— Ты должен вернуться к Шэй. Она будет беспокоиться.
Аспид нахмурился:
— Нет.
— Это не просьба.
Заинтригованная теплыми отношениями, которые явно соединяли этих двоих, Дарси не была готова к тому холодному взгляду, которым наградил ее Аспид.
— Ей нельзя здесь оставаться.
Дарси возмущенно ощетинилась, а Стикс крепче сжал ее пальцы.
— Ты ведь воспользовался своими способностями, чтобы коснуться ее души? — осведомился он.
Дарси нахмурилась. Коснуться ее души?Это звучало неприятно.
— Да, — неохотно признал Аспид.
— Тогда иди, — приказал Стикс.
Аспид раздраженно тряхнул головой:
— Если ты допустишь, чтобы в тебя вонзили осиновый кол, я буду страшно зол.
Губы Стикса тронула слабая улыбка.
— Учту.
Что-то досадливо бормоча себе под нос, Аспид пошел к двери. У порога он остановился и бросил на Дарси яростный взгляд.
— Если с ним что-то случится, тебе нигде не спрятаться. И даже смерть не спасет тебя от моего гнева, — предупредил он и, шагнув через порог, хлопнул за собой дверью.
Дарси содрогнулась. Эту угрозу надо было принимать всерьез.
Она кашлянула.
— Он очень заботится о тебе.
— Мы давно знакомы.
— Сколько лет?
— Почти две тысячи, плюс-минус пару десятков лет.
— Господи!
— Ты сама спросила, — грустно пошутил он и, попытавшись приподняться на подушках, зашипел от боли.
Дарси положила ладонь ему на плечо и встревожено нахмурилась:
— Не двигайся.
— Тогда подойди ближе. — Он решительно потянул ее за руку. — Мне нужно ощущать твое тепло.
Дарси колебалась. Было бы крайне неразумно обниматься с вампиром. С любым вампиром. А тем более с тем, который заставлял все ее тело трепетать от желания.
Но с другой стороны, она никогда не могла устоять перед теми, кто слаб или ранен.
А сейчас, несмотря на все попытки Стикса сохранять свою обычную повелительность, она ясно видела, как лицо его застывает от боли и великолепное тело не может справиться со слабостью.
Со вздохом признавая собственную глупость, она осторожно подвинулась на матрасе и улеглась рядом с его крупным телом.
Она проглотила еще один вздох. На этот раз вздох был вызван тем наслаждением, которое она почувствовала, когда руки Стикса бережно сомкнулись вокруг нее.
— Так лучше? — спросила она.
— Гораздо лучше, — прошептал он, шевеля губами у ее виска.
Ох! У нее чуть не остановилось сердце. Это надо срочно прекратить!
— Аспид сказал, что на вас напали веры, — с трудом выдавила она.
Он крепче сжал руки.
— Они просто воспользовались тем, что я оказался рядом с их логовом.
— А почему ты оказался рядом с их логовом?
Этот вопрос заставил Стикса замереть. Словно ему пришлось обдумывать свой ответ.
— Я намеревался наказать Сальваторе за то, что он вторгся на мою территорию, — наконец холодно проговорил он.
Дарси запрокинула голову, потрясенно воззрившись на него:
— Ты знал, что он здесь?
— Я ощутил на тебе его запах.
Она поморщилась, борясь с желанием принюхаться к собственной коже.
— О!
В глубине темных глаз сверкнуло что-то опасное.
— Почему ты не сказала мне, что он говорил с тобой?
— Потому что я знала, что ты его найдешь и попытаешься наказать. — Она упрямо посмотрела в его полные гнева глаза. — А я не хочу быть ответственной за кровопролитие.
Ее простые слова немного смягчили его раздражение.
— Надо полагать, это вредно для твоей кармы?
— Очень вредно.
Он сжал губы, словно борясь с желанием улыбнуться.
— Что он тебе сказал?
— Что намерен освободить меня из твоих преступных лап, — ответила она, не подумав. Когда его руки стиснули ее почти до боли, она опомнилась. Что именно заставило его сжать руки: мысль о том, что Сальваторе планирует ее освобождение, или слова насчет преступных лап, но, как бы то ни было, крепкое кольцо его рук заставило ее охнуть. — Гм, Стикс… я смертная, и мне нужно дышать.
