- Если бы я по-настоящему любил тебя, - повторил призрак, - я бы нашел способ остаться с тобой. Хватит, Томоэ. Ты достаточно настрадался. Ты свободен. Иди к нему... Вспоминай меня иногда.
Видение исчезло. Но теперь лежащего виконта окружили огромные черные звери.
Кто... кто вы?
В ответ раздалось громкое ворчание.
Я отличаюсь от прочих так же, как и вы, беззвучно молил виконт. У меня нет ни клыков, ни когтей, но это не делает меня менее "другим"...
Глаза зверей полыхали алым. Над пустырем полетел вой.
Он говорит, он один из нас.
Один из нас.
Звери сблизили головы, словно разговаривали.
Он мужчина.
Он не сможет выносить детей.
Не ваше дело. Оставьте нас, беззвучно выкрикнул Томоэ. Мы оба не такие, как все. Он одинок, у него никого нет. Я буду заботиться о нем.
Один из зверей прыгнул на Томоэ и прикрыл виконта своим телом, остальные сбились в тесный круг.
- Куда он подевался? Как можно сбежать незамеченным с окровавленным человеком на руках? - среди сорной травы шагал Охата, удивительно реальный по сравнению с окружающими Томоэ призраками.
- Он прячется где-то здесь. Проклятье, неужели Томоэ одного вида с Ямагами? Вроде не казался особо сильным... Да у него ребра всмятку были...
Сияние луны серебрило пустырь, освещало каждую травинку. Профессор прошел рядом с Томоэ и даже головы не повернул.
- Его кровь тоже подошла бы, - рассуждал Охата, с досадой топча поникшие стебли. - Миллилитров сто хотя бы.
В конце концов, профессор прекратил бесплодные поиски и побрел обратно к больнице.
Звери, расступившись, исчезли - Томоэ снова остался в одиночестве. Но он уже меньше тревожился: чувствовал себя гораздо крепче, зрение и слух вернулись. И еще он слышал, что к пустырю приближается автомобиль. Рычание двигателя показалось знакомым... "Ягуар"? Но у Таичи даже прав не было. Как парень справился с такой мощной машиной? Хоть бы полицию на пути не встретить...
- Слава богам, живой... - Таичи поцеловал виконта в покрытые засохшей кровью губы.
Взял с заднего сиденья одеяло, укутал.
- Теперь все будет хорошо, да? Поедем домой.
Верно. Домой.
Там Энтони, там будет и Таичи... Успокоенный этой мыслью, Томоэ все-таки потерял сознание.
Дворецкий по своему обыкновению встречал их в прихожей. Но вся его невозмутимость улетучилась, стоило ему бросить взгляд на ношу Таичи.
- Старик... нет... мистер Энтони Стэрнс. Простите, Томоэ сбила машина. И боюсь, я виноват.
- Машина?
- Пожалуйста, помогите! Что мне делать?
Дворецкий тщательно запер двери и кивком указал на лестницу:
- Отнесите его в спальню. Убедитесь, чтобы не единого луча света...
- А здесь гроба случайно нет? Я думал, вампиры спят в гробах.
- Томоэ-сама больше человек, чем вампир. Если у него сильно упадет температура, будет плохо. Надо уложить его в постель и согреть.
- Ясно.
В спальне они освободили Томоэ от одежды.
- Нога сломана. Ребра, кажется, тоже... У него кровь изо рта лилась.
- Кровь, - повторил Энтони. - Нужна свежая кровь.
Он осматривал комнату, прикидывая, из чего сделать шину, и в то же время напряженно о чем-то думал.
- А та штука, которую он пьет, не поможет?
- Напиток состоит из крови, смешанной с фруктовым соком. Его замораживают для транспортировки... Обычно этого достаточно, но сейчас Томоэ-сама необходима свежая кровь.
- Я дам ему своей.
- Нельзя. Томоэ-сама принимает исключительно женскую кровь.
- И где мы ее сейчас возьмем? А мою он уже пил.
Дворецкий вздрогнул и в гневе напустился на Таичи:
- Да вы представляете, что могло случиться?! О чем вы только думали?!
- Некогда было думать!
