Тарик кивнул.
Пять минут спустя шесть потрясающе красивых молодых женщин выстроились в ряд перед ним. И ни в одной он не узнал Гвинет. А ведь если бы одна из этих драгоценностей пропала, Чад давно бы знал.
— Если хочешь, уступлю тебе сегодня Джини. Попрошу одного из парней сопровождать ее, а потом он доставит ее обратно. Или ты хочешь провести пару часиков с ней сейчас? За это, однако, отдельная плата, — рассмеялся Чад.
Тарик покачал головой.
— Не сегодня. Чтобы уладить порученное тобой дело, мне нужно поговорить с парой-тройкой человек, — наконец сказал он.
Гвинет обнаружила, что кабинет запирается изнутри на ключ, и решила закрыться тут до прихода Тарика. Из мебели здесь был рабочий стол с компьютером, маленький диван, полка с книгами. Одна из книг особенно привлекла внимание девушки, это была история Зурана. В обычной ситуации она непременно взяла бы ее почитать.
Вдруг она услышала шаги Тарика. Во рту сразу пересохло. Сердце ее забилось. Она попыталась собраться с мыслями. Девушка посмотрела на запертую дверь. Здесь она сможет по крайней мере защититься, и он не выкинет ее из дома. Правда, кабинет был такой маленький, что Гвинет начала чувствовать клаустрофобию.
Тарик осмотрел квартиру: она была пуста. Неужели эта девица вняла его благоразумному совету и ушла? Кажется, он не очень обрадовался этому обстоятельству. Наверняка она вляпается в какую-нибудь нехорошую историю.
В квартире до сих пор витал ее запах — чистый, светлый, манящий. Тарик прошел на кухню и облегченно вздохнул, увидев на столике ее сумочку и мобильник. Итак, все же она здесь.
Он подошел к сумочке и вынул из нее паспорт Гвинет.
Из кабинета доносился какой-то шум.
— Гвинет? — позвал он.
Девушка напряглась, услышав его голос. Однако на этот раз причина страха была другая. Перед ней мгновенно встали образы прошлой ночи — широкая кровать, застеленная шелковыми простынями, и такой же шелковой была кожа обнаженного мужчины, который лежал на этой кровати, обнимая Гвинет…
Тарик подошел к двери кабинета, у него захватило дух, когда он понял: девушка заперлась.
— Открой немедленно дверь! — приказал он.
— Ты не имеешь права приказывать мне, — отозвалась Гвинет. — Возможно, ты считаешь, что это твоя квартира, ноу меня есть документы, доказывающие, что мой отец — владелец квартиры. Теперь, когда он умер, квартира перешла мне. И я не собираюсь подчиняться какому-то незнакомцу, который хочет вышвырнуть меня вон из моего же собственного дома! Это очень дорогая квартира. До тех пор пока кто-нибудь не докажет свои права на эти апартаменты, я могу оставаться здесь, потому что мне все равно некуда идти.
Девушка гордилась твердостью своего голоса и теми словами, которые произнесла после длительной репетиции.
Так, значит, она и правда не проститутка. Но деньги ей действительно нужны, и кажется, очень, если она осталась здесь после всех тех обвинений, которые он ей предъявил. Кроме того, горестных ноток сожаления о смерти отца в ее голосе не было.
— Нам как раз об этом надо поговорить, — сказал он ей примирительным тоном.
— Я уже попыталась сделать это, — напомнила она ему. — Но ты меня не слушал и не слышал. Из того, что произошло между нами, я делаю вывод: ты задумал все это представление намеренно, чтобы выдворить меня из страны и таким образом отобрать квартиру.
— Да это же смешно!
— Неужели? У тебя, очевидно, есть ключ от этой квартиры, так же как и у меня. И ты наверняка знаешь о квартирных мошенниках, которые проворачивают махинации с этим домом, продавая двум разным людям одни и те же апартаменты, и так зарабатывают вдвое больше. Но у тебя нет документов, подтверждающих, что ты владелец квартиры. А у меня есть. Я уже зарегистрировалась в агентстве, — с вызовом сказала она. — Если ты правда хочешь доказать, что квартира твоя, тебе нужно зарегистрировать свои права. Что касается меня, то я вообще думаю, что это не твоя собственность. Надо разобраться с этим делом. Вот увидишь, окажется, что полноправный владелец только я.
