Этот тип нахмурился:
— Твой отец волнуется за тебя.
Где-то в наглухо закрытом, темном уголке моей души вспыхнуло: хорошо бы, если бы это было правдой! Я до боли хотела этого — быть для отца все той же девочкой с солнечной улыбкой! Но я была другой. И того, что было, уже не вернуть. Это он сделал меня тем, чем я стала, — кошмаром его жизни, бичом его существования. Все, что ему остается, — пожинать плоды.
— А он волновался за меня, когда врал мне про мою мать?
— Ты делаешь большую ошибку.
Я пожала плечами и сделала шаг назад:
— Это не первая и уж точно не самая большая. Я делала и покруче — спроси моего папашку.
Он внимательно посмотрел на меня и после минутного молчания отступил в сторону:
— Тебе все равно придется уйти из торгового центра.
— Никаких проблем! — ответила я, взяв Кейла за руку.
Надеюсь, он не понял, что я лгала. Мы двинулись, и я увидела, как к этому типу присоединились еще двое. Спереди на нас надвигался четвертый.
Он прошел мимо, подмигнув и слегка кивнув головой. Когда через несколько секунд я обернулась, они все следовали за нами. Вид у них был совершенно беззаботный — им бы еще посвистывать и поплевывать по сторонам!
Мы с Кейлом притормозили у ювелирного киоска. Девица за прилавком щелкала пузырями бабл-гама и шуршала журнальчиком. Отлично! Я помахала рукой перед ее носом, чтобы привлечь внимание. Она уставилась на меня и захлопнула журнал:
— Да?
— Слушайте, я никого не хочу пугать, но, думаю, вам следует вызвать охрану.
Она оживилась:
— Правда?
Я кивнула в сторону сбившихся в кучку парней из «Деназена».
— Видите тех парней, в костюмах?
Девица, у которой на бейджике было выведено «Фрэнки», кивнула:
— Вижу. Один костюмчик от Армани — сногсшибательный!
— Точно, — продолжала я. — Так вот, я подслушала, о чем они говорили. — Наклонившись ближе, я трагически прошептала: — О бомбе!
Как должна была среагировать такая девица? Вылупить глазки и задохнуться от ужаса! Эта же хмыкнула и взялась за телефон. Спокойненько стала что-то говорить в трубку, кидая редкие взгляды на парней, которые все так же кучковались в стороне.
Службе охраны понадобилась пара минут, чтобы подскочить к киоску. Фрэнки говорила с ними так, словно это она слышала про бомбу — что и нужно было. Охранники направились к парням из «Деназена».
Возникло замешательство, нахлынула толпа. А нас уже и след простыл!
Один-ноль в нашу пользу.
* * *
Кейл откинулся назад и закрыл глаза.
Я повертелась, пытаясь устроиться поудобнее. Непросто сидеть, скрючившись в пластиковом тоннеле на детской площадке, но я решила не отступать. Когда мы сбежали из торгового центра, я нашла платный телефон-автомат и позвонила нескольким друзьям, к которым можно было бы вломиться, но — безуспешно. На мгновение я подумала, не вернуться ли нам к Мише, но вспомнила взгляд, которым одарила нас тетка у стойки в вестибюле, и моя идея умерла в страшных судорогах. И мы забрались на детскую площадку со стороны Милл-стрит. Ворота закрыли вскоре после того, как мы там спрятались, и мы наконец почувствовали себя в безопасности — никто нас здесь точно не найдет.
Я устроилась напротив Кейла и попросила:
— Расскажи о «Деназене».
— Прошу тебя, не надо, — шепотом ответил он.
— Тебе больно? Я имею в виду говорить об этом. Дурные воспоминания?
Кейл открыл глаза и посмотрел на меня:
— Это… очень неприятно. Почему ты хочешь знать про это?
— Ты был… я имею в виду — тебя держали в клетке?
С минуту он молчал, и я думала, он не станет отвечать. Я пожалела о своей настойчивости, но мне необходимо было знать как можно больше. Я обязана была знать — ведь там была моя мама.
Сквозь стиснутые зубы он наконец ответил:
— Не все время. Не все…
Я сглотнула:
— Но какое-то время да?
Его пальцы дрогнули. Он снова стал щелкать ими — один, другой, третий…
— Я был… трудным ребенком, — начал он. — Сопротивлялся. Дрался с ними. Но они умеют подчинять. Есть у них способы.
