– Опять? – недоверчиво нахмурился Камерон, ему уже не хватало теплой тяжести младенца на груди. – Но няня меняла подгузник, перед тем как уйти.
– Не сомневаюсь, – ответила Джулия, прижимая ребенка к плечу и надевая тапочки, – но, зная Джейка, я думаю, что мне все же стоит проверить.
– Ладно, – вставая и потягиваясь, согласился Камерон, – а я посмотрю, как это делается. Вдруг пригодится.
– Хорошо, – Джулия явно не ожидала, что Камерон захочет возиться с ребенком, – отличная идея. Ты договорился с медсестрой?
Камерон даже как-то не сразу сообразил, о чем она говорит, а потом понял, что еще не готов открыто признать Джейка своим сыном, и решил еще немного помучить Джулию.
– А, ты про тест? Еще нет.
– Даже непонятно, почему ты не замечаешь очевидного, – вздохнула Джулия, – твоя мать все поняла с первого взгляда. А я ей ничего не говорила, просто ваше сходство сразу бросилось ей в глаза.
– Моя мать? – нахмурился Камерон. – Она видела Джейка?
Упаковывая малыша в какое-то подобие голубой пижамы, Джулия пересказала их вчерашний разговор.
– Ладно, возможно, она на что-то такое и рассчитывала, – признал Камерон, – но это все равно не делает Джейка моим сыном, а то я как-то не верю, что кроме меня у тебя никогда не было… – Камерон умолк, не договорив, у него не было ни малейшего желания представлять Джулию с другим мужчиной. В конце концов, она может делать что хочет и с кем захочет, это не его дело. Пытаясь скрыть замешательство, Камерон закашлялся. – И как я уже говорил, мы предохранялись. Что ты на это скажешь?
– Конечно, мы предохранялись, но ты хоть помнишь, сколько раз мы занимались сексом в те выходные? Скорее стоило бы удивляться, если бы ничего не случилось.
Да, Камерон до сих пор отчетливо помнил те выходные, помнил, как соприкасались их губы, языки, руки, кожа, тела…
– В любом случае, – продолжила Джулия, глубоко вздохнув, – можешь сколько угодно винить во всем Селли, но мы-то знаем, как все было на самом деле. – Раскрасневшаяся Джулия взяла ребенка на руки и вышла из комнаты. – Я пойду разогрею бутылочку и покормлю Джейка.
– Ну, если хорошенько подумать, то если бы не мама, то мы бы никогда не познакомились, ведь это именно она нашла твою пекарню.
– Да, но с тех пор прошло уже почти два года. Ты что, серьезно считаешь, что она уже тогда хотела, чтобы мы… ладно, хватит об этом.
– Хотела, чтобы мы что? Чтобы мы сразу же отправились в постель? – нахально поинтересовался Камерон, со спины подходя к Джулии и обнимая ее за талию. – Или чтобы мы занимались любовью семьдесят два часа подряд с небольшими перерывами для восстановления сил?
Камерон придвинулся к ней еще плотнее, чувствуя, как пышная задница Джулии упирается в его член. Она застонала.
– Ты помнишь? – спросил Камерон.
– Да, – прошептала Джулия, – и если бы не доставка еды прямо в номер, мы бы умерли с голоду.
Камерон рассмеялся, а когда Джулия придвинулась к нему еще плотнее, застонал и поцеловал ее в шею, провел языком по скуле.
– А помнишь, как мы пили шампанское в огромной ванне?
– Помню.
– У тебя такой чудесный аромат. – С этими словами Камерон развернул ее и поцеловал сперва в щеку, потом в подбородок, потом в губы.
Звонок в дверь заставил их подпрыгнуть и с недоверием уставиться друг на друга.
– Что мы делаем! – воскликнула Джулия, торопливо хватая бутылочку.
– Кого там принесло? – вопросил Камерон, направляясь к двери, но, перед тем как открывать, на секунду замер, пытаясь взять себя в руки.
– Привет, дорогой, – поздоровалась мать.
– Здорово, Камерон! – радостно воскликнула Беатриса.
– Мы хотим взглянуть на малыша, – добавила Марджери, – мы же не помешаем?
Камерон только покачал головой, когда незваные гостьи прошмыгнули мимо него в номер. Эта неразлучная троица дружила еще задолго до его появления на свет. Беатриса и Селли работали волонтерами в больнице, а Марджери – менеджером в «Кадровом агентстве Дьюков», и они уже множество лет подряд по вторникам играли в карты.
