— Да ну тебя!
Джастин махнул на меня рукой.
— Прости, — произнес он, пытаясь успокоиться.
И у него это получилось, правда, спустя минуту.
— Я знаю, у вас есть своя история. И, если честно, мне нравится то, что она запала тебе в душу. Она же на самом деле будоражит тебя.
Я вскинул брови.
— Хочешь сказать, что это забавно, когда женщина выводит из себя?
— Нет, мне кажется забавным, что она пробралась тебе под кожу, и ты любишь и ненавидишь это одновременно.
Какого хрена?
— Мне не нравится...
— Не ври. Не говори, что тебе не нравится Нила, потому что это так. Ты ненавидишь ее, потому что очень сильно хочешь. Это ж очевидно, во всяком случае, для меня.
Мой брат явно лишился рассудка.
— С тобой что-то не так. Я не хочу Нилу…
Джастин ухмыльнулся, но ничего не сказал, и это меня беспокоило.
— Что? — не выдержал я.
Он засмеялся.
— Ничего, братишка, ничего.
Я покачал головой.
— Ты придурок.
Джастин положил руки на мои плечи, а потом сжал их.
— Я может быть и придурок, но я честный.
Он сказал это и ушел, встретив по пути парочку знакомых. Я смотрел ему вслед, чувствуя, что совершенно запутался. Это был первый раз, когда он сказал, что думает, будто мне нравится Нила. Но он был в корне неправ.
Мне она не нравилась.
Я ненавидел ее.
Мне просто нравилось ругаться с ней время от времени.
Конечно, я иногда чувствовал, что нуждаюсь в Ниле для прилива адреналина, который помогал держать меня в здравом уме, но это не значит, что она мне нравилась. Это означало, что мне просто нравится ее реакция на мою фигню. Вот и все. Мне она не нравится. Нет.
— Выглядишь испуганно…
Я моргнул, повернул голову вправо и увидел Шона, стоящего рядом со мной
— Джастин думает, что мне нравится Нила, — сказал я, качая головой.
Шон промолчал, поэтому я повернулся к нему лицом.
— Только не говори мне, что ты думаешь так же, как и он? — в ужасе спросил я.
Шон пожал плечами, но по-прежнему молчал.
— Черт. Мне не нравится она. Я не выношу эту ведьму.
Шон рассмеялся мне в лицо, но продолжал смотреть на меня и держать язык за зубами.
— Скажи что-нибудь, или я тебя ударю, — предупредил я.
Шон облизнул губы и сказал:
— Не бей меня... но я согласен с Джастином.
О боже.
— Что за черт? Но это неправда. Мне не нравится она! — заявил я.
Шон поднял бровь и усмехнулся.
— Ты относишься к ней собственнически. Ты никогда никому не позволял дразнить ее, пока она росла. Ты…
Я оборвал его.
— Потому что, только мне можно было это делать.
— Ты ходил на вечеринки, если только она тоже шла. Ты…
Я вскочил и снова не дал ему договорить.
— Потому что там было не весело, если ее там не было, и я не мог постебаться над ней.
Шон захихикал.
— Ты подрался и с Кенни, и с Люком Спенсером, потому что они сказали, что она была сексуальной на свой шестнадцатый день рождения. Ты…
И я снова оборвал его.
— Я не хотел иметь дело с парнями, пока я бы мучил ее… Почему ты не видишь этого?
Шон покачал головой, по-прежнему неубежденный.
— Но ты же сам признался мне, что наблюдение за ней делает твой день лучше.
— Потому что, каждый раз, когда я вижу ее — я свожу ее с ума. И это радует меня.
Шон потер переносицу.
— Ты никогда не трахаешь брюнеток, хотя говорил, что предпочитаешь их. Ты трахаешь рыженьких, блондинок, шатенок, но не брюнеток.
— Потому что в нашем городе самые симпатичные — это блондинки, рыженькие или шатенки.
Шон рассмеялся.
— Ты так глубоко застрял в отрицании, что не видишь истины.
Я так сильно хотел ударить Шона по лицу. Но тогда мне не избежать ярости со стороны своей матери или матери Шона из-за того, что ударил Шона на его же помолвке, поэтому я просто стукнул его по руке.
— Ты настоящий придурок, ты это знаешь?
Шон потер руку.
— Да, я в курсе.
Придурок.
Я потер лицо руками, оглядел паб и заворчал:
— Где она? Я знаю, что она выжидает своего времени, чтобы отомстить мне. И то, что я не могу найти ее, пугает меня.
Шон рассмеялся.
— Ты боишься Нилу?
Я зарычал.
— Ты тоже будешь бояться, когда очередь дойдет и до тебя.
Шон открыл рот, но быстро закрыл его и кивнул в знак согласия.
— Что ты собираешься делать? Стоять здесь всю ночь и высматривать ее?
Я вздохнул и пожал плечами.
— Я не знаю, может быть.
Шон собрался что-то сказать, когда появилась моя мама с двумя бокалами, наполненными каким-то алкоголем.
— Я хотела водку с соком, но бармен дал мне виски. Хотите? — спросила моя мать.
