Через десять минут острожной медленной ходьбы я добралась до палисадника Дарси. Я молча поблагодарила Бога за то, что смогла сделать это, а потому ступила ногой в сад. В этот момент снова пошел снег.
— Глупая погода! — выплюнула я, а потом закрыла рот руками.
Черт.
Мне надо быть тихой.
Я осторожно подошла к крыльцу Дарси, и на цыпочках поднялась на него. Аккуратно нажала на ручку входной двери и обнаружила, что она заперта. Мое сердце ушло в пятки, но я не позволила себе расстроиться окончательно. Я знала, что шансы буквально ворваться в дом будут невелики, но надеялась, что дверь будет не заперта.
Я прогнала прочь разочарование, спустилась с крыльца и решила обойти дом. Я подошла к первому окну и обнаружила, что оно плотно закрыто.
Дерьмо.
Ходить по снегу становилось все сложнее. Мне было так холодно, что я ничего не чувствовала, так, возможно, поэтому пробираться сквозь снег было так сложно, поскольку мои ноги отказывались работать. Я быстро поняла, почему всё так. Снег валил хлопьями, и каждая снежинка была большой и толстой, заставляя меня прикладывать больше усилий, чтобы прорваться.
— Д-дай м-м-м-не предышк-к-ку! — сказала я матери-природе, в тщетной надежде, что она услышит.
Большой порыв ветра врезался в меня через несколько секунд, и я приняла это как ответ от нее: «Пошла ты».
Вот сука.
Я пошла на своих пятисантиметровых каблуках дальше вокруг дома, и когда, наконец, думала, что добралась до задней двери дома Дарси в целости и сохранности, поскользнулась и упала. Думаю, что закричала, но я не была уверена. Мне нужно было быстро оттолкнуться при помощи рук, чтобы я смогла поднять голову из снега. Мне было трудно дышать.
— Э-это б-б-была плохая и-и-и-дея, — сказал я себе, когда мое тело начало неистово дрожать.
Я протоптала себе путь из снега и направилась к задней двери дома. Закрыла глаза и молилась Богу, чтобы она была не заперта. Затем открыла глаза, положила руку на дверную ручку и медленно нажала на нее.
Что-то щелкнуло.
— О-о-о-о-о, господ-д-д-ди, — прошептала я сквозь стучащие зубы, когда замок щелкнул и дверь открылась.
Я так же успешно вломилась в дом Дарси, как это сделал он.
Да!
Я пыталась контролировать свое дыхание, потому что оно резко участилось за последние двадцать секунд. Я испугалась из-за того, что теперь была внутри дома Дарси, в котором должна была найти куклу и не попасться. Это было что-то вроде «невыполнимой миссии», если учесть мое нынешнее состояние. Я дрожала от холода и не чувствовала свое тело.
Я аккуратно закрыла за собой дверь и, нагнувшись, сняла свои сапоги и оставила их возле черного входа. На кухне у Дарси не было темно, но и светло не было. Свет от вентилятора немного освещал помещение. Я оглядела кухню и кивнула сама себе в знак одобрения. Кухня была в кремовых тонах с черными гранитными столешницами.
Хороший выбор, Дарси.
Работа в строительстве явно окупилась ему.
Я не знаю почему, но обыскала всю кухню. Я должна была проверить везде, если на всякий случай, Дарси засунул ее туда, куда никто бы не догадался посмотреть. Я не уйду из этого дома без этой чертовой куклы, я удостоверюсь, что проверила каждый ящик и шкафчик. К счастью, находясь в постоянном движении, я смогла снова чувствовать свое тело. Слава Богу.
Я взглянула на дверь в конце кухни. Она была без стекла, как другая, поэтому я предположила, что за ней была кладовка. Я на цыпочках пошла к ней, но шипение справа заставило меня остановиться.
Какого черта это было?
Та часть кухни, из которой раздавалось шипение, была темной. Поэтому я направилась туда, чтобы понять, что это такое. Мой взгляд упал на темное одеяло, которым был накрыт какой-то ящик, который стоял на своеобразной подставке. Что-то во мне шептало «не открывай», поэтому я повернулась и направилась к деревянной двери и открыла ее.