Тихая ярость, которая звучала в его голосе, заставила меня похолодеть. Я хотела спросить, что это за способы, но не рискнула.
— Через некоторое время мне разрешили жить со Сью в ее отсеке, но только на том условии, что я буду вести себя хорошо. — Он рассмеялся и продолжил: — Я теперь думаю, они просто пытались меня успокоить, потому что полностью контролировать не могли.
Грудь мою сжала боль:
— Так моя мама жила не взаперти?
Кейл нахмурился:
— «Деназен» использует множество методов контроля. Некоторым промывают мозги, чтобы те думали, что задания, которые им поручают, служат добру, что они помогают людям. Других, не таких сговорчивых, заставляют. Им не было нужды запирать Сью. Кросс удерживал ее одной-единственной угрозой.
Чем можно удерживать человека в таком ужасном месте, да еще заставлять его делать такие ужасные вещи?
И вдруг меня осенило:
— Папаша угрожал ей тем, что обещал навредить мне!
— Сью готова была сделать что угодно, лишь бы ты была в безопасности. А я — чтобы была в безопасности она.
Кейл протянул руку и взял мою ладонь в свою:
— А теперь — чтобы и ты.
Как это ни было приятно, я вырвала руку:
— Я? Почему я?
— Ты смелая. Сильная. Тебя нельзя сломать.
Он вновь откинулся назад, прикрыв глаза, и продолжал:
— Ты похожа на меня. И от этого мне так… хорошо.
Невозможно было сдержать улыбку, которая расползлась по моей физиономии. Черт побери, но и мне с Кейлом было хорошо. Типа того.
Несмотря на неудобства ограниченного пространства, меня потянуло в сон. Голос Кейла, тепло его тела, такого близкого — все это убаюкивало. Странное ощущение, если учесть наши обстоятельства, но это было именно так. Да, «Деназен» прочесывал город; да, папашка не отступится — я это поняла по его взгляду, когда мы с Кейлом убегали из дома. Но несмотря на все это, сейчас, с Кейлом я чувствовала себя в безопасности. Кейл был совсем не такой, как те, кого я знала. Конечно, он всю свою жизнь думал, что он просто киллер, но он больше, чем просто киллер.
Да и киллер ли он?
Несмотря на то, что ему пришлось пережить и выдержать, Кейл был хорошим человеком. Храбрым и способным на беззаветную преданность. Как это ему удалось — пройти через все, что он прошел, и обладать тем, чем он обладал? Удивительно! Это настоящее чудо! Он назвал меня смелой и сильной? Но я ему и в подметки не годилась!
Я закрыла глаза и позволила своим мыслям отправиться в свободное странствие. Последние сорок восемь часов моей жизни были настоящим безумием, да еще с изрядным привкусом катастрофы. Как это я не предвидела того, что со мной произойдет? Как могла ничего не замечать? Все разворачивалось буквально у меня под носом! Интересно, как бы выглядел мой пост, если бы я взялась описывать в своем ЖЖ то, что со мной произошло? Наверное, так: «Сегодня, когда папашка попытался пристрелить меня, я узнала, что он — убийца, который держит мою мать в подвале секретной организации, использующей киллеров, наделенных необычными способностями. Будь проклята моя жизнь!»
Нет, серьезно: будь она проклята, моя жизнь!
8
Я проснулась утром следующего дня с серьезной проблемой: страшно хотелось пи-пи. Не помог даже дождь, плескавшийся снаружи. Накануне я заснула, свернувшись клубком подле Кейла, а когда открыла глаза, он сидел на краю нашего пластикового тоннеля, глядя на дождь, поминутно высовывая руку и позволяя ему шлепать каплями по ладони.
— Никогда не чувствовал ничего подобного, — проговорил он, не оборачиваясь. Как он узнал, что я проснулась, останется для меня тайной. Кейл подвернул промокшие рукава взятой напрокат рубашки:
— Холодно и сыро, но страшно приятно!
— Ты раньше никогда не был под дождем?
Кейл пожал плечами, но ничего не сказал.
Никогда не был под дождем! Господи! Каждая минута, проведенная мной с Кейлом, заставляла меня усомниться в том, что я правильно воспринимаю реальность. Как это, черт возьми, я не понимала, кем на самом деле был мой папашка? Хотя, наверное, каким-то очень внутренним зрением понимала. Не зря же я прятала от него всякие свои штучки еще в раннем детстве. Держала в секрете кое-какие стороны своей жизни. Неожиданно меня пробило: а вдруг некая часть меня с самого начала опознала в нем то, кем он реально был?
