Каг напрягся и сжал ей талию. Ее руки тут же замерли, и она с испугом посмотрела в горящие черные глаза. Она не понимала мужских реакций, ей никогда еще не приходилось сталкиваться с ними.
— Так ты вообще ничего еще не знаешь? — глухо спросил он, как будто говорил сам с собой. Он посмотрел вниз, на ее суетливые ручки с коротко подстриженными ногтями, трепетно упиравшиеся в его грудь. — Почему ты остановилась?
— Ты стал деревянным, — ответила она. Он приподнял бровь.
— Как — деревянным?
Казалось, он еле сдерживал улыбку, хотя все тело у него напряглось.
— Знаешь, как будто не хочешь, чтоб я тебя трогала, — прошептала она.
Он медленно вздохнул, отнял руки от талии и накрыл ее похолодевшие пальчики, прижимая их покрепче. Руки у него были теплыми и уютными, и Тэсс каждой клеткой ощущала его тело.
Она попробовала перевести пальцы туда, где ряд пуговиц спускался к поясу.
— Спокойно, — он остановил ее руки. — Я не собираюсь снимать для тебя рубашку.
— Как будто я вообще… — Ей стало стыдно.
Он снисходительно улыбнулся и вгляделся в ее раскрасневшееся лицо и горящие глаза.
— Мне все равно, что ты “вообще”. Не буду. Подними лицо.
— Зачем? — спросила она сдавленным голосом.
— Знаешь, зачем.
Она сильно прикусила губу и посмотрела на него.
— Ты не любишь меня.
— Любовь тут ни при чем. — Каг отпустил ее руки и, подхватив под локти, легко поднял ее. Его губы оказались прямо против ее. Он посмотрел на них, и грудь у него начала судорожно вздыматься. — Ты говорила, что тебе интересно, — пробормотал он прямо ей в рот. — Сейчас я кое-что покажу.
Она вцепилась ему в рубашку, комкая ее, а его рот все приближался. Тэсс улавливала аромат кофе в теплом дыхании, и ей казалось, что мир застыл, даже ветер перестал дуть, пока она ждала.
Наконец жесткие губы едва коснулись ее губ, скользнув по нежной коже, попробовав ее на вкус. Она закрыла глаза и старалась не шелохнуться, чтобы он не остановился.
Каг чуть приподнял голову, и у нее на лице выразилось смятение. Он снова пригнулся, подтолкнул губой ее верхнюю губу, потом прихватил нижнюю, и она задохнулась. Руки конвульсивно стиснули ему рубашку, что вызвало у него острое наслаждение.
Он медленно прильнул к ее нижней губе и скользнул языком по шелковистой и влажной внутренней поверхности. Рот у нее приоткрылся.
— Так, — прошептал он, и его рот тоже открылся ей навстречу. Он раздвинул пошире ей губы и целиком накрыл их.
Тэсс запищала, тело у нее напряглось, но он не обратил никакого внимания на этот слабый протест. Его руки опустились ниже, обхватили и снова приподняли ее, и она оторвалась от земли в жадном, горячем объятии, казалось поглотившем ее целиком.
Поцелуй был жестким, медленным, настойчивым и сладостным. Она соединила руки за шеей Kaгa и повисла, принимая его губы, наслаждаясь их твердым давлением. Его язык проскользнул внутрь, и она не сопротивлялась. Приоткрыв рот, встретила медленное, бархатистое проникновение тихим, хрипловатым стоном и покрепче закрыла глаза. Тело содрогнулось от наслаждения.
Казалось, прошла вечность, пока Каг наконец не откинул голову и не посмотрел в ее осоловевшие и влажные глаза.
Вокруг стояла оглушительная тишина. Неподалеку заржала лошадь, но он не слышал. Сердце у него билось в унисон с сердцем Тэсс, судорожно и часто. Он испытывал полузабытые ощущения, тело с болью набухало, прижимаясь к ее телу. Он смотрел в ее краснеющее лицо и видел: она заметила и поняла.
Каг осторожно опустил ее на ноги и дал слегка отодвинуться, не позволяя отойти совсем.
У нее на лице было то же ошеломление, которое он испытывал сам. Каг без стеснения провел рукой ей по груди.
Она резко вздохнула, но не отстранилась. Не могла. И он это знал.
Его рука вновь опустилась ей на талию.