Как я и думала, там была небольшая кладовка.
Я вошла в темную комнату, положила ладонь на холодную стену и провела рукой в поисках выключателя. Я не смогла его найти. И как только хотела было поискать выключатель на другой стороне, вдруг снова раздалось это шипение. Я подскочила от испуга и резко развернулась.
— Что это? — прошептала я.
Я шагнула ближе к темному ящику и осторожно протянула руку. Я колебалась, когда прикоснулась к нему, но не думая ни секунды, сбросила покрывало, чтобы увидеть, что же было под ним. И ахнула, когда что-то начало шипеть и летать по клетке.
Шум, по всей видимости, издавала птица.
Воспоминания тут же поразили меня; Шон говорил моей маме, что Дарси купил попугая Жако. Попугай продолжал шипеть на меня и это пугало. Я не знала, что птицы могли издавать такое противное шипение.
— Ш-ш-ш, — прошептала я. — Успокойся.
— Заткнись, — гаркнула птица и снова зашипела.
Я замерла на месте и уставилась на птицу.
Я лишилась рассудка, или птица действительно сказала то, что я думаю?
— Что ты только что сказала? — спросила я.
— Воды... Ты хочешь воды... девочка? — прощебетала птичка.
Я прищурила глаза.
— Это не то, что ты говорила раньше.
— Нилаааааа!
Я оцепенела и моргнула.
Птица сказала мое имя, и звучало она по-мужски.
— Откуда ты знаешь мое имя? — испуганно спросила я.
— Отвали, Нила!
Что за хрень?
— Тихо! — зашипела я и ткнула в птицу пальцем.
Птица зашипела.
— Дарси, Дарси, Дарси.
О, мой бог.
Эта птица точно выдаст меня.
— Ш-ш-ш, ты, маленькая хреновина! — прошептала я и постучала по клетке.
Это была плохая идея, потому что птица взбесилась и начала орать, будто ее убивают.
— Прости, — взмолилась я шепотом. — Пожалуйста, замол…
Я замерла в середине предложения, так как свет в кухне внезапно включился.
— Что ты здесь делаешь, Кларк?
Господи.
Я закричала от страха и попятилась назад, пока не споткнулась и снова не упала на задницу. Я застонала и посмотрела вверх. А потом мои глаза расширились, когда полуголое тело Дарси появилось в поле зрения.
— Ты ведь понимаешь, что я слышал, как ты появилась на моей подъездной дорожке? Я открыл заднюю дверь, чтобы ты не замерзла до смерти.
Я не могла в это поверить.
Он знал, что я была здесь?
Дарси усмехнулся.
— Не смотри так удивлено, ты вела себя не так уж и тихо, Нила.
Я покачала головой и открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло.
Дарси усмехнулся.
— Язык проглотила? Я уверен, что после того как проведешь час или два здесь, ты передумаешь.
Что?
— О чем ты, Дарси…
Он закрыл дверь кладовки и повернул замок.
— Используй это время, чтобы подумать о том, что ты сделала.
— Дарси! — закричала я. — Выпусти меня, или я убью тебя!
— Спокойной ночи, Нила, — Дарси рассмеялся.
Он ушел. Сволочь. Ушел, заперев меня в кладовке.
Я надеру ему задницу, когда выберусь отсюда.
Она не пошевелила ни одним мускулом, наверное, потому что очень устала, пока попала к моему дому в морозную погоду. Да и к тому же на ней было только платье, куртка и сапоги на высоких каблуках. А на улице шел снег.
— Дарси!
Я вздохнул и встал с кровати. Я потянулся, надел удобные брюки и рассеянно поправил простынь, убеждаясь, что прошлой ночью у меня не было еще одного «несчастного случая». Я тряхнул головой, думая о прошлой ночи. После того как я обгадил себя, я потратил тридцать минут на уборку своей ванной и положил в мешок свою испачканную одежду и тряпки. Я бросил их в мусорное ведро, а потом услышал, что маленький преступник проклинает погоду. На ней была неправильная одежда, чтобы проникать в чей-то дом в такую-то снежную погоду, и она так шумела, что я все прекрасно слышал в дальнем конце дома.