— Пора двигать, — сказала я.
— Куда?
Я потянулась к заднему карману, чтобы достать мобилу и кинуть Брандту сообщение, но вспомнила, что накануне разбила телефон. Класс! Полный отруб! Покопавшись в пакете, который я чудесным образом не выпускала из рук во время всех наших приключений, я вытащила оставшиеся деньги и сунула в задний карман.
— Я умираю с голода, — сказала я. — Нужно узнать, который час, потом пожевать и, наконец, найти Алекса Моджорна.
Кейл выбрался из тоннеля, наклонился и помог выбраться мне. Дождь лил все сильнее, и мы промокли почти мгновенно. Фантастика! То я была просто бездомной курицей, а теперь впридачу стала еще и мокрой крысой!
Кейлу было наплевать на дождь. Он мотал головой, разбрасывая во все стороны капельки дождевой влаги.
— Так куда мы двинем? — спросил он. — Тот тип умер и не сказал нам, где найти Алекса.
Я вздохнула и убрала с лица промокшую челку:
— Я знаю, где его искать.
Было уже почти десять, когда, выяснив, который час, мы нашли где позавтракать. Дождь кончился, и на улице было полно народу. В других обстоятельствах это было бы здорово, но сегодня каждая физиономия вызывала у меня подозрение: и девица с кислым лицом, подававшая кофе, и бездомный, поливавший из ширинки собственные башмаки; даже маленькая почтенных лет дама, выгуливавшая своего игрушечного на вид пуделя и с улыбкой приветливо помахавшая нам рукой — все они казались мне тайными агентами «Деназена». Нет, это паранойя! До чего дойти: на мгновение я была совершенно уверена, что пара подростков-десятилеток, которые тащились за нами, уплетая мороженое, — подчиненные моего папашки!
Бильярдная Родни открывалась только в полдень, но немногим завсегдатаям было известно, что для них всегда гостеприимно распахнута задняя дверь. По крайней мере, раньше было так, ведь меня давно туда не заносило. Кейл следовал за мной по пятам. Огибая проржавевшие мусорные баки и кучи коробок из-под мелков, наваленные с этой стороны здания, я прикрыла рот и нос рукой — запах отбросов заполнял все вокруг. Быстрый поворот дверной ручки у заднего входа, и я поняла, что здесь все по-прежнему. Распахнув дверь, я жестом пригласила Кейла внутрь.
Из задней комнаты доносился припев песни «Приведи ее ко мне» Роба Зомби. Смех и улюлюканье, сопровождаемые отчетливо слышным девчоночьим хихиканьем, смешивались со звуками музыки. Я вошла в главный зал; Кейл молчаливо следовал за мной.
В первое мгновение никто меня не заметил. Обычно я вхожу в любое место так, словно оно принадлежит мне. Но здесь все было по-другому. Год назад я поклялась, что ноги моей здесь не будет, и если бы не вопрос жизни и смерти, я сдержала бы клятву. Именно здесь я впервые встретила Александра Моджорна. Именно здесь все и начиналось.
Здесь же все и закончилось.
Резкий свист пронзил воздух, вернув меня в настоящее. Пора собраться: я пришла сюда не просто так, я пришла сюда с целью.
— Дез, детка! Сколько лет, сколько зим! — Рыжеволосый парень пересек комнату танцующей походкой и обнял меня, приподняв над полом. Я ответила быстрым объятием и, когда он вновь поставил меня на пол, сделала шаг назад:
— Привет, Томми!
Родни, хозяин бильярдной, кивнул мне из-за стойки и незаметно подмигнул. Сидя на стуле, он начищал какой-то бильярдный трофей. Я улыбнулась ему и осмотрелась. Все, кто был в комнате, приветствовали меня. Слава богу, без того энтузиазма, с которым это сделал Томми. Большинство физиономий я вспомнила. Были и новички, но основной контингент все тот же, только на знакомых лицах отпечаталась еще не одна сотня километров жизненной дороги. Я осматривала сидевших, пока не нашла того, кого искала. Того, кого я меньше всего хотела видеть.
Белый шипованный ирокез, острый взгляд карих глаз, под губой пирсинг: лабретт с желторожим смайликом из бисера; кликуха — Фред.
Алекс Моджорн.
