Не желая им мешать, Виктор уселся в большое белое кресло в углу и принялся перелистывать какой-то журнал. Тем временем Орлов предложил Лизе такое же кресло у низкого овального стола с малахитовой столешницей и веером развернул перед нею целую кипу эскизов.
– Видите, Лиза, это только наброски. Не беспокойтесь, ваши наряды будут выполнены совершенно индивидуально!
– Я и не беспокоюсь, – улыбнулась Лиза, едва взглянув на предложенные рисунки, где легким абрисом были обозначены какие-то стремительные очертания.
Она уже чувствовала себя легко и свободно со знаменитым кутюрье. Наверное, сам его облик располагал к этому.
– У Петруши еще не были? – обернулся Орлов к Виктору.
– Да я подумал, к нему потом успеем, уже после тебя, – ответил тот.
– Правильно. Так вот, Лиза, я предлагаю вам следующее. Конечно, можно пригласить вас еще раз с тем, чтобы вы посмотрели одежду в эскизах, когда они будут готовы. А можно – если, конечно, вы мне доверяете, – приехать уже на примерку и вскоре получить готовую коллекцию, выполненную специально для вас. Годится такой вариант? А тогда, кстати, уже и к Петруше поедете, – добавил он, снова обращаясь к Виктору.
– К Петруше она одна съездит, – сказал Виктор. – Ей даже интереснее будет без меня.
– Ну, дело ваше. А ко мне, значит… Сейчас посчитаю… Да, двадцать седьмого июля.
– О, вот это нет! – возразил Виктор. – Двадцать седьмого июля мы уже будем праздновать двадцатилетие, и этот день нам требуется встретить во всеоружии – в нарядах и после посещения Петруши.
– А! Ну тогда примерка девятнадцатого, а заберете двадцать первого. Раньше, извини, никак не могу. И так счастье, что народ в основном уже оделся к летнему сезону, вот и образовалось окошко для Лизы. Ты же знаешь…
– Знаю-знаю, Никита, и безмерно тебе благодарен.
– Ладно тебе, кого вздумал благодарить! – Орлов подмигнул Виктору. – Главное дело – чтобы Лизонька была довольна. Пойдите, Лиза, с моей помощницей, она снимет мерки.
Помощница появилась точно из-под земли. Одета она была так же, как встретившая их приветливая молодая женщина.
Соседняя комната отличалась от мастерской Орлова. Она выглядела не так изысканно – кругом, прямо на полу, были разбросаны лекала, большие листы с эскизами, даже лоскутки разноцветных тканей. У Лизы глаза разбежались от вида одних только лоскутков. Сколько их, и все разные! Каковы же тогда платья?..
Помощница Орлова открыла блокнот в кожаном голубом переплете.
– Как вас зовут? Елизавета, очень приятно. Меня – Ирина, будем знакомы. Итак, я хотела бы узнать, какие виды одежды вы предпочитаете – платья, брюки, юбки? Предпочтительная длина? Любимые цвета и ткани?
Лиза не знала, как ответить на эти вопросы. Ну что она будет говорить сейчас о любимых тканях, если, вглядываясь в разбросанные лоскутки, понимает, что большую часть этих тканей она вообще никогда не видела? Видя Лизино замешательство, Ирина объяснила:
– Понимаете, Никита Алексеевич скорее всего уже имеет какие-то соображения о вашем гардеробе – раз отправил вас мерки снимать. Но все же я должна записать ваши пожелания.
– Да я ведь уже сказала ему – полностью так, как он посчитает нужным, – повторила Лиза. – Я совсем не знаю, что выбрать, правда!
– В таком случае, я так и запишу: на его усмотрение. А теперь я вас быстро сфотографирую, сниму мерки, и дело с концом. – И девушка приветливо улыбнулась Лизе.
Сняв мерки, она подошла к большому фотоаппарату, установленному на штативе, попросила Лизу стать перед объективом и сделала несколько снимков.
– Все, Елизавета, готово! – сообщила она. – Теперь мы встретимся с вами на примерке.
Виктор и Орлов оживленно о чем-то разговаривали, когда Лиза вернулась в мастерскую.
– Готово? – спросил Орлов и снова обратился к Виктору: – Я, само собой, не против. Приеду прямо из Парижа, давно Олежку не видел. Да и с тобой, Витенька, легче в Лозанне встретиться, чем в Москве. Так что до скорого!
