Сёя покосился в зеркало заднего вида на печальную хозяйку и тактично кашлянул. Мерси подняла глаза.
- Тяжелый день в школе, госпожа?
- Нет, - совсем по-японски «укнула» девушка и вновь отвернулась к окну. – Красиво...
- Да, - согласился дворецкий. – В этом году отменная иллюминация.
Мерси чуть заметно улыбнулась, рассматривая аллеи, фонтаны и замки из огней и света. Такое технологическое чудо она видела впервые. Американские семьи сами украшали свои улицы гирляндами и новогодними игрушками, но японцы, видимо, поставили себе целью изничтожить морально заокеанскую вражину, подойдя к делу централизовано и на редкость обстоятельно. Того количества электроэнергии, которое в предверии праздника "съедали" их творения, хватило бы на пол года освещения среднего по размерам города.
- Завтра последний день школьных занятий, - вновь подал голос Сёя, пытаясь хоть как-то взбодрить хозяйку.
- Да... – пробормотала Мерси.
- Вы ведь уже сдали экзамены?
- Угу...
- Какое место?
- Второе...
- Поздравляю!
- Не стоит...
- Госпожа, - не выдержал дворецкий. – Вы чем-то расстроены?
- Нет, что ты, - дрогнувшим голосом ответила Мерси. Она смотрела на толпу, бегущую куда-то по тротуарам, на увешанных подарками суровых глав семейства и постоянно хихикающих молоденьких девчонок, старающихся всем телом повиснуть на руках своих ненаглядных кавалеров. У кавалеров при этом были такие скучающие лица, словно улыбнуться значило враз лишиться состояния, чести и жизни. Впрочем, смех – это еще не худший вариант. Тут хотя бы не разрыдаться в голос, когда тебе выворачивают руку в суставе, внезапно отпрыгивая к какой-нибудь витрине. Да, тяжела судьба влюбленного японского тинейджера...
Но, глядя на эту шумную, бестолковую и немного странную человеческую массу, Мерси как никогда остро ощущала себя одинокой и абсолютно чужой. Она смотрела и понимала, что жизнь – она вон там, где смех и слезы, где теряют и находят, гда влюбляются и ненавидят. Девушка будто касалась иногда этой жизни, самой подушечкой пальца, а потом снова - запертая в огромном, несущемся без остановки лимузине, уезжала от нее прочь. Ей и раньше хотелось выть по ночам от того, сколь много самых обыкновенных, но таких замечательных вещей разбивались в дребезги о прутья ее золоченной клетки. Но сейчас, в предверии любимого праздника, ей было обидно вдвойне.
- Завтра у нас будет социальное тестирование, - вникуда сказала Мерси.
- Правда? – обрадовался дворецкий, смутно представляя, что это вообще такое, но искренне желая развить диалог.
- Угу. Будут определять профессиональные наклонности.
- Я уверен, вы отлично себя проявите.
- Да... – Мерси усмехнулась. – Дед, навреное, будет в шоке, если меня определят патологоанатомом.
- Почему вдруг патологоанатомом?
- Ну, или океанологом. Да какая, в сущности, разница? Тест все равно ничего не изменит.
- Госпожа, я уверен, что в любом начинании вы сможете добиться успеха.
Мерси улыбнулась:
- Боюсь, у меня просто не будет выбора. Да и у бедного Успеха тоже. Его поймают, затолкают в меня и скажут, что так и было. Ох, Сёя-сан, - девушка уже откровенно смеялась над собственной грустной шуткой, - что бы я без тебя делала.
Дворецкий только сдержанно кивнул. Он знал свою хозяйку едва ли не с пеленок и отлично понимал ее чувства. Сложно родиться свободной и жить потом с кандалами. Даже если ты понимаешь, что так надо, даже если три года тебя готовят к тому, что выбора все равно нет, что за каждым шагом следят и любая ошибка тут же карается по всех строгости, что от прошлой жизни необходимо отказаться и принять для себя невозможность ее возврата, это все равно тяжело – забыть и смириться.
С раскалывающейся головой Мерси дождалась ночи и, словно пятилетняя девочка, узнавшая, что Санты не существует, без всякого радостного предвкушения легла спать.
