11 ноября.
У меня окно. Сижу в туалете на подоконнике, курю, когда входит М.А. Видит меня и делает шаг в мою сторону. На лице мрачная решимость, я уж было подумал, что мне сразу в окошко следует выйти. Менее травматично будет.
Но нет... Постоял, поиграл желваками, резко развернулся и ушёл.
Что за херня?
12 ноября.
У моих гавриков физкультура. Решил сходить, проверить посещаемость.
Конечно, недосчитался нескольких личностей. Девочки обнаружились в тренажёрке на лавке, а вот Санчо я не увидел ни там, ни в зале.
Он был в раздевалке и занимался весьма интересным делом, тихо сам с собою, правою рукою.
- Что, твой танцор тебе в этом больше не помогает?
Мать твою! Он кончил от моего вопроса! Зрелище - такое, что… в общем, в высшей степени эротичное. Картинка…
Я никогда ни Санчо, ни Кнопу не воспринимал серьёзно, как потенциальных партнеров, для меня они «детки», но встреться мы при других обстоятельствах… Не уверен, что я бы устоял.
Красный, как варёный рак, прихватив шмотки, Димка умчался в душевую. Я решил подождать.
Он вернулся синим, дрожащим, уже в штанах, натянутых на мокрое тело, футболку мял в руках.
- Ну, так что, ты ответишь на мой вопрос?
- Это - моё личное дело! – и смотрит с вызовом.
- Нет так нет, к чему кричать-то…
- Родион... Романович… извините…
- Да, ерунда, понимаю, сам не люблю, когда в мои дела лезут.
- Я… Мы… - мнётся, снова краснеет. Так понимаю, Санееву хочется поделиться горем, но не с кем.
- Давай, Санчо, колись уже, – приобнимаю и усаживаю на лавку рядом с собой.
Он мне рассказывает о трудностях взаимопонимания со своим танцором, а я машинально ерошу его немного влажные волосы - говорят, это успокаивает.
- Знаешь, Дим, мне кажется ты слишком много внимания оказываешь партнёру, иногда надо быть похолоднее. Я не говорю в душе, я говорю при общении. Пушкина читал? «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей и тем её вернее губим средь обольстительных сетей.»
- Ну, он же не женщина!
- Пф! Вот представь себе ситуёвину, где один любит, а второй терпит? Получилось? А теперь представляй дальше, что тот, который любит, побегал-побегал за предметом любви, а потом перестал. Как ты думаешь, как поступит тот, который терпел? Как бы ты поступил?
- Эм… Есть два варианта: либо не заметил, либо поинтересовался, почему больше не бегает.
- В твоём случае?..
- Ооо!.. Думаете, поможет?
- Гарантий не даю, люди все разные, но хотя бы возможность поговорить будет стопудово. Ты главное не лажай, глупостей не говори или вообще молчи, действуй!
- А можно ещё вопрос?
- Да.
- А у Вас как с Обэжэ?
- Никак.
- Понятно… А может, Кнопа... лучше?
- Что Кнопа? В смысле?
- Ну… Он Вас очень любит… правда... Портрет такой нарисовал… Ух! У меня бы так никогда не получилось!
- Дим, ты сам понял, что сказал? Ему, как и тебе, только семнадцать, это во-первых. А во-вторых, я вас только как учеников и воспринимаю, по-другому вряд ли получится. Хотя, не могу не отметить, что ребята вы очень интересные во всех планах. Пожалуйста, Дим, больше не будем развивать эту тему, хорошо?
- Хорошо… Только ведь восемнадцать не за горами…
- За это время всё может измениться десять раз. Всё, Санчо, всё.
А сам задумался…
15 ноября.
Сегодня меня остановила Фея.
- Родион Романович! Плюнули бы Вы уже на Обэжэ…
- Леночка?
- Да палитесь сильно… Ладно, молчу…
Мне кажется уже, что ничего не изменится. М.А. будет беситься по непонятной причине и рычать на всех встречных-поперечных. А я так и буду таращиться, как дебил, ему вслед.
Часть 9
18 ноября.
Сегодня всё как обычно, восемь уроков. Устал как собака и, похоже, даже горло сорвал говорильней - першит. Сижу себе в аудитории, глаза закрыл, слышу - открывается входная дверь.
Разлепляю глаза, вижу - к моему столу направляется М.А., глаза уже привычно бешеные.
