— Совсем вы обнаглели, братцы кролики, — распинался Ставрас, намеренно не обращая внимания на Шельма, сигнализирующего ему из-за детских спин непонятно о чем. — Уже не просто солнце на дворе, но и за полдень перевалило, а вы тут все дрыхнете. Слишком мало забот, я так понимаю? Не вопрос, устроим для вас, дорогие мои, счастливые трудовые будни на благо любимого королевства.
— Если любимый рога наставил, нечего на нас злость срывать! — стоило Ставрасу перевести дух, как влез неугомонный Тай.
Лекарь замер, и до него, наконец, дошло, что именно ему пытался без слов сказать шут. Он посмотрел на него так, что улыбка, успевшая наползти на лицо Шельма, тут же померкла.
— Дорогой мой Арлекин, — начал лекарь проникновенно.
— Это ты ему или мне? — вопросил тут же Тай. Лекарь глянул на него, и стало понятно, что как раз ему, масочник притух.
— Так вот, Белоголовникфуки, раз уж вы не считаете мой авторитет и возраст достаточным поводом для уважения, думаю, стоит сыграть по вашим правилам, как вы на это смотрите?
— Каким таким правилам?
— Ну, что может быть естественней для Арлекина, чем шантаж? — Ставрас мило улыбнулся. От этой его улыбки у большинства присутствующих, не считая разве что Макилюня, кровь застыла в жилах. Даже Шельм поежился.
— И… чем ты будешь нас шантажировать, дядя Ставрас? — уточнил Тай, но голос все равно выдал его внутреннее напряжение.
— Ну, хотя бы карнавалом. Ведь вас отпустили сюда под мою полную ответственность, так? Значит, я вполне могу запретить вам являться на карнавал в этом году.
— Нет! — вместе с Таем и Мятой вскричал даже вечно невозмутимый Вольф.
— Но ведь так не честно! — воскликнул Тай прочувствованно.
— А жизнь вообще несправедливая штука, — отозвался Ставрас самодовольно. Полюбовался на потерянные лица юных масочников, хотел уже было сказать, что просто пошутил, но неожиданно в тишине все отчетливо расслышали бормотание Савелия.
— Ну, вот и хорошо, — выдохнул мальчишка и замер, когда все резко на него посмотрели. Он же встретился глазами с Таем и стушевался. — А я что? Просто нам же на ваш карнавал не попасть, а мне бы…
— Почему это? — перебил его Эр. Все масочники, даже Гиня, прячущий зевок на плече непрошибаемого Мура, тут же обернулись на него. Дракон в ответ оттянул ворот рубашки и продемонстрировал татуировку в виде миниатюрной маски палача, — Я свое приглашение уже получил.
— Что? — изумленно выдохнул вместо всех Вольф, и посмотрел на Макилюня, — Кто он тебе?
Палач глянул на Ставраса, увидел едва заметный утвердительный кивок, и ответил.
— Мой дракон.
— Что?! — вскричал Тай.
— Не кричи, братец, — весело заявил Шельм, со спины положив руку ему на плечо. — Просто бронзовые драконы умеют превращаться в людей, всего-то! И приглашения теперь можно раздавать всем, кого ты посчитаешь нужным, привести с собой.
— А… — прошептала Мята, прикрывая рот ладонью, — дядя Ставрас?
— Ну, когда-то я был бронзовым, — отозвался тот с улыбкой. Все же хорошо, что они не рассказали деткам все подробности еще вчера, ограничившись лишь сведениями общего толка, иначе они бы еще долго от такого потрясения не отошли.
— А теперь? — взволнованно вопросил Тай.
— Кстати, а тебе братец какое имя больше нравится Эрнестримомлильс или Бом, ну или Бим.
— Эрнест… чего, прости?
— Эрнестримомлильс, — услужливо повторил Шельм, ввергнув в легкий шок даже Мака, который до сих пор не умел так легко произносить полное имя своего дракона.
— А это кто?
— А это Эр, если называть полным именем, которым Радужный наградил с перепугу.
— Почему это с перепугу? — возмутился Ставрас, сдирая бантики с волос.
— А что нет?
— Ставрас, ты что, Радужный? — Тай пошатнулся, все же Арлекины всегда были очень эмоциональны, но его вовремя успел поддержать Савелий, правда теперь на нем висел и масочник, и черный дракончик, но последний уже отчаянно просился на пол, и мальчишка его отпустил. Девочка-дракон, удовлетворенно курлыкнув, уселась у их с Таем ног.
