Саня утром пришел буквально перед школой – я его ждал и только хотел отругать, а он, никак не реагируя на мои слова, шмыг в свою комнату, рюкзак схватил, и мимо меня назад к выходу проскользнул. Я тоже сумку свою подхватил и за ним рванул, торопливо закрывая дверь на ключ, ? школа-то у нас одна. Но почему-то не догнал. То ли он спрятался где, то ли вообще всю дорогу до школы бежал. А вечером он пришел буквально за несколько минут до прихода матери. И на все воспитательные внушения как попугай повторял: «Я больше не бу-уду, Я больше не бу-уду». Мне показалось, что брат нисколько не раскаивается, а только комедию тут перед нами строит.
А еще я заметил, что вести он себя после этого стал как-то не так. Со мной почти не разговаривал, только по необходимости. Даже не смотрел на меня. Весь зажатый какой-то, замкнутый, и уже не обращался за помощью по учебе, что раньше было в порядке вещей, и никакой веселости в поведении, и бегать за мной хвостиком перестал. Вообще ? словно моментально повзрослел. Даже на свой день рождения никого в этот раз не пригласил. А друзья, как я заметил, у него новые появились, причем, один был явно старше. Однажды у школы их видел вместе, пошел к ребятам, но как только Саня меня заметил, то что-то сказал своему дружку, тот и ушел. Не бежать же за ним. И приходить домой стал позднее. Намекнул как-то родичам, что Санька сильно изменился, отец поговорил с братом, да только вывод сделал, что все нормально, просто парень в переходном возрасте. Мать даже отругала меня почему-то, а не мелкого, что мы с Санькой как чужие стали.
Вот такие натянутые отношения у нас длились долго – до лета. Я особо-то не переживал – у меня Оксана, подготовка к экзаменам, да и вообще, что тут такого? После разговора с отцом решил, что так и есть ? Саня в переходном возрасте, ничего удивительного. Пусть изменился мальчишка, ну и что? Все мы меняемся, пока живем. У меня же еще поступление в универ.
Как школа закончилась, родители хотели брата к тетке на дачу отправить, но тот уперся – и ни в какую, мол, дома лучше. Так и тусовался непонятно где и с кем. Но вроде как все нормально было, да и вел он себя тоже обыкновенно ? уже привычно замкнуто. Вот только однажды ? я тогда дома находился, потому и обратил внимание – Саня пришел довольно рано и сразу под душ полез, было слышно, как вода с силой бьет в дно ванны. Необычно это как-то. Я-то за компом сидел, так даже встал и не поленился сходить и постучать ему в дверь ванны, спрашивая, что с ним случилось. А он вполне нормально ответил, что мол, все хорошо, просто упал, испачкался. Но вышел через несколько минут как-то странно, напряженно двигаясь, я в этот момент на кухне себе перекусить делал, раз уж встал из-за компа. Опять вопрос ему задаю типа: что с тобой, что-то болит? И получаю вполне ожидаемое: все нормально, упал, ударился, вот и больно. И мимо меня, стоящего в проходе на кухню, все так же медленно, аккуратно двигаясь, прошел к себе в комнату. Я еще подумал зайти к нему, да так и не зашел. Он поужинать-то вышел, как мама позвала, и снова к себе вернулся. Вроде все как обычно, но что-то уж совсем тихо вел Санька себя тогда. Это я уже позже вспомнил и переоценил этот случай. Когда узнал невероятное. А вообще-то после того дня все даже в норму приходить стало: Саня повеселел, оттаял как-то, со мной, пусть и не по-прежнему, но все же общаться стал более раскрепощено, даже с каким-то вызовом. Ну, думаю, прошел этот его непонятный период.
Владимир вновь замолчал, налил себе в бокал сок и, не торопясь, выпил его. Я предложил выйти на балкон, покурить. Он согласно кивнул и первым встал из-за стола. К этому времени в комнате почти ничего не изменилось: трое мучили уже две гитары, а больше никого и не было. Видимо, кто-то все же ушел, а кто-то по комнатам закрылся до победного конца. Снова вспомнился Дима. И Андрей. И чем они там занимаются. Я даже поморщился из-за поднявшегося раздражения: и что он все мне в голову-то лезет? Лучше уж слушать историю братьев – отвлекает.
