Он скривился, а потом всё-таки ответил:
- Ром. Меня зовут Ром.
Экзотическое имя для экзотического мужчины. Я нахмурилась, так как, принимая во внимание причину, по которой он сюда пришел, мне нельзя было даже думать о нем, как о чем-то «экзотическом».
- Я не хочу этих суперспособностей, Ром. Я не хочу этого, — отчаянно добавила я. — Помоги мне вернуть назад мою жизнь. Прошу.
- Я не могу, я же уже тебе об этом говорил. Может, ученый, что создал этот препарат… — но тут он покачал головой.
- Всё равно, вряд ли.
- Я хочу попробовать.
- Тем хуже. Доктор Робертс исчез, и никто не может найти этого коварного ублюдка.
Доктор Робертс — я запомнила это имя. Этот безвредный на вид мужчина, был ответственен за мои теперешние неприятности. Он заслужил, чтобы за ним по пятам гнались киллеры.
- Скажи мне еще кое-что. Если ты и твой начальник из хороших ребят, как вы можете даже думать о том, чтобы убить меня? Или нейтрализовать?
Он невесело улыбнулся и ответил:
- Мы делаем всё, что нужно для того, что обезопасить мир. Если тебя оставить в покое, то ты будешь вызывать природные катаклизмы один за другим. Причинишь вред миллионам людей. Уничтожишь…
- Я уже говорила, я никогда этого не сделаю, — прервала я его, решив заставить его поверить мне.
- Не специально, но… — и он замолчал. Затем продолжил:
- К тому же, ты можешь попасть к плохим людям. К врагам, которые захотят использовать тебя против нас.
Я прикрыла глаза, потом открыла их, снова закрыла, открыла и уставилась на ковер. Мои силы, — которых и так немного осталось, — покидали меня со скоростью света. Черные звезды затуманили моё зрение, соединяясь в крепкую стену, за которую я не могла проникнуть.
Он выиграл. Ром победил. В любую минуту я потеряю сознание. И тогда он сможет сделать всё, что захочет. Убить меня. Нейтрализовать. Я попыталась не поддаваться соблазнительному зову сна, но это было невозможно. Как я могла это сделать? Как можно заснуть, находясь в подобной опасности?
Если у него еще осталось сочувствие, чувство вины или хоть какие-то колебания по поводу моей судьбы, я должна была воззвать к ним именно сейчас. До того, как будет слишком поздно.
- Ром, — сказала я совсем невнятно.
- Пожалуйста, не причиняй мне вреда. Ты убьешь не только меня, ты также убьешь моего отца. Я — всё, что у него осталось. Я плачу по его счетам. Он слишком слаб, чтобы работать. Без меня он потеряет всё, его выбросят на улицу. А без жилья он… умрет. У тебя есть кто-то, кто от тебя так же зависит?
На его лице промелькнуло что-то похожее на нежность, как будто он о ком-то подумал.
Может, мне просто показалось, а может, и нет. В любом случае, у меня не хватило времени об этом думать. В следующее мгновение меня поглотила тьма.
Я то просыпалась, то наоборот погружалась в беспокойные, навязчиво яркие сны. Я видела нож, острый кончик которого сначала блестел серебром, а потом окрасился в алый цвет. Большой черный кот зарычал в углу моей комнаты, а потом прыгнул и напал — неужели на меня? Он напал на меня?
Меня охватила неконтролируемая паника, но боли я не чувствовала.
Картинки казались какими-то разрозненными, словно происходя одновременно, и в то же время между ними проходила вечность.
Я боролась против этого хаоса, стараясь упорядочить видения, но все равно не могла контролировать ситуацию. Я была абсолютно беззащитна. И совершенно беспомощна.
Внезапно я увидела суровое лицо Рома. Оно было размытым, словно в какой-то дымке. Он казался решительно настроенным и немного грустным.
- Прости, — сказал он, словами отгоняя тьму.
- Не причиняй мне вреда, — молила я его.
- Если я этого не сделаю, то это сделает кто-нибудь другой, а они не проявят милосердия.