Тишина, определенно, не ее конек.
Хотя я не мог назвать ее полной идиоткой, она умудрилась обскакать меня и заставить меня обделаться. Я не думаю, что моя гордость когда-нибудь оправится от этого момента. Даже после того, как я запер эту злую ведьму в кладовке, она по-прежнему была причиной моей боли и частых посещений туалета ночью. Мой желудок успокоился только к пяти часам утра. К сожалению, мой анус, казалось, будто был в пламенном жерле Огненной горы за исключением того, что у меня не было дороги до Мордора (прим. перев. отсыл к произведению «Властелин колец» Толкиена).
Одно кольцо действительно управляло мной — и это было горящее кольцо моего ануса.
Это было больно, ужасно больно, и я был уверен, что у меня ожоги третьей степени!
Ну, а если закрыть глаза на боль в желудке и горящую задницу, то мой нос ужасно мучился от запаха, который поселился в моей ванной. После двух бутылок белизны и целой банки освежителя воздуха, трупный запах все еще держался в комнате. Я закрыл дверь в ванную и включил встроенный потолочный вентилятор на всю ночь, как дополнительный метод, чтобы проветрить комнату. Хотя запах мог и не выветриться никогда, я не удивился бы, если бы он впитался в каждую поверхность на молекулярном уровне.
Я уверен, что этого Нила и хотела в первую очередь.
— Злая корова, — тихо пробормотал я, вышел из спальни и направился на кухню, которая временно была тюрьмой.
Я открыл дверь на кухню и поморщился, когда любовь моей жизни издал жалобный звук.
— Мальчик, что случилось? — спросил я и бросился к попугаю жако.
Он был моим ребеночком, ему была семь лет, и он была хозяином моего дома.
— Дарси, это ты? Открой дверь и выпусти меня, эта птица сводит меня с ума!
Я проигнорировал Нилу, открыл клетку и погладил своего малыша по грудке, когда он сел на мою руку.
— Что с тобой, Эйнштейн? — спросил я.
Я услышал разочарованный вопль из кладовки:
— Я сказала тебе, я хочу, чтобы ты…
— Я обращался не к тебе, Нила, я обращался к своей птице, — оборвал я Нилу, продолжая гладить грудь Эйнштейна.
Нила помолчала, а затем рассмеялась.
— Ты назвал своего попугая Эйнштейн? Почему?
Я открыл рот, чтобы заговорить, но Эйнштейн перебил меня:
— Заткнись, Нила.
Я заулыбался и почесал голову Эйнштейна. Взглянул на дверь, а потом засмеялся, когда Нила замолчала в своей импровизированной тюрьме.
— Я назвал его Эйнштейном, потому что он очень умный, как видишь.
Опять молчание.
Я самодовольно улыбнулся.
— В чем дело, Нила? Что опять за молчание?
Я мог практически чувствовать, как она думает.
— Ты научил свою птицу говорить, чтобы я заткнулась? — спросила она.
Я научил ее гораздо большему, чем это.
Я просто рассмеялся и сказал:
— Да.
— Зачем?
Я пожал плечами, хотя она не могла этого видеть.
— Я думал, что это будет смешно, если бы ты когда-нибудь пришла сюда, и он бы сказал тебе заткнуться. И я был прав. Это жутко весело. Этот прикол был в разработке много лет назад.
В негодовании Нила ударила в дверь.
— Ты первоклассный козел!
Я не мог не согласиться с этим утверждением.
— Водаааа... яблоко.
Я посмотрел вниз и поднял руку с Эйнштейном, чтобы он мог сесть на вершину своей клетки и клевать фрукт, который я вчера разложил на разных участках клетки, и также, чтобы он мог иметь доступ к воде.
