть не покусали в детстве. Только после этого отец понял, что она и на метр вокруг ничего не видит. Тогда ей пришлось надеть очки, но, едва выйдя из бессловесного возраста, она упросила отца купить ей линзы.
— Любишь меня, люби и мое чудовище, так? — заметила она. — И что, его невеста была готова на это?
— Да нет, она тоже не любила Германа, — отозвался Лео. — Она заявила Кагу, что не собирается делить его со змеей, и он хотел после свадьбы отдать его одному фанату, который разводил альбиносов.
Вот как.
Интересная подробность: значит, Каг способен уступить женщине. За все время, проведенное на ранчо, Тэсс ни разу не видела, чтобы Каг кому-нибудь уступил.
— На самом деле он готов раздать все, — тихо проговорил Лео. — Если б не его жуткий характер, он отдал бы последнюю рубашку. Никто не видит в нем его природной доброты.
— В жизни бы не поверила, что он способен заботиться о ком-то, кроме себя.
— Ты его не знаешь.
— Не знаю, — согласилась она.
— Между вами целое поколение, — добавил Лео, глядя в ее залившееся краской лицо, — а вот я молодой, богатый, умею развлечь девушку и после не попрекать ее этим.
Тэсс вскинула брови.
— Да ты еще и скромник.
Губы Лео растянулись в улыбке.
— Вот именно! Это мое главное качество. — Он склонился над Тэсс с улыбкой опытного ловеласа. Лео действительно слыл самым красивым из братьев. У него были каштановые волосы с легким золотистым отливом и карие глаза. За девушками он особенно не ухлестывал, но те увивались вокруг него в надежде быть замеченными. В глубине души Тэсс считала, что Лео способен влюбиться, но гоняться за ним не собиралась. — Так как насчет похода в ресторан, а потом в кино в пятницу вечером?
Тэсс замерла от неожиданности.
— Но я же тут прислуга. Было бы неудобно…
Брови у него взмыли вверх.
— Мы что, тебя сильно угнетаем?
Она улыбнулась.
— Да нет, что ты. Просто мне кажется, это было бы неуместно.
— У тебя отдельное жилье над гаражом, — он произнес это нарочито медленно. — И ты не живешь в грехе под одной крышей с нами. Если и проведешь вечерок с кем-нибудь из нас, ни у кого язык не повернется что-нибудь вякнуть.
— Да я знаю.
— И все равно не хочешь?
Она озабоченно улыбнулась.
— Ты хороший парень.
Это его ошарашило.
— Правда?
— Да.
Лео глубоко вздохнул и невесело улыбнулся.
— Что ж, я рад, что ты так ко мне относишься. — Он нехотя отодвинулся. — Между прочим, ужин удался на славу. Ты отлично стряпаешь.
— Спасибо, приятно слышать.
— Не сваришь еще кофе? Тут надо помочь Кагу разобраться в учетных книгах. Терпеть не могу этого занятия. Придется хлестать кофе, чтобы не заснуть.
— Он собирается работать даже в канун Рождества? — воскликнула она.