- Жизнь такая.
- Да разве это жизнь! Любить и не иметь возможности быть с любимым? Не жизнь это.
- А если любимый не принимает твою любовь? А если отвернется, боясь людского осуждения? Как же быть, Иван? Если ты руки протягиваешь, а любимый в страхе убегает, хотя сердцем любит?
- Недостоин такой человек любви, Кощей. Разве неясно?
- Любви не прикажешь. Ты же никогда не любил, Иван, и не понимаешь, о чем говоришь.
Смутился юноша, не зная, что ответить. Да, не любил он никого еще. Но и видеть, как огорченно на него смотрел Кощей, было тяжело. Встал он, потерянно осмотрелся и тихо произнес:
- Я не любил. Ты прав, - и развернулся к выходу.
Боль сковала его душу. Ведь Иван не раз заглядывался на влюбленные пары, не раз с завистью провожал их взглядом. Он хотел найти свою зазнобу, такую же скромную, как Василиса, красивую и влюбиться. Но сердце было глухо ко всем. Оно ровно билось всегда, только рядом…
Иван испуганно повернулся и ахнул, отшатнувшись. Кощей стоял так близко за его спиной. Близко и, не мигая, сверлил его взглядом черных как ночь глаз.
- А я люблю, Иван. Всем сердцем и душой люблю, - тихо произнес Бессмертный, резко склонился и урвал поцелуй с приоткрытых губ юноши.
Добрый молодец замер, переживая случившееся.
- Я люблю тебя, Иван, - признался Кощей, осторожно обнимая юношу. – Всегда любил и ждал нашей встречи.
Иван часто заморгал, пребывая в ступоре. Мозг отказывался принимать информацию, тело не слушалось, охваченное нестерпимым огнем. Столько лет он мечтал о том, чтобы его полюбили. И вот сейчас его нежно целует тот, с чьих уст срывается ласково его имя.
Иван мелко задрожал, удивляясь своей реакции. Это не было противно, когда тебя целует другой мужчина, это было очень чувственно. И Иван запаниковал, понимая, что теряет над собой контроль. Всё в нем кричало от страха, что он позволяет себя целовать. Но ужас от неизведанного, но запретного, манил приоткрыть дверцу. Позволить показать то, о чем так мечтал юноша столько жизней подряд. Мечтал и не находил, потому что терял это, самолично убивая.
Оттолкнул Иван от себя Кощея, пораженный мыслью, что счастлив. Счастлив, что узнал о его любви.
- Так нельзя, - судорожно выдохнул юноша и сбежал.
Впервые трусливо сбежал от Бессмертного, который стоял перед захлопнувшейся дверью и улыбался. Облизнув губы, Бессмертный спрятал довольную улыбку, вернулся на кровать, растянувшись на ней, сладко потянулся.
- Ванюша, - прошептал он в темноту, которая накрыла каюту. – Волк, иди, проследи за ним. А то, как бы за борт не прыгнул.
- Выполню, Ваше Величество, - отозвался незримый зверь Кощею.
Улыбаясь, Бессмертный прикрыл глаза, вспоминая испуганные голубые глаза и приоткрытый рот, такой манящий и соблазнительный.
- Любимый…
А Иванушка стоял на носу корабля и никак не мог успокоиться: щеки горели, губы пылали, а сердце в груди заходилось. Юноша всё никак не мог выкинуть из головы слова Кощея, ведь столько в них было тоски и боли. Стыдно было Ивану за то, что он - причина этой боли. Слова Бессмертного в голове так и крутились о любви и о том, что бежит любимый.
Да, Иван сбежал, так как сердце вздрогнуло, так как ноги ослабли. Еще чуть-чуть и…
Мотнув головой, Иван сильнее сжал руки. Он запретил себе думать, что было бы, если бы продолжил Кощей его целовать, да так сладко, как ни одна девица еще не целовала Иванушку.
- Эй, добрый молодец, ты, случаем, не Иван-царевич? – раздался мужской голос за бортом.
Юноша нагнулся ниже, всматриваясь в ночную мглу. Иван мог поклясться, что видел голову в воде и хотел уже помочь утопающему, да Волк его резко дернул за рубашку.
- Ты что, Иван, совсем разума лишился? – набросился на юношу зверь.
- Там кто-то выпал за борт. Я слышал голос, - вскрикнул Иван, оттолкнул от себя Волка и вскочил вновь на ноги, подбежал к поручню, взволнованно вглядываясь в черные волны.
