Долгое время он просто изучал её, учился распознавать реакции и то, чему она отдавала предпочтение. Ему нравилось, когда Аннабель напрягалась всем телом, нравилось, когда она несвязно бормотала что-то. Нравилось, что он способен вызвать в ней такую сильную реакцию.
— Ты самое удивительное из когда-либо созданных существ, милая, — произнёс он, убирая от неё руки, и Аннабель разочарованно вскрикнула. — Я здесь, — заверил её он, — и никуда не ухожу. Просто я хотел приподнять тебя, чтобы было удобнее.
Ангел подложил подушку под её бёдра и вернулся к тому, на чём остановился. Вскоре она начала задыхаться, выгибаясь бёдрами ему навстречу. Прикасаясь к нему так же сильно, как и он к ней... высвобождая в нём нечто дикое... заставляя его жаждать чего-то, чего он сам не понимал...
... вызывая отчаянный голод...
Его скрутило от напряжения, но Захариил не желал останавливаться, а хотел чего-то большего, чего он так стремился получить.
Тот же самый туман, что и прежде, окутал его, пытаясь поглотить целиком, но он сопротивлялся. Да, его разгорячённая кровь воспламенилась, доводя его до исступления. Он скрежетал зубами, и его мускулы дрожали от напряжения. Но он владел своим телом, а не оно им. Он сделает это ради Аннабель. Не позволяя всему разрушиться.
По крайней мере, он так уверял себя — то, в чём поклялся себе ещё до того, как Аннабель сняла с него одежду и обхватила руками олицетворение его мужественной сути. Захариил буквально сотрясался от возбуждения на кровати. Она скользила вверх и вниз. Ему так нравилось это. И он ненавидел себя за то, что жаждал всё больше и больше, и был не в силах этому противостоять. Если бы не умер, конечно.
Чем быстрее двигалась её рука на его члене, тем быстрее Захариил двигал пальцами в ней. Это было... это было...
Непонятно, что с ним творилось.
Когда Аннабель вскрикнула, выгибаясь ему навстречу, невиданное доселе удовольствие внезапно сменило его напряжение — расходясь кругами от середины его позвоночника, распространяясь во все стороны, затрагивая каждый дюйм его тела. Бёдра ангела качнулись навстречу ей, и его хриплый крик наполнил комнату.
Всё, что он мог сделать — это держаться за Аннабель, умоляя, чтобы она не отпускала его, умирая и возрождаясь вновь, уносясь вместе с ним, заставив позабыть его о том, кто сильнее и лучше, слабее и хуже. Поскольку в те минуты абсолютной уязвимости ничего не имело значения, кроме женщины, подарившей ему это божественное счастье, и того факта, что он уже увлёкся тем, что она помогла ему ощутить.
Оставить её?
Нет. Никогда.
Глава 16
Аннабель не доводилось прежде проводить целую ночь в объятиях мужчины, она и не думала об этом никогда, так как Хит обычно вылезал из окна её спальни, чтобы его не застукали её родители. Но прошлой ночью она так и осталась лежать, прижавшись к Захариилу. Тёплый и сильный, он держал её, успокаивающе гладил по спине, когда её одолевали дурные сны.
Аннабель проснулась отдохнувшей, не страдающей от наркотической ломки и готовой к тому, что уготовила для неё судьба. Во всяком случае, ей так казалось. К тому времени, как она почистила зубы и приняла душ, и была вынуждена снова встретиться с Захариилом, её нервы были на пределе.
То, что он с ней делал... Захариил был мужчиной, который доставил такое удовольствие, какое никому и никогда не удавалось ей доставить. Он напрочь стёр её страхи прошлого, оставляя новые, потрясающие воспоминания, которых хватит на долгие годы. Аннабель хотела повторения. Но... хотел ли этого ангел?
"Возможно и нет", — подумала Аннабель, так как ангел не выглядел счастливым, когда она вышла из ванной, снова одетая в форму горничной. Хотя, по правде говоря, этот грустный облик был для Захариила естественным состоянием. За исключением тех моментов, когда он улыбался, и на его щеках появлялись великолепные ямочки.
"Мне очень хочется снова увидеть эти ямочки".