– Ну что там дальше-то было? – поторопил я Володю с продолжением, как только он выбросил окурок, провожая взглядом полет не затухшего огонька до земли. Он усмехнулся:
– Что, интересно? – и отошел от перил балкона.
– Рассказывать ты умеешь – увлекает, – не стал я врать, направляясь за ним в тепло комнаты.
– А дальше… Дальше многое в моей жизни изменилось. Вот иногда удивляешься: как такое может быть? Это в книгах, кино или еще где, короче – выдумать можно, но вот чтобы в жизни… Это я про совпадения, если ты не понял, – парень плюхнулся на диван, заложил руки за голову и уставился в потолок. Я уже открыл рот сказать, что жду продолжения, но тут Володя снова заговорил:
– В тот день, стыдно сказать, у меня прихватил желудок. Причем это произошло как раз на консультации перед последним моим экзаменом в школе. Естественно, я ушел домой. В квартире из комнаты брата раздавалась музыка. Причем не просто раздавалась, а гремела. Сходив первым делом в туалет, решил зайти к нему и спросить – не поносит ли и его? Было у меня подозрение насчет вчерашнего ужина. Постучался. Ноль реакции. Да при таком-то грохоте тут стреляй – ничего не услышишь. Ну, я и вошел, собираясь первым делом попросить звук убавить, да так с открытым ртом и впал в ступор, не сразу осознав, что же это я вижу: Санька голый, с задранными ногами, с откинутой назад головой и закрытыми глазами, причем не описать даже, что за выражение лица у него было, лежит на кровати и обнимает за задницу нависшего над ним такого же голого парня, явно постарше возрастом, даже, может, моего ровесника! Тот ритмично двигался, не замечая меня, только стоны да ахи от обоих сквозь грохот музыки чуть слышны были. До моих офигевших мозгов, наконец, дошло, что это Саньку, пацана, моего младшего братишку, которому четырнадцать только-только исполнилось, трахают прямо здесь, дома, на моих глазах!
Что со мной было – не пересказать. Я ведь мог нафиг убить того парня, ему крупно повезло, что Санька вмешался, повиснув на мне сзади. Какой-то кусок происходящего тогда я не помню, только с момента, как метелю этого пидора, тот падает на пол и, свернувшись клубком, закрывая голову руками, лежит у моих ног. Я замахиваюсь ногой ударить его в бок, но тут на мне виснет брат, я, не удержав равновесия, тоже начинаю падать, но успеваю опереться руками на кровать. Санька кричит:
– Я держу его, беги!
Парень поднимается с пола, но, как ни странно, никуда не бежит, а быстро натягивает джинсы и поворачивается к нам, копошащимся на кровати:
– Я никуда один не уйду! Или пока твой брат не успокоится! – решительно заявляет он. Под левым глазом наливается фингал, а справа краснеет припухшая скула – не слабо я ему врезал, но взгляд твердый и упрямый. Я просто опешил от такой наглости, даже перестал пытаться Саньку отцепить от себя.
– Успокоился? – И это он мне?! Я уж и не знал, как реагировать.
– Сядьте нормально. Надо поговорить. Сань, а ты оденься пока. И сделай музыку потише.
Мой брат без вопросов отпустил меня и послушно пошел выполнять сказанное. Я только диву давался, как он себя покорно ведет с этим…этим…этой сволочью. Тишина после выключения проигрывателя была оглушающая.
– Прежде познакомимся, – парень сел в кресло около компа, а Санек меж тем устроился рядом со мной, опасливо поглядывая – не выкину ли чего.
– Меня зовут Даниил, для друзей – Даня. Ты можешь не представляться, Володя, о тебе я знаю.
– Ты не Даня, а пидор долбанный, что творишь, извращенец, – меня как прорвало, слова горохом сыпались: – я урою тебя на хер, урод ебаный, с моим братом так поступать! Да тебя посадить надо за развращение малолетних, и ты еще бесстыдно тут сидишь! Катился бы, пока я из себя не вышел и не пересчитал твои зубы, – Санька снова схватился за мою руку, я выдернул ее. Меня удерживало только непонятное спокойствие Даниила и то, что Саня явно на его стороне. Парень от моих слов лишь поморщился, стоически выслушивая оскорбления в свой адрес.