Волк тоже стал всматриваться в волнующийся океан.
- Нет там никого.
- Да как же! Я же слышал!
- Может, показалось? – с сомнением уточнил Волк.
- Нет, я уверен, - твердо ответил юноша, не оставляя попыток выискать того, кто с ним говорил.
- Точно говорю, нет там никого, у меня-то зрение получше твоего. Вода да рыбы. Может, рыба с тобой разговаривала?
- Да ну тебя, - отмахнулся от Волка Иван и, оттолкнувшись от перил, направился к себе в каюту.
- Давай провожу, а то еще что услышишь. Может, моряки с тобой решили поговорить, - не отставал Волк, хрипло покашливая.
- Нет, я вообще никого не видел из них, - Иван видел, что Волк подтрунивал над ним и очень расстраивался.
- Так и хорошо, - кивнул головой Волк. - Не для слабонервных вид их.
- Отчего же, - храбро ответил юноша, - я не трус.
- Всё равно, тяжело на мертвяков смотреть.
- На кого? – замер юноша, опасливо озираясь по сторонам.
Теперь предупреждение Бессмертного не ходить ночью по кораблю, не казалось таким обидным.
- Мертвяки они. Пошли, Иван, нечего стоять, ветер усиливается.
- А ты где был? – вспомнил Иван, что не мог отыскать Волка. - Я к Кощею заходил, тебя там не было.
- По делам отлучался, - невозмутимо ответил Волк. - А что у Кощея делал?
- Да так, ничего, - смутился Иван, вспоминая объятия Кощея.
- А-а-а, ну понятно. Губы-то просто так алеют. У моей Василисушки тоже просто так алеют, после поцелуев наших.
- Ты… ты был там! – вдруг понял Иван по тому, как хитро блестят глаза зверя. - Ты всё видел.
- Успокойся, Иванушка. Ничего же страшного не случилось? Подумаешь, поцеловал. Он же любит тебя, по-настоящему любит, истинной любовью, всем сердцем, много столетий. Так что не думай о нем плохо. Он ведь понимает, что не будет тебе никогда люб, почему и стремился поскорее умереть, чтобы не мучиться.
Иван вспыхнул, стыдливо отвел взгляд. Вроде и не обвинял его Волк, да чувствовал себя юноша предателем.
- Я... я...
- Не оправдывайся, - остановил лепет юноши, - и знай, насильно люб не будешь. Кощей это прекрасно знает и принимает твое решение. Раз не люб он тебе, черту не переступит.
Иван тяжело посмотрел на Волка и вновь устыдился себя. Всё перемешалось в голове юноши.
- Иди, Иван, иди. Утро вечера мудренее.
***
Ласковые руки, как у матушки, только прохладные, гладили Иванушку по голове, убирая волосы от лица. Шум волн и качка напомнили Ивану, что он не дома. Распахнув глаза, молодец утонул нежности черных глаз.
- Просыпайся, Иванушка, негоже добру молодцу до обеда спать, бока отлеживать. Ты же не Илья Муромец.
Юноша дернулся, сел на кровати.
- Прости, проспал.
- Да не страшно, - тихо ответил Бессмертный, протянул руку и замер от того, как отшатнулся юноша.
- Ты прости меня, Кощей, я не могу так. Я понимаю, что раню тебя, что недостоин твоей любви. Я всё это прекрасно понимаю.
- Ничего ты не понимаешь, дурачок.
- Я понимаю, что любовь бывает разной, ты меня этому научил, но я…
- Не переживай. Я не мечтал с тобой о ней даже разговаривать, а теперь ты мило краснеешь, отводишь взгляд
- Я не краснею! – упрямо вздернул подбородок Иван.
- Но тебе противно на меня смотреть.
- Не противно, а стыдно. Я же не могу ответить на твои чувства и это больно для тебя и для меня, если честно, но…
- Ты можешь сделать так, чтобы боль хоть немного утихла.
Иван насторожился, всматриваясь в печальное лицо Кощея.
- Сруби голову, - тихо прошептал Бессмертный, видя, как вытянулось лицо юноши.
- Я не убийца, - жестко ответил Иван, вставая с кровати, начиная нервно одеваться.
- Да, ты мучитель.
- За что ты так? – вскричал Иван, подскакивая к Кощею, который тоже встал и рассматривал юношу.
Бессмертный взял в ладонь его руку и нежно прошептал:
- Только от твоей руки я приму смерть и закончится мое мучение.