— Извини. — Его объятия моментально ослабели. — Он сказал, как именно собирается тебя спасать?
— Нет. Просто велел мне ждать от него вестей.
— А он сказал, зачем ты ему понадобилась?
— Он сказал, что если ты узнаешь правду, то убьешь меня.
— Он сказал, что я тебя убью? Подонок! — Стикс попытался приподняться — видимо, собираясь вскочить с кровати и броситься на поиски вера. Но тут же громко охнул и упал обратно на подушки. — Черт…
Дарси приподнялась на локте и встревожено посмотрела на него:
— Как тебе помочь? Я знаю массу растений, которые снимают боль.
Его суровое лицо волшебным образом смягчилось. Подняв руку, он ласково прикоснулся к ее щеке.
Дарси не переставала изумляться тому, что этот крупный, внушающий страх мужчина может быть настолько ласковым.
— Боюсь, что травы на вампиров не действуют.
— Да, наверное, не должны действовать. Тебе нужна кровь.
Он медленно кивнул:
— Да.
Дарси резко втянула в себя воздух.
— А свежая кровь лучше упакованной?
Стикс встревожено посмотрел на нее и прижал ладонь к ее щеке.
— Лучше, но можно и без нее. Моя рана заживет.
— Но со свежей кровью она заживет быстрее?
Он тихо зашипел.
— Ангел…
— Быстрее? — не отступала она.
— Не предлагай ее, Дарси. — Он закрыл глаза. — Ты ведь этого не хочешь, а я слишком слаб, чтобы устоять перед соблазном.
— Ты не имеешь права указывать мне, чего я хочу! — возмутилась она, хоть и понимала, что в его словах есть доля правды.
Дарси слишком ясно помнила, насколько это может быть приятно.
Пришлось признать, что в самой темной глубине ее души таится желание снова ощутить это наслаждение.
Его глаза открылись, а губы изогнулись в слабой улыбке.
— Прости. Я не хотел оскорбить твою феминистскую душу, но тебе не нужно идти на такую жертву. Я отправлю за кровью одного из Воронов.
Дарси посмотрела ему в глаза. Она не была тонкой натурой. Скорее, ее можно было назвать человеком, который называет вещи своими именами.
— Стикс, ты хочешь моей крови или нет?
Он не смог спрятать от Дарси напряженно застывшее тело и быстро удлинившиеся клыки.
— Боги! — прошептал он, и его рука передвинулась к ней на затылок. — Если бы ты знала, как я тебя хочу, ты в ужасе убежала бы от меня.
Дарси подумала, что, наверное, так и сделала бы — если бы ее тело ее не предало.
Глядя, как на лице Дарси стремительно сменяют друг друга чувства, Стикс заставил ее наклонить голову. Его прикосновение было невероятно легким, и она знала, что в любой момент сможет отстраниться.
Она ожидала, что он сразу же приникнет к ее шее. В конце концов, он ведь вампир! Вместо этого его губы прижались к ее губам, и она тихо застонала, когда его язык проскользнул к ней в рот.
Ого! Вот это да!
Его губы были нежными, но в прикосновении ощущались настойчивость и сдержанная жажда, благодаря которым она чувствовала себя желанной.
Прижавшись к его груди, Дарси схватила длинную косу Стикса и принялась расплетать густые пряди. Хоть раз она хотела увидеть его окутанным шелковым пологом волос!
Его руки скользнули вдоль ее спины, а потом обхватили бедра. Неожиданно он резко дернул ее, заставив упасть прямо на его сильное тело.
Тихо вскрикнув, она поспешно отстранилась:
— Осторожнее! Ты ведь ранен!
Его губы изогнулись в медленной улыбке, а руки скользнули под халатик, прокладывая по коже обжигающе-жаркую дорожку.
— Ангел, одной стрелы в груди совсем недостаточно, чтобы помешать мне насладиться тобой! — хрипло проговорил он.
Глава 8
Стикс глухо заворчал.
Его руки нетерпеливо скользили по ее шелковистой коже, пока он осторожно прихватывал губами изящную линию ее подбородка. Оглушительная жажда струилась по жилам, но Стикс заставлял себя смаковать каждый сладкий поцелуй, каждое нежное покусывание, каждое прикосновение своих пальцев.