– Даня не виноват, это все я! – вклинился брат.
– Заткнись! – огрызнулся я.
– Ты выслушай, что я тебе скажу, – парень обратился ко мне, одновременно предупреждающе выставив ладонь, давая понять моему брату, чтобы тот помолчал. Ну что ж, послушаем, как он оправдываться будет.
– Прежде всего, ты должен понять и принять, что Саня – гей по своей натуре.
Опять жест ладонью, обращенный уже ко мне, так как я открыл рот заявить, что брат у меня нормальный, и торопливое продолжение: – И он серьезно был в тебя влюблен. Может, и сейчас еще это чувство у него не прошло.
Сперва я опешил, но потом мне стало смешно от такого предположения, и я невольно захихикал:
– Какая глупость! Он, конечно же, любит меня – как брата. Это же естественно.
– Ты не понял. Это самая настоящая первая любовь, какая у тебя к твоей Оксане – твою подружку так ведь зовут? – печально и спокойно произнес Даниил.
У меня пропало желание смеяться: я вспомнил глаза Сани тогда, по осени, когда он застал нас с Оксанкой полураздетыми. В голове не укладывалось, что этот ребенок мог в меня влюбиться, потому, слушая их, я и верил, и не верил тому, что мне говорили.
– Я всегда тебя любил, – в хрупкой тишине, что установилась после слов Даниила, раздался шепот брата.
– Понял это, когда Даня мне объяснил, что же со мной происходит. Тогда – помнишь? Я у него ведь ночевал, – Саня заговорил громче и уверенней. – Он очень мне помог в то время. Ты ведь не представляешь, что тогда со мной творилось: то убежать из дома хотел, то вообще с крыши сброситься или таблеток наглотаться, чтобы ты потом плакал и понимал, ЧТО ты потерял. Мне казалось, что я вообще один, никому не нужный, даже о маме в тот момент не вспомнил. Даня мне тогда долго мозги вправлял. Повезло буквально упереться в него на улице, а так, может, я какую-нибудь глупость точно совершил бы.
Говоря это, брат смотрел на своего друга так же, как когда-то на меня. В душе даже ревность шевельнулась, что у Сани есть еще кто-то, кроме меня, кто в такой же степени важен. Ну, простая ревность, ничего такого.
– Мы с Саней столкнулись в прямом смысле слова: налетел на меня, взгляд безумный, слезы льются. Он какой-то ошалевший был, даже меня не сразу узнал, – перехватил повествование Даниил.
– А откуда ты вообще его знаешь? – влез я в их поочередный рассказ.
– Да случайно познакомились на квартире одного его друга – тот имеет брата, с которым я вместе учусь. Мне сразу же Саня понравился, я не мог не продолжить общаться с ним, тем более что чувствовалось что-то родственное мне в его поведении, даже объяснить не смогу, почему так казалось. Это вот потом, когда я в тот день его к себе домой привел, выслушал сбивчивый, сумбурный рассказ, понял, чем же мы похожи. Я-то через что-то подобное уже прошел, так что мне не составило труда все ему объяснить, успокоить, поддержать, наконец.
– А на…это самое, – брат смутился, не зная, как мне объяснить то, что я тут увидел, – ну, в общем, ты понял, я сам Даньку подбил. Я должен был проверить себя, да и от переживаний своих хотел избавиться – где-то слышал такое выражение, что клин клином выбивают.
– Да ты вообще еще ребенок! Какие такие проверки? Да я в твоем возрасте вообще ни о чем подобном и близко не думал!
– Да врешь ты все – не думал он! Мне не объяснить,… ну, я не знаю… – Санька замолчал, отчаянно краснея и взглядом прося дружка своего помочь, а затем не выдержал:
– Дань, расскажи ему.