Потом он галантно склонился к Лизиной руке.
– До свидания, Лиза, рад был познакомиться. Сожалею, что не мог уделить много внимания.
– Ну что вы! – смутилась Лиза. – Я очень вам благодарна.
– А вдруг еще не понравятся наряды! – засмеялся Орлов.
В машине Лиза спросила Виктора:
– Вы, наверное, давно его знаете? Такой приятный человек…
– Давно, Лизонька, ужасно давно – как будто в другой жизни. Дело в том, что мы в свое время оба совершили одну и ту же глупость – женились на сестрах. Он – на натурщице, которую рисовал в художественном училище, а я – на той самой продавщице из кафетерия. Мы оба, правда, довольно быстро поняли, как необдуманно поступили, но от этого нашего понимания до развода прошло так много времени, что мы успели стать друзьями.
– Почему же он говорит, что вас легче увидеть в Лозанне, чем в Москве?
– А многие чаще встречаются за границей, чем здесь. Такой уж город Москва, в нем свой ритм, не располагающий к праздности. Значит, понравился вам Никита – ну, я рад. А кстати, чем он понравился вам, Лиза? – вдруг спросил Виктор. – Вы уж простите мое любопытство…
– Это трудно сказать вот так, сразу… – Лиза, впрочем, помолчала всего мгновение. – Он легкий человек, понимаете, Виктор? Он ведь из тех, кого называют большими людьми – даже очень большими, правда? А он легкий, у него каждое движение легкое, и взгляд, и говорит он с тобой так, точно ты ему сейчас что-нибудь ужасно интересное скажешь, и он ждет. Я не видала таких людей. Спасибо, что вы меня с ним познакомили.
– Вы удивительный человек, Лиза, как я и предполагал, – задумчиво сказал Виктор. – Я ведь из-за вас о нем спросил. Про Никиту-то я все понимаю, но мне о вас хотелось понять… Ведь Никита – первый человек, которого мы с вами посетили вместе. У меня, знаете, было предчувствие, что у вас должен обнаружиться отличный нюх на людей – извините этот охотничий термин. И я не ошибся: вы сразу уловили, что в нем главное. Думаете, почему он знаменитый кутюрье, и все такое? Конечно, в этом большой процент удачи, и раскрутка была хорошая – я знаю, сам принимал участие – а все же и этого было бы мало… А ведь к нему валом валит народ, и не только ради престижа. Вот он сделает вам коллекцию – увидите. На его вещи смотришь и сразу понимаешь то самое, что вы заметили: не только как изящно все это сделано, но насколько для вас это сделано. Именно для вас, а не для показа в Париже – не для себя самого то есть. Это редкое качество, Лиза. Все ведь хотят самовыражаться, до вас, Лизы Успенской – такой, какая вы есть, – мало кому дело…
– До меня? – Лиза улыбнулась. – До меня, Виктор, дело есть маме да Коле. Я раньше переживала из-за этого – там, дома, – а здесь совершенно перестала. Странно, правда? Наверное, потому что здесь вообще никому ни до кого дела нет, это ведь даже на улице заметно.
– Вас это угнетает? – Виктор смотрел внимательно и испытывающе.
– Нет! Как ни странно – совсем нет! Я, наоборот, успокоилась. Что ж, значит, так оно и есть в жизни. Я все время думала, за что я так Москву полюбила, я ведь здесь не жила никогда, даже приезжала нечасто. А сейчас понимаю – вот именно за это: что здесь все так, как есть, как иначе быть не может. Ее, наверное, и не любят тоже за это…
Взгляд Виктора из внимательного становился все более удивленным. Он смотрел на Лизу так, точно видел ее впервые.
– Браво, Лиза! – сказал он наконец. – Этого я от вас не ожидал – такой проницательности и способности разбираться… По крайней мере, в себе.
Лиза смутилась.
– Вы считаете, что все это глупости? – спросила она.
– Наоборот, совсем наоборот, что вы! – возразил Виктор с не свойственной ему обычно горячностью. – Разве я стал бы с вами лицемерить? Вы чувствуете происходящее гораздо точнее, чем человек с большим жизненным опытом, и это драгоценное качество. Конечно, вам еще предстоит достаточно разочарований. Вы ведь уловили Москву, так сказать, в целом, людей-то вы совсем не знаете. А они вам такое могут показать – только ахнете… Но где бы вы могли их узнать, рано еще. Надеюсь только, ваши разочарования не будут слишком мучительными. Дай вам бог!