Ее объяснения окончательно успокоили его. Хорошо, что она находится за дверью и не видит его взгляда.
— Так ты собираешься оставаться там и голодать? — спросил Тарик. — Судебный процесс в Зуране известен как самая длительная процедура.
Еда! И как же она не подумала об этом, когда закрывалась?
— Человек может долго жить на одной воде.
— Некоторые члены бедуинского племени могут, но что-то я сомневаюсь, что ты одна из них. Кроме того, у меня есть запасной ключ от кабинета.
Гвинет посмотрела на дверь.
— Я не проститутка, — предостерегла она его.
Тарик нетерпеливо вздохнул.
— Я это уже понял.
— Что? Как? Когда? — кажется, она слишком радостно это воскликнула. — Тогда я могу донести на тебя властям за то, что ты сделал, — заявила она.
— Оттуда, где ты сидишь, это сделать невозможно, — сказал ей Тарик ехидно. — Мой компьютер выключен, а свой мобильный ты забыла на кухне, вместе с сумочкой, — добавил он, затем набрал номер горячей линии шефа полиции Зурана и запросил всю информацию о Гвинет. Он вернулся на кухню, положил ее паспорт обратно в сумочку и вышел в коридор, закрыв за собой дверь, чтобы не было слышно его разговора. — Да, кстати, необходимо выяснить, кто из правительства спрашивал разрешения впустить в страну 50 молодых женщин. Чад Рейнвельт просил меня достать разрешение на приезд в Зуран группы проституток. Я был вынужден пообещать, но предупредил, что это займет у меня много времени.
Гвинет слышала его приглушенный голос и старалась понять, что происходит. Итак, у нее не было ни еды, пи мобильного, она никак не могла связаться с внешним миром. Но главное: он наконец понял, что она не проститутка. Может, тогда ей лучше выйти и поговорить с ним лицом к лицу?
Тарик услышал поворот ключа в замке. Он равнодушно стоял и ждал, пока появится Гвинет.
Жаль, что она решила остаться в квартире. Ему хотелось, чтобы она ушла из его жизни.
Однако делать было нечего. Пока он вынужден играть отверженного члена королевской семьи и оставаться здесь. Чад — умудренный опытом мошенник, человек, который редко кому доверяет. Поэтому оставить квартиру Гвинет, а самому уехать — смерти подобно.
Кроме того, у него был свой материальный интерес — ведь квартира оформлена на его имя. Безусловно, ситуация осложняется, игра становится все более опасной для Тарика. Сейчас, как никогда, было важно усыпить бдительность Чада, ввести его в заблуждение насчет того, кто есть Тарик на самом деле. Нельзя допустить разоблачения, пока предатель не схвачен.
Гвинет вышла из кабинета и проскользнула на кухню. Почему-то теперь она показалась Тарику маленькой и ранимой женщиной, совсем не такой, какой она была сегодня утром.
Гвинет с трудом смогла взглянуть ему в глаза: после того, что произошло между ними, она оказалась в двусмысленном положении.
— Итак, — начал Тарик, — поговорим начистоту, ты и правда считаешь, что эта квартира — собственность твоего отца?
— Да, я абсолютно уверена, — заявила Гвинет. — И у меня есть документы, доказывающие его права.
Тарик сделал вид, что не услышал этих слов, и спросил:
— Когда он умер?
— Около трех недель назад.
— То есть ты недавно приехала сюда? — Он даже не потрудился скрыть невольное ликование.
Гвинет вспыхнула, но не успела ничего рассказать про Терезу и Энтони, так как зазвонил его телефон. Тарик молчал и ждал от нее ответа. Мобильник продолжал звонить, но Тарик все смотрел на нее, пока Гвинет не отвела взгляда.
— Жди здесь, — приказал он, взял телефон и вышел из кухни.
На сей раз ему звонил шеф полиции. Он добыл сведения о Гвинет. Оказалось, она из Лондона и приехала сюда для того, чтобы переоформить наследство отца, квартиру в Зуране, на себя.