- Умоляю.
- Я должен.
- Нет.
Тишина.
Он провел рукой по моим волосам, перебирая пряди.
- Ты так же невинна, как и Санни, — нежно произнес он, а потом вздохнул.
- Кто… — я почувствовала болезненный укол и дернулась. Обжигающая река потекла по моим венам, охватывая меня целиком. Жар сменился наркотическим спокойствием, которое я почувствовала всем своим телом.
Я снова попала в другую реальность, полную тьмы и раскручивающейся пустоты. Тут не было, к чему привязаться. Я не чувствовала ни времени, ни пространства. К счастью, мои сны отошли на второй план, испаряясь, словно никогда не существовали. Я летела на облачном одеяле.
Потом… ничего. И в тоже время… всё.
Я не знала, сколько прошло времени, я лишь сознавала, что в моей голове стали появляться лучики света. А со светом я почувствовала силу и, попыталась открыть глаза. Мне надо было проснуться; я знала, что мне очень надо проснуться. Что-то взывало ко мне. Манило. Я вытянула руки над головой. Выгнула спину, растягивая позвоночник. Так прекрасно, наконец, подвигаться.
Запах поджаренного бекона и омлета смешанный с сахарно-сладким ароматом сиропа манил меня, обещая райское удовольствие. Мой рот наполнился слюной.
Заставив себя проснуться, я осмотрелась. И тут же почувствовала, что что-то не так. Не знаю, что я ожидала увидеть, но только не это.
Возле дальней стены белого цвета стоял мраморный шкаф. Но… это не мой шкаф. Окно закрывали темно-синие занавески, — а ведь они должны быть зелеными. Старое, потертое одеяло, которое я купила на распродаже, раскинулось на постели словно разноцветное море, но матрас был помягче моего. Над головой медленно вращался вентилятор, создавая легкий и такой приятный бриз.
В моей комнате не было вентилятора.
Где же я? Последнее, что я помню — черные пятна от огня, покрывающие ковер и стены. А эти стены — совершенно белые и чистые. Я повертела головой и увидела зеленый уголок, похожий на джунгли, — ярко-зеленые, покрытые росой цветущие растения. А мои растения были сухими и почти засохли.
Меня, очевидно, куда-то перенесли. Мужчина, который хотел меня нейтрализовать, принес меня сюда. Да, наверное, именно так. Его звали Ром, и он это сделал. Жаль, что он мне не приснился. Я превосходно запомнила его суровое, безумно чувственное лицо; и до сих пор помнила его угрозы. Мои руки всё еще дрожали от усилий по поддержанию воздушного щита, который позволил мне удерживать Рома на расстоянии.
Разве я не умерла? Я посмотрела на руки, повернув их к свету. Ну разве я не должна была оказаться в лаборатории, привязанной к столу, а злые ученые бы делали со мной такое, чего бы не стали делать с животными? Вместо этого я чувствовала себя хорошо отдохнувшей и чистой. Я даже чувствовала во рту вкус мяты, словно кто-то не так давно почистил мне зубы. Мои волосы и тело пахли жасминовым гелем для душа. Я не хотела даже думать, что это значило.
Вставай, Джеймисон. Убирайся отсюда прежде, чем вернется Ром. Да, да. Вот именно так мне и стоило поступить. Я спустила ногу с кровати.
- Хорошо, что ты очнулась, — раздался с порога холодный, грубый голос. — Ты же не пытаешься сбежать, верно?
Задохнувшись от неожиданности, я повернула голову к говорящему, а нога так и осталась болтаться. Ром показался на пороге, скрестив руки на груди. На нем была уже другая черная рубашка, рукава закатаны, а пуговица у ворота расстегнута. Черные слаксы облегали стройные ноги.
Он мог бы сойти за дельца, если бы не эти его «я видел всё самое худшее на земле» глаза, и напряженные, хорошо заметные морщинки вокруг них. Да и кобура пистолета на плече не добавляла правдоподобности образу дельца.