Захариил стоял у кровати в своем белоснежном, ниспадающем плавными складками одеянии, скрестив на груди мускулистые руки. От него пахло утренним небом и солнечным светом, а причёсанные волосы отливали сиянием.
— И чего ты такой раздражённый? Прошлой ночью на нас не нападали демоны, — сказала Аннабель, пытаясь скрыть под бравадой собственную неуверенность. — И заметь, я использовала слово "раздражённый" вместо куда более подходящего "раздражающий".
— Я не в настроении, — ответил он. — Может, я просто пытаюсь прийти в себя после своего первого сексуального опыта.
— Оу... хорошо. Тогда, ладно. — Кровь прилила к её щекам, окрашивая их румянцем. — Ты явно не походил на новичка, — призналась она.
— Спасибо. А ещё, — беспечно продолжил ангел, — я доволен. Я оказался прав. Тебя сложнее отыскать, когда ты окружена людьми, а это значит, что теперь я знаю, как тебя защитить.
— Объект принял информацию к сведению, — пробормотала Аннабель.
— Я не это имел в виду. — Захариил нахмурился, когда его изумрудный взгляд скользнул куда-то за её плечо, как будто кто-то вторгся в номер без приглашения.
Аннабель обернулась, но не обнаружила ничего необычного. Когда же она снова повернулась к Захариилу, он продолжал хмуриться.
— Ты светишься ещё больше, — пояснил он, — и искусственное освещение тут не причём. Я оставил свой след на твоей коже. Свою эссенцию.
С бешено колотящимся сердцем Аннабель поднесла руку к свету, повернула её влево, затем вправо.
— Я ничего не вижу.
— Ты светилась с того дня, как я тебя встретил, но тот факт, что свечение усилилось, говорит о том, что оно не может быть естественным.
— Ко мне не прикасался другой ангел, если именно на это ты намекаешь.
— Нет, я не намекал на подобное. Каждая эссенция индивидуальна, а ты, определённо, носишь мою. Интересно... может ты с самого рождения предназначалась мне? Я никогда не слышал, чтобы такой признак проявлялся раньше, чем кто-то его оставит... но полагаю, что такое возможно. — Говоря это, Захариил расправил крылья. — Я проверю...
Аннабель потеряла ход его мыслей, поскольку её разум увлекся красотой его крыльев... таких сильных, таких великолепных, таких чудесно золотых.
— Я уже разрешил тебе прикасаться к моим крыльям, Аннабель.
Теперь он говорил раздражённо.
— Я знаю.
— Тогда почему твои руки сжаты в кулаки и лежат по швам, а не прикасаются ко мне?
— Потому что ты так и светишься энтузиазмом по поводу этой идеи.
Захариил открыл рот и тут же резко его закрыл.
— Сарказм?
— Хороший вызов.
Его обречённый вздох отразился эхом между ними.
Она разжала пальцы и провела по дуге золотистых крыльев. Они казались твердыми как сталь и остроконечными... пока ты не прикоснёшься к перьям. О, господи, они мягче, чем гусиный пух. Аннабель нежно перебирала их кончиками пальцев, пока одно длинное пёрышко не упало ей на ладонь.
Захариил крепко обхватил её за запястье, но не оттолкнул её руку и не потребовал перо обратно. Портя всё удовольствие, он произнёс:
— Посмотри на меня, Аннабель.
Когда она подняла взгляд, её накрыло волной тревоги. Она что-то сделала не так?
— Ты никогда не сможешь сделать подобного с другим ангелом. Понимаешь?
Аннабель непонимающе нахмурилась.
— Это противоречит каким-то законам? — Но... секс не противоречит. Очевидно. Значит и прикосновение не должно.
— Тем, кто никогда не испытывал сексуального влечения, это действие, определённо, не понравится, а тем, кто испытывал — оно будет воспринято, как приглашение к таковому.
"Взял и испортил всё хорошее настроение".
— Ладно, обещаю никого, кроме тебя не трогать.
Повисла тяжёлая тишина.
— Тот человек, доктор Фитцгерберт, прикасался к тебе без разрешения. Так же, как и я вчера?