– Вы так говорите, точно провожаете меня куда-то, – удивилась его странному тону Лиза.
Виктор промолчал. Машина стремительно летела по Рублевскому шоссе, в приоткрытое окно врывался теплый вечерний ветер. Лиза чувствовала, как легко стало ей сегодня. Даже трудно было теперь поверить, что, идя днем на свидание с Виктором, она собиралась с ним расстаться, злилась на него за то, что он не звонит подолгу…
Прощаясь, Виктор дольше, чем обычно, задержал Лизину руку в своей, глядя ей в глаза. Сегодня она не чувствовала того смущения, которое часто охватывало ее наедине с ним. И даже то, что не тревожил ее сердечный трепет, когда Виктор держал ее руку в своей, – даже это не казалось Лизе странным. Не было ничего странного для нее в этот день…
– Я позвоню вам, а вы не скучайте и не сердитесь, хорошо? – сказал Виктор, целуя ее руку.
– Хорошо, – улыбнулась Лиза.
Николай, как обычно, когда сестра возвращалась после встречи с Виктором, ни о чем ее не расспрашивал. Захочет – расскажет сама. И обычно Лиза рассказывала ему что-нибудь – ну, хотя бы о том, где она была и что видела. Но сегодня ей не хотелось говорить даже с братом. Не потому, что она боялась вызвать его недовольство рассказом о посещении модной лавки Орлова. Просто она не могла еще объяснить, что было самым важным в ее сегодняшнем дне…
Лиза долго не могла уснуть. Ей казалось, что духота висит в воздухе, луна заглядывала прямо в лицо сквозь прозрачную занавеску. Она вышла на балкон. Ночь была так тиха, точно Лиза стояла не на балконном порожке многоэтажного дома в Москве, а где-нибудь на обрыве над Двиной. Не было никакой духоты – просто Лиза была слишком взволнована, чтобы уснуть.
«Что случилось со мной сегодня? – думала она. – Странно, я была у самого Орлова, и он будет делать для меня настоящую коллекцию, могла ли я мечтать об этом! А это кажется каким-то простым, само собою разумеющимся, и я даже не думаю… О чем же я думаю, почему не могу уснуть?»
Лиза не находила ответа. Подставляя лицо порывистому летнему ветру, она смотрела на далекий, светло вырисованный в густо-синей тьме шпиль университета – какая ясная ночь!
Может быть, Виктор прав, и она вправе доверять себе, своему чувству? Но тогда что же значит эта ее бестрепетность по отношению к нему самому, отчего это так? Или душа у нее холодная, и не может она влюбиться? Ведь кто может быть лучше, чем он, с кем ей было так интересно даже просто разговаривать?
«Нет, в этом мне пока не разобраться, – подумала Лиза. – Может быть, потом, как-нибудь после…»
Она вернулась в комнату, не закрыв за собой дверь балкона, снова легла. Сон подхватил ее как-то неожиданно, сразу, и она легко уплыла по его теплым волнам.
Глава 7
Несмотря на все свои неясные волнения, Лиза была женщиной до мозга костей. Едва ли она ждала чего-то в своей жизни с таким нетерпением, как того дня, когда будет готов ее гардероб! Она не особенно надеялась, что Виктор позвонит до этого, но ее почему-то больше не угнетало его молчание. Она уже привыкла разделять свою жизнь на повседневность и встречи с ним, и ей не казалось странным, что эти разрозненные части никак не сходятся.
Но Виктор все-таки позвонил и предложил ей съездить к Орлову одной.
– Это ведь довольно смешно будет выглядеть, Лизонька, если я стану сопровождать вас в такие места постоянно, – объяснил он. – Вы уже вполне можете делать это самостоятельно.
– Конечно, я съезжу одна, – уверила его Лиза. – Я только забыла название этого переулка и не знаю, какое метро.
– Ну, это вам не нужно. Машину-то я пришлю, просто сам не приеду, – возразил Виктор.
Лиза не стала с ним спорить. Она прекрасно понимала, что прислать за ней машину кажется ему естественным. Но Виктор тут же добавил:
– И вот еще что, Лиза. Я думаю, Никита подготовил для вас отличную коллекцию. Но это еще не значит, что там будет все, что вам необходимо. Все-таки есть вещи, которые надо покупать готовыми. Обувь, например, косметика, да и мало ли, что еще. Поэтому, как только закончится примерка, поезжайте по магазинам. Шофер вас проводит.