– Здравствуйте, дамы, – поздоровался Камерон, закрывая за ними дверь.
– Мы не опоздали? – спросила Марджери, оглядываясь по сторонам.
– Мы надеялись, что вы оставите малыша нам, а сами сбегаете пообедать, – пояснила Селли.
– Да нет же, мы не… – начала Джулия, показываясь из кухни.
– Отличная идея, – оборвал ее Камерон, – мы быстренько соберемся и пойдем.
– Они нас просто выставили из номера, – проворчала Джулия, отпивая шардоне из бокала.
Камерон задумчиво оглядел элегантную столовую «Королевских дюн», которая, несмотря на наплыв гостей, оставалась все такой же уютной. Серо-зеленые стены, высокий потолок, ширмы и цветы – все это создавало неповторимую атмосферу, позволяя гостям расслабиться и отдохнуть от всех забот, а отличная кухня этому только способствовала. Да, Дьюки знали, как порадовать своих гостей.
– Тебе здесь не нравится? – спросил Камерон.
– Нет, – возразила Джулия, оглядываясь по сторонам, – конечно, нравится, здесь так хорошо.
– Отлично, – Камерон откинулся на спинку стула, – тогда выпей еще вина и расслабься.
Джулия последовала его совету.
– Здесь так хорошо!
Они выбрали столик у стеклянной стены с отличным видом на площадку для гольфа, прибрежные скалы и океан. В небе светил месяц, сияли звезды, а на хрустальных бокалах и серебряной посуде играли огоньки свечей, радугой разливаясь на белоснежной скатерти.
– Рад, что тебе понравилось.
– Просто я не хочу, чтобы Селли решила, что я нуждаюсь в ее помощи, – призналась Джулия.
– Ничего, привыкай, – усмехнулся Камерон, – теперь, когда она знает о Джейке, тебе будет не так-то просто от нее отделаться.
– Да, я понимаю, – улыбнулась Джулия, – она уже угрожала разбить палатку у меня перед домом, чтобы каждый день видеться с внуком.
– Я с ней поговорю, если она не уймется, – пообещал Камерон.
– Да нет, что ты, – Джулия положила руку ему на руку, – по-моему, это так мило. У меня же нет родственников, так что я буду только рада, если у Джейка появится любящая бабушка.
Джулия попыталась убрать руку, но Камерон удержал ее.
– Кстати о родственниках. Я почитал о «Корпорации Перишей».
– И как? Ты наконец-то убедился в том, что мне не нужны твои деньги?
– Отчасти, а заодно узнал, что ты рано потеряла родителей. Мне очень жаль.
– Да, авиакатастрофа. Это было очень тяжелое для меня время, мне было всего десять лет, и я тогда осталась совсем без семьи.
– А что было дальше?
Джулия грустно улыбнулась.
– Суд решил, что я должна остаться с няней, она воспитывала меня с младенчества. А опеку надо мной доверили двум юристам моих родителей, так что с того дня они стали жить в нашем доме.
– Ты шутишь, юристов назначили опекунами?
– Да, – скривилась Джулия, – вот только все это было чертовски серьезно. Знаешь, я потом через пару лет прочитала завещание моих родителей и почувствовала себя не их дочерью, а каким-то очередным куском их собственности. Но я знала, что они меня любили, так что решила, что во всем виноваты адвокаты, которые просто не в состоянии писать нормальным человеческим языком. На самом же деле просто ни у отца, ни у матери не было ни братьев, ни сестер, так что им просто некому было поручить заботу обо мне.
– Радуйся, что тебя никто не удочерил.
– Да, а няня Розмари стала мне настоящей матерью.
– Тебе с ней очень повезло.
– Да, мне повезло, – согласилась Джулия, отпивая еще вина, – но через два года она внезапно умерла от рака. Это был настоящий удар для меня, я несколько недель не могла успокоиться и все время плакала.
– Мне жаль. – Камерон легонько стиснул ее руку.
Джулия благодарно кивнула:
– Мои опекуны наняли другую няню, но я была уже слишком большой и толку от нее было не много.
– Тебе было всего двенадцать лет.
– Но чувствовала я себя уже вполне взрослой, – улыбнулась Джулия, разламывая пополам хлебную палочку и надкусывая ее, – родители часто уезжали по делам, так что я привыкла к одиночеству. Я всегда была самодостаточным ребенком.