В этот момент тёмное, липкое облако попыталось её окутать. Плечи Аннабель поникли, когда она вытащила из памяти все испытываемые ею в психушке переживания. Страх, стыд, ненависть, беспомощность, печаль, горе. Но они исчезли также быстро, как и появились. Аннабель не намерена была хранить их, уничтожая одно за другим. Они как приглашение на обед демонам, а она отказывалась становиться "шведским столом".
— Да, — ответила она.
— Возможно, настало его время пожимать плоды содеянного, — сказал Захариил.
— Это значит... что?
— Я уготовлю ему что-нибудь столь же неприятное.
Вместо того, чтобы обрадовать, это заявление её взволновало. Аннабель желала, чтобы Фитца-извращенца лишили власти, и он не смог бы больше ни над кем издеваться. Вот только безопасность Захариила значила для неё гораздо больше. Она уже и так доставила ему много проблем.
— Это входит в твои обязанности? — спросила Аннабель, хотя ответ был ей известен.
— Нет, — проворчал ангел.
— Тогда у тебя возникнут серьёзные проблемы, если ты попытаешься осуществить задуманное. И даже не пытайся отрицать. Я точно помню, что тебе запрещено вредить людям.
— Некоторые действия стоят тех проблем, что повлекут за собой.
"Как-то сомнительно!"
— Я пострадала от всего того, что ты можешь сделать демонам. Они — чистое зло, которое никогда не исправится и не признается в совершённых деяниях. Они всегда будут пытаться нанести вред людям. Но тебе нет необходимости причинять вред человеку. В этом случае ты не будешь лучше него самого. — В глазах Аннабель вспыхнул огонь, но она продолжила настаивать на своём: — Обещаю, когда-нибудь я сообщу всему миру о монстре Фитц-извращенце. Но я сделаю это так, как подобает. И надеюсь, что ты предоставишь мне такую возможность, Захариил... какая у тебя фамилия? Она у тебя вообще есть?
— Пойдём, — сказал Захариил, проигнорировав её пафосность, требование и вопрос. Он отпустил её запястье, чтобы только обнять Аннабель за талию и привлечь к себе.
— Захариил Пойдём. Какая ужасная фамилия. Мне жаль твою будущую жену, если ты всё-таки решишь жениться.
Его губы дрогнули, и Аннабель показалось, что она сотворила маленькое чудо — какое-то подобие улыбки.
— Нам ещё многое предстоит сделать сегодня, Аннабель.
— Так какая у тебя фамилия? Скажи, а иначе я никуда отсюда не пойду.
Захариил скользнул рукой вдоль её спины, чтобы поиграть кончиками волос Аннабель.
— Тогда мне нужно подумать, — сказал он. — Не стану тебе врать, а это значит, что мне придётся рассмотреть все имеющиеся варианты.
Звучит логично. А также раздражающе и неопровержимо.
— Отлично. — Но вслух Аннабель произнесла совсем не то, о чём думала. Она сунула перо в корсет. Золото красиво поблёскивало на фоне синей формы.
Глаза Захариила вспыхнули ярче, чем когда бы то ни было.
Гнев?
— Так что мы собираемся сделать? — спросила Аннабель. Если ангел взбесился, то тут уж ничего не поделаешь. Он имел полное право.
— Для начала нам предстоит сделать покупки. — В голосе ангела звучали ледяные нотки.
Лаадно, он явно больше, чем не в духе. Что же так быстро привело к такому изменению? Аннабель отошла от ангела подальше и скрестила руки на груди.
— У меня есть другое условие перед отъездом, — начала она, цепляя на лодыжки ножны для кинжалов. — Ты рассказываешь, что тебя так беспокоит.
"Командуешь ангелом-воином, Миллер? Любопытно, что у тебя из этого выйдет".
— Я не обязан перед тобой отчитываться, Аннабель.
Захариил уже указывал однажды на существенную разницу между ними. Он управлял энергией и силой меча. Аннабель являлась отважной маленькой дикаркой, к тому же и крупной дичью для демонов. Он мог заставить её отправиться с ним, и она ничего бы не смогла с этим поделать.
Но прошлая ночь давала ей право подвергнуть это сомнению... и бросить ангелу вызов.