Иван поджал губы, с трудом сдерживая гнев. Он сопел, воззрившись в черные глаза.
- Я не мучитель и не убийца! – прошипел юноша.
- Так давай сразимся в ратном бою.
- Да что ты как заведенный, ты же птицу хотел поймать! А теперь что же?
- И поймаю, потом, в другой жизни.
- Кощей, перестань, это больно. Прошу.
Бессмертный обхватил ладонями лицо юноши и медленно прошептал практически в губы.
- Позволь забрать твою боль, всю, без остатка выпить ее.
- Что? – не понял Иван и удивленно замер, когда Кощей поцеловал.
Оттолкнуть Бессмертного от себя у юноши не получилось. Сердце вновь загнанно забилось в груди. Нежные губы, сладкие поцелуи. Иван сам не понял, в какой момент прижал к себе Бессмертного и стал отвечать на поцелуи. В голове зашумело у Иванушки, закружилась она. А когда воздух закончился, Бессмертный тихо прошептал осоловелому юноше, который и на ногах-то не стоял, не говоря уж о мыслях:
- Не больно, Ванюша?
- А? Н-нет…
Кощей улыбнулся, прижимая юношу к себе, нежно провел рукой по золотым кудрям, уткнулся ему в плечо, счастливо прикрывая глаза.
Иван же всё никак не мог связно мыслить, словно забыл он что-то важное. Стоять в бережных объятиях было бесконечно приятно.
- Еще? – осмелился спросить Кощей.
Иван отстранился, недоуменно взглянул на него, и тут он вспомнил, что стоит, прижимаясь к Кощею, который только и молит его о смерти.
- То есть у нас только два выхода: или я сдамся и отрублю тебе голову, или...
- Нет, Иван, - мягко остановил его Бессмертный, - только один выход. И ты отрубишь мне голову. Я - зло, Ванюша. За моей спиной смерть. Не обманывайся, любимый. Придет время, и ты всё равно исполнишь свое предназначение.
Иван отступил от Бессмертного, размышляя над его словами. Подошел к умывальнику и скинул с себя рубашку. Кощей взял кувшин и полил ему на руки, рассматривая широкую спину нагнувшегося юноши.
- Всё равно должен быть другой выход, - отплевываясь от воды, пробормотал Иванушка.
- Я не пойду на него, - тихо ответил Кощей.
- Почему? – удивился юноша.
Бессмертный подал ему полотенце, Иван вытерся и потянулся за рубашкой. Кощей тоже протянул руку, провел по спине Иванушки и тот дернулся, испуганно оглядываясь.
- Вот поэтому, - тихо выдохнув, Кощей развернулся и вышел из каюты.
А Иван переживал странную ласку Бессмертного. Быстро натянул через голову рубашку и поспешил догнать хозяина корабля. Странный другой путь, на который не был согласен Кощей, был и для Иванушки тяжел. Но убивать Бессмертного очень не хотелось.
***
Весь день Ванюша ходил и думал. Бросал взгляды на Кощея, который был, как и прежде, весел и, не упуская возможности, ласково прикасался к юноше. Царевич в который раз удивился тому, как легко ему общаться с Бессмертным. Он больше не казался страшным, ужасным кровопивцем. Скорее одиноким. Власть обременяет, а если в подчинении у тебя умертвии, то и тяжелый характер объясним. Ведь любая душа требует общения, даже волчья.
- Я ведь как увидел ее в лесу, так сразу и влюбился. Она еще не замужем была. Красавица, разумница. Все девки прочь убежали, а она, храбрая, пыталась зубы мне заговорить, пока подмога не прибежит. Глаза испуганные, блестят от слез, а голос твердый звенит.
Волк делился воспоминаниями, а Иван поражался, как звериное сердце может быть таким чувственным и благородным.
Когда зверь надолго замолк, юноша подошел к Кощею, который стоял рядом и всматривался в приближающую кромку земли, и тихо спросил:
- Ты сказал, что они вместе могут быть. Может, я поговорю с Василисой?
Бессмертный смерил юношу взглядом, а потом строго приказал:
- Даже не думай, Иван. Девка умная, сама должна понять, что всё в ее руках. Как она пожелает, так и будет. Неволить ее никто не станет. Да и толку от насилия в любовных делах. Она и так своих чувств боится, а тут на-ка, придет к ней дурак, вроде тебя, и скажет, ты Волка любишь, он тебя. Вы должны быть вместе. Что она сделает?