Уткнувшись лбом ему в грудь, Тэсс пыталась отдышаться и думала, не должна ли она стыдиться этого. Она вся горела. Губы саднило, но ей хотелось, чтобы его жесткий рот еще прикрывал их. Ощущения, растекавшиеся по телу, были новыми, возбуждающими и немного пугающими.
— Это просто… урок? — прошептала она. Ей надо было знать.
Его руки нежно погладили кудрявую головку, а взгляд остановился далеко за ней, у ручья, где лошади все еще пили.
— Нет.
— Тогда зачем?
Он зарылся пальцами в ее кудряшки и вздохнул.
— Не знаю.
Глаза у Тэсс закрылись. Она стояла, прижавшись к нему, а вокруг дул ветер, и она думала, что никогда не ощущала такой полноты счастья.
Каг тоже испытывал нечто подобное. Только его это тревожило и злило. Он не хотел, чтобы дошло до этого. Он всегда в глубине души догадывался, что его выбьет из колеи поцелуй этой рыженькой малышки с ее задором и огненным темпераментом. Она была способна поставить его на колени. Знала ли она это?
Он слегка откинул голову и посмотрел на нее. Тэсс не улыбалась. Нет, она не кокетничала, не дразнила, не подзадоривала. Она, казалось, была так же поражена, как и он.
Он отодвинул ее, все еще чересчур крепко сжимая ей локти.
— Не придавай этому значения, — наконец выдавил он.
— Не буду. — Она неровно дышала.
— Ты всего лишь оказалась рядом, — пояснил он, — а у меня давно не было женщины.
— Конечно.
Она не просто поддакивала, она ему верила. Его поразило, до какой степени она не понимала, насколько он утратил власть над собой, как бурно его тело реагировало на нее. Он нахмурился.
Тэсс переступила с ноги на ногу и сделала шаг назад.
Его руки опустились. Она поймала его взгляд, и ее тонкие брови сморщились.
— Ты не… не скажешь братьям? — спросила она и пожала плечом. — Мне не хочется, чтобы они думали, что я, ну, пыталась… Что я кокетничала или гонялась за тобой или… еще…
— Ну, ты… просто с луны свалилась, — рассеянно пробормотал Каг. — Я вообще-то не болтаю, я же говорил тебе! Ты что думаешь, я буду хвастать перед братьями, черт бы их побрал, каким-то случайным поцелуем?
Тэсс густо покраснела, повернулась к нему спиной и, шатаясь, поспешила вдоль ручья, чтоб поймать за поводья кобылу. Ей удалось попасть в седло со второй попытки, и было обидно, что Каг уже сидит и наблюдает за ней.
— Что до прочего, — продолжил он, как будто в их разговоре не было паузы, — то не ты за мной гонялась, это я тебя пригласил сюда.
Она кивнула, но не нашла в себе сил встретиться с ним взглядом. Нервы были на пределе, и она боялась, что глаза выдадут ее.
Смущенье Тэсс было почти осязаемым. Каг вздохнул и, протянув руку, приподнял ей подбородок.
— Не делай из мухи слона, Тэсс, — тихо произнес он. — Поцелуй — это чепуха. Идет?
— Идет. — Она судорожно глотнула. Самое потрясающее событие в ее жизни — чепуха. Для него — конечно. Чтоб так целовать, надо долго тренироваться. Небось годами шлифовал технику. А она еще никогда так не целовалась и была потрясена. Но он этого не узнает. Она ему совсем не нравится, он прямо так и сказал. На него нашло, и, наверно, он уже был и сам не рад.
— А теперь куда поедем? — спросила она, выжав из себя улыбку.
Кагу было не по себе. Расстроил девушку. Не надо было вообще к ней прикасаться. Не смог устоять — целовать ее было слишком сладко. Надо скорее забыть об этом поцелуе.
— На соседнее пастбище, — сухо ответил он. — Выдворим из кустов всю скотину и дичь, какая попадется, и на том закончим. Ты что-то совсем поникла.
— Похоже, да, — призналась она. — Жарко. Дело, конечно, не только в погоде, подумал он, но не стал уточнять.
— Что ж, поехали.
Он поехал вперед, она двигалась следом. О происшедшем никто больше не вспоминал. К концу дня они заговаривали только в случае необходимости, а на следующее утро Каг смотрел на нее так, будто это она виновата во всемирном потеплении климата. Все вернулось на свои места.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Весна перешла в лето. Каг больше не приглашал Тэсс на выезд, но зато поручил Лео поговорить с ней о поступлении осенью в училище, в котором готовили садоводов.