— Ну, все может быть. Вот присниться сон, в котором вашей девочке имя дадут, тогда и узнаете. — Объявил тот многообещающе, и возмущенно обратился к Шельму безрезультатно пытаясь пригладить все еще стоящие торчком рога. — И что мне теперь с этим делать?
— А, что хочешь, милый, — промурлыкал шут, и обратился к брату, — Поэтому, я и спрашиваю, какое имя тебе больше нравится, братец.
— Конечно Бим или Бом, нечего ребенка обзывать, словно выругался кто, — убежденно отозвался Арлекин, но его перебил сын лесника.
— Нет, — отрицательно замотал головой Савелий, все еще поддерживая его, хотя Тай вообще-то уже вполне мог бы стоять и сам, но продолжал, из вредности что ли, всем телом опираться на него. — Лучше пусть будет нормальное имя, а не этот жалкий обрубок. В конечном итоге, каким бы оно не было, его всегда можно сократить.
— Вот! — никто и не заметил, как в зал, в котором проходил разнос, устроенный Ставрасом, через окно заглянул Бом. — А вы… — выдохнул подросший дракон, и исчез.
Гиацинт тяжело вздохнул, переглянувшись с опешившим Шельмом, и поспешил к выходу. Ведь кому как не ему успокаивать своего малыша. Мур тяжко вздохнул и побрел за ним, где Бом, там и Бим, и хоть последний пока ничем не выдал то, что ему не нравится его имя, но мало ли что.
— Ладно, пусть будет длинным, а мы уж как-нибудь сократим, — быстро поменял свое мнение Тай.
— А моей девочке? — тихо спросил Мята, подойдя к лекарю и заглянув ему в глаза.
Тот растерялся.
— Что твоей девочке?
— Ей тоже будешь давать имя ты?
— Да, — не стал на этот раз лукавить лекарь.
— Тогда, раз уж мы знакомы, могу я попросить для нее имя?
— В смысле?
— Ну, можно, её назовешь ты, а имя придумаю я?
— О! — воодушевился Шельм, — Отличная идея!
— Ты думаешь? — скептически отозвался все еще рогатый лекарь.
— Ты можешь попросить чего-нибудь взамен, — провокационно предложил шут, весело подмигнув девушке.
— Например? — настороженно уточнил Ставрас.
— Ну, к примеру, я уверен, что у Кэт есть средство, противодействующее тому воску, что я у нее одолжил для твоих просто замечательных рожек… милый. — Ласково пропел Ландышфуки, и лекарь с трудом подавил в себе порыв треснуть его со всего размаха по голубоволосой макушке.
— Ой! — спохватилась Мята, и в глазах её, наконец, появились смешинки, — У меня ведь и правда есть.
— Так, — возмущенно начал лекарь, — По-моему, вы, масочники, вконец оборзели. И как, по-вашему, это называется?
— Кумовство, — не моргнув глазом, объявил Вольф, но как никогда даже у него глаза на этот раз смеялись, — Имея в друзьях и соратниках самого Великого и Могучего Радужного дракона, было бы невероятной глупостью не воспользоваться этим в своих корыстных целях.
— Масочники! — фыркнул лекарь, словно обругал.
Ребята весело переглянулись, и прыснули, расхохотавшись, их даже Савелий поддержал.
— Ну, так что там с именем для дракончика Мяты? — отдышавшись, поинтересовался Шельм.
— Я подумаю, — объявил лекарь важно, — Так, где там твое средство?
— Я сейчас! — встрепенулась девушка, и убежала. Кроме того, дракончика она оставила досыпать в комнате, и ей уже не терпелось её проведать.
— А вами, — посмотрев на Тая, Савелия и Вольфа, заявил Ставрас твердо, — Пора как следует заняться.
— Это чем, к примеру?
— Тренировками. Ведь, если вас возьмут в Академию, это уж точно лишним не будет.
— А если мы в академию эту вашу не хотим? — запальчиво уточнил Тай, посмотрев на притихшего Савелия.
— Тогда тебе придется самому сказать об этом Дормидонту. Неуверен, что он вас поймет.
— Придется понять, — довольно резко отозвался Арлекин.
— Все равно, заниматься вам придется.
— Да, мы не против, — поспешил загладить возможный конфликт Вольф, — только мне-то академия в любом случае не светит.
— Отчего же? Яиц-то вон сколько, может, где-нибудь в одном из них спит и твой дракон, — тихо произнес Шельм, и удивленно посмотрел на юного Тарталья, когда тот, помолчав, заговорил.
