«Всем богам спасибо за тебя»
1. Юрий.
«Пиздец! Полный! Этот Алекс, сволочь, мог бы и сказать. Да и сам хорош – экспериментатор, блядь! Решил попробовать. На хуя, спрашивается? И что теперь?». Я вышел из комнаты, где на моих глазах только что развернулась такая пантомима, такие страсти, прям как в этих – «Друзьях». «Близких», что б им. «А ведь завелся я не слабо». Кто-то тормознул меня за руку. Тьфу! Я и забыл о хозяине этой хаты, а он шел буквально в шаге позади меня.
– Подожди. Так тебе Алекс вообще что сказал?
Я поморщился, так не хотелось обсуждать происшедшее. Но я в гостях. И так облажался. Мысли все еще кружили на тему о не состоявшемся сексе с парнем.
– Да типа того, что все тут бисексуалы, если не геи, – я неопределенно пожал плечами.
– Но почему именно Дмитрий?
Скрывать свою заинтересованность не было смысла.
– Он мне еще при первой встрече понравился. Такой спокойный, взрослый, уверенный в себе, и внешне классно выглядит. И ни грамма не пидор, – я тут же пожалел о только что сорвавшемся слове, и торопливо поправился: – то есть внешне это совсем не видно, э-э-э… Я не то хотел сказать, то есть… – я запутался и замолчал.
– Да понял я, понял, – снисходительно улыбнулся Леон, а, помолчав, продолжил:
– Конечно, это слово лучше не употреблять. Но вот что я тебе скажу: геи, как и все на свете, – разные. Кто-то манерничает, кто-то выставляется напоказ, кто-то прямо бравирует количеством половых связей, а большинство вообще-то никак не афиширует эту сторону своей жизни. Зачем? Это сугубо личное. Тем более что не так уж далеко в прошлом статья 121.
– Это о чем? Я о ней ничего не слышал.
– Так сажали раньше за гомосексуальную связь. Отменили только в девяноста третьем.
Вообще-то я не удивился: в прошлом любой страны, а в нашей – особенно, каких только лаж в законах не было. Но я все же знал – где-то это мелькало – что в Калифорнии регистрируют однополые браки. Или это туфта? Всерьез я этим вопросом не задавался – меня-то это не касается.
– А-а, понятно.
Парень усмехнулся:
– Это сейчас ты так спокойно реагируешь. А тогда уже в тюрягу бы залетел за один поцелуй.
На что я также усмехнулся ему в ответ:
– Ну, вы бы меня не выдали! – и мы дружно рассмеялись. Внутреннее неудобство от сцены в комнате стало проходить.
Не торопясь, мы последовали дальше по коридору к шумной общей зале, где все так же гудела вечеринка. В противоположной нам стороне, в затемненном углу за узким книжным шкафом до потолка, целовалась парочка, а из-за сумрака трудно было увидеть, кто именно. И больше в коридоре никого не было. Тут щелкнула дверь ближайшей к нам комнаты, оттуда появился сперва довольный пацан, а за ним парень, кажется, Миша. Мальчишка нагло подмигнул Леону, обернулся к своему старшему другу и произнес:
– Пойдем на кухню, в морозилке мороженое есть.
– Ну, ты и сластена! – заулыбался тот, обгоняя нас.
– Сладкое хорошо восстанавливает силы! – донесся ответ ускакавшего вперед парнишки.
– Не похоже, что тебе их надо восстанавливать, – засмеялся Михаил, спеша за другом.
Леон улыбнулся несколько печально. Я внимательно посмотрел на своего спутника: молод, не больше чем мне лет, но в глазах мелькает что-то такое…умудренность, что ли? Он поймал мой взгляд:
– Чего?
– Да вот двойственное чувство у меня насчет тебя: вроде ровесники, а иногда ты старше выглядишь. Или ведешь себя как-то уж слишком… по-взрослому, – я решил не стесняться, ведь не захочет – не ответит. Но парень только вздохнул:
– Просто опыт. Всяко бывало.
Мы подошли к распахнутым дверям гостиной, где вовсю шли танцы, причем это выглядело так сексуально… Девушки против парней – пара на пару. А зрители стояли вокруг и, как я понял, болели за «своих», подбадривая выкриками фривольного содержания: Стася с подружками за Веронику и Галину, а парни за Вадима и Алекса.