Кто знает, будет ли у него когда-нибудь снова такая возможность.
Ему нужно насладиться каждой секундой.
И продлить наслаждение. Языком он проследил линию голубой вены, идущей по ее шее. Его руки нетерпеливо сорвали с Дарси плотный халат и швырнули его на пол. Стикс раздвинул ее ноги, заставив оказаться верхом на его болезненно напрягшейся плоти…
Стикс неподвижно застыл, готовый к тому, что она отпрянет, отвергая эту близость. Ее тело было мягким и влажным, но он достаточно хорошо знал смертных, чтобы помнить: они часто отказывают себе в том, чего желают больше всего.
Напряженная пауза ожидания показалась Стиксу вечностью, но наконец Дарси уткнулась лицом в его волосы и качнула бедрами в дразнящем приглашении.
— Дарси!
Он ухитрился сорвать с себя лоскуты, оставшиеся от рубашки, чтобы полнее ощутить ее тепло, и только потом наклонил голову и позволил своим клыкам плавно войти в ее тело.
Она ахнула от блаженного изумления, и Стикс стал бережно пить ее драгоценную кровь.
Жизнь заструилась по его телу, залечивая раны и пробуждая ощущения, заставившие дрожать от желания.
Это желание не ограничивалось потребностью напитать себя. Не ограничивалось исцелением. Не ограничивалось даже сексуальным удовлетворением.
Это желание исходило из уголка его существа, который был спрятан настолько далеко, что сам Стикс успел забыть о его существовании.
Убрав клыки, Стикс зализал крошечные ранки, которые тут же закрылись, и покрыл поцелуями ее шею и плечо. Боги! Он ощутил ее вкус как вкус невинности. Той невинности, которая порождается душой и сердцем. Такой эротический соблазн мог свести вампира с ума.
— Ангел, я хочу в тебя войти. Я хочу, чтобы ты приняла меня, — глухо проговорил он.
— Да! — Она прижалась лицом к его шее, и ее горячее дыхание волной блаженства разошлось по его позвоночнику. — Да, я тоже этого хочу.
Он хотел сказать что-нибудь романтическое и красивое, но сумел только зарычать, потому что она больно прикусила ему шею. Отчаянное желание запульсировало в его теле.
В эти мгновения он не был опытным вампиром, который дарит наслаждение, сохраняя спокойную отстраненность. Он был обычным мужчиной, который, обезумев от желания, отчаянно хочет войти в женщину.
Поймав губами ее сосок, он позволил своим клыкам осторожно зажать ее кожу и, чуть передвинув бедра, глубоко вошел в ее жаркое тело.
Дарси изумленно охнула. Ее голова запрокинулась, ногти впились ему в плечи.
Стикс на секунду замер, чтобы она смогла приспособиться.
И чтобы он сам хоть немного овладел собой.
Ничто никогда не давало ему такого наслаждения, как это резкое вторжение в ее тело.
Стикс принял ее медленный ритм и погрузился еще глубже. Его веки опустились: по телу стремительно растекалось наслаждение. Ее жар, ее аромат, ее прикосновения окутывали его темным блаженством.
— Стикс! — прерывисто дыша, прошептала она.
В комнате слышны были только звуки встречающейся плоти и тихие стоны наслаждения. За дверями Вороны несут стражу, а Леве наверняка устроил какую-нибудь каверзу.
Но сегодня в этой комнате весь мир исчез — и не осталось ничего, кроме женщины, которая становилась для Стикса слишком нужной.
Открыв глаза, чтобы полюбоваться Дарси, двигавшейся над ним, Стикс ускорил любовный танец. Вершина была рядом. Совсем рядом.
На мгновение он изумился тому, насколько прекрасным было ее лицо, отражающее острое наслаждение. Разрумянившиеся щеки. Потемневшие полуприкрытые глаза. Губы, приоткрывшиеся от страсти. Ему хотелось запечатлеть эту картину в памяти на целую вечность.
Она тихо вскрикнула от острого наслаждения, и спазм ее оргазма стремительно утянул его за грань блаженства.
Хрипло застонав, он приподнял бедра, чтобы войти в нее как можно глубже.
— Проклятие, ангел! — выдохнул он.