– Да соблазнил ты меня самым наглым образом, – ответил тот моему брату, а затем обратился уже ко мне: – А я и так столько времени терпел. Я ж держался только из опасения испугать и оттолкнуть этим Саню, – бля, каким же взглядом он в тот момент на моего брата смотрел! Мне снова захотелось его ударить, кулаки сжались непроизвольно, и Даниил это заметил. Тут же нахмурился и очень серьезно, даже агрессивно, посмотрел мне в глаза:
– Да, я влюблен в твоего брата. И факт остается фактом – он гей. Так что махание кулаками ничего не изменит. И перед тобой я отступать не намерен. Я такой же, как и ты, вся разница только в том, что тебе нравится один человек, а мне другой, – интонацией он выделил последние слова, как бы подчеркивая, что тут главное «человек», а не пол этого самого «человека». И я не знал, что сказать в ответ, кроме как пролепетать:
– Но это же неправильно. Саня еще маленький, может, изменится.
– Вспомни себя: когда ты осознал, что тебя привлекают девочки, когда они стали тебе интересны? – я порылся в памяти и, наконец, окончательно осознал и понял, о чем все это время мне говорил Даня. Получается, что по какой-то странной причине мой младший брат не такой, как все нормальные люди – и что с этим делать?
– Может, это лечится? – с надеждой обратился я к Даниилу. Тот поджал губы, приподнял брови и отрицательно помотал головой. А потом, подумав, выдал:
– Представь, тебя вот от твоего интереса к девушкам вылечить можно? Хотя, ты знаешь, может со временем что и изменится, ведь насколько я понял – пока со своей такой же проблемой разбирался – в большинстве случаев мужчины бисексуальны, просто превалирует тяга к противоположному полу. А чисто геев не так уж и много. Так что не теряйте надежду, парни! Я вот тоже с девчонкой, помню, пытался попробовать. Ничего не вышло, – закончил Даниил, увидев, что и я, и брат мой жаждем услышать подробности.
Только вот я поморщился от огорчения – хотел усмотреть в положительном ответе надежду для брата, а Саня явно обрадовался и облегченно улыбнулся – видимо, побоялся, что какая-нибудь девушка уведет у него парня.
Блин, как же неестественно тогда было думать, что у этого малявки есть парень. Это сейчас уже я спокойно к такому отношусь, а тогда стремно было. В общем, жалел я братишку, словно он был неизлечимо болен, а родителям такое о сыне я не смог бы сказать. Вот и решил молчать, а за Саней приглядывать, чтобы не вляпался куда еще, и условие поставил: никакого случайного траха. Даниил осенью в армию загремел – не поступил в институт, его и забрали. А я вот сопровождаю своего непутевого братца. Хотя, если честно, мне нравятся эти ребята, да и Мишка вроде ничего – это с ним вот уже год Саня близок.
– А что твоя девушка, Оксана? Расстался с ней? – вообще-то было странно, что вот так, просто в качестве няньки, Владимир тусуется среди геев, потому и спросил его о девушке.
– Ну да, после окончания школы мы в разные ВУЗы поступили, как-то само собой получилось, что разошлись. А другую постоянную подругу пока не нашел. Случайных знакомых не хочу с собой на такие вечеринки брать – пойдут еще слухи всякие, – парень поморщился, – Мне и одному не плохо, ребята интересные, не скучно нисколько.
– А если честно, самому ни разу не хотелось попробовать? – задал я провокационный вопрос, потому что лично мне было ведь интересно, и даже очень.
– Честно? – Володя усмехнулся, – Брат меня не раз уже об этом спрашивал, да я опасаюсь. Нафиг, вдруг я таким же стану. И так уже мысль о сексе с парнем не вызывает отторжения.
– Ну, вообще-то это не заразно, – я завел руки за голову, потянулся, одновременно ловя себя на мысли, что парень-то в этом плане девственник.
– Да я понимаю, что глупо так думать, – и он с интересом уставился на меня:
– Слышь, а я ведь так и не понял – ты би?
– Наверное. По крайней мере, девушки мне нравятся, но и с парнем хотел бы попробовать, – честно признался я, на что-то надеясь в глубине души.
– И не боишься? – явно заинтересовавшись, спросил Володя.
– А чего бояться-то? Я думаю, что все равно девчонки лучше, привлекательней, у них есть за что подержаться. И кто же мне потом детей родит, готовить, убирать и холить меня будет? Так что дамы вне конкуренции. Для меня, – вспомнил я, что в данной компашке для большинства ребят это – не аргумент. И тут же решил перевести разговор на другое:
– А предки так и не знают о младшем? Вы вообще будете им говорить об этом?