Всё, думаю, пришибёт ни за что ни про что.
- Твои «дети»!.. – рычит, нависая надо мной.
- Что?
- Ничего!...
Очень содержательно и информативно, главное, я всё понял!
Нахрен! Надоело быть снизу! Отодвигаю стул и встаю.
- Какого хрена?!..
Вместо ответа получаю злой поцелуй. И это надоело! Кусаю его за губу с дури, но от души, даже вкус крови почувствовал.
Ему что-то не понравился мой ответ, похоже, с трудом сдержался, чтобы не ударить, и вылетел из кабинета пулей, чуть не сбив Ракитина, который за каким-то хреном вернулся в кабинет.
Глаза у Ракитина без того были испуганные - увидел замдира с прокушенной губой в кровище, - а тут ещё и я губы тру.
- Я это… темперу забыл…
- Тебе её кто-то не даёт? Ищи, забирай! Стоп. А нафик тебе дома темпера?
- Эээ… да… нафик… До свидания, Родион Романович! – и свалил.
Что это было? Засланец?
Я уже почти собрался домой, искал ключи, когда в кабинет снова кого-то чёрт принёс. Судя по характерным шагам – М.А., даже оборачиваться не надо. Так и стою. Жду.
- Родик… Я так больше не могу… Не могу, понимаешь!
Молчу. Пусть наконец высрется, а то пучит беднягу который день.
- Ты как наваждение… Сволочь! Какого чёрта ты общаешься с кем угодно, только не со мной?! И эти твои… малолетки… кругом…
Молчу. Хотя очень хочется ответить.
- Родик… я… Прости меня… Я… виноват… Чёрт! Да я на всё согласен! На всё! Только пожалуйста… прости… Я хочу… У меня есть шанс на отношения с тобой?
Бля… не прошло и трёх лет, он родил!
Вот интересно, на какой ответ рассчитывал? Что я пошлю его по матери или брошусь на шею?
Хотя, какая разница! У меня есть свой ответ, главное, чтобы моя физиономия не выглядела слишком довольной и злорадной.
- У тебя есть шанс. – тихо отвечаю, по-прежнему не глядя на него, рассматривая голые ветки деревьев за окном. – Есть…
- Родик!..
- С условием, Михаил Алексеевич, с условием…
- Родик, мне кажется ты уже мог бы и по имени меня называть…
- Как хотите буду называть, если для Вас будет приемлемым моё условие.
- Какое условие?
- Всё очень просто: Вы будете снизу. – и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на выражение его лица.
- Э?.. – шок, недоумение, раздражение, растерянность. Такая гамма чувств!
- Я не тороплю, думайте, Михаил Алексеевич. – и (очень хочу верить) спокойно на него смотрю.
Он ещё немного помялся, потом резко развернулся и вышел, прихрамывая больше обычного.
Эйфория от этой маленькой мести прошла, но остался горький осадок от того, что я могу его потерять, в смысле, на что-то там с ним может быть потеряна всякая надежда.
А! Будь, что будет! В конце концов, он - не единственный человек в этом городе!
19 ноября.
Сегодня директор объявил, что в конце дня будет маленькое такое - на пятнадцать минут - совещание.
После уроков все собрались в учительской, я как всегда забрался на подоконник, потому что на моё место уселась химичка. Замдир притулился около дверей и на протяжении речи директора таращился на меня.
В следующем году открывают класс артистов, пришло разрешение из столицы. Фигня в том, что надобны дополнительные средства, а значит будут трясти родителей учеников. Из этого следует, что необходимо провести промежуточные родительские собрания, обрадовать предков учеников…
Совещание закончилось, все стали расходиться, но Пётр Алексеевич, директор, меня задержал. («А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!»)
- Родион, у меня к тебе особая просьба… В твоём классе же Санеев учится?
- Да, у меня, а что?
- Ну… его же отец - губернатор области, а отец Малковой - мэр сейчас… Тебе надо будет ситуацию особо обрисовывать, чтобы прониклись и помогли. В общем, надеюсь на тебя!
Влип… Я и забыл, что детишки мои - не простые, как просмотрел в том году личные дела, так и забыл напрочь, кто есть ху. Да и пофиг, предки есть предки, кем бы они ни были, и собрания раньше под тем же девизом проводил. А вот теперь меня сподвигают на встречу с мэром и губернатором...