Сёя растолкал подопечную в половине седьмого утра, заставил съесть традиционный витаминный завтрак и молча протянул поводок. Два дня подряд шел снег, а вчера к вечеру температура резко скакнула наверх и снова вниз под утро, превратив улицы в огромный, качественный каток. С мрачным выражением лица, Мерси натянула унты, заказанные через интернет специально для травмоопасных японских зим, подхватила подмышку Тамагочи и вышла на улицу. Швейцар, молодой парень с сережкой в левом ухе, проводил девушку плотоядным взглядом заприметившего антилопу хищника. Уже несколько месяцев он пытался привлечь ее внимание широкой улыбкой и остроумными комплиментами, но Мерси упрямо делала вид, что ничего не замечает. Ей и Ямамото с Хирано девать было некуда, чтобы еще одного «бойфренда» заводить. Да и жалко парня: после ее глупого попадания с мстительной старшеклассницей, «ухажеры» на каждого заговорившего с ней субъекта смотрели с нездоровым подозрением. Того и гляди в горло вцепятся...
Пока Тамагочи заканчивал свои собачьи дела, бегая по кругу на ближайшей клумбе (Сёе пришлось выкупить её специально для нужд питомца), Мерси с любопытством оглядывала прохожих. Точнее, девушек. Она давно поняла, что они – совершенно уникальная каста человечества. Только японские школьницы могли в десятиградусный мороз надеть коротенькое пальтишко, обмотаться шарфом в пятнадцать слоев, натянуть юбку, едва ли на сантиметр выглядывающую из-под пальто, и высокие сапоги на платформе. С черными капроновыми гольфиками. Судя по наряду, верхняя часть ног у японок абсолютно невосприимчива к холоду. Прямо потомки йети какие-то... Каждый раз, когда ледяной ветер «игриво» подымал юбку и слегка оголял трусики, Мерси, одетая в меховую шапку, полушубок и толстенные колготы, вздрагивала и морщилась. Зато какими взглядами в ответ награждали ее сами японки! От удивления и зависти до злобы в черных раскосых глазах. Она была сродни немыслимому зверю, белая мохнатая ворона в стае возмущенно попискивающих воробушков.
Пятнадцать минут поморозив конечности, Тамагочи наконец использовал клумбу по назначению (удобрил, то есть) и девушка радостно поскакала обратно в теплую квартиру. Чтобы, не переступая порога, отдать собаку Акиро и в сопровождении невозмутимого Сёя, аккуратно подталкивающего закоченевшую девушку в спину, отправиться в гараж.
Уже при подъезде к школе Мерси поняла, что день сегодня будет особенный. У ворот, изображая незнакомцев, застыли Хикару с Таики. Один в кожанной куртке (и как она у него еще гнулась на таких морозах?) прислонился плечом к забору и вяло здоровался с учениками. Те бросали на Президента испуганно-изумленные взгляды, на всякий случай поправляли галстуки и платья, вежливо кивали и, периодически оглядываясь, спешили разойтись по кабинетам. Второй, в плотном черном пальтом с высоким воротником-стойкой, стоял прямо и с обычным для него безразличием наблюдал за беспорядочным перемещением птиц на соседнем дереве. Мерси посмотрела на их постные лица, вздохнула и помахала рукой.
- С праздником, - вместо приветствия улыбнулся ей Таики.
- Уж кто бы с Рождеством поздравлял, - злобно покосился на соперника Ямамото, протягивая девушке маленькую, перевязанную красной лентой коробочку. – Это тебе от Санта Клауса.
- А это – от меня, - неизвестно откуда в руках Таики оказалась роза на короткой ножке с бархатными темно-бордовыми лепестками. На них еще застыли капельки росы, словно она только что цвела в каком-нибудь зимнем саду под тщательным наблюдением садовника. Мерси благоговейно протянула руку:
- Какая прелесть...
- Красивой девушке красивый цветок, - чуть наклонился Таики, из-под полуопущеных ресниц заглядывая Мерси в глаза. Сзади раздался отчетливый скрежет зубов.
- Ребята, ну вы опять? – покачала головой американка. – Может, хватит, а? Хотя бы сегодня давайте жить дружно.
Парни переглянулись, смерили друг друга мрачными взглядами и непреклонно нахмурились. Мерси еще раз тяжко вздохнула и собралась уже идти в класс, когда к ней подбежала знакомая фигурка.
- Мерси-сан, - поклонилась она. – Позволь поздравить тебя с Рождеством и приподнести вот этот скромный подарок. Спасибо тебе за все.
