Полкан Белов сощурил глаза:
- А конкретнее?
- А хоть куда. Думаю, с его талантом он везде себе найдет нишу, вопрос только в его желаниях и предпочтениях.
От дальнейших расспросов спас меня Миша, заглянувший в аудиторию, причём его приход произвёл фурор - Белов и Санеев в один голос ахнули:
- Ефремов! А ты как тут?
Собрание мгновенно превратилось в балаган. Меня атаковали мамочки, а Миха с мужиками вышел в коридор.
Когда дамочки рассосались (звучит-то как!), меня буквально за шкирман, как моего безымянного котёнка, вытащили из аудитории, заперли дверь и потащили в подсобку к Мише, в сопровождении Белова, Малкова и Санеева. Там, оказывается, была бутылочка коньяка (мне надавали по рукам: «У тебя уколы!»), и в приватной тёплой обстановке было продолжено собрание. Обстановка оказалась настолько тёплой, что я заснул, привалясь к плечу замдира.
Сквозь сон слышал как Миха на все лады нахваливает моих подопечных, меня и жалуется, что директор бедного Родиона совсем загонял.
Губернатор что-то спрашивал о субсидиях, мэр - о специалистах, но всё это проплывало мимо моего сознания.
Домой я был доставлен на крутом губернаторском джипе.
И опять моя задница пострадала от укола. И ещё вечером.
Сегодня утром я почувствовал себя гораздо лучше. Может уколы помогли, а может этому послужил мощный стимул к поправке, явственно ощутимый моей многострадальной филейной частью.
- Ты проснулся? – и рука Миши скользит от моего плеча к бедру.
- Угу.
- Родь… - сопит, бедняга, умоляюще.
- Миш, я чувствую себя лучше, но не настолько, насколько хочется тебе, к сожалению…
Поворачиваюсь к нему и вижу такую моську, что пёсик Снупи отдыхает.
М-да, счастье в наших руках, главное, правильно ими двигать...
Замдир понял, что мой дом не приспособлен даже к элементарным занятиям любовью, у меня даже душа нет.
А я понял ещё кое-что: всё это время мы мало разговаривали, но при этом отлично друг друга понимали.
Странно. Непонятно. Интересно. Здорово.
...и кошака надо кормить, а то орёт, скотина.
Часть 12
28 ноября.
Я проснулся с безымянным котом на животе, Миши рядом не обнаружилось. Последнее у меня вызвало приступ паники и кучу дурацких мыслей.
Я вполне уже выздоровел, сегодня обещал прийти врач, которого вызывал М.А. тогда, когда я только заболел, наверно выпишет меня. А значит, Миша уйдёт…
Блядь, эта мысль как серпом по яйцам! Сука, пусть только попробует уйти!
«Мы в ответе за тех, кого приручили», - как-то так. Пусть отвечает!
Врач пришёл, как и обещал. Осмотрел меня и закрыл больничный четвергом, мол, хроническая усталость с недолеченной простудой дадут рецидив и тогда мне место будет в больнице. А так ещё побегаю.
Грею воду на плите, в закутке на кухне хочу сделать самопальный вариант душа.
Если он не придёт к пяти – поеду к нему сам, на такси. Позвонить - не вариант, его телефона у меня нет.
Вечер.
Как всегда прибыла моя команда «Ух!». Котейко был затискан и заглажен, и я тоже.
- Как ты его назвал? – Леночка, понятно, о коте спросила.
- Думаю… Флейц*! – все заржали, видимо, кличка понравилась. - Ну, тоже ворса много…
- Не знаю, что ты наговорил моему бате, но он вдруг обратил на меня внимание… - Кнопа прячет глаза, кусает губы и норовит ухватить мои пальцы. – Спасибо…
- Сказал то, что думаю, но сомневаюсь, что это подействовало. Судя по его поведению на собрании, я для него - совсем не авторитет. А вот посиделки после… Тогда М.А. речь держал, а я спал… Так что все «спасибы» - ему!
- Шутишь?!
- Ни разу!
Наверно, у меня было очень дурацкое выражение лица, когда я услышал знакомые шаги во дворе. Кнопа судорожно вздохнул, за что получил тычок от Феи, а Санчо сжал кулаки.
