Еле сдерживая нетерпение, он ждал ответа Лоры и понимал, что от этой взбалмошной женщины теперь зависит очень многое в его жизни, если не все. Он не мог потерять Симу. И дочь.
Лора оперлась подбородком на сложенные вместе руки и некоторое время пристально смотрела ему в глаза. Иннокентий стиснул зубы. Он готов был кричать от отчаяния — или же рассказать о том, что не собирался говорить даже под страхом смерти, когда женщина продолжила.
— Я побеседовала с портье. — Ее голос прозвучал тихо и устало. — Но, знаешь, Грибов, теперь не важно, следила я за тобой или нет. Ты уже признался. Сам. У тебя вид нашкодившего подростка. А ведь ты — давно мужчина и должен отвечать за свои поступки. Кеша, как ты мог?
— Я не хотел. — Иннокентий прекрасно осознавал, что это звучит глупо, но сказал то, что думал. — Ты не понимаешь.
— Так объясни.
— А если я ничего не скажу?
— Тогда будешь каяться перед Симой без репетиции. Если твои аргументы покажутся мне весомыми, я ведь могу передумать и не рассказывать твоей жене об измене любимого мужа.
— Ты ничем не лучше Карасевой.
— Не старайся, я не обидчивая. Внимательно слушаю.
Он помолчал, раздумывая, ища какой-нибудь выход, но понимал, что его нет.
— Мы напились на сорокалетии у Крамаря. Не знаю, помнишь ли ты, была грандиозная гулянка.
— Я с Аркашей не дружу, в отличие от его жены. Она меня приглашала, но… Год назад?! Это же было год назад! Боже мой!
— Не ори. Будешь слушать или кричать?
— Продолжай.
— Утром я не помнил, как оказался с ней в одной постели. Как только проснулся, сразу ушел.
— Грибов, год!
— Она явилась в офис компании и пригрозила, что все расскажет Серафиме.
— А ты струхнул и снова с ней тр… встретился.
— Возможно, я трус, но ты войди в мое положение. Если Сима узнает об… этом, даже не знаю, что она сделает.
— Грибов, ты же не дурак. Во всяком случае, до сегодняшнего дня я так думала. Нужно было просто взять и отказаться, вышвырнуть оторву за дверь. Поверь, это совсем не трудно. Говоришь: «Нет! Проваливай!» — и все! А Сима… — Лора замолчала. Было заметно, что ей тоже трудно дается этот разговор. Она медленно ковыряла вилкой в салате. — Возможно, она бы простила тебя. После единственного раза. Боюсь, что точно бы простила. Она любит тебя, только не знаю за что.
Возможно, простила бы. И любовь играет в этом не главную роль. Серафима никогда не оставила бы своего ребенка без отца. Она сделала бы вид, что ничего не случилось. Но год… Он сглупил. А потом стало поздно. И не только из-за возможного развода.
— Я не мог ей признаться. И сейчас не могу. Ты ей тоже ничего не скажешь. Только представь, что тогда начнется. Я не могу сделать Серафиме больно.
— Какой же ты лицемер! Еще скажи, что ты ее любишь!
— Люблю. Неужели в это так трудно поверить?
Кеша на самом деле так думал. Если он кого-то и любил, так только ее. Нельзя сказать, что он чувствовал к жене хоть что-то до свадьбы. Чувства пришли к нему постепенно за годы их совместной жизни. Его покорила ее женственность, нежность, глубокая порядочность, преданность семье и постоянное стремление сделать их брак крепче. Лучшей жены он не мог бы пожелать. Почему же судьба обошлась с ним так несправедливо, поставив под угрозу размеренную, почти идеальную жизнь?
Лора недоверчиво покачала головой.
— Не знаю. Странная у тебя любовь.
Он взял Лору за руки и сжал их, пытаясь хоть как-то достучаться, убедить.
— Я обязательно решу вопрос с Карасевой. Обещай, что не проговоришься Симе.
Кеша готов был умолять ее об этом. Лора должна согласиться. Серафима дорога ей так же, как и ему.
— Неделя.
— Две. — Лора фыркнула в ответ, а Иннокентий продолжил, пытаясь объяснить. — Маша в командировке.
— Ладно. Но если я узнаю, что ты продолжаешь изменять моей подруге, я тебя со свету сживу.
У Лоры был такой вид, что Кеша ей поверил. Удивительно, что она вообще дала ему шанс.
Глава 8
Сима еще дрожала, постепенно успокаиваясь. Кеша поцеловал ее и отвернулся. Очень скоро с другой стороны кровати донесся тихий храп.
В последнее время муж вел себя в постели очень страстно, почти агрессивно, но Серафиме все равно приходилось помогать себе. Ей не хотелось имитировать то, что испытывало множество женщин совершенно естественно. Она мечтала об одновременном завершении и поэтому прибегала к маленьким хитростям.