Жопа…
Да ещё вопрос возникает, мой ли педагогический талант рулит в классе, или это рулят фамилии Санеева и Малковой?
Хех, а М.А. так и не дал ответа. Хрен с ним!
Часть 10
21 ноября.
За выходные не удается отдохнуть никак, сплю целыми днями и просыпаюсь уставшим.
Сплю в автобусе, сплю как только выдаётся свободная минутка. С тех пор, как уволилась художница из шестых-восьмых, у меня только работа, а жизни не стало. Иногда мне кажется, что я вот-вот упаду и засну.
В зеркале отражается бледно-зеленая немочь с кругами под глазами как у панды…
С утра был пойман замдиром, он задержал меня в коридоре, схватив за руку.
- Я согласен. – И ушёл, не оглядываясь, дальше.
Накопленная мной усталость последних дней даже не дала мне обрадоваться. Да и чему радоваться? И так чуть живой, так ещё на траходроме вкалывать…
- Господа учащиеся, у меня для вас есть хреновая новость! – с этими словами я зашёл в кабинет на классный час.
Народ затих.
- Велено провести внеочередное классное собрание. И, знаете, мне как-то стрёмно.
- Родион Романович, а что так?
- А что я скажу? Что никак не могу вас чему-либо научить? Что у большинства не хватает ума сдать контрольную по математике? Что с литературой дела стали лучше, но только у трёх человек, а история… парадокс: у меня вы знаете историю, а на уроке истории – нет! О чём говорить? Чем радовать? Поверьте, предков совсем не впечатлят ваши работы по живописи и рисунку, им будет пофиг на ваши композиции, на фоне общеобразовательных предметов! Так вот, у вас несколько дней, до конца недели, чтобы хоть как-то исправить картину. Если этого не случится, то вот это, Малкова, и будет подставой, – перевёл дух и уже с меньшим энтузиазмом продолжил: - Тем более, что директор вполне конкретно сказал, что хотел бы видеть на собрании не папу Малковой, а мэра, и не папу Санеева, а губернатора. Короче, встреча на высшем уровне.
- Боитесь? – Санчо ехидно улыбается.
- Чего? Мне бояться нечего. А вот вам реально есть чего опасаться.
Как только прозвенел звонок, Санчо подскочил к моему столу и терпеливо ждал, когда остальные покинут аудиторию. Малкова и Белов, однако, не вышли, стояли чуть поодаль.
- Родион… Романович! Ты же не скажешь отцу?...
- Ты меня с кем-то перепутал, Санчо? Чего бы мне решать твои личные проблемы? А вот на тему учебы – обязательно сдам, не сомневайся.
- Я закрою всё, чесслово! – на лице пацана - явное облегчение.
Когда я выполз из стен лицея, из тени деревьев появилась фигура М.А.
- Я тебя провожу?
Замечательно! С опозданием в месяц начался конфетно-букетный период!
- Ага. Можешь и портфель понести.
- Ты всё язвишь?
- Нет. Устал…
- Давай портфель.
23 ноября.
Вчера не мог ничего записать.
Во вторник зашёл к директору. Сил моих нет. Я даже не ругался, просто предупредил, что если не будет другого преподавателя, то придётся искать и на моё место - я или сдохну или уволюсь.
П.А. проникся, но так ничего конкретного не пообещал.
А к концу дня я понял ещё, что заболел. Вернее, не сам понял, а М.А. дотронулся до меня и потащил к себе в подсобку, у него термометр был. Меньше минуты понадобилось, чтобы набежало тридцать восемь и три.
Он вызвал такси и меня с комфортом доставили домой.
Честно говоря, я думал, как только он меня привезёт, на этой же машине и уедет, но М.А. остался, разворошил мне аптечку, нашпиговал таблетками. От ужина я отказался, да и в холодильнике было удручающе пусто - так, чайку попил и вырубился.
Утром я обнаружил, что сплю в обнимку с М.А.
Опять был накормлен таблетками и напоен чаем, засим замдир отбыл на работу.
В обед я проснулся от бешеного стука в дверь. Дотащился, открыл.
На пороге обнаружил полкласса с авоськами. Фея пинками погнала меня обратно в кровать, а сама руководила процессом приготовления еды и кормлением меня таблетками.