Она протянула небольшую, красиво формленную корзинку.
«Гель для душа?» - догадалась Мерси, начиная чувствовать себя неловко. Мисаки смотрела на нее своими черными глазищами и явно чего-то ждала.
- Кхм-кхм, одну секундочку, - рыжая улыбнулась во весь рот и залезла в сумку. – Куда же я ее засунула..? - бормотала она, не обращая внимания на все больше вытягивающееся лицо Мисаки. Наконец, таинственное нечто было найдено:
- Мисаки-тян, - Мерси протянула девушке маленькую прямоугольную коробку. – С Рождеством тебя! Прими, пожалуйста.
Явно обалдевшая младшеклассница протянула руки, медленно поклонилась и, пролепетав что-то нечленораздельное, скрылась в толпе.
- Тебе дважды удалось ее удивить, - констатировал Таики. – Она может подумать, что ты делаешь это специально.
- Что было в коробке? – с улыбкой перебил рассуждения недруга Ямамото.
- Флешка, - пожала плечами Мерси. – Мне ее Сёя купил, я не успела воспользоваться. Но что я сделала не так? Разве это не японская традиция обмениваться подарками в канун Нового года? В знак благодарности. "О-сэйбо", кажется. Она подарила мне, я отдарилась.
- Ну, ты вспомнила предания глубокой старины! - засмеялся Ямамото. – Мисаки-сан ожидала твоей благодарности. Не подарка, а простого «спасибо».
- Надеюсь, у тебя больше нет должников? – выгнул бровь Таики. – А то так флешек не напасешься.
Мерси прикусила губу. Проклятые японские традиции – никогда не поймешь, что популярно, а что давно вышло из моды.
- Скоро звонок, Президент, - голос Таики заставил Мерси вздрогнуть, шепнуть «Спасибо, Ямамото-кун» и рысью метнуться по ступеням в школу. Хикару с улыбкой проследил за ее спринтерским забегом, перевел насмешливый взгляд на невозмутимого Таики, поперхнулся язвительным замечанием, уже готовым сорваться с губ, и вразвалочку направился в западную башню.
- Пожалуйста, откройте ваши тесты... – монотонно пробубнил учитель. Мерси окинула взглядом толстую стопку расчерченных альбомных листов и подумала, что даже к этому, совершенно тривиальному вопросу японцы смогли подойти серьезно и прямо-таки капитально. Количество вопросов настораживало, а их смыл порой пугал. Какое отношение к будущей професси могли иметь, к примеру, кулинарные пристрастия? Еще и выбор: сукияки, тамаго или румаки. А где, извините за нескромный вопрос, колбаса?
Таики наблюдал за поражающейся девушкой и как никогда понимал ее чувства. В «первом-А» училась элита Японской нечисти. Каждый молодой демон, каждый вампир или оборотень давно был определен на должность управляющего компанией, директора сети магазинов, главврача или даже ректора престижного ВУЗа. У каждого имелась своя, протоптанная предудыщими поколениями дорожка, определенная с момента рождения и накрепко зафиксированная на всю оставшуюся жизнь. Социальное тестирование, этот заимствованный из Европы фарс с изображением иллюзии выбора, Таики считал не просто смешным, но, в некотором смысле, даже опасным. «В мире не существует демократии, - искренне полагал он. – Равно как и справедливости. Можно пытаться с этим бороться, но это все равно что биться головой о бетонную стену – больно и неэффективно. Принять мир таким, каков он есть, побеждать, играя по его правилам, – вот что действительно важно».
- Я рад, что Кей за три года смог научить тебя смирению хотя бы в глобальных вопросах... – пробормотал он, и половина «острослухой» нечисти тактично притворилась глухой. Можно было, конечно, и не притворяться, но тогда был реальный шанс оглохнуть по настоящему.
Сегодня весь класс был в сборе. Никто не заболел (несмотря на то, что для нечисти это крайне маловероятно, именно такая отмазка пользовалась наибольшей популярностью), никто не прогулял, не уехал раньше времени в отпуск. Все с предвкушением и некоторой долей настороженности ждали вечера. «Хирано-кун сказал, что дело касается Мерси-тян», - передавалось из уст в уста. «Неужели, ее все-таки сожрут?» - с надеждой вопрошала королева джунглей, хотя сама нисколько в это не верила. «Бедная Мерси-тян, - печалились оборотни. – Что Хирано-кун намеревается с ней сделать? Неужели она в чем-то провинилась?» И только Ревенант, непосредственно учавствовавший в разработке таинственного плана, предательски молчал.