Энтони не ответил и продолжал обиженно молчать, пока не зафиксировал сломанную конечность с помощью простыни и нескольких ремней.
- И это все? Оно так заживет?
- Кому, как не вам, знать, что наши способности к регенерации намного превышают человеческие?
- Да, но...
- Ямагами-сама, проверьте, пожалуйста, дверь и хорошенько задерните занавески.
Таичи послушно удостоверился, что солнечные лучи не смогут проникнуть в комнату, и позвал:
- Мистер Энтони?
- Вовсе не обязательно называть меня "мистер".
- Хорошо, тогда Энтони. Вы... ты тоже можешь видеть в темноте?
- Я такой же, как Томоэ-сама. А сейчас прощу прощения. Мне надо связаться с братьями и постараться найти женщину, которая даст нам крови.
- Незачем. Я сам справлюсь.
- Ямагами-сама, вы не можете...
- Энтони, кто здесь хозяин?
Дворецкий застыл - до такой степени Таичи напомнил ему в этот момент господина. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, и Энтони первый нарушил молчание:
- Мой хозяин - Томоэ-сама.
- Какое положение занимает партнер Томоэ? Он должен подчиняться тебе? Отвечай.
- Он... занимает высокое положение.
- Я партнер Акихиро. И я дам ему свою кровь. А ты будешь держать свои возражения при себе, ясно?
- Обещайте, что если появятся хоть малейшие признаки отторжения, то вы тотчас прекратите. И все же стоит подумать о том, где взять свежую кровь...
Однако Таичи не собирался больше слушать, и дворецкий ничего не мог поделать. Если Томоэ суждено умереть, значит, такова судьба. И ему наверняка будет легче уходить, ощущая именно этот вкус...
- Сколько ему надо?
- Около ста миллилитров каждые шесть часов. Но как же вы?
- Не волнуйся, сейчас полная луна. Я способен на многое.
Таичи выпутался из костюма, лег рядом с Томоэ и примерился разорвать себе запястье. Дворецкий предусмотрительно протянул ему нож:
- Разрез быстрее затянется. Я приготовлю еду, будете спускаться вниз, когда проголодаетесь.
- Хорошо.
Энтони беззвучно покинул спальню.
Какой же холодный... Хотелось обнять крепко, изо всех сил, но ведь нельзя. И Таичи придвигался осторожно, по сантиметру, стараясь как можно теснее прильнуть к неподвижному телу.
- Не умирай, Акихиро. Я хотел прибить Охату на месте, но сдержался. Не хотел проблем. Нельзя в полицию, нельзя в больницу... Не к кому идти за помощью. Как же ты выживал все это время?
Слышит ли он? И все равно надо говорить. Слова удержат душу, не дадут ей улететь далеко-далеко, туда, откуда нет возврата. Мерно текла кровь. Инстинкты нашептывали Таичи, что за толстыми стенами рождается новый день.
Утро в горах... Над вершинами в покрывале розовых облаков поднимается солнце. По земле стелется туман, собирается вокруг ног. Воздух звенит от птичьего пения, на поле суетится мелкая живность. Плещется в реке рыба, снуют между камнями маленькие крабы. Как жаль, что он никогда не сможет показать все это Томоэ.
- И ночью там тоже красиво... - Таичи не умел много и складно говорить и все-таки шептал на ухо Томоэ, словно убаюкивая: - В сезон светлячков берега реки похожи на улицу под Рождество. Иногда лягушки кричат так, что нельзя заснуть. Хотел бы я показать тебе... но теперь там только вода.
Он понятия не имел о гипнозе, не знал, как извлечь из подсознания полустертые образы, однако интуитивно все делал правильно. Он рассказывал и представлял большого черного волка, бегущего через лес. Волки... В Японии их истребили давным-давно. Благородные звери, которые не страшились вступить в бой с медведем, пали жертвой человека, чье главное оружие - изобретательность и ум. Но где-то, глубоко в горах, память прежних владык леса по-прежнему жива.
... Он бежит среди деревьев. У него четыре лапы, густой темный мех. И вдруг перед ним - другой волк. Не черный, золотисто-коричневый. Волки образуют пары на всю жизнь.
Ты будешь со мной. Всю жизнь.