Кешу она не винила. Муж явно старался. Наверное, он прав и все дело в ней. Иннокентий сказал ей это лишь однажды, в запале, когда застал за самоудовлетворением, но тотчас извинился. С тех пор она стала осторожнее, но почти не сомневалась, что муж все замечает и обижается. Никому не нужна холодная жена.
Сима вздохнула и перевернулась на живот. Она никогда не торопилась в душ, желая подольше сохранить в себе возможный источник новой жизни. Ей никак не удавалось забеременеть во второй раз. Кеша терпеливо успокаивал ее, когда она огорчалась по поводу наступления критических дней, и шутил, что другие женщины радуются этому событию. Ласково прижимая к себе Симу, муж тихо шептал ей на ухо, что любит ее, и ему вполне достаточно одного ребенка. Каждый раз, рассердившись на него за какой-нибудь проступок, Сима напоминала себе, что у нее самый лучший в мире муж. Когда-то отец сделал за нее правильный выбор, хотя в то время она так не думала.
Закрыв глаза, Сима склонила голову на плечо Егора. В последнее время она постоянно улыбалась от счастья. Ей до сих пор не верилось, что она встречается с Бриттом, парнем, которого считала для себя недосягаемым.
Для нее так и осталось загадкой, откуда он узнал, что она обожает воздушных акробатов. Увидев их впервые в пятилетнем возрасте, Сима была очарована их невероятными, волшебными трюками. Она ни за что не призналась бы парню, что ее притягивает магия цирка, поэтому, увидев билеты в руках у Бритта, почти онемела от избытка эмоций. Заметив, как она изменилась в лице, Егор всю дорогу до шатра допытывался, не стоит ли сдать билеты в кассу. В ответ Сима пылко целовала его в щеку.
Во время представления она хохотала, как девчонка, и замирала с открытым ртом во время особенно опасных номеров, хватая Егора за руку в поисках поддержки. Он ласково поглаживал пальцы, вцепившиеся в его ладонь, и Сима смущенно улыбалась, все еще не решаясь привыкнуть к своему новому статусу — девушки Бритта.
Представление закончилось, но Симе совсем не хотелось расставаться с Егором, несмотря на то, что с завтрашнего дня начиналась сессия.
— Мечтаем?
Она испуганно вздрогнула и отстранилась от Бритта под пристальным взглядом Иннокентия.
— Просто сидим.
Она почувствовала в голосе Егора напряжение, но он хоть что-то сказал. Сима же не могла выдавить с себя ни слова.
— Ну-ну. Расслабляйтесь. Как-никак последние деньки перед сессией. И помолвкой.
Сима быстро взглянула на Егора. Она знала, что отец планирует это событие, но очень надеялась, что он передумает. Или Грибов не захочет. Ведь она встречается с другим парнем. Разве в таких случаях мужчины не отказываются жениться?
Почему же молчит Бритт?
— Помолвка?
Это ужасно, что ее голос дрожит, да еще звучит как-то виновато, по-детски.
— Серафима, дорогая, только не нужно делать вид, что ты ничего не знала. Наши родители давно обо всем договорились.
— Но я думала…
— Понимаю тебя. Я тоже не планировал жениться так быстро, но отец настаивает. Твой отец. Меня уже предупредили, завтра после экзаменов состоится официальная помолвка. Или у тебя есть возражения?
Да! Да! Да! Она возражает. Ей совсем не хочется замуж за Грибова. Ведь у нее есть Егор!
Она снова посмотрела на Бритта, взглядом умоляя сказать, что он против, что Сима нужна ему, и он не отдаст ее никому. Но Егор молчал, мрачно глядя Кеше в лицо.
* * *
— Вижу, у тебя накопилось много дел.
Егор поднял голову. Отодвинув вазочку из-под фруктового салата, Вероника виртуозным движением промокнула уголки губ и сделала маленький глоток кофе. Он залюбовался рыжими кудряшками, обрамлявшими овальное лицо, красиво изогнутыми губами, тонкими бровями, сейчас слегка приподнятыми.
Они традиционно завтракали в ресторане гостиницы перед тем, как разойтись по своим делам. Так происходило каждый день, но вечера и, конечно же, ночи Егор проводил с Вероникой, чтобы она не чувствовала себя покинутой. Именно по этой причине он принимал приглашения лишь на те мероприятия, где он мог появиться вместе с любовницей.
Бритт еще не готов был с ней расстаться, хотя эта женщина продержалась рядом с ним дольше всех. Правда, жениться на ней он не планировал. Пока. Даже жить вместе не предлагал, несмотря на то, что ее шарм неизменно вызывал в нем желание. Существование в одном номере сделало их сексуальные отношения не только регулярными, но и частыми.