— Я не думаю, что готов к подобной ответственности за новорожденное существо. Если бы мир запечатлил меня на какого-нибудь уже взрослого дракона, это одно. Но если это будет такой же малыш, — он кивнул в сторону черного драконыша, сидящего у ног Тая и Лия, и внимательно прислушивающегося к разговору. — Я не справлюсь, — подняв на лекаря твердый и решительный взгляд, произнес он.
Лекарь кивнул.
— Тогда есть смысл побывать в Королевском Драконьем Доме. Многие драконы, после смерти своих людей, так и остаются там, привыкнув к жизни при дворце. И даже те, кто улетает зализывать душевные раны, как правило, снова возвращаются туда.
— Я бы был не против.
— Прекрасно. Скоро должен прийти Рамират, распорядитель Королевского Драконьего Дома, так что есть смысл договориться с ним. Но ты дожжен сделать это сам, в таких вещах не стоит вмешивать посторонних.
— Я… — Вольф запнулся, замер, кивнул сам себе, и договорил, — Попробую.
— Вот и отлично. — Подвел итог Ставрас, и обернулся к вернувшейся Мяте, принесшей ему небольшой пузырек из темно-зеленого стекла. — Это оно?
— Да. Нужно промыть с ним волосы.
— Прекрасно, — хмыкнул Ставрас, вынимая пузырек из его пальцев, — Мы с Шельмом умываться, а вам, ребята, во двор разминаться. Мак за вами присмотрит, — переглянувшись с палачом, объявил он, — Чего стоим, кого ждем?
— А… Рамират один придет? — неожиданно робко спросила Мята и трогательно смутилась, отведя глаза.
— С бабочкой, — не понял причину её смущения Ставрас, — А что, тебе бы хотелось, чтобы он еще кого с собой захватил?
Девушка замерла, а потом отчаянно замотала головой.
— Конечно, нет, дорогой. Не смущай малышку, идем, идем, — вовремя спохватился Шельм, выталкивая лекаря из комнаты.
— Ты чего? — возмущенно начал лекарь.
— Ты что, не понял до сих пор?
— Нет. А должен? Что с ней вообще?
— Первая любовь, — отозвался Шельм, направляясь в сторону купален.
— И в кого же?
— Думаю в Дормидота. Но, по-моему, у них там не все гладко.
— А что может быть гладкого, когда у них такая разница в возрасте?
— Ой, не надо, — махнул рукой шут, — Скажи еще, что вы, драконы, любовью занимаетесь только с ровесниками.
— Нет, конечно, но мы драконы.
— А мы масочники и люди, так что, знаешь, возраст в любви не так уж и важен.
— Если это на самом деле любовь… — пробормотал Ставрас задумчиво.
— Если… — согласился шут, и они оба вошли под своды небольшой купальни с миниатюрным бассейном.
Теперь осталось только смыть с лекаря рога и вернуться к детям.
— Ну, что, — весело начал Шельм, — Забирайся, а я тебя мыть буду.
— Что-то мне думается, лучше уж я сам. — Скептически протянул лекарь.
— Обидеть хочешь? — Хитро прищурился Шельм.
Ставрас сдался и принялся раздеваться. Да уж, ссориться, и обижать Ландышфуки было себе дороже, но на самом деле он за сегодняшнее утро уже устал от разборок и ссор, поэтому безропотно подчинился. Все же в любых отношениях полным полно острых углов, и учиться их огибать порой приходиться очень и очень долго.
Александр закусил губу от усердия, свесив ноги в закатанных до колен штанинах в бассейн, в котором со всем комфортом устроился Ставрас, и массирующими движениями вымывал волшебный воск Мяты из его волос с помощью специального шампуня. И, несмотря на то, что волосы дракона довольно быстро избавились в теплой воде от наставленных ему рогов, шут не спешил выпускать его из своих рук, увлекшись. Он даже замурлыкал себе под нос какой-то легкомысленный мотивчик, и мог бы еще долго массировать голову лекаря, если бы тот не вздохнул с неподдельным сожалением, и не запрокинул бы голову, заглядывая ему в глаза и намочив штаны, хотя на последнее шут даже внимания не обратил. Все можно высушить магией.
— Ты увлекся, — тихо обронил Ригулти.
— Есть немного, — бесхитростно улыбнулся ему Шельм, быстро склонился и чмокнул в кончик носа. Лекарь фыркнул и дотянулся до его губ, мазнув как в наказание, совсем мимолетно.