- Откуда узнали? – просипел я.
- Обэжэ сдал тебя утром по полной. Ну, и потом твои уроки отменили… Кнопа организовал «шапку», скинулись на пожрать и лекарства.
- Я не нищий!
- Не спорь, мы так сами захотели.
Спорить у меня нет сил.
Накормлен, напоен, заснул.
Вечером пришёл М.А. и уходить не собирается.
Хрен с ним, я - спать.
Часть 11
27 ноября. Воскресенье.
Сегодня - первый день, когда у меня нет температуры и я могу спокойно, не засыпая на полдороге, записать всё.
На всю неделю моё местожительство превратилось в филиал классной аудитории. Мало того, что с вечера до утра тут находился Миша, так ещё после уроков тусило полкласса. Они не только кормили меня, пичкали лекарствами, сообщали последние новости, а ещё рисовали, делали уроки и вообще здорово мешали спать. Слова о том, что они могут заразиться, как правило, со свистом пролетали мимо их ушей.
А ещё Кнопа притащил мне какого-то породистого котёнка со словами:
- Как можно жить без котёнка?
Писец, как я раньше жил без котёнка?
В приданое к кошаку, я получил корм на первое время, лоток, совок, наполнитель, игрушки в количестве четырёх штук, ошейник и прочие кошачьи прелести.
Не, правда, как я раньше жил без котенка? Теперь мой дом наполняют чудесные запахи кошачьего туалета.
Но мырчит он прикольно.
Болезнь-болезнью, а родительское собрание никто не отменял.
В пятницу Миша привез, под свою ответственность, классный журнал. Он застал «банду» из трёх моих лидеров и пары танцоров у меня и заставил их сделать выписку успеваемости, пока он будет готовить ужин.
Мне показалось, что они заметно напряглись, когда он пришел, но потом, когда им дал «задание» и надел фартучек (где он его у меня откопал?? Неужели, принес?), расслабились и довольно шумно, с комментариями, начали изучать и выписывать на листок оценки класса.
Когда «детки» откланялись, Миха достал из своего портфеля какие-то ампулы и пулемётную ленту одноразовых шприцов. Как заправский док, набрал лекарство и скомандовал:
- Подставляй жопу!
Я с некоторым сомнением оголил свой филей.
Сука, болючий! Вечно моя жопа страдает от замдира!
В субботу, на такси, предварительно нарядив, как капусту в сотню одёжек (можно ещё сравнить с хрустальной вазой в вате), М.А. доставил меня в лицей к собранию.
Чувствовал я себя неважнецки, сил на то, чтобы как-то бояться мэра или губернатора совсем не имел, и потому довольно спокойно провёл первую часть собрания, где обрисовал пожелания директора.
«Детки» сдержали своё слово, оценки заметно улучшились, так что и вторая часть прошла неплохо.
- Я так поняла, что Вы хорошо знаете класс. Или только так думаете? – подала голос одна из мамочек, судя по всему, Селивёрстова. – В классе имеются группировки?
- Одна есть. Три лидера ведут всех остальных.
- И кто же это?
- Белов, Санеев и Малкова. Именно в таком порядке.
Отец Белова был безмерно удивлён. До этого он с некоторым пренебрежением сидел развалясь за партой, а при моих словах даже подобрался. Кстати, тоже вояка как М.А., полкан.
Я продолжил:
- Творческие люди в основном независимы, стадом не ходят, авторитеты видали на х… эээ… не в чести авторитеты, звания и фамилии, так что если и позволяют кому-то вести себя, то это дорогого стоит.
Губернатор усмехнулся. Наверно, моя оговорка понравилась.
- А Вы не могли бы дать рекомендации по дальнейшему обучению? – Мамаша Ракитина оторвалась от своего зеркальца. Удивительно, сын её все же интересует.
Я вкратце обрисовал сильные и слабые стороны всех учеников, только на сладкое оставил лидеров:
- Малкова. Я бы рекомендовал ей направить усилия в сторону дизайна одежды. Обучение где-нибудь за границей и мир моды содрогнётся! Санеев. Единственный, кто прекрасно дружит с математикой, хороший график, чертёжник от него в восторге. Архитектура лучше всего ему подойдет. Белов. Потрясающее чувство цвета, композиции, но и с графикой порядок. Репинское, Суриковское – самое оно!