Он пришёл! Пришёл!
- Мы пойдём?.. – Малкова тоже недовольна появлением М.А, но лучше всех скрывает свои чувства.
- Чем он так вам не нравится?
Ответить мне не успели, потому что открылась дверь, и на пороге появился Миша с большой сумкой.
Я подошёл.
- Не выгонишь? – он спросил шёпотом.
Я в ответ только помотал головой.
Придумывать способы удержать его мне не пришлось.
Когда мы остались вдвоём, я внезапно почувствовал неловкость. Вроде бы всё решено, но…
Сидим вот, он проверяет тетради, я строчу в дневнике…
29 ноября.
Вчера в своей большой сумке он принёс не только смену одежды, а ещё несколько упаковок с резиной. Это выяснилось ближе к ночи, когда сие «резиновое изделие №2» стало просто жизненно необходимо.
Утром Флейц освоил живот Миши и ему никак не мешал спать Мишкин стояк. Я поржал и пошёл варить кофе, - пусть разбираются сами.
М.А. замена не устроила…
А завтра у меня днюха. Что бы себе такого подарить?
30 ноября.
Теперь каждое утро мы находим Флейца на животе одного из нас. Сегодня моя очередь.
Миша прогнал бедного кота с тёплого места и подарил мне с утреца хорошую порцию утреннего горячего секаса. На кухне орал кот, а мы в спальне, - соревновались, кто громче.
Мы выиграли.
Где-то через час после того, как я проводил Мишу на работу, мне был доставлен букет и коробка.
В тяжёленькой такой коробке я обнаружил совершенно новенький, такой восхитительный, такой… классный, в общем, этюдник!
О-ля-ля! *танцую на столе* Я - самый счастливый человек на свете! (мой старый этюдник приказал долго жить ещё на последнем курсе от постоянной эксплуатации)
Букет был водворён в банку, а этюдник разложен; извлечены - из той же коробки - краски, картон, тройник (Ооо! Оргазм! ), и - вперед! – я выпал из реальности.
Успокоился я только тогда, когда «ушёл свет», и то не сразу.
Хочу уб… (далее запись обрывается)
1 декабря.
Вчера не дописал, только хотел убрать, как завалились шумной компанией мои «детки» в полном составе. Притащили кучу еды и подарок. Телефон. «У тебя не телефон, а пищалка!». Сели всей толпой пить чай, включили музыку. Полный кутёж-балдёж!
-Эх, негде у тебя потанцевать! Что за сарай-то… - Санчо был недоволен теснотой. – Почему бы тебе на поселиться где-нибудь поближе к цивилизации?
- А ты выгляни в окно.
- Ух, ты… Ради такого пейзажа… Да… понимаю! – и сменил тему. – Мы хотели тебе что-нибудь другое купить, но твой… В общем, он у Феи стал спрашивать вчера про этюдники и прочее, решили переиначить и купили телефон. Ты не думай, мы выбрали классный!
- Я и не думаю. Спасибо, ребята! Я бы и открыткой обошёлся без проблем.
В четыре часа стукнула дверь, а у меня подпрыгнуло сердце.
Странно, но в этот раз «детки» приход Миши приняли гораздо благосклоннее и мы всей компанией просидели ещё некоторое время, пока народ потихоньку не начал расходиться.
А ночью меня ждала ещё одна порция горячего секса.
Я чуть не умер от раздиравших меня эмоций - до того было здорово.
Это лучший мой день рождения!
По выходу на работу, меня ждал тёплый приём - директор обращался со мной как с принцем, не меньше!
- Что ты такого им сказал? Нас включили в какую-то губернаторскую программу! И субсидии!... О! Я и не ожидал! Обещали ещё один корпус! В апреле начнут строительство! О! Что ты сделал?
Я растерялся, я ведь ничего не делал, спал, это всё Миша. А если сказать… Он же ничего не говорит, значит ему это не нужно…
Миша за спиной директора подаёт знаки. «П-и-л» - движение губ складывается в слово.