Он видел, как я вошла, но остался в своем углу. Приближаясь к нему, я кожей чувствовала, как он на меня пялится. Придав себе самый беззаботный вид, я пересекла комнату. Где-то за пределами бильярдной летали по небу поросята, танцевали козлы, а маленькие зеленые человечки пожимали руку президенту США. Нужно было все это отключить.
— Мне нужно с тобой поговорить.
Мое лицо — само бесстрастие. Я выдержала его взгляд. Этому он меня научил. Ничего и никому не показывать. Никогда.
Он молчал. Перевел сузившиеся глаза с меня на Кейла, потом кивнул в направлении одного из отдельных кабинетов — там, в конце зала, за столами. Когда мы проходили, несколько знакомых приветствовали нас, но я ни на кого не обращала внимания. Это была часть моего прошлого. Того, в которое я не собиралась возвращаться. Когда-то я скучала по всем этим людям, но это прошло. Я прожила и пережила то, что было.
— Хорошо выглядишь, — произнес Алекс, закрыв за Кейлом дверь.
Я проигнорировала его слова. Я пришла сюда не за воспоминаниями.
— Меня послал Коул Остер.
Больше — ни слова; мне хотелось видеть его реакцию. Его глаза чуть расширились, он кивнул, давая понять, что это имя ему знакомо. Как это типично для Алекса! Я продолжала:
— У нас проблемы с «Деназеном», и Коул сказал, ты поможешь нам найти Жнеца.
Реакция Алекса была совсем не той, что я ожидала. Вообще от него никогда толком ничего не добьешься, что доказывает, что я знала его не так хорошо, как думала. Он бросил на Кейла беглый небрежный взгляд:
— Ты Шестой?
Кейл либо не заметил, либо оставил без внимания снисходительность в тоне Алекса и просто кивнул.
Я почувствовала зуд в пальцах. Мне так хотелось ему вломить! Как я это сделала тогда, когда мы в последний раз говорили — вот уж ирония судьбы! — в этой самой комнате.
— Ты знаешь о «Деназене», — констатировала я ровным голосом, не желая, чтобы он подумал, будто то, что он говорил в прошлом, меня хоть сколько-нибудь волнует.
Это было сделано классно — как в кино категории «В». Супер-пупер злобная корпорация, состоящая из безмозглых качков, злобно замышляющая захват мира. Все в ней повязаны, за исключением беззащитной прекрасной девушки.
Ладно! Не беззащитной, но определенно прекрасной. Даже не так. Сотрите «прекрасной». Горячей!
Алекс проигнорировал мои слова, он все еще смотрел на Кейла.
— Что ты делаешь, чтобы связываться с их радаром?
— Радаром? — переспросил Кейл, явно не понимая вопроса. — Это как с морским кораблем?
— Он сбежал, — сказала я, встав между ними.
Глаза Алекса снова расширились:
— Сбежал?!
Он дернулся вперед и схватил меня за руку, пытаясь оттащить в сторону. С быстротой молнии Кейл вырос рядом, пытаясь дотянуться до Алекса.
— Нет! — заорала я, вырвавшись из рук Алекса и одновременно уцепившись за рубашку Кейла. Как раз вовремя, чтобы предотвратить контакт. Кейл был в перчатках, но ведь никто не застрахован от случайностей.
— Нет, — повторила я уже спокойно.
— Он сделал тебе больно, — негромко проговорил Кейл, глядя на мои пальцы, обхватившие его запястье. Его рукав задрался, и моя рука покоилась на его обнаженной коже. Подняв глаза, он посмотрел на Алекса с ненавистью:
— Он собирался ударить тебя.
А вот это вызвало реакцию! Алекс вспыхнул и сжал кулаки, уставившись прямо в глаза Кейла:
— Ударить? Какого черта? Да никогда!
Кейл больше не смотрел на меня — только на Алекса.
— Ты сделал ей больно, — рычал он, наступая. — Когда так хватают, всегда больно.
Его голос, низкий, угрожающий, холодом отдавался в моей спине, но это не был холод страха.
— Все нормально, Кейл. Алекс не собирался сделать мне больно. Он был просто удивлен, только и всего. Правильно, Алекс?
Тот перевел взгляд с лица Кейла на мои пальцы, которыми я по-прежнему удерживала Кейла за руку.
— Что он умеет? — спросил Алекс.
Он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять: если бы дело было только в том, чтобы Кейл его отдубасил, я отошла бы в сторону и насладилась зрелищем. Да еще бы и за попкорном сбегала.