Лиза растерялась.
– Но… Как это – поезжайте по магазинам?.. А как я буду платить?
Ей показалось, что Виктор улыбнулся.
– Шофер будет платить, а вас я только попрошу смотреть на вещи, а не на цены. И ни в коем случае не покупать в киосках, только в приличных магазинах. Слава вам покажет, в каких.
Лиза не успела ответить, как он уже повесил трубку.
«Интересно, почему в лавку Орлова не надо ни звонить, ни стучать, даже дверь открывается сама?» – подумала Лиза, входя в уже знакомый холл.
Пока вежливая помощница спешила к ней, Лиза несколько мгновений любовалась мраморной нимфой. Как естественно и печально было движение, которым она закрывалась от посторонних глаз!
Помощница сразу узнала ее и предложила подняться на второй этаж, в мастерскую. Орлов вскочил ей навстречу так радостно, точно ждал весь месяц.
– Ну, любопытно примерить наконец? – поинтересовался он, весело подмигивая. – Мне тоже любопытно, можете не сомневаться!
– Не сомневаюсь. – Лиза радостно улыбнулась ему в ответ.
– Витя не приехал? – мимоходом поинтересовался Орлов. – Ну, не будем на него сердиться, он человек занятой. А лучше мы с вами займемся делом!
Лиза знала, что ей предстоит увидеть нечто совершенно необыкновенное. Но когда помощница Ирина начала вносить в мастерскую платья на прозрачных пластмассовых плечиках, Лиза замерла, не в силах произнести ни слова. Наверное, такое ощущение было у Золушки, когда тыква превращалась в карету, а лепестки роз – в хрустальные туфельки.
Виктор был прав: Орлов сделал самую настоящую коллекцию, и вместе с тем это был не набор для подиума, а полный дамский гардероб – со всем, что необходимо, чтобы выглядеть очаровательной. Лиза заметила, что наряды рассчитаны на лето и, пожалуй, на осень – во всяком случае, здесь не было теплых вещей. Ей вообще показалось, что платья не висят на плечиках, а летят по воздуху – так трепетала ткань, так легко развевались подолы и рукава.
Она заметила, что преобладают ее любимые цвета – зеленый, серебристый, голубой. Но наряды не производили однообразного впечатления – наверное, потому, что Орлов использовал невероятное количество оттенков. Да и фасоны были разнообразны: короткие юбочки, летние разноцветные брюки, даже длинное вечернее платье – Лиза насчитала дюжину вещей.
Она переходила от одного наряда к другому, не в силах произнести ни слова. Вот в этом платье – совершенно белом на первый взгляд, но с проступающими словно из глубины ткани серебристыми цветами, отороченном тончайшим серебристым же кружевом, – она будет выглядеть как невеста. Неожиданно подумав об этом, Лиза покраснела.
А вот в этом хорошо сидеть вечером на балконе, если вдруг немного похолодает. Оно из тонкого трикотажного полотна цвета морской волны – длинные полупрозрачные рукава, крошечный круглый воротничок, переливаются перламутровые пуговки на груди…
Вот, наверное, деловой костюм – черная юбка, изящный длинный пиджак, и белая блузка к нему, и даже крошечный галстучек. Правда, юбочка такая короткая, что пиджак оказывается почти одной с ней длины, да еще маленький соблазнительный разрез, разве это деловой стиль?
Словно угадав ее сомнения, Никита Орлов спросил:
– Вам кажется, что это не совсем официальный наряд, Лиза? Но ведь вам на нынешнем этапе жизни, кажется, и не предстоит сидеть в офисе, правда? А костюм этот будет смотреться на вас отлично – элегантно, дразняще. Как раз то, что, по-моему, и соответствует вашей натуре и, значит, должно определять стиль одежды.
– Конечно! – согласилась Лиза. – Я просто подумала, что, покажись я в такой юбке на улице, все машины будут ехать за мной вдоль тротуара…
– Но это же прекрасно! – рассмеялся Орлов. – Пусть едут и любуются на ваши стройные ножки!
– Они не любуются, – улыбнулась в ответ Лиза. – Они сразу требуют, чтобы я с ними поехала, и так оскорбляются, когда отказываюсь, как будто я обязана.