- Да мы выпили коньяка после собрания… поговорили…
- Я выпил с ними цистерну коньяка! Нихрена! А, ладно... Главное – результат! И, да, я взял девицу для младших и ещё одного художника тебе в помощь, цени! В середине года! Все резервы коту под хвост… Давай, работать иди, потом познакомишься…
_________________
*Флейц – широкая плоская мягкая кисть, употр. в живописи и в малярном деле.
Часть 13
Во дворе слышались маты рабочих, возводивших пристройки - будущую большую комнату и санузел. Из-за рабочего шума Михаил не расслышал шагов Родиона.
Стукнула входная дверь, и на пороге появился Родик. Он был в одних шортах, на загорелых, давно обгоревших плечах висел этюдник, на ремне которого болталась футболка.
- Я все ноги повыдергаю у твоего трёхногого друга! Ты слишком долго… - Михаил подошёл вплотную к художнику, аккуратно снял с его плеча ремень и поставил этюдник к стене. – Я соскучился…
- Ты не скучал, ты бездельничал… - Родион смотрел в глаза Мише и улыбался.
- Да… Но это не мешало мне скучать… - руки Михаила бездумно гладили шершавые плечи.
- Ты - наглый бездельник…
- Да…
- Ммм… Кто?.. Я?..
- Как хочешь… только не тяни…
Н а полу Флейц играл с серебристыми надорванными пустыми пакетиками.
С дивана свесилась безвольная рука Родиона, которая в порыве игры тут же была укушена.
- Ай! Бля, монстр! Мих, смотри с чем он играет!
Михаил рассмеялся.
- Надо убрать использованную резину, а то и до неё доберётся! Хе, учим ребенка плохому!
- Мне лень вставать…
- Мне - не меньше…
- Надо.
- Надо…
- А это что? – Родион всё же поднялся и поднял с пола тетрадку, про которую Миша уже и забыл. – О! Мой старый дневник! Ты его читал?
Мише было стыдно сознаваться в том, что он сунул нос во что-то слишком личное своего парня. И он только кивнул, прикусив губу.
- Ну и как? Много уже прочёл? – Родион совершенно не злился и не собирался устраивать ссору по этому поводу.
- До декабря…
- А!.. Да… Я тогда не спрашивал тебя, как-то не возникало мысли, всё казалось таким единственно правильным… Почему ты поменял свою квартирку на мою халупу?
- Сложно сказать… Если бы я попросил тебя переехать ко мне, ты бы согласился?
- Ну, может не сразу…
- А я хотел быть с тобой сразу и постоянно… До сих пор плохо переношу твоё долгое отсутствие… Неужели нельзя тут рисовать?
- Не-а… Давай в следующий раз со мной? М? Всё равно нихера ведь не делаешь?
- Посмотрим… А сейчас надо всё-таки выбросить резину, а то окончательно развратим кота. Встаём-встаём!
Через некоторое время, когда всё было убрано, диван опять заправлен и утолён обычный голод, Родион сидел на полу, поджав ногу, гладил кота и смотрел на Мишу, который снова взял в руки дневник и пытался найти место, на котором он закончил читать.
- Миш, а Миш… Я до сих пор никак не пойму, а откуда ты знаешь Санеева, Белова и Малкова?
Тот отложил тетрадь в сторону и посмотрел в окно на стремительно сгущавшиеся сумерки.
- С Малковым мы жили в одном дворе, я за его младшей сестрой ухаживал…
- Бабник…
- Чья бы корова!..
- Молчу, продолжай!
- Санеев был бы сейчас генерал-лейтенантом, если бы не демобилизовался раньше. Белов, видишь, до сих пор служит… И я бы служил и был бы полковником, если бы не ранение… Они оба были моими командирами, сначала Санеев, потом Белов. Вместе воевали и хлебали из одной кружки. Хорошие мужики.
- А как тебе удалось?..
- И на Солнце бывают пятна, Санеев не без греха, вот и замаливал… Он, конечно, знал, что я никому ничего никогда не скажу, но от этого ничего не изменится, себе не соврёшь.
- Смысла спрашивать, что он натворил, нет? – Родион задал риторический вопрос.
- Да. На войне всякое бывает. И к тому же, это - не мои секреты, ты понимаешь.
- Да. Ладно, брось ты эту тетрадку, иди сюда, посидим, тупо, как обыватели, посмотрим телек… - и, нашарив на полу пульт, Родион нажал кнопку.