Ритмичная музыка отлично подходила к этому импровизированному выступлению. Более высокая Вероника стояла сейчас вплотную за своей подругой и, покачивая бедрами синхронно партнерше, медленно приподнимала юбку девушки, скользя ладонями вдоль ее бедер. Лина меж тем, облизывая призывно губы и слегка покусывая их, медленно оглаживала свою красивую грудь одной рукой, пока вторая гуляла по животу и чуть ниже. Глаза ее были закрыты, голова чуть запрокинута на плечо партнерши, привлекая внимание к изящному изгибу шеи.
Парни, лицом друг к другу, в это время вели свою партию: Вадим был в одних джинсах, и в такт, весьма эротично, двигался одновременно с Алексом, одетым в распахнутую на груди и чуть приспущенную с одного плеча, рубашку, проводя пальцами по груди партнера, и держа напарника за задницу другой рукой, пока тот оглаживал спину и зад Вадима. В меру рельефные мышцы студента в танце выглядели обалденно красиво. Смотрели парни при этом так в глаза друг друга, с таким выражением лица, что было понятно, куда они пойдут после этого танца, и чем там будут заниматься. Я невольно перевел взгляд на их гениталии, которые яснее ясного указывали на степень возбуждения.
От всего этого танцевального зрелища во мне снова проснулось только что успокоившееся желание, во рту немедленно пересохло, а в джинсах встающей плоти становилось тесно. Мне хотелось трахаться. Все равно с кем. Я обежал взглядом присутствующих: горящие глаза, раскрасневшиеся лица, жадно облизывающиеся губы – на всех без исключения подействовал этот сексуальный двойной танец. На минуту я зацепился взглядом за высокую спортивную фигуру Димкиного друга – Руслан не спускал алчных глаз с Вадима, изредка бросая быстрый взгляд на танцующих так завлекательно девушек. Но то, что здесь ловить нечего, было известно всем присутствующим мужчинам. Кого, конечно, вообще это могло заинтересовать. Второй приятель Димы – Александр – относился как раз к этой категории: глядя преимущественно на женский танец, поглаживал супругу по спине и весьма аппетитной небольшой попке, кажется, даже не осознавая движений своей руки. А та, покрасневшая как помидор, стояла не шевелясь, опустив глаза, только изредка бросая взгляды в центр круга. «Ну, тут тоже все понятно» – губы расползлись в усмешке.
Краем глаза я заметил чье-то движение. Это оказались Сергей с Леоном, которые уже направились к выходу из гостиной, держась за руки и улыбаясь, словно приз выиграли. Я аж позавидовал им. Вот дерьмо! Я посмотрел на Олю и Светлану, понимая, что за Стаську брат и в морду может дать, а на хрена мне проблемы? Только что чуть не вляпался в нечто подобное. Девочки, как и почти все зрители этих знойных танцев, явно были не прочь оказаться в объятиях страстных мужских рук. Та-ак, кого же выбрать? Я задумчиво рассматривал девчат, пока те были увлечены представлением: маленькая и темненькая Оля ничего так, мила. Наверно, более страстная в постели, чем ее подруга. Та все же как-то поспокойней за танцующими наблюдает. Хотя фигурка классная, прям модель. И ножки хороши. Даже очень. Воображение услужливо показало, как она забрасывает их мне на плечи. Я облизнул пересохшие губы. Но тут, вероятно почувствовав мой изучающий взгляд, миниатюрная Оля повернула голову в мою сторону, и мы встретились взглядом. Оба-на! Выберу ее! Глазки-то как горят! Я постарался улыбнуться наиболее обворожительно и, не торопясь, направился к ней. Она благосклонно ждала меня, не отпуская взглядом. Отлично!
– Давай устроим такой же танец, только тет-а-тет, – негромко проговорил я ей на ушко, желая тут же слегка тронуть его губами. Ее подруга оглянулась на меня: в глазах Ланы мелькнуло что-то, и снова она перевела взор на танцующих.
– Ты так уверен, что у нас получится дуэт? – лукаво спросила Оля.
– Без сомнения, – я видел, что других слов она и не ждала. – Я даже знаю место, где мы можем…прорепетировать. Девушка, улыбаясь, опустила глаза, и так кокетливо приподняла одну бровь… Я взял ее за руку, и мы так же тихонько, как только что ушедшая мужская пара, направились к выходу из гостиной. Повел я ее в ту же самую комнату, где только что был. Вот только ручки на дверях пришлось обматывать собственным ремнем, чтобы уж точно не помешал никто на этот раз. И правильно сделал: дважды кто-то пытался войти.