— Мне очень хочется, — призналась она Лео, — но в таком случае меня оставят здесь? — Она нервно хихикнула. — Каг стал еще хуже, он вот-вот уволит меня.
— Вряд ли, — заверил ее Лео, убежденный, что Каг в жизни не даст ей уйти. Беспокойство старшего брата о Тэсс было слишком очевидным. Как ни странно, именно Тэсс, по-видимому, не замечала этого.
— Если меня оставят, я бы с удовольствием пошла.
— Мы это уладим. Гляди веселей, — подбодрил ее Лео. — В последнее время ты какая-то подавленная.
— Нет, нисколько, — солгала она. — Я очень хорошо себя чувствую. Правда!
Как ему скажешь, что она не высыпалась, потому что бессонными ночами вспоминала поцелуй Kaгa. Она мечтала, чтоб этот день повторился, но мечта не сбывалась. Каг смотрел волком и выговаривал ей за все, от уборки до ее способа скреплять носки парами. Она ничем не могла угодить ему.
Миссис Льюис сухо заметила, что он ведет себя как влюбленный, и Тэсс стала мучить мысль о некоей таинственной женщине, с которой он, наверно, встречается теми длинными вечерами, когда уезжает с ранчо и возвращается лишь к полуночи. Он, правда, не упоминал ни о какой женщине, но ведь Каг неболтлив. Даже братья мало что знали о его личной жизни. Тэсс совсем захандрила, так что у нее даже пропал аппетит. Как ей жить, если Каг женится? Представить его рядом с другой женщиной было просто невыносимо. А когда она, наконец, поняла, что влюбилась, ей стало еще хуже. Влюбиться в человека, который терпеть ее не может и смотрит на нее исключительно как на кухарку и домработницу!
Что делать? Тэсс панически боялась, что кто-нибудь что-нибудь заметит, и подолгу изучала свое отражение в зеркале. Каг, так тот просто не обращал на нее внимания. При этом его чрезвычайно раздражало ее присутствие во время еды. Тогда Тэсс начала искать предлоги, чтоб поесть пораньше или попозже, лишь бы не сидеть за столом под его злобным взглядом.
Удивительно, но от этого стало еще хуже. Он начал придираться к ней. Настолько, что Лео и Рэй вынуждены были поставить ему на вид. Он решил, что это по наущению Тэсс, и выговорил ей. Она совсем замкнулась и по вечерам сидела одна у себя в комнате, вязала крючком покрывало и смотрела старые черно-белые фильмы по маленькому телевизору, который отец подарил ей на Рождество четыре года назад. Чтоб оградить себя от лишних стрессов, она меньше, чем когда-либо, проводила времени с братьями. Но отношение Kaгa ее задевало. Не добивался ли он все-таки, чтобы она уволилась, хотя сам затеял всю эту историю с поступлением в училище осенью. Может, он рассчитывал, что она будет жить в общежитии при училище, а с работы уволится? Эта мысль делала ее окончательно несчастной.
* * *
Был прекрасный летний день, и на ранчо начался сенокос. Готовили корм на зиму для скота. Уже более полутора недель, хотя риск наводнения присутствовал всегда, погода стояла сухая. Жара была приятной, не по сезону умеренной, но в шортах можно было ходить вполне.
Тэсс надела “обрезы”, которые сама же и смастерила из рваных джинсов, а также носки, кроссовки и серую майку без рукавов. Юная, свежая и энергичная, она носилась по скошенному лугу, таская красную сумку-холодильник. Подходить к Кагу очень не хотелось, но Лео уговорил ее, сказав, что его старший брат умрет от жажды под палящим солнцем, если не дать ему попить. И она нехотя поплелась.
Каг ездил на тракторе и собирал сено в огромные круглые тюки. Увидев ее, он остановился и переключил мотор на холостой ход. На лугу он был один — двое помощников отправились собирать сено на соседние луга. Солнце пекло сквозь широкополую соломенную шляпу, Каг был без майки, и пот лил с него градом. Он забыл прихватить воды и не надеялся, что кому-нибудь придет в голову принести ее. Он с горечью улыбнулся — Тэсс, конечно, не сама придумала это. У нее еще слишком шалили нервы, чтоб добровольно подойти к нему так близко. Особенно после всех его издевательств, которыми он изводил ее в последние недели.