— Знаешь, о чем мечтается? — смеясь, откликнулся лекарь, все еще смотря на него вверх тормашками.
— И о чем? — полюбопытствовал Шельм, скользя ладонями от плеч к груди.
— Чтобы ты меня как-нибудь так же помыл, как когда-то Шелеста в озере купал, помнишь?
— Драконом или человеком?
— Драконом, конечно, человеком это выглядело бы более чем странно, особенно если с лошадиным скребком в руках.
— Да? А по мне так, ничего странного. И вообще, ради тебя… — шут сделал эффектную паузу, в течение которой лекарь даже успел прийти к выводу, что он сейчас снова все сведет к шутке и в отместку назовет сакраментальной лапой, помня, как дракону не нравится такое обращение. Но Александр в очередной раз его удивил, в миг посерьезнел, и, обхватив лицо руками, выдохнул в губы, — Любимый, я готов и не на такие подвиги.
Мягкие, податливые и совсем немножко жадные губы так не хотелось отпускать.
— Пора возвращаться, — пробормотал лекарь, подавив в себе порыв, стащить Шельма с бортика и не выпускать из купален еще некоторое время.
— Да… наверное, — выдохнул тот ему в лоб, не сразу открыв глаза.
— Тогда подъем, — скомандовал сам себе Ставрас и поднялся на ноги.
У Шельма вырвался вздох сожаления, но он тоже быстро встал и принялся приводить себе в порядок с нарочитой тщательностью, пока лекарь сушил волосы магией и натягивая на себя одежду. Когда они вышли в Сад Камней, то там их уже ждала целая делегация. Ведь не мог же Рамират раскрыть бабочке, что он дракон, поэтому для путешествия в Драконарий пришлось воспользоваться услугами Тиля и Жерель. Белая дракониха уже во всю инспектировала новорожденных, которых к ней вынесли Лий и Кэт. А Тиль, принесший на своей спине не только Рамирата, но и присоединившегося к ним Корнелиуса, еще не знающего о запечатлении внучки, с любопытством озирался по сторонам, в поисках Бима и Бома.
— А чего это вы не на Сапфире и Руби? — полюбопытствовал Шельм у Рамирата.
Тот скептически фыркнул.
— Эти малолетки караулят Рокси.
— А зачем её караулить? — удивилась Вивьен, старающаяся показать, что ей совсем не хочется подойти к малышам-дракончикам поближе и хотя бы разок прикоснуться, чтобы убедиться, что эти малыши настоящие, живые. Пока она себе даже представить не могла, как из этого маленького чуда, может вымахать такая громадина, как тот же Тиль, к примеру.
— Как зачем? — деланно протянул Рамират, — Она же деток ждет.
— Деток?
— Да. Близнецов, — подтвердил Шельм.
— И? — не поняла бабочка.
— Ну, и драконыши еще ни разу не вдели, как у людей детки рождаются, вот и караулят, чтобы присутствовать и самим все увидеть…
— Да, кто этим монстрам разрешит во время рождения детишек пугать?! — искренне возмутилась Имаго.
На что присутствующие лишь переглянулись, но в этот момент вмешался Корнелиус.
— Мята, девочка моя, — тихо позвал он, но услышали все.
Девушка тут же повернулась к деду с малышкой-драконихой на руках.
— Это… твоя?
— Да, — кивнула Кэт с улыбкой. — Правда, красивая? Ты мне её нарисуешь?
— Конечно, милая, — на глазах старого масочника заблестели слезы, но он утер их тыльной стороной ладони, вздохнул, и обратился к Ставрасу, — Я могу передать весть об этом старшему сыну?
— Конечно, — подтвердил лекарь, — Заодно скажите, что не мешало бы уже сейчас заложить фундамент будущего Драконьего Дома. Насколько помню, с востока земли Икуф и Шлим граничат друг с другом, я думаю, было бы разумным, построить один Драконий Дом на две семьи. Хотя, конечно, решать теперь вам.
— Да, наверное, ты прав, — глубоко задумался масочник. — Но я уже давно не являюсь главой рода, поэтому…
— Так в чем же дело, — вмешался Шельм, — Приглашайте Гибискуса к нам.
— Ты это серьезно?
— Ну, конечно, — подтвердил шут, и тогда Корнелиус взглянул на Ставраса у него за спиной, тот коротко кивнул, улыбнулся и полюбопытствовал у подошедшего со стороны летнего дворца палача.