— Тебе придётся, — сказала она со всей решительностью, которую ощущала.
Захариил горько усмехнулся, опускаясь на край кровати. Он опустил ладони на собственные бёдра, чтобы избежать искушения хорошенько встряхнуть Аннабель.
— Тебе не понравится то, что я скажу.
Страх закрался в её душу.
— Всё равно говори. Я взрослая девушка. Как-нибудь переживу это. — "Может и нет. Нет, скорее всего нет. Он выглядел настолько серьёзным".
— Ты ожидаешь от меня нежности, но я не могу предложить её тебе. Нам нужно отыскать могущественного демона, и моё внимание не может разделиться. Даже теперь, когда я пытаюсь держаться от тебя подальше, всё, о чём я могу думать, так это о том, какая мягкая ты на ощупь, какие ощущения вызывают твои объятия, как я упивался твоими стонами, до сих пор звучащими в моих ушах, и как просто было бы раздеть тебя прямо здесь и сейчас.
О... боже.
— Захариил, мне приятно это слышать. — "Хотя, с моей стороны это является слабоволием".
— Правда? — Захариил поднял на неё взгляд, и Аннабель увидела затаившийся в нём огонь. — Поскольку на этот раз ты имеешь дело не со своим возлюбленным, а со своим защитником, я надеюсь, что ты не будешь перечить тому, что я тебе говорю.
— Не вопрос. Я абсолютно... — Подождите-ка. На первый взгляд, это казалось разумным, но если копнуть глубже... От того, как сегодня они будут взаимодействовать, зависит то, как в дальнейшем сложатся их отношения. Всегда найдётся демон, за которым придётся охотиться. И с её... супругом, она всегда будет в опасности.
Не то, чтобы они всегда собирались быть вместе.
Так или иначе, если Аннабель станет маленьким послушным солдатом сегодня, то Захариил вправе ожидать, что она будет им всегда. Возможно, даже в постели. В общем, о равенстве можно забыть.
— Ладно, послушай следующее, — начала Аннабель. — На протяжении четырёх лет мне всегда говорили, что делать, что носить, что есть, какие лекарства принимать, когда покидать свою комнату, а когда оставаться взаперти. Если я не подчинялась, меня призывали к дисциплине и всё равно заставляли делать то, что мне говорили. С тобой у меня не будет таких отношений. Уж лучше вообще никаких отношений не иметь.
— Понятно. Я подозревал, что именно так и произойдёт. — Ангел так плотно прижимал руки к бёдрам, что она боялась, что у него останутся синяки, и никакое чудо исцеление не поможет. — Если бы кто-нибудь из моих воинов осмелился бросить мне подобный вызов, я был бы вынужден...
— Что? Избить его? — закончила за него она. — Но я не один из твоих воинов.
— Да, избить его. Я делал вещи и похуже. И ты, в какой-то степени, являешься одним из моих воинов. Ты просила научить тебя сражаться.
— И ты так до сих пор и не сделал этого.
Тишина, тяжёлая и гнетущая.
— Отлично. Исправим эту оплошность. — Мгновение спустя он уже вскочил на ноги. Ангел схватил Аннабель и оторвал от пола. Она переживала ощущение невесомости, когда он протаскивал её сквозь стену за стеной, и, в конце концов, вытащил в сад.
Без всякого предупреждения Захариил скинул её на землю так, что Аннабель приземлилась на пятую точку. Из её рта вырвался резкий выдох, мозг метался в черепной коробке. Люди проходили мимо и не обращали на них с Захариилом никакого внимания.
— Как я погляжу, наличие аудитории тебя не смущает, — тихо пробормотала она. — Так что нападение на женщину не пройдёт незамеченным.
— Они не могут услышать или увидеть нас.
Не могут?
— Эй, вы, — крикнула Аннабель, оглядываясь вокруг. Никто даже не обернулся. Ничего себе, действительно не могут.
— Между прочим, если ты ещё не понял, я считаю тебя куском дерьма, — пробормотала Аннабель, вскакивая на ноги.
— Ты хотела обучаться, вот мы и обучаемся. — Пока Захариил говорил это, его белое одеяние сменилось свободными чёрными штанами. И никакой футболки. — Но сперва...