— Вот это да! — Она глубоко вздохнула и упала ему на грудь. — У тебя все зажило?
Стикс тихо улыбнулся и посмотрел на то место, где ему в грудь вонзилась стрела. Он совершенно забыл о ране. И ничего удивительного.
— Я как новенький, — ответил он.
— Как новенький, да? — Она приподнялась на локтях, чтобы самой поставить диагноз. Стикс застонал: он по-прежнему оставался в ней и из-за ее движений начал вновь наполняться желанием. Казалось, она не замечает опасности, с нескрываемым интересом рассматривая его грудь. — Боже правый, даже следа не осталось!
— Твоя кровь гораздо сильнее, чем у большинства людей, — негромко проговорил он.
Его слова заставили Дарси поморщиться. Как будто она не слишком рада напоминанию о том, что не является простой смертной.
— У тебя тут довольно внушительная татуировка, — заметила она, явно желая сменить тему разговора.
Стикс посмотрел на золотистого дракона с алыми крыльями, который был изображен у него на груди.
— Это не татуировка.
Она недоверчиво приподняла брови:
— Ты ведь не будешь убеждать меня, что это такая родинка!
— Не буду. Это — метка Кухулинна.
Она недоуменно спросила:
— А кто он такой?
Стикс ответил не сразу. Почему-то ему очень не хотелось обсуждать кровавое испытание боем. Не потому, что он боялся выдать какие-то тайны. Просто из-за присущей ей невинности.
— Метка главы клана, — все-таки признался он. — Ее получают, выдержав бои Дюротригов.
Она наморщила свой славный носик:
— Боюсь даже спрашивать.
— Это способ избрания наших вождей. Заверяю тебя, что хотя бои кровавые и часто смертоносные, но они предотвращают открытую войну.
Его заявление не произвело на нее особого впечатления. Конечно, она не представляла себе бесконечных лет варварских военных действий, которые им пришлось пережить. Или зверских убийств тех несчастных демонов, которые оказались втянутыми в сражение.
А вот Стикс помнил все это слишком хорошо.
Именно по этой причине он согласился, чтобы его запихнули на место Анассо.
— А вам не приходило в голову выбирать лидера голосованием?
— Мы пока не настолько цивилизованны, ангел, — хрипловато ответил он. — И потом, нам ведь нужны хоть какие-то развлечения!
В ее взгляде появилось нечто вроде осуждения.
— Существует масса способов развлекаться, не прибегая к насилию.
— Полностью с тобой согласен, ангел. — Он медленно приподнял бедра и покачал ими. Она тихо ахнула, заставив его тихо улыбнуться. — Хочешь, я тебе это продемонстрирую?
— Думаю, ты уже достаточно надемонстрировался, — проворчала она, но, похоже, тело с ней не согласилось.
Когда он продолжил двигаться в неспешном ритме, она откликнулась с радостной страстью.
— Я никогда не устану быть с тобой, ангел, — прошептал он.
— Стикс…
Стикс так и не узнал, что она хотела сказать: решительно перевернув Дарси на спину, он накрыл ее собой.
Рано или поздно наступит рассвет, и ему придется заснуть и восстанавливать силы.
А пока он намеревался в полной мере насладиться тем редким моментом, когда он оказался наедине с прекрасной пленницей.
Только через несколько часов Дарси наконец вернулась к себе в комнату и залезла в горячую ванну, чтобы распарить усталое тело.
Все болело, но это была сладчайшая боль.
Сладчайшая — и пугающая.
Закрыв глаза, Дарси легла на спину в огромной ванне и тихо вздохнула.
Дело было не в том, что она боялась Стикса. Гораздо сильнее ее беспокоили собственные реакции.
Великолепный секс — это одно. Нечто такое, что нельзя принимать как само собой разумеющееся. Но несколько последних часов со Стиксом вышли далеко за пределы великолепного секса.
Когда она лежала в его объятиях, то чувствовала себя защищенной и лелеемой. Как будто была не просто теплым телом и оказавшимся под рукой донором крови. Как будто их соединяла не только плоть.
Как будто… как будто она не была настолько одинокой.
Испуганная такими мыслями, Дарси вылезла из воды и с радостью натянула свои собственные джинсы и уютную толстовку.