- Я? — я сглотнула. — Пыталась убежать? Да не в жизнь.
- Лгунья, — сказал он, хотя и без особой горячности. — Раз ты проснулась, то мы можем позавтракать и поговорить.
- Есть? Разговаривать? Но… разве я не умерла? — и тут кровь застыла в жилах от внезапной догадки.
— Боже мой. Ты один из тех безумцев, которые наслаждаются страхом жертвы. Ты, вероятно, расскажешь мне обо всех способах причинить мне боль, заставишь меня кричать и молить о милосердии, а потом все равно убьешь меня.
Он нахмурился так угрожающе, что у меня по спине пробежал холодок.
- Не кричи. Даже не думай о том, чтобы кричать. Мне придется обезвредить тебя, а потом поговорить с соседями.
Я судорожно сглотнула, испугавшись его свирепости. Хотя в этом была и хорошая сторона. Он сказал «соседями», — а значит, вокруг были люди.
- У тебя есть пять минут, чтобы доставить свой сексуальный зад на кухню, — сказал он, развернувшись и собираясь покинуть комнату.
Сексуальный зад? Я едва не вскрикнула, а рот в изумлении открылся. Он считал меня сексуальной, даже видя меня в самом худшем состоянии? Я быстро подавила порыв удовольствия от этой мысли, а потом выбранила себя за то, что веду себя, как оголодавшая по сексу дурочка.
— Ты воспользовался мной, пока я спала?
Он застыл и через плечо бросил взгляд, означавший «ты, наверное, шутишь». Потом ушел, исчезнув в коридоре и, оставив меня в комнате одну.
- Пять минут, — повторил он уже из коридора.
Да что со мной происходит? Мне очень хотелось закричать от восторга, но я едва могла дышать.
- Чертова болезнь, — пробормотала я, потому что не собиралась, — вовсе не собиралась считать, что это была моя нормальная реакция на Рома.
Ну не может меня привлекать мужчина, который хочет меня убить.
Даже у меня есть свои принципы.
Беги, дурочка. Да, надо бежать! Этот идиот оставил меня одну. Ну не совсем одну, но и так сойдет. Если я смогу выбраться из этого жилища, неважно квартира это или дом, я смогу попросить помощи у соседей. Я выбралась из постели, немного пошатываясь, но, тем не менее, уже не такая слабая, как во время болезни. Оглядев себя, я увидела, что на мне был топ и трусики совсем не те, что раньше. Вот те на! Значит, этот ублюдок, обещавший меня нейтрализовать, снова переодел меня.
Первая остановка — ванная. Я быстро нашла ее, так как она оказалась соседней комнатой со спальней, и справилась с неотложной задачей — привести себя в порядок. После этого я побежала к шкафу. Я чувствовала, что возможность побега тает с каждой минутой, словно бомба с часовым механизмом отсчитывала время в моей голове, поэтому я схватила первую пару джинсов, попавшихся под руку, и натянула их. Удивительно, но они оказались моими. Очевидно, он взял их из моего дома. В шкафу обнаружилось еще несколько моих вещей.
Когда я поспешно натягивала футболку, мой желудок заурчал. Как давно я не ела? Аромат бекона был таким заманчивым. Не хотелось этого признавать, но этот запах едва не заставил меня позабыть о чем-то столь незначительном, как моя неминуемая смерть, зайти на кухню, сесть и позавтракать.
Почему Ром захотел меня накормить? Чтобы отравить?
- Скорее всего! Вот дьявольское отродье, — проворчала я.
Может, он вовсе не планировал кормить меня. Может, еда была для него, а я должна была лишь наблюдать.
Этот мужчина определенно был настоящей загадкой; я не знала, что думать о нем и о его действиях. Мое прошлое, настоящее и будущее были совсем непонятными в тех пор, как он появился. Он не убил меня, когда у него была такая возможность. Он не причинил мне вреда, — во всяком случае, видимого.
- Три минуты, — раздался голос Рома с кухни.