– Ты была одинокой, – заметил Камерон, прихлебывая вино.
– Да ладно тебе, – отмахнулась Джулия, – еще скажи, что я была богатой бедняжкой.
– А почему бы и нет? – В голосе Камерона прозвучало что-то такое, что Джулия почувствовала, как к глазам подступают слезы. Бог ты мой, неужели она расплачется просто потому, что ее пожалели?
– Потому что никому нет до этого дела. Тебе осталось только добавить, что у меня была куча денег, но никто меня не любил. Такие избитые фразы.
– То, что эти слова часто повторяют, не мешают им оставаться правдой, – возразил Камерон, ставя бокал на стол. – Деньги – это далеко не самое главное в жизни.
Любовь важнее? Хороший вопрос, вот только вслух она этого говорить не станет.
– Я с тобой согласна, но нам легко так говорить, у нас-то с тобой их и так предостаточно. Так что обычно я предпочитаю не действовать друзьям на нервы и поменьше говорить о себе.
– Видимо, на меня это правило не распространяется, – усмехнулся Камерон.
– Похоже на то, – признала Джулия.
Когда они вернулись в номер, Джейк мирно спал в своей кроватке. Селли с подругами уверили их, что отлично провели время и мечтают как-нибудь еще раз посидеть с ребенком, а затем простились и ушли.
– Выпьешь? – предложил Камерон, подходя к бару.
– Завтра мне предстоит трудный день, – ответила Джулия, бросая свитер на стул, – но я бы не отказалась от чашечки горячего шоколада.
– Я имел в виду немножко другое, но уж так и быть, будет тебе горячий шоколад, – согласился Камерон, направляясь на кухню, – хотя я и не уверен, что у нас есть из чего его приготовить.
– Есть.
С этими словами Джулия вытащила из шкафа плитку шоколада и принялась ломать его на куски.
– Где ты его взяла?
– Привезла с собой.
– Никогда не отправляешься в дорогу без должного запаса шоколада?
– Конечно. – Джулия взглянула на него как на последнего кретина.
– А, понятно, ведь никогда же заранее не знаешь, когда потребуется приготовить десерт.
– Именно, – подтвердила Джулия, бросила куски шоколада в кастрюльку, добавила немного воды и поставила все это на огонь.
– Что это? – подозрительно поинтересовался Камерон.
– Шоколад. Горячий огонь, – пояснила она, для наглядности показывая пальцем. – А все вместе – горячий шоколад.
– Это жульничество какое-то.
– А, по-твоему, мне нужно таскать с собой зерна какао и вручную перетирать их в порошок каждый раз, когда мне захочется подкрепиться? – возмутилась Джулия, уперев руку в бок.
– Что-то типа того.
– Так получается намного быстрее, – рассмеялась Джулия.
– Все равно твой рецепт кажется мне немного подозрительным, – осторожно заметил Камерон.
– Просто ты всегда готовил десерт из молока и шоколадного сиропа, – улыбнулась Джулия, помешивая свое варево.
– Точно, – согласился Камерон, закусывая губу, чтобы не рассмеяться, – и это единственный настоящий американский рецепт.
– Сперва попробуй, а уже потом решай, – возрази ла Джулия, добавляя еще пару капель воды в кастрюлю.
– Впрочем, пахнет недурно.
– Да, помешай немного, – велела Джулия, протягивая ему ложку и слегка убавляя огонь, – а я пока приготовлю взбитые сливки.
– А я-то думал, что ты и их таскаешь в чемодане.
– Разумеется.
– Мне нравится твоя запасливость, – улыбнулся Камерон.
Вынув из шкафчика ручной миксер, Джулия налила в миску сливок, добавила ложку сахара и принялась за работу. И уже через пару минут в их распоряжении была целая миска вкуснейших взбитых сливок. Затем Джулия разлила шоколад по чашкам, добавила к ним сливок и протянула угощение Камерону.
– Шоколад должен проходить сквозь сливки, – велела она, – так ты насладишься и горячим и холодным, не портя вкуса ни того ни другого.
Джулия стояла от него всего в паре шагов, наблюдая, как он пьет получившийся напиток. А Камерон пил горячий шоколад со сливками и украдкой наблюдал за ней. Что ж, похоже, он еще никогда в жизни не пробовал ничего столь восхитительного.