Я отвернулся от Эйнштейна и подошел к кладовой, где я остановился и потянулся к ручке двери.
— Обещай не нападать на меня, если я открою дверь. — (Нила рассмеялась). — Этот смех не поможет тебе выбраться, Нила.
Она успокоилась, и пробормотала:
— Ладно, я не буду бить тебя.
Она звучала совсем неправдоподобно.
— Скажи еще раз, чтобы я поверил тебе.
Я чувствовал ненависть Нилы ко мне, которая излучалась через дверь. И это заставило меня улыбнуться.
— Дарси, — начала Нила, — пожалуйста, выпусти меня из этой комнаты. Я обещаю не нападать на тебя, если ты выпустишь меня.
Это было вынужденно, но, возможно, честно.
— Ладно, хорошо.
Я наклонился вперед, повернул замок и надавил на ручку. Я собирался принести извинения за то, что запер ее в кладовке. Я хотел объяснить, почему я так сделал, но все мои мысли вылетели в окно, и я отскочил назад, как рыба, вытащенная из воды, когда дверь резко открылась ногой и моему взору предстала разгневанная и дикая Нила.
Она прищурилась на свет в комнате и подняла руки, чтобы прикрыть глаза от солнечных лучей. Она опустила их после того, как моргнула несколько раз, и позволила глазам привыкнуть. Когда ее зрение прояснилось, она быстро окинула взглядом комнату. В то мгновение, когда ее взгляд остановился на мне, я напрягся. Ее глаза были прищурены, а зубы обнажены. Она стиснула полотенце, что было в ее руке, и зашипела.
Черт.
Она была невероятно злой.
— Ты обещала! — закричал я очень высоким голосом и отступил назад.
Глаза Нилы буравили мои, когда она еще крепче сжала кухонное полотенце и выплюнула:
— Я солгала.
Ох, черт
— Что ты собираешься делать кухонным… Ой!
Я посмотрел вниз на свои ноги и стиснул зубы. Она хлестанула меня полотенцем по бедру, и это адски больно.
Очень-очень больно.
— Ты запер меня в кладовке на всю ночь, ты практически держал меня в заложниках! — зарычала Нила с дикими от ярости глазами.
Я поднял свои руки и начал медленно отступать от нее в сторону двери на кухне.
— Ты вломилась в мой дом и дала мне слабительное, и это побило все, что я сделал тебе за последние двенадцать часов.
Нила поколебалась, сложила руки на груди и злобно улыбнулась.
— Я знала, что ты выпьешь напиток, который принесет твоя мама. Было просто наслаждением смотреть на это.
Она не сделала, то, что я думал.
Я прищурил глаза на ее безумство, и когда увидел, что она говорит правду, ахнул.
— Ты подговорила мою мать, чтобы она оказалась на твоей стороне, — обвинил ее я.
Святое дерьмо.
Предательство ударило меня как поезд.
Как, черт побери, она посмела вовлечь мою понимающую маму в свою злую схему.
Та женщина родила меня!
— Нет, не обязательно, — Нила ухмыльнулась, ее лицо — злая маска. — Я заплатила одному из барменов, чтобы он дал нам не те напитки, и только намекнула твоей маме, что ты любишь виски и обрадуешься. Это было проще пареной репы. Твоя мама не захотела, чтобы они пропали и поскольку ни одна из женщин, я знала, не станет пить виски, как я и думала, она понесла их тебе.
Я сузил глаза на чертовку.
— Я не верю тебе. Я могу понять, как моя мама стала пешкой в твоем сатанинском плане, если бы это было что-то не такое грандиозное, но на сей раз, ты перегнула палку. Ты почти выкрутила мои внутренности, Нила. Я никогда не трогал твои внутренности. То, что ты сделала со мной — это просто ужасно.
Я моргнул, когда Нила бросила полотенце в мое лицо и завизжала:
— Лжец! У меня было пищевое отравление на двадцатый день рождения Шона. Я была прикована к постели, и меня рвало несколько дней!
Я поморщился.
Я забыл об этом.