Шон покачал головой, а я взял оба напитка.
— Спасибо, ма, — сказал я и выпил их.
Я скривил лицо, когда жидкость обожгла мое горло и грудь. Я не планировал пить сегодня вечером. Мне нужно было находиться в режиме «Тревога! Нила», но виски помог мне расслабиться. Прям то, что надо.
— Почему бы вам вдвоем не пойти и не найти отцов?
Я вскинул брови.
— Зачем?
Моя мама вздохнула.
— Дарси, меня правда не волнует, куда ты пойдешь, но просто прекрати стоять здесь и пялиться на наших друзей. Ты выглядишь очень… странно.
Шон рассмеялся.
— Он в режиме «Тревога! Нила».
Мама ухмыльнулась, а я закатил глаза.
— Не начинай, ма.
Сказав это, я отправился на поиски своего отца. Самой безопасной вещью для меня было посидеть с ним. Нила любит моего папу, и она не попытается отомстить мне, когда я буду так близко к нему… по крайней мере, я на это рассчитывал.
— Дарси, ты куда? — спросил меня отец.
— В уборную, — отрезал я.
Мне показалось, что я услышал смех отца. Но я не был в этом уверен. Меня это действительно не волновало, потому что нужно было добраться до ванной комнаты как можно скорее. Мой желудок, в прямом смысле слова, убивал меня. Я чувствовал, как все внутренности пытались выйти через задницу.
Если вам противно это слышать, представьте мои чувства.
— Что, черт побери, я съел, — застонал я от боли, мчась по небольшому коридору паба.
Я пытался вспомнить все, что ел сегодня еще с самого начала дня, от чего бы мне могло стать плохо. Но все, что я ел сегодня, было со стола из паба. Я не люблю специи, а блюда, которые были на столе, содержали их. Специи и травы. Никогда в жизни больше не притронусь к ним, мой желудок скрутило еще сильнее от одной только мысли. Я добрался до мужского туалета и облегченно вздохнул, а затем вскрикнул, когда прочитал надпись на его двери.
Я прекрасно понимал его раздражение. Я был частью его вечеринки и понимал, что портил его долгожданную помолвку. Но ничего не мог поделать, я должен был уйти.
Моя задница требовала этого.
— Я должен, чувак, — сказал я, а затем сгорбился от ужасного спазма в животе.
Я почувствовал руку на своей спине.
— Дарси, ты в порядке?
Нет, не в порядке.
— Нет, — зашипел я от боли. — Я думаю, что от еды мне стало плохо. У меня ужасно болит живот.
Шон помог мне выпрямиться и, улыбаясь, кивнул головой людям, которые смотрели на меня слишком долго.
— Ты же не думаешь, что еда испортилась? — спросил Шон обеспокоенным тоном.
Я отрицательно покачал головой.
— Нет, нет, она вкусная. Я думаю, что специи повлияли на меня неправильно сегодня вечером.
Шон вздрогнул, когда уловил мою мысль.
— Иди домой, дружище. Подружись со своим туалетом. Я скажу всем, что твоя задница горит, и тебе пришлось уйти. Они все поймут, я уверен.
— Если бы мне не было так плохо, я бы тебя треснул.
Шон засмеялся и похлопал меня по спине.
— Повезло мне тогда.
— Это точно, — проворчал я, когда он пожелал мне удачи и отправился к своей невесте. — Повезло тебе.
Я повернулся и пробрался сквозь компанию знакомых лиц. Я вырос в городе, так что не было ни одного лица и ни одного имени, которое я не знал бы. Сейчас я ненавидел этот факт больше, чем что-либо, потому что несколько человек пытались остановить меня, чтобы поболтать или сфоткаться, но я должен был всем отказать.
Я услышал знакомый смех откуда-то слева от меня и, когда мои глаза нашли его обладателя, то я прищурил их. Нила сидела на табурете в баре. На мгновение я посмотрел на ее ноги, но затем встряхнулся и зарычал в ее сторону. Она смотрела прямо на меня и ухмылялась.
Она сделала это со мной.
Я не знаю, как, но я точно знал, что она ответственна за боль, которая внезапно появилась в моем животе.
— Скоро увидимся, — произнесла она и подмигнула.
Я застыл, как статуя, а мои глаза расширились от ужаса, когда она встала со стула, отвернулась и исчезла в толпе. Я проглотил желчь, которая накопилась в горле, и заставил себя выйти из паба.
Узнала ли она, что я взял куклу? Или это была ее месть за устроенное в магазине?
Я не знал, и это беспокоило меня.
Я попытался отогнать все мысли о Ниле в сторону и направился к автостоянке. Боль в животе была настолько сильной, что в какой-то момент, я подумал о том, чтобы начать ползти, потому что идти было больно.
Что, черт возьми, со мной происходит?
Я задыхался и вспотел к тому времени, как добрался к своему джипу. Вытащил ключи из кармана, и мне удалось открыть дверь своей машины и забраться внутрь.
— Домой, — я всхлипнул. — Мне нужно вернуться домой.
Будь мужиком.