Миша слез со стула и подполз к нему, но мелькающие кадры в телевизоре его так и не увлекли, пришлось перебраться на диван…
До дневника Михаил в ближайшие дни так и не добрался - закружили домашние заботы с заканчивающимся строительством и обустройством новой территории, да и Вере Матвеевне по-прежнему нужна была кое-какая помощь. Другими словами, читать попросту было некогда.
- В гробу я всё это видал! – заявил Родион, плюхаясь на диван. – Сил моих больше нет, это не отпуск, а каторга какая-то! Давай хоть на недельку поедем куда-нибудь? М? Хоть в соседнюю деревню, только чтобы этот бардак не видеть! Ми-и-иш?..
Михаил отвечать не стал, только поцеловал, а на следующий день улучил время и съездил в турагенство, купил две путёвки на моря-окияны.
Пришлось спешно доделывать дела, чтобы со спокойным сердцем расслабиться...
Только в самолете, когда Родик заснул в кресле, Миша достал из сумки дневник и снова попытался найти место, на котором тогда остановился.
Часть 14.последняя
5 декабря.
Я хреново знаком с теорией вероятностей, посему в толк не возьму, как так получилось, что ещё одним художником, которого взяли, стал Андреев?
Пиздец, я как увидел, чуть на жопу не сел посреди коридора! Уму не постижимо!
Не, я ничего не скажу по поводу его способностей, что есть, то есть. Но, сука, какого хрена?! Сидел в своём Зажопинске и сидел бы, нет, чёрт принес его…
Как я и думал, у него возникло непреодолимое желание пообщаться. Зажал меня в углу в моем же кабинете и начал пространную речь о судьбе и прочей мути. Хорошо, что, как всегда, случился нежданчик в лице Ракитина, который постоял, поблеял на тему «темперы» и убежал. Вот ведь, шпиён!
И точно, через минуту «темпера» в срочном порядке понадобилась половине класса, не иначе Ракитина впечатлила моя перекошенная рожа.
Андреев ещё помялся и свалил, а я буквально стёк на свой стул.
Думаю, та же птичка на своем хвосте принесла новость и Мише. Зашёл в кабинет злой как чёрт.
- Это твой любовник?
- Это мой однокурсник и по совместительству пару раз случайный любовник, – я не стал отмазываться, что было, то было.
- Что он хотел?
- Ну, а как ты думаешь?
Миша в бешенстве ушёл. Хреново. Хоть плачь.
Андреев - сука! Меня колбасило до конца рабочего дня. Больше всего я боялся, что Мишка побросает тряпки в сумку и уйдёт обратно в свою квартирку…
6 декабря.
Я в Бога не верю. Но что-то подобное, определенно, есть, и оно, вне всяких сомнений, любит меня!
А иначе чем мне объяснить, что Миша на меня, как оказалось, не злился? Более того, он ночью был таким… сука, у меня аж слезы из глаз полились от всяких там чувств!
Днём, на перемене, Фея с ухмылкой поведала мне, что имел место быть приватный разговор между Андреевым и Обэжэ. Причём после оного мой бывший однокашник выглядел не айс, в смысле, весьма расстроенным.
- Теперь к тебе, Родион, до конца жизни никто на пушечный выстрел не подойдёт!
Ну, по правде говоря, сейчас меня подобная перспектива вполне устраивает.
Дальше, до конца декабря было всего несколько записей, заполненных беспокойством окончания полугодия и подготовкой к Новому году.
По проходу пошла симпатичная стюардесса, предлагая напитки. Родион приоткрыл глаза и заказал кофе с молоком. Миша подумал и тоже взял себе кофе.
Кофе было выпито почти в два глотка. Родик, немного повозившись, снова задремал, предварительно вслепую нащупав руку Миши.
Ефремов хотел было вернуться к чтению, но вдруг подумал, что дальше знает всё сам. Примерно с этого времени Родик был перед ним как на ладони, ничего не скрывал, все мысли, эмоции, «художества» были озвучены. Нельзя сказать, что они не ссорились, не без этого, но размолвки долго не длились, один из них обязательно шёл на мировую.