Ну хоть тут-то мне повезло: девушка оказалась без комплексов – то, что надо. Мы неплохо покувыркались на диване, что был в комнате, и даже широкий подоконник нам пригодился. Для разнообразия, так сказать. Кажется, мы оба остались довольны, и договорились созвониться потом. Но все же оставалась во мне какая-то неудовлетворенность. Бывает так: чего хочу и сам не знаю. Поэтому, когда мы все же выползли из комнаты, я первым делом пошел искать чего бы выпить – авось поможет избавиться от этого чувства. Да к тому же в этот момент захотелось спать – надо было в комнате остаться, но вот сейчас возвращаться туда одному вроде как и не к чему, а с Олей повторно не стоило – свое я от нее уже получил.
В гостиной находились только пятеро: Алекс играл на гитаре, около него сидела грустная Светлана, перебирая одной рукой прядь своих длинных волос. Миша о чем-то говорил с Саней, стоя у выхода на балкон, а Владимир, сидя за столом, задумчиво жевал. Я направился к нему, Оля же решила составить компанию подружке.
– Быстро вы, – констатировал почему-то грустно парень, следя, как я подхожу.
Я пожал плечами, одновременно шаря глазами по столу – что тут еще осталось выпить? Бутылок с водкой не было, но вот чью-то рюмку с вожделенным напитком я заметил. И тут же ее оприходовал, и, закусив, задал вопрос Володе:
– Ну а ты-то чего в одиночестве? Твоя грусть явно не к месту – или случилось что? – я устроился на соседнем стуле.
Он, как и я минутой назад, пожал плечами, и, подумав, ответил:
– А что тут такого? У меня пары нет, а так, перепихнуться с кем-то, сейчас не хочу.
И сразу же перевел разговор снова на меня:
– Это вот ты только появился здесь, а уже то с Димой, – он предупреждающе выставил ладонь, увидав, что я открыл рот, – я видел твое выражение лица, когда вы мимо по коридору проходили, то с Ольгой по комнатам закрываешься.
Я не придумал ничего лучше, как все же сказать:
– Это не то, что ты думаешь.
? Да мне вообще-то пофиг, только, сдается, что с Димой у тебя ничего не вышло, ? скорее равнодушно, чем с любопытством ответил он.
Я промолчал. А что тут скажешь? Они-то тут наверняка все друг о друге знают – своеобразный замкнутый мирок. Так какого х… фига Алекс меня подставил? Просто хотел посмотреть, что получится, или свои интересы имел? Снова мысли мои вернулись к несостоявшемуся сексу с Димой. Вот ведь приперло ? запретный плод сладок, так что ли? Мы немного помолчали. Я решил отвлечься от ненужных мыслей, потому спросил Владимира:
? А зачем ты братца малолетнего таскаешь на такие вечеринки? Он явно здесь свой. Не хорошо вот так рано мальчишку с пути сбивать: здесь выпивка, секс, да еще и нетрадиционный.
Парень тяжко вздохнул, мельком бросив взгляд на пару у балкона:
? Да, собственно, это я с ним «таскаюсь», ? выделил он интонацией это слово, ? а не он со мной.
? Э-э, не понял, ? я опешил: это что ж, пацан старшим братом вертит как хочет?
? Так уж получилось, ? он задумался, явно вспоминая. А затем заговорил негромко, словно для себя:
? Знаешь, ведь когда-то я своего брата ненавидел, – помолчал, но, увидав мою заинтересованность, продолжил:
2. Братья.
– Мне было три с половиной, когда он родился, и все внимание родителей было направлено на него, потому что болел часто. Такой ранний возраст не помню, конечно, но вот где-то лет с пяти воспоминания у меня есть. Я жутко ревновал. Мечтал, чтобы он заболел сильно-сильно и умер. Тогда родители снова обратили бы внимание на меня. А он, когда подрос, стал хвостиком таскаться за мной. Я и бил его, и измывался часто, и подставлял перед родителями. Но он все мои выходки и издевательства терпел, ни разу не заложил перед родичами, а только смотрел на меня восторженными глазами, что просто неловко становилось. Постепенно мне надоело так себя вести или я просто старше стал, но издеваться над Саней уже не хотелось. Я уже давно смирился с его рождением, мы довольно хорошо стали ладить, вся моя ненависть осталась в прошлом, в сопливом детстве. Саня постоянно был рядом. То поиграй с ним, то помоги с уроками. А то начнет свои детские события описывать, и слушай его, иначе дергает за одежду, привлекая внимание. А вот однажды случилось нечто.