- Катись к дьяволу, — прошептала я, схватила теннисные туфли с полки для обуви и надела их. Они идеально подошли, так как тоже были моими. Я подбежала к окну, отдернула занавеску и осмотрелась.
Оказывается, я находилась в высоком здании из красного кирпича. И еще такое же строение из красного кирпича стояло напротив. Я посмотрела вниз, увидела пожарный выход с лестницей и с облегчением улыбнулась. А когда я увидела, что внизу по улице идут люди, я чуть было не захлопала в ладоши. Меня охватила радость. Как только я выберусь на улицу, то могу позвать на помощь.
Я схватила оконную раму и попыталась поднять ее. Вот только… окно не открывалось.
- Ах, — я изо всех сил старалась поднять раму.
Ничего не получилось.
- Какого хрена? — тихонько проворчала я.
- Я его запер, — услышала я. — И то же самое с другими окнами. И с входной дверью.
Я закусила щеку, чтобы удержаться от крика, в такой я была ярости. В его голосе было веселье и намек на самодовольное превосходство. Как он узнал, что я делаю? Он не мог видеть меня. Считал ли он меня настолько жалкой, что даже не собирался наблюдать за мной? Ну я ему покажу.
Может, я смогу швырнуть что-то в стекло, разбить его, а потом выскочить наружу. Мне нужна лишь пара секунд, чтобы привлечь чье-то внимание, и тогда кто-нибудь вызовет полицию.
- Если ты подумываешь о том, чтобы разбить стекло, — сказал он, — то тебе стоит знать, что это стекло плотнее обычного, и только удар большой силы может заставить его треснуть. Если ты думаешь о том, чтобы привлечь чье-то внимание, то знай, что на стекле пленка, так что никто снаружи тебя не увидит.
Я не сомневалась в правдивости его слов. Присмотревшись, я заметила толщину стекла и тень пленки.
- Спасибо за информацию, — сказала я, сквозь стиснутые зубы.
- Всегда пожалуйста.
Ублюдок. Давай, Джеймисон. Думай! Должен быть какой-нибудь выход.
Он же сказал, что я могу контролировать четыре стихии. Я не чувствовала в себе никаких изменений и особых сил. Но я уже видела доказательство. На моих пальцах появился лед. Я удерживала этого мужчину каким-то щитом. Интересно, а эти способности всё еще есть у меня?
Не зная, что бы такое сделать, я отступила на несколько футов от окна и выставила руки вперед. Я покажу этому ублюдку, что происходит, когда связываешься с разъяренной женщиной. Я разрушу всю стену, а потом выберусь отсюда. — По крайней мере, я так на это надеялась.
- Ветер, — тихонько позвала я, не желая привлекать внимание Рома. — Я призываю тебя.
Прошло несколько секунд. Ничего не случилось, ни малейшего дуновения ветерка.
- Ветер, — повторила я немного громче.
- Я призываю тебя, как твоя повелительница.
Несколько драматично, но… черт с ним. И снова, ничего.
- Я приказываю тебе, ветер, разрушить чертову стену!
И вновь всё напрасно. Почему у меня не выходит? Ведь раньше же получалось. Когда я поняла, что делаю, о чем думаю, то покачала головой. Боже, вот теперь я согласилась с тем, что у меня есть способности. Кто бы мог подумать, что я окажусь в подобной ситуации? Простая Белл Джеймисон — повелительница четырех стихий?
- Ты не сможешь этого сделать, — раздался текучий, словно теплый мед, голос Рома прямо позади меня.
Я вздохнула и напряглась. Он двигался так тихо, что я не услышала, как он подошел. Теперь его теплое дыхание касалось моей шеи. Он стоял так близко, что я чувствовала жар его тела даже через одежду.
Я сглотнула, но не повернулась к нему лицом. Может, это трусость, но я предпочитала считать это простой предосторожностью.
- Если ты меня ударишь в спину, — заявила я, — то поведешь себя как трус.
- В последний раз повторяю: если бы я хотел причинить тебе вред, то уже бы это сделал. А теперь опусти руки, и пойдем, побеседуем на кухне.