И дело было не в том, что он не любил ее. Он даже чересчур ее любил. Так, что было больно смотреть на нее. Особенно после того злосчастного поцелуя, который он не мог забыть. Но она была на много лет моложе, их разделяло целое поколение, и об этом ему тоже забывать не следует. Появится хороший паренек, и она втюрится. Нельзя позволить воспоминанию о минутном наслаждении ослепить его. Она для него слишком молода, и дело с концом.
Каг выключил мотор и спрыгнул с трактора. Что-то сверкнуло в глазах Тэсс, заметивших его потную грудь, густо заросшую черными волосами, спускавшимися под пояс туго облегавших джинсов.
Он вытер руки тряпкой.
— Пришла спасать? — спросил он.
— Тут пара банок пива и два сандвича, — натянуто ответила Тэсс. — Поручение Лео.
— Естественно, — протянул он с сарказмом. — Сама бы ты не догадалась.
Тэсс закусила губу, чтоб не ответить резкостью. Остро чувствуя его неприязнь, она протянула ему сумку.
Каг заметил, как она при этом избегает прикосновения его руки.
— Возвращайся по тропе, — сказал он, заводясь от собственной заботливости. — Я видел здесь двух больших гремучих змей. Они не любят жары и сейчас сидят где-нибудь в тени. А вот это, — он указал на шорты и кроссовки, — просто глупо, когда ходишь по лугам. Надо надевать добротные джинсы и сапоги. Прости господи, ты даже не смотришь, куда ступаешь!
— Я следила за воронами, — оправдываясь, ответила она и указала на двух взлетевших и быстро удалявшихся птиц.
— Они охотятся на полевок. — Взгляд его сощуренных глаз врезался ей в раскрасневшееся лицо. — Ты вся дрожишь. Что с тобой? — резко спросил он. Она метнула на него взгляд и отступила на шаг.
— Ничего. Мне пора.
В следующий момент Каг понял, что без рубашки он ее волнует. В тот день ее руки несмело шарили по его груди и она пыталась расстегнуть пуговицы. Но с тех пор ему казалось, что ей невыносимо находиться рядом с ним. Она избегала его, и он злился.
— Иди-ка домой, — сухо проговорил он, — твой долг исполнен.
— Это было нетрудно.
— Черт! — Каг опустил сумку. — Ты не в состоянии приблизиться ко мне, если тебе не прикажут. — Он злобно уставился на нее. Это было несправедливо, но его уже понесло. — Ты приносишь мне кофе в кабинет, только если дверь открыта и ты знаешь, что сможешь докричаться до братьев. Ты что воображаешь, рыжая скелетина, что я превращусь в зверя и возьмусь растлевать тебя прямо на полу? У тебя и посмотреть-то не на что! — Он злобно глядел на ее задорно торчащие под майкой маленькие груди.
Она заметила, куда он смотрит, и ей вдруг стало смертельно обидно. Его слова хлестали, как плеть.
— Я никогда не… не говорила… — сбиваясь, пробормотала она.
— Будто я способен из-за тебя потерять голову? Его голос ранил, как нож, а взгляд презрительно блуждал по фигуре.
Лицо у нее побагровело, на глаза навернулись слезы. Всхлипывая, Тэсс повернулась и побежала обратно.
Она его ненавидела. Ненавидела! Это был ее враг. Целуя, он просто забавлялся с ней. Он не хотел ее, она была не нужна ему, неприятна, а сама, дура, умирала от любви! У нее все внутри перевернулось. Плача навзрыд, Тэсс ворвалась в густую траву, туда, где он еще не успел скосить.
До нее долетел его голос. Каг что-то кричал, но она и слушать не хотела. Вдруг она почувствовала под ногой что-то мягкое и остановилась как вкопанная. С земли донесся странный звук, как будто шипело сало на сковородке.
Взметнулась сплющенная ядовитая голова, а выскочивший из клубка хвост сотрясал погремушкой, предупреждая о смертельной опасности. Змея, длиной почти в два метра. Тэсс наступила на нее! Голова угрожающе откинулась назад. Если сейчас шелохнуться, змея ужалит. Если стоять, ужалит тоже. Тэсс уже чувствовала боль от вонзающихся в ногу зубов…