Тот, другой волк пахнет цветами.
Граница между сном и реальностью истончается.
Время течет, как кровь, - медленно, незаметно.
Минуло пять дней, а Томоэ так и не очнулся.
Таичи без аппетита ужинал на террасе: превосходная еда казалась не вкуснее опилок. Скоро появится луна... может, ее свет придаст сил?
- Ямагами-сан, я готовлю вам блюда, богатые протеином и витаминами. Вы должны съесть все.
- Я знаю. Я тут подумал... вдруг моя кровь какая-то не такая? Столько времени прошло, а Томоэ до сих пор не лучше, - Таичи изучал подживающий порез на запястье. - Энтони, ты же был когда-то человеком, да? Ты кого-нибудь любил?
Энтони сохранял невозмутимость в самых отчаянных ситуациях, и Таичи начал уважать его за это умение. Как обычно при свете дня парню серьезно не хватало уверенности в своих силах, и дворецкий был сейчас единственным, кто мог поддержать его.
- Я жил в поместье Мадам. Мои родители были бедны и продали меня в услужение в возрасте десяти лет. Мадам ... Я не знал, что женщины бывают столь красивы.
- Ты любил ее?
- Да. Я состарился, а она оставалась молодой и прекрасной. Разумеется, я и коснуться ее не смел, лишь старался угодить. Исполнял все, что она велела... Однажды в поместье начался пожар - Энтони наполнял бокал Таичи апельсиновым соком, но мыслями был далеко отсюда. - Я спас любимую лошадь Мадам. Подумал, что мне, старику, все равно недолго осталось, и вошел в горящую конюшню. Лошадь я вывел, но...
- Мадам дала тебе вторую жизнь, как и Акихиро?
- Верно. А когда она спасла Томоэ-сама, то поручила его мне, потому что я знал, каково это.
- А тебе не было обидно, что она обращалась с тобой, как с вещью?
- Вовсе нет. После того, как я стал другим, мои чувства к Мадам тоже изменились. Нас не много, мы словно одна большая семья. Я по-прежнему люблю Мадам, но как члена семьи, а Томоэ-сама мне как сын.
Дворецкий посмотрел на восток, где всходила половинка луны:
- Вы с нами уже месяц.
- Всего лишь месяц, а кажется, будто всю жизнь здесь провел. Знаешь... когда Акихиро выздоровеет, давай купим фургон и поедем за город. Только холодильник нужен. И затемненная комната. Тогда можно будет путешествовать, да?
- Но сначала вам следует получить права.
Оба одновременно улыбнулись. Все как будто шло неплохо... лишь пустующее место за столом напоминало о том, кто был так дорог обоим и кого обоим так не хватало.
- Энтони... - Таичи вдруг вскинул голову. - Ты... чувствуешь?
- Да. Пожалуй, мне стоит приготовить "коктейль".
- Он проснулся?!
Стул отлетел мало не в стену, а Таичи рванулся к лестнице, наверх, в темную спальню. Вразрез всем инструкциям дворецкого сдернул с занавесей стягивающую их тесьму, позволяя бледному свету озарить комнату. Томоэ смотрел на него со слабой улыбкой.
- Акихиро! - Таичи осторожно приподнял одеяло, дотронулся.
Томоэ не был уже таким холодным.
- Я хочу попросить тебя кое о чем, хотя подобная просьба довольно эгоистична с моей стороны.
- Ты очнулся! - на другие мысли парень был временно не способен.
Он обнимал виконта, целовал губы, хранившие вкус его собственной крови.
- Таичи, пожалуйста.
- Я все сделаю. Все, что хочешь, все, что скажешь. И плевать на эгоизм.
- Ты будешь любить меня и в безлунные ночи?
Таичи прыснул от смеха, но, даже смеясь, выглядел готовым расплакаться.
- Это вся твоя просьба?
- Ты не должен ревновать к самому себе. Я люблю тебя и не могу ждать по полмесяца.
- Первая мысль того, кто только-только с того света выкарабкался. Ну ты даешь.
Таичи усадил его, снова заключил в объятия. Шелковистая кожа, крепкие мышцы, целые кости...
- Здорово. Ты совсем поправился.