Мне тогда только-только исполнилось семнадцать лет. Я учился в последнем классе, а Саньке было тринадцать с половиной. Еще в прошлом году я влюбился в одноклассницу. И, как ни странно, я ей тоже нравился. В школе же чаще все наоборот: ты в нее, она в другого, а тот еще в кого втюрится. Пары редко составляются. Так вот, когда до меня это дошло, я предложил ей встречаться. А так бы наверняка молча страдал, ни за что бы ей не признался – вдруг бы посмеялась?
Вот на моем дне рождении они и познакомились – Санька и Оксана. Вроде все ничего было. И днюха прошла удачно – родичи специально ушли, чтобы не мешать, и Саня вел себя нормально. Девчонки даже вытаскивали его танцевать, а он упирался. Смешно было. Я тогда впервые с Оксанкой поцеловался. Захватывающие ощущения! А через какое-то время я пригласил ее домой типа позаниматься. И не стал говорить, что дома никого: родаки на работе, а Санька из школы в этот день позже приходил, у него дополнительные занятия по английскому. Ну, дома и родные стены помогают: я осмелел, стал к Оксанке конкретно приставать. Она вроде и не против, а вроде как и упирается – не понять ее было. Но я-то распалился. Сам рубашку снял, ее блузку уже расстегнул, целую ее, и одновременно шарю руками по грудкам, да застежку сзади нащупываю, чтобы последнее препятствие с груди убрать.
Володя замолчал, переваривая воспоминания. Я огляделся – кое-что изменилось: Сани с Мишкой не было, а Алекс, похоже, учил девчонок на гитаре играть. По крайней мере, инструмент находился в руках повеселевшей Светы, а парень что-то ей объяснял, расставляя ее пальцы на грифе. Оля заинтересованно наблюдала этот процесс.
? Вот кто бы знал, на хрена существует «закон подлости»? ? неожиданно продолжил Володя, вновь привлекая мое внимание.
? Ну, это чтобы жить не скучно было, ? подхватил я, вместе с тем понимая, что вопрос-то больше риторический, можно и промолчать.
? Не скучно мне и так бы было. А тут, представь, я с подружкой, возбужден, надеюсь на трах, оба уже полураздетые – и в комнату вваливается Саня. Радостная улыбка на его лице медленно исчезла, а глаза стали круглые, как у птицы. Он так и застыл, держась за ручку двери и глядя на нас неверяще. Словно мы привидения. Я от растерянности и неловкости ситуации, а еще и от злости, что кайф мне обломал, наорал на него. Типа: нефиг заходить в мою комнату даже не постучавшись, и вообще, хватит постоянно болтаться рядом со мной. У меня есть свои личные интересы, и катись уже отсюда, ты меня достал. Санька только все сильней глаза распахивал, хотя куда уж больше, да бледнел от моих слов. А потом развернулся и бросился вон из квартиры – я слышал, как хлопнула входная дверь. Но настроение у меня, да и у Оксаны было уже не то. Она еще сказала тогда, что зря я эдак с братом, мол, он тебя так любит, это ж видно, ты для него кумир. А я лишь рукой махнул: как поругались, так и помиримся. Раньше и не такое он мне прощал.
Оксанка уже ушла домой, скоро родители должны были придти. А мелкий все не возвращался. Ну да куда он денется, думал я, вернется. А он пропал. Родители спрашивают, где брат, а что я могу ответить? Мол, ушел куда-то, не знаю, может, к другу. Прозвонили всех друзей, чьи телефоны знали, мама уже в слезы ударилась, отец в милицию собрался звонить – времени первый час ночи, а сына дома нет. Я тоже за него переживал, чувствовал себя виноватым. Тут трель телефонная раздалась. Отец рядом был, так первый трубку схватил, хотя мать сразу же пыталась ее отнять, да не получилось. Саня наконец-то догадался или кто подсказал, но этот его звонок снял напряжение, которое висело в воздухе как гильотина, что готова вот-вот упасть известием о чем-то ужасном. Где находится, брат не сказал, только то, что с ним все хорошо. Он у друга был и уснул, а возвращаться поздно, завтра придет утром, перед школой, встречать его не надо, волноваться за него тоже не стоит, и прогуливать уроки он не будет. Ну, типа того – как отец нам с матерью объяснил. Он даже не ругал Саньку почему-то. Если честно, меня это тогда удивило. Я не ожидал от отца такой сдержанности, подумал, что брату так влетит, когда вернется, что тот заречется подобные фокусы выкидывать. Но на следующий вечер, после работы, родичи его поругали, конечно, но не сильно. До меня позже дошло, что родаки не сильно волновались потому, что ничего не знали о случившемся в моей комнате. А я-то думал, что он вообще из дома сбежать решил.