Насмешка в голосе Кощея была смешана с болью, поэтому Иван не нашелся что ответить, лишь тихо пробормотал:
- А что сразу дурак-то. Понял, что не надо ей ничего говорить.
- Да, не надо, Иван. Ты пойми, человеческая натура противоречива. Ты вот хочешь полюбить?
- Да, - грустно кивнул головой юноша.
- И обязательно взаимно?
- Лучше бы.
- А когда загадываешь такое желание, ты ведь представляешь человека? А никак не волка.
Иван удивленно воззрился на Кощея, который пытливо глядел на него в ответ.
- А если это будет Черный бог, то уж тем более не помыслил бы. Только человек, так ведь?
Отчего-то казалось Иванушке, что не про Василису говорил Бессмертный, а про него, царевича.
- Я о девушке мечтал, - тихо выдохнул Иван и отвернулся, бросая взгляд на Волка, который лежал на палубе, положив морду на лапы.
- И без разницы как бы она выглядела? - раздался нежный женский голос за спиной юноши.
Резко обернувшись, Иван застыл, как громом пораженный. Вместо Бессмертного стояла девица с чертами лица как у Кощея. Словно сестра его родная. Белый шелк волос трепетал на ветру, черные внимательные глаза, такие знакомые, насмешливо взирали на юношу. Высокая, стройная, как лебедушка. Красавица, глаз не отвести.
Вот только не то всё это было. Душа не лежала к красоте этой, сердце от тоски сжалось.
- Обернись, как был, - попросил Иван.
Кощей тут же раздался в плечах, лицо заострилось. Перевоплощение было столь стремительным, что Иван и не сразу понял, что смотрит на мужчину Кощея, а не на девушку. Только моргнув, с облегчением выдохнул. Мужественная красота Бессмертного была юноше привычнее.
- Долго еще плыть? - смущенно спросил Иван, пытаясь сменить тему.
Но Кощей, приблизившись, осторожно обнял Иванушку и положил ему голову на плечо.
- Ванька, прогони меня, пока не поздно, - с таким надрывом зашептал Кощей, что Иван вздрогнул. - Не давай надежды. Я же неправильно всё пойму. Я же привяжу тебя к себе. Я слишком тебя люблю, Ванечка. Прогони меня, пока не поздно.
Юноша стоял, как соленой столб, глядя на белоснежную макушку, чувствуя теплое дыхание на своей шее. И не мог решиться прогнать. Боялся, ужасно боялся и не мог. Все слова о любви, что говорил Кощей, вертелись в голове. Вертелись, тревожа сомнениями.
- Не могу, - тихо прошептал Иван.
Ему было приятно стоять в объятиях Кощея, чувствовать его тепло, слышать его голос. Теперь он еще лучше стал понимать Василису, от этого невозможно отказаться, потерять это прекрасное чувство, что тебя любят. Так сильно, что невмоготу жить порознь.
Бессмертный отстранился от Иванушки, смерил его тяжелым взглядом и молча ушел с палубы.
- Зря ты так, Иван. Лучше бы прогнал, - пробурчал Волк, подходя ближе к юноше, который провожал взглядом Бессмертного.
Потрясенно воззрился юноша на зверя и возмущенно спросил:
- Почему это?
Волк покачал головой, сокрушаясь над глупостью человека, и объяснил:
- Нож в сердце вонзил, а вытащить не хочешь.
- Я ничего не делал! – воскликнул обиженно царевич.
- Дурак ты, Иван, как есть дурак. Он тебе в любви признался, а ты…
- А что я? – с вызовом бросил ему юноша, который не собирался оправдываться перед Волком.
- Прогони его прочь, - твердо посоветовал зверь. - Он же мучается. Хуже будет, когда до грани дойдет, не сумеет силу удержать в себе.
Ванюша нахмурился, непонятны ему были слова Волка.
- Чего ты от меня хочешь? – уже спокойнее спросил у зверя.
- Прогони, раз не может ответить взаимностью, - наставлял его Серый Волк, с осуждением глядя на юношу. - Не мучь его. Убей.
- Я не могу его убить! – в сердцах воскликнул Иван и отшатнулся от Волка. - Не могу!
- Дурак ты, - вновь сокрушенно выдал Волк. - Он ведь темный бог. Сила выйдет, смертей не оберешься.
С этими словами Волк оставил растерянного юношу одного с его проблемами. Иван потрясенно взирал на чужой берег, а сам мыслями был с Кощеем, в тот миг, когда он сжимал его в объятиях.