Сколько еще он сможет наслаждаться их совместными развлечениями, Бритт не знал и старался не задумываться об этом. Он допускал, что Вероника сама может оставить его ради другого мужчины, или он передумает и поведет ее под венец. Последнее не исключалось, особенно теперь, когда он понял, что единственная женщина, которая ему по-настоящему нужна, замужем, и кажется, вполне удачно.
Во всяком случае, она попыталась убедить его в этом неделю назад, когда он встретил ее у офиса психолога. Но Бритт все равно беспокоился. Ее серые глаза печально смотрели в окно, когда она рассказывала о своей счастливой жизни. Она улыбнулась, лишь заговорив о дочери. Да еще обсуждение журнала вызвало ее оживление.
Сима избегала его взгляда, но когда официант принес заказанный специально для нее кусок «Пражского» торта — удивительно, но он помнил все ее любимые лакомства — она посмотрела в глаза Бритта и прошептала: «Спасибо».
А потом они просто сидели, молча, глядя друг другу в глаза. В этом немом разговоре сосредоточилось все — общие воспоминания, нежность и сожаление. Хотя, вполне возможно, он все это лишь вообразил.
Снова подошел официант, чтобы оставить счет, и магия рассеялась, видимо затаилась где-то рядом, чтобы окутать их волшебством при следующей встрече. Бритт неизменно воспринимал их свидания как сказку, где деревенский парень встречается с принцессой. К сожалению, жизнь — не сказка, и в ней принцесса вышла замуж за принца.
Если так пойдет и дальше, он не сможет уехать из этого города, во всяком случае, надолго.
— Ты рассеян. Не выспался? Извини, если так.
В голосе Вероники послышались игривые нотки.
— Тебе не за что извиняться, дорогая. Ты, как всегда, была неподражаема.
— Приятно слышать. Но ты так и не ответил, сколько еще продлится твоя командировка?
— Некоторое время. Тебе здесь не нравится?
— Не в этом дело. Я привыкла жить в гостиницах. Просто мне предложили съемки в Сен-Тропе за неплохой гонорар. Неделя, не больше. Ты не обидишься, если…
— Не обижусь. Езжай. — Кажется, он слишком поспешно согласился. Вероника нахмурилась и забарабанила красными ноготками по столу. Она не заслужила пренебрежения. Егор накрыл ладонью ее руку и грустно улыбнулся. — Но… я буду очень скучать.
Складки на лбу женщины разгладились, и лицо снова стало безмятежным.
— А вернусь, как только смогу.
— Когда самолет? Надеюсь, ты не забыла — завтра мы приглашены в гости.
— Ни за что не пропущу экскурсию в загородный дом местной знаменитости. Знаешь, а они мне понравились? Очаровательная пара.
Егор скрипнул зубами и промолчал.
* * *
Огромное женское тело подпрыгивало на нем, вжимая в матрац и пытаясь как можно быстрее достичь завершения.
Он не возражал. Осталось не так много поз, в которых они могли заниматься сексом, чтобы не навредить ребенку. Он же не хотел ему навредить ни при каких обстоятельствах. Это был его аргумент, весомый — вне зависимости от того, сколько будет весить при рождении.
Желая помочь своей партнерше, а точнее себе — устал сдерживаться — он начал одной рукой мять тяжелую грудь, а второй теребить набухший бугорок между горячих складок. Потребовалось лишь несколько секунд массажа, и женщина взвыла от удовольствия.
Он тут же дал себе волю. Замечательно, что ему не приходилось пользоваться презервативами. Он ненавидел эти мешающие полноте ощущений штуковины. Занимаясь любовью с женой, ему приходилось надевать их, чтобы не нарваться еще на одну двойню девчонок. Он надеялся, что в этот раз будет сын. В случае рождения мальчика вероятность добиться своей выгоды возрастала многократно. Наследник, как-никак.
Он осторожно свалил с себя безвольное тело и вдохнул полной грудью. Он надеялся, что роды начнутся быстрее — живот женщины казался необъятным — и ему больше не придется приходить сюда, чтобы ублажить ненасытную шлюху. Тогда он сможет найти себе молодую и изысканную любовницу. Скорее бы.
— Как хорошо!
— Я рад, дорогая.
Женщина попыталась перевернуться на спину, и ему пришлось помочь ей. Не ради нее — для ребенка.
— Отдохну немного, и сделаем это еще раз.
— Я — пас. Возраст, знаешь ли.
— Не нужно себя недооценивать, мой жеребчик.
Он еле сдержал презрительную гримасу. Жеребчик! Марьяна за такие слова в миг заработала бы затрещину.
— Подумай о ребенке. Не думаю, что ему полезны такие встряски.
— Как я хочу, чтобы он, наконец, родился!
А как он этого хотел!
Глава 9
— Зачем ты ее пригласила? — Кеша обнял Симу сзади за талию. Она на мгновение прислонилась к нему и продолжила поправлять приборы на столе в огромном саду загородной дачи Симаковых.