- Здорово, да не очень. Я-то надеялся на медовый месяц под полной луной. До чего досадно, - виконт обнял Таичи в ответ и перевел взгляд на окно. - Лунный свет - это отражение солнечного, только и всего. Откуда в нем такая сила?
Лаская любимого, для которого влияние луны не было пустым звуком, Томоэ понимал, что никогда не сможет найти ответ на этот вопрос.
- Именно из-за того, что он - отражение. Все, кто не умеет жить в настоящем свете, выходят под лунный. Думают, что он ненастоящий, и выходят, понимаешь?
- Чудесно. И когда ты успел стать поэтом? - очередной поцелуй был куда глубже.
- Акихиро... Чуть не умер и уже... Очень в твоем духе.
- О каком "чуть не умер" речь? Я всего лишь немного заспался, - виконт обхватил лицо Таичи ладонями. - Я долго спал и видел сон. Как будто черный волк ведет меня через лес. И я тоже был волком.
- Золотисто-коричневым, точно?
- Да. Я мог появляться на солнце даже в жаркий летний день. Мы купались в солнечных лучах, а когда стемнело, забрались на скалу и вместе выли на луну.
- Ааааооооууууу!!! - завыл Таичи.
Соседские собаки зашлись лаем, а потом подхватили - мужчины покатились от смеха.
Таичи припал губами к ладони виконта, свидетельствуя о своей вечной любви.
- Прошу меня простить, - на пороге стоял дворецкий с бокалом на серебряном подносе.
Очередное подтверждение того, что все наконец-то вернулось на круги своя.
- Энтони, извини, что заставил волноваться, - покаялся Томоэ.
Возможно, со стороны их отношения казались неестественными, наигранными, но Таичи то знал, что они просто наслаждаются жизнью. Энтони мог выбрать любой путь... и все же предпочел довольствоваться ролью простого дворецкого. Но зато - лучшего в мире дворецкого. А Томоэ больше всего на свете нуждался в любви. Любить и быть любимым - лишь при таких условиях виконт взирал на этот мир с неугасающим интересом.
- Томоэ-сама, вам что-нибудь надо?
- Нет, Энтони. Я ухожу.
- Акихиро!
- Томоэ-сама!
Голоса людей, которым судьба виконта была небезразлична, прозвучали в унисон.
- Никаких "ухожу"! Ты очнулся десять минут назад! - Таичи попытался уложить Томоэ обратно, но тот ловко уклонился и кивнул на импровизированную шину.
- Энтони, убери это.
Дворецкий безропотно расстегнул ремни, размотал простынь. Виконт встал, потянулся в лунном свете - совершенный, как прежде.
- Томоэ-сама, куда вы собрались? - нервничал Энтони.
Томоэ вместо ответа взял бокал и осушил одним глотком. Вытер губы, заметил, что после крови Таичи напиток кажется безнадежно пресным. А потом холодно произнес:
- Я Акихиро Сандэрс Томоэ, прямой наследник виконта Томоэ. Кровь самурайского клана смешалась во мне с кровью британского офицера, преданно служившего своей стране. К сожалению, мне было отказано в поступлении на военную службу, поскольку моя мать была японкой.
- Томоэ-сама, что вы задумали?
- Я не оставлю оскорбление без должного ответа. Охата должен поплатиться.
И он направился в ванную. Месть, как известно, блюдо, которое принято подавать холодным, а вот с заботой о внешности затягивать нельзя - в этом был весь Томоэ.
- Хочешь, я сбегаю к Охате и оторву ему голову? - Таичи пошел следом, до последнего надеясь отговорить виконта от безумного плана.
- Нет, Таичи. Убивать людей негуманно.
- А ничего, что он тебя чуть не убил? Оставь его мне!
- Я сказал, нет. Мы не будем его убивать. Я не хочу неприятностей с законом, - стоя под горячей водой, Томоэ довольно вздохнул. - Не желаешь присоединиться?
- О чем ты, черт побери, думаешь?!
- Взять чужую жизнь - это не месть. У меня свои способы, - ледяной смех заставил Таичи поежиться. - Могу я надеяться на твою помощь?
- Конечно, я пойду с тобой. Даже если бы ты запретил, все равно пошел бы.