— Ее квартира — одна из тех, которые были задействованы в мошенничестве. Поэтому ей сказали, что оформление документов продлится дольше. Гвинет почему-то торопится оформить квартиру на себя, а потом сразу продать. Кроме того, ей обещали выплатить издержки.
— Так она законная наследница своего отца? — спросил Тарик.
— Да, бумаги в порядке, — подтвердил шеф полиции.
— А кем она работает в Лондоне?
— Она финансовый аналитик.
— И это единственный источник ее дохода? — решил уточнить он.
— Насколько мы знаем, да.
Тарик поблагодарил шефа, отключил телефон и вернулся на кухню.
Итак, он ошибся. И ему следует извиниться за свое хамское поведение. Тарику, как человеку королевского происхождения, было сложно сделать это. Хуже всего, что он позволил эмоциям взять верх и поэтому не мог трезво мыслить. Гнев застлал ему глаза. Увидев обнаженную женщину, он тут же отдался чувствам. Правда, это еще не значит, что он должен обвинять себя одного. Ведь и она его не остановила, не так ли? Она сама вела себя иначе, чем должна была бы вести себя с незнакомцем. Впрочем, из того, что он слышал о нравах современных женщин, он мог сделать определенный вывод. Такие женщины сами согласны на все, даже провести ночь с первым встречным. Он всего лишь взял то, что ему предлагали! Значит, он ей ничего не должен.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Тарик вошел на кухню.
Гвинет тревожно посмотрела на него. Забавно, но, кажется, она боится и в то же время желает этого высокого волевого парня. Или ей просто нравится такой тип мужчин? Этот вопрос застал ее врасплох, и она не знала, как на него ответить. Ей не хотелось признаваться, что ей нравится именно он сам.
— Итак, если это квартира твоего отца, почему ты ничего не сказала прошлой ночью?
Вопрос отвлек Гвинет от соблазняющих мыслей о мужчине, вернув к неоднозначной действительности.
— Когда? — резонно спросила она. — Ты едва ли дал мне шанс. Я думала, что одна в квартире. Я решила, что ты ворвался и…
Тарик метнул на нее грозный взгляд.
— Все случилось слишком быстро, — пыталась защититься она.
— Ясно. Тебе были нужны деньги, и ты решила лечь со мной ради них в постель. Так сказать, за маленькое вознаграждение, а?
— Нет! — вырвалось у нее. Ведь это неправда! Единственным вознаграждением для нее было раскрытие ее собственной сексуальности и чувственности. — Я просто… удивилась.
— Тогда почему же ты меня не остановила?
— Я не знала, что делать.
У нее не было сил противиться собственной страсти. Она находилась в состоянии эйфории и радости, и ей не хотелось прерывать это счастье.
Взгляд, которым он одарил ее, разжег в ней огонь.
— Я наполовину спала, — сказала она в свое оправдание. — И едва понимала, что происходит, я была в забытьи.
Вряд ли она сможет рассказать ему о себе и об отце. И уж тем более о том, сколько лет и как сильно она подавляла в себе сексуальность, а у него вдруг оказался ключик от этой потайной двери. Она ведь и сама не поняла, как все произошло, — как же она ему все объяснит? А если и начнет, то он еще подумает…
Что? Что подумает? Что он ей понравился, да? А она была бы не прочь повторить сногсшибательный сексуальный эксперимент. Нет. Этого как раз не надо. Гвинет никогда бы не простила себе подобного.
Другой бы решил, что понравился ей, это выдало волнение в ее голосе. Но только не он, размышлял Тарик. Его не так-то легко обмануть.
А как насчет вчерашней ночи? Как насчет своей реакции на эту женщину? Незнакомка ему безумно нравится, вот в чем все дело. Надо срочно брать ситуацию под контроль.
Он бросил на Гвинет довольно суровый взгляд.
— Но утром, когда ты нашла записку и деньги, ты должны была понять…
Горящий взгляд серых глаз и эта решительная складка у рта, которые прошлой ночью возбуждали ее, теперь лишь разгневали Гвинет.
— А что я должна была понять? Что ты из тех, кто смотрит на женщину как на вещь, которую можно купить, использовать и выкинуть? яростно вопросила она. — Да, так я и поняла. Я решила, что после оформления документов непременно выясню, каким образом ты проник в мою квартиру, чтобы в следующий раз этого не допустить, — и она с наигранным равнодушием пожала плечами. — Безусловно, на свете полно таких мужчин, которые не умеют поддерживать нормальные отношения с женщиной, основанные на взаимных чувствах, понимании и уважении, но я бы точно не смогла общаться с таким человеком.