Едва Мерси перевернула последний листок и поставила крестик в последнем выбранном квадратике ответа, учитель уже стоял за ее плечом в ожидании тетради.
- А когда будут результаты? – вяло поинтересовалась девушка.
- В начале следующего семестра, - шепотом ответил педагог. – Вы можете покинуть аудиторию, чтобы не мешать остальным.
- Простите, учитель, - поднялся староста. – Прежде чем госпожа Тадаши выйдет, можно мне сделать объявление?
- Н... да. Если быстро, - классный руководитель, уже готовый посадить Итиро на место с объявлением наряда вне очереди за нарушения дисциплины, бросил взгляд на Хирано и предпочел поступить великодушно.
- Сегодня в пять вечера состоится классный час. Приглашаются все. Просьба не опаздывать.
«Бли-ин, - скривилась Мерси. – Даже домой раньше прийти не получится. И это на Рожество... Итиро - гад».
Понуро кивнув, она вышла из кабинета, тихонько прикрыла за собою дверь, и нос к носу столкнулась с Ямамото.
- Как твой тест? – не позволяя девушке в очередной раз обрушиться на него с упреками «нельзя так тихо ходить!» и «я однажды повешу на тебя колокольчик!», спросил парень. Мерси подняла тоскливый взгляд:
- А ты-то сам как думаешь?
- Я уверен, из тебя получится, например, отличный врач, - Хикару протянул руку и выхватил у девушки школьную сумку. – В столовую?
- Пошли, - безразлично кивнула она. Спустившись на первый этаж, Ямамото распахнул двери, и Мерси вошла в большую комнату с панорамными окнами во всю дальнюю стену. Богатая мебель, дорогие портьеры, огромные люстры – столовая в Фузиоку была настоящим произведением искусства. И так напоминала девушке обеденный зал в особняке деда, что аж оскомину вызывала.
- Ну, что? – Ямамото галантно придвинул Мерси стул.
- Ты о чем?
- О перспективе стать врачом.
- Ну... вряд ли она у меня появится. Я написала, что боюсь кровь, очень брезгливая и не люблю делать людям больно.
- Идеальный терапевт!
- Хорошо хоть не хирург, - хмыкнула девушка.
- Мерси-тян, как ты не понимаешь? Одним своим желанием ты способна возвращать людей с того света.
- А по-моему, это ты чего-то не понимаешь, Ямамото-кун, - отрезала недогадливый Феникс. – Ты разве уже забыл, кто я на самом деле? Да моего деда удар хватит, если я скажу, что хочу быть врачом. Он в тот же день станет моим первым пациентом!
- Знаешь, лечить Кея Томаши – это мечта любого доктора, - усмехнулся Хикару. – Тут до самой старости можно безбедно жить на одном только нервном расстройстве. Пошла бы в психиатрию – горя бы не знала.
- Если бы до выпуска дожила. И хватит так громко называть имена. Ой... погоди секундочку.
У Мерси зазвонил телефон. Президент выгнул бровь – традиционно в школе пользоваться мобильными было запрещено. Но для «первого-А» сделали исключение. Раньше это его бесило. А теперь вроде притерпелся. Даже любопытно было наблюдать, как девушка косит на него синими глазами, явно предпочитая говорить без свидетелей.
- Алло, Сёя-сан? Да... Да. Но... Но, Сёя-сан...
Мерси нахмурилась, Ямамото напрягся.
- Ладно, - сдалась девушка. – Одну минутку. Да. Хорошо. Как скажешь, Сёя-сан.
Девушка отключила телефон и поднялась из-за стола:
- Подожди меня здесь, пожалуйста.
- Кто это был? – резко поинтересовался Ямамото. Мерси улыбнулась:
- Ты стал чересчур подозрительным после того глупого похищения. Я говорила с Сёя-саном. Моим дворецким.
- Ему можно доверять?
- Я скорее себе доверять перестану, чем Сёя, - серьезно ответила девушка. – Он служил у моего деда, у моих родителей, а теперь вот – служит у меня. И... он не просто дворецкий, Хикару-кун. Было время, когда я считала его своей единственной семьей.