Я вдохнул огромное количество кислорода и пытался держать глаза открытыми, пока ехал по скользким улочкам, которые привели меня к заветному дому. Я любил природу, которая окружала мой дом. Любил спокойствие, которое приходило с природой. Но сейчас меня не волновало это.
Святая Мария Матерь Божья.
Я никогда не чувствовал такой боли. Это было так ужасно, что я даже не мог пожелать такого и своему врагу. Точно, я даже не пожелал бы такого Ниле, даже несмотря на то, что она была конченой сукой.
— Пожалуйста, Господи, помоги мне! — прошептал я, когда очередной спазм схватил мой живот.
Это происходит не со мной.
Я надавил на газ и взмолился, чтобы не дай Боже, я не врезался никуда, не застрял или не свалился в кювет со скользкой дороги. Я молился за свою безопасность.
Боже, мне нужно в туалет.
Путешествие длилось целых десять минут, и это было опасно. Несколько раз я терял контроль над своим автомобилем на скользкой дороге, но мне удалось выровнять его и добраться до своего дома невредимым. Когда я заехал на свою подъездную дорожку, я выключил зажигание и открыл дверь. Я выпал из джипа и пополз на руках по снегу к своему крыльцу.
Я закричал, когда внезапная боль снова дала о себе знать.
— Нет! Господи, нет!
Я повозился с ключами и вставил один в замок.
— Не могу больше сдерживаться! Не могу! — я вскрикнул и прижимался плечом к двери, пока ключ, наконец, не повернулся в замке.
Я ввалился в свой коридор и открыл дверь ванной, когда это произошло. Я начал хныкать, когда освобождение и ужасный запах ударил мне в нос.
Я обосрался.
В буквальном смысле.
Я убью Нилу Кларк, как только доберусь до нее.
Я не могла поверить в то, что я преследую Дарси до самого его дома. День, в который я хотела получить свою куклу обратно — был самым холодным за всю историю Ирландии. И даже того, что я отморозила свою задницу, все равно было недостаточно. Да и к тому же, чтобы усугубить положение, я должна была заплатить одному своевольному ребенку пятьдесят евро за то, чтобы «арендовать» его горный велосипед! Этот засранец удостоверился, что сообщил мне, что его мать знала мою, и он расскажет ей, что я ударила его и украла его велосипед, если я не соглашусь с условиями. Этот уродский велосипед даже не стоит пятьдесят евро… он практически надул меня.
Маленький ублюдок!
— Чертов ребенок! — закричала я и пыталась заехать на гору настолько быстро, насколько могла.
Неважно, как быстро и как сильно я крутила педали, колеса велосипеда просто прокручивались в мокром снегу. Я хотела кричать и визжать. Ноги заледенели, легкие, казалось, вот-вот разорвутся. И я не чувствовала свое тело. На самом деле не могла. На протяжении этого пути я вся онемела. Температура ниже нуля, и этот глупый снег поспособствовали этому. Я обдумывала этот план два дня, с тех пор как узнала о помолвке, я продумала все, кроме гребаной одежды.
Я была в синем платье, черной спортивной куртке и черных сапогах на каблуке.
И все.
Я была уверена, что моя фотография появится в Интернете под определением слова «глупость».
— Глупо, глупо, глупо! — закричала я от досады.
Я устала, замерзла, но хотела получить куклу обратно. И тем не менее я все еще была в доброй сотне метров от его дома. Тридцать минут назад я видела, как он выключил фары своего джипа, остановился возле своего дома и, спотыкаясь, вывалился из машины и побежал внутрь.
Я окинула взглядом дом и заметила, что все утопало в темноте, но его сад и окружающий район были хорошо освещены. На удивление, здесь было хорошее уличное освещение, поскольку проселочная дорога в горах была темной и опасной. Дорога, простиравшаяся на данном участке моего пути, была по-прежнему опасной, но не темной — это первая удача, которая улыбнулась мне за весь вечер.
Ну, вторая, если быть честной. Первая была, когда Дарси выпил виски, в которое я добавила слабительное. Это прошло без сучка и задоринки. И со стороны это было чертовски красиво наблюдать, как Дарси принимает этот напиток от своей матери, которая наблюдает, как он выпивает его, тем самым помогая вернуть куклу назад.
Мысль о том, что я скоро получу свой подарок обратно, успокаивала меня. Но эта мысль не могла ничего поделать с моими обморожением и усталостью, которые одолевали меня, но она хотя бы помогала моему разуму.
Я попыталась снова ехать нормально на этом глупом велосипеде, но колеса просто скользили по снегу. И в конце концов я сдалась. Я остановилась, перекинула ногу через велосипед, но потеряла равновесие и упала на задницу. Я закричала, а потом застонала от боли, когда моя задница ударилась о твердую и холодную землю под слоем снега. Боль от удара прошла по всему телу.
Я еле сдерживала слезы, когда поднималась на ноги. Я хотела уже все бросить, но не смогла сделать ничего, кроме как придерживаться своего плана и направиться к дому Дарси. Я не могла отступить сейчас. У меня еще не было куклы, а именно она стала причиной всего этого.