— Так у нас с тобой и нет отношений, — прервал ее Тарик ледяным тоном. — У нас была только ночь.
— У нас? — возмущенно воскликнула Гвинет. — Ты не смеешь говорить «у нас». Ты всего лишь использовал мое тело, а потом …
— А ты хочешь убедить меня в том, что сама не получила никакого удовольствия? — безжалостно прервал ее Тарик. — Я тебе просто не поверю.
— Конечно, ты же опытный и умеешь завести женщину, — бросила Гвинет. — Этот факт не меняет дела — ты должен был заплатить!
— Должен?
Никто, а уж тем более женщина, не смел говорить с ним подобным тоном. Он был членом королевской семьи и, кроме того, единственным наследником именитого древнего рода. Он владел несметными богатствами и привык, что к нему относятся с уважением и почтением. И всегда считал себя человеком строгой морали. Кто бы предположил, что он так легко отдастся примитивному желанию, можно сказать, похоти? Займется любовью с незнакомкой с таким восторгом, будто влюблен в нее! Немыслимо!
А теперь эта женщина обвиняет его, и ее упреки вонзаются тысячью осколков в его гордое сердце, которое будто бы терзает хищник.
Он был обязан наказать эту девчонку, поставить ее на место.
— Я не должен платить женщинам за удовольствие. Я докажу тебе. Сейчас же.
Гвинет подалась назад, когда Тарик стал наступать на нее. Но не страх сковал девушку, это было совсем другое чувство, оно захлестнуло ее сладостной волной. И причина такой реакции — его глаза, пылающие страстью.
Так он желал ее? Не может быть! Тарик шагнул назад, пытаясь скрыть признаки возбуждения от самого себя.
— Теперь тебе известно, что я тоже имею право на эту квартир. Думаю, ты уже сообщила о нашей встрече властям?
Гвинет провела языком по пересохшим губам.
— Нет, — ответила она. Тишина сводила ее с ума, поэтому она добавила: — Это не в моих интересах, а в твоих. Я ведь даже не знаю твоего имени. Я спросила о том, кто кроме меня может иметь права на квартиру, но они ответили, что пока никто не заявлял об этом.
— Безусловно, тебя это порадовало. Особенно потому, что ты можешь получить дополнительный бонус к цене квартиры.
— Почему бы и нет? — возразила та.
Тарик молчал, сложив руки на груди.
Гвинет с интересом разглядывала его загорелые мускулистые руки, которые только вчера так крепко обнимали ее.
Тело Гвинет не слушалось ее разума, оно все трепетало. Надо немедленно пресечь непозволительные чувства!
— Если ты считаешь эту квартиру своей, тогда почему бы тебе не обратиться в агентство? — спросила она, тем самым давая ему понять, что не верит ему.
Терпению Тарика пришел конец.
— Ты еще обвиняешь меня во лжи? — взорвался он.
Кажется, она и впрямь рассердила этого мужчину. Его гнев буквально заполнил все пространство между ними, ситуация становилась напряженной.
Гвинет вздрогнула, когда он двинулся с места, она боялась, что он применит физическую силу. Но этого не случилось. Для наказания было достаточно одного его взгляда. Однако женщина не собиралась сдаваться, она не тронется с места.
— Я все прекрасно понимаю — ты просто хочешь меня выгнать, — заявила она. — Но я не уйду. В Англии есть пословица: собственность многого стоит…
— У нас тоже есть такая, — прервал он ее.
— Хочешь сказать, что тоже останешься? — Гвинет не сумела скрыть своего отчаяния.
— У меня такие же права, как у тебя. И даже больше, — сказал он ей, и это было правдой.
И вот, что же ей теперь делать? Обратно вернуться она не может, но и делить квартиру с этим мужчиной — невозможно. Ее сознанием овладели эротические образы, которые не давали Гвинет сосредоточиться на решении насущной проблемы. Ей надо думать о Терезе и Энтони.
— Я остаюсь. Так хотел мой отец.