– И как?
Камерон задумчиво взглянул на Джулию, пытаясь представить, как изменится вкус шоколада со сливками, если их слизывать с ее роскошной груди.
– Просто до неприличия вкусно, – хрипло заверил Камерон.
Джулия опять залилась краской, и Камерон понял, что ему нравится смущать ее.
– Значит, тебе понравилось? – слегка закашлявшись, уточнила Джулия.
– Понравилось? – удивился Камерон, одним глотком допивая остатки шоколада. – Ну, можно и так сказать, я бы предложил тебе наладить производство такого напитка, вот только боюсь, его могут запретить в половине штатов.
– Буду считать это комплиментом, – улыбнулась Джулия, – спасибо тебе.
– Это тебе спасибо, было очень вкусно. – С этими словами Камерон поставил чашку на стол и потянулся к Джулии. – А теперь я хочу попробовать шоколад с твоего языка.
И, не давая ей времени опомниться, накрыл ее губы своими.
Его сразу же захлестнула волна жара. Камерон прижал ее к стене и обрушил на нее град поцелуев, их языки сплетались, нежно лаская друг друга. И на этот раз Камерон почувствовал, что Джулия тоже его хочет. С первой секунды их встречи в душе он с нетерпением ждал, когда же она, наконец, сдастся, ждал, представляя ее длинные ноги, крепкую упругую грудь. Камерон хотел ее так страстно, как уже много месяцев, а может, даже и лет не хотел ни одной другой женщины.
Он целовал ее снова и снова, лаская, требуя, возбуждая. А Джулия обвила его шею руками и слегка приподнялась на цыпочки так, что ее бедра уперлись в его член. Одной рукой Камерон прижал ее к себе еще крепче, а другой накрыл ее грудь. Джулия в ответ призывно застонала.
Тело Камерона молило его взять ее прямо здесь, прижав к стене, сорвать с нее одежду, а потом вонзаться в нее раз за разом, пока они не свалятся на пол от полного изнеможения. Он не помнил, чтобы еще хоть когда-нибудь чувствовал нечто подобное, чтобы когда-нибудь так остро нуждался хоть в одной женщине, она была ему так же нужна, как еще один глоток воздуха, а может, даже больше. И теперь она была его. Прямо сейчас.
– Камерон, – выдохнула Джулия, – я не могу…
– Я знаю, – согласился он, пробегая губами по ее скуле, по шее, посасывая и покусывая кожу, а когда дошел до плеч, начал расстегивать блузку, скрывавшую нежную кожу.
– Камерон, пожалуйста, – прошептала она, – Я… извини, – продолжила Джулия, отталкивая его от себя, – я не могу, не могу…
– Можешь, – простонал он. – Могла. Смотри, я покажу тебе.
– Я знаю, как это делается, просто… – взмолилась Джулия, упираясь руками ему в грудь.
– Хочешь сказать, что не готова? – спросил он, неохотно отстраняясь.
– Готова, но я не такая дурочка, как тебе кажется, я же знаю, что ты ничего не чувствуешь.
– По-моему, мои чувства сейчас совершенно очевидны, – возразил Камерон, осторожно придвигаясь к ней.
Теперь пришла ее очередь стонать.
– То есть ко мне ничего не чувствуешь. Ты думаешь, что я вру и обманом пытаюсь навязать тебе своего ребенка.
– Неправда.
– Нет, правда, – спокойно возразила Джулия, – и у тебя есть твои дурацкие правила. А у меня есть Джейк. И пока мы не сделаем этот дурацкий тест на отцовство, можешь даже и не думать, что я… ладно, мне, пожалуй, пора спать.
– Джулия, послушай меня, – сказал он, пытаясь убедить ее в своей искренности, – я тебе верю. Я знаю, что Джейк – мой сын. И я не позвонил медсестре потому, что верю тебе.
– Ты все это говоришь просто потому, что хочешь затащить меня в постель, – выдохнула Джулия, ее плечи поникли.
– Это не просто слова, – настаивал он, а затем лукаво взглянул на нее: – А у меня есть шансы затащить тебя в постель?
– Сегодня я бы хотела быть с тобой больше всего на свете, – улыбнулась Джулия, – вот только это ничего не решит, а, наоборот, только еще больше все запутает.
Камерон внимательно изучал ее какое-то время и заметил, что ее большие выразительные глаза затуманены нерешительностью.