- Но-но-но! Я бы попросил без этого! – Тут же взвился Андре. – Не будем забывать, что с недавних пор ты влился в наши стройные ряды!
- Какие еще ряды? То, что я симпатизирую Биллу, еще не значит, что я завтра надену на себя женское платье, а послезавтра пошагаю на гей-парад! Я – мужик!
- А я тебе кто? Женщина, что ли? – Всерьез заерепенился Андре, чувствовалось, что еще немного и этот деликатный разговор перерастет в ссору. – Симпатизирует он! Не преуменьшай своих свершений, Томми, ты с ним с удовольствием тр*хаешься!
- Андре, сейчас как дам больно!
- А ты не неси чушь!
Я глубоко вздохнул, успокаивая расшалившиеся нервы и глядя на напряженного друга, примирительно пробурчал:
– Ну, извини, ляпнул, не подумав.
- То-то же! – Гордо вытянув шею и подняв палец, вымолвил Андре.
- Андреас, так чего делать-то, а? – Проныл я, уже не надеясь на дельный совет.
- Для начала надо выпить! – Авторитетно заявил мой блондинистый друг.
- Спасибо за хороший совет! – Я поклонился Андреасу в ножки. – А дальше чего – поймать бабу, переспать с ней и вновь принять гетеросексуальность, как главную веру?
- Отличная идея! А я в таком случае пойду утешу и приласкаю твою гадюку, а потом долго и счастливо буду жить с ней во грехе, если ты не против. – Подначивал меня Андреас.
- Даже не мечтай! Билл – мой! Я ему нужен! – Сгоряча выпалил я, не особо задумываясь над сказанными словами, и, только увидев на лице Андре самодовольную ухмылку, понял, что сказал.
- Вот пойди и скажи ему это! – Подытожил друг.
- Так я не могу. С ним невозможно нормально разговаривать, он же не пускает меня в душу. Он как стена. Айсберг чертов. – Уныло вздохнул я, представляя дерзкую физиономию моей гадюки.
- Растопи этот айсберг своей горячей любовью, мужик! – Ерничал Андре, а я неврастенически ржал, уже не было никаких сил на тяжелые мысли, оставалось только смеяться над всем этим. – Покажи ему, кто из вас двоих настоящий самец! Дай ему почувствовать плечо рядом и спрятаться за твою широкую спину! Нет, а чего ты ржешь, как конь? Я тебе, между прочим, дело говорю!
- Предложить ему роль самочки? Я похож на самоубийцу? – Вот так всегда – вместо того, чтобы думать о насущном и решать остро стоящие проблемы, мы занимаемся откровенной ерундой.
- Опасно, конечно, но можно рассчитывать на эффект неожиданности. Он ведь не ждет от тебя такой подлости…
- Андреас, я вот к тебе за советом пришел, а ты? Друг называется!
- Том, ну что я могу тебе посоветовать? Поговори с ним. Ну, предали его когда-то, так кого не предавали? Да, он – творческая чувствительная натура и тяжело это воспринял, так и ты не железный терминатор, и тоже чувствуешь боль от его жестокости! – Андреас взял меня за плечи и, серьезно посмотрев в глаза, неожиданно низким голосом закончил: – Скажи ему все, как есть. Расскажи, что чувствуешь к нему, и дай ему выбор – принять тебя, считаясь с тобой, и жить в итоге счастливо, или и дальше строить из себя последнюю... эм... гадюку и чахнуть в одиночестве.
- Я чего-то побаиваюсь… – Признался я. – А вдруг он выберет второе? В конце концов, в одиночестве-то он не останется, вон сколько вокруг него мужиков вьется.
- Но ведь из них всех он выбрал тебя.
- Да, для того чтобы издеваться надо мной…- Хихикнув и тут же став серьезным, я продолжил: – Я боюсь, Андре. А после того, что услышал, стал бояться еще больше. Вдруг он никогда не сможет принять меня, так и ставя между нами стену? Или если я буду ставить ему условия, он просто уедет, снова… без меня. Или еще хуже…
- Том!
- … просто пошлет меня с моими душевными излияниями…
- Том!
- …подальше.
- Том!
- Что?
- Скажи ему об этом. Он поймет.
- С чего такая уверенность, Андреас? – Удивился я, сильно сомневаясь в словах друга.
- Если действительно любит – поймет! Захочет понять. – Пожал плечами Андре.
Оставив машину у дома, я решил пройтись по городу, проветрить голову, надеясь избавиться от тянущего состояния тревоги. Хотелось к Биллу, но я опасался очередной ссоры. Нужно было немного подождать, успокоить нервы, переспать с этой информацией, чтобы не совершить опрометчивого поступка.
Идя по улице и глядя под ноги, я придумывал тысячу отговорок, почему не должен кинуться к гадюке прямо сейчас, но неожиданно зазвонил телефон, заполняя пространство вокруг меня ритмичной мелодией. Достав трубку, я ошеломленно уставился на дисплей – звонил Анхель! Вот же беспринципный ублюдок! Несколько секунд я раздумывал, как же поступить, но в следующий момент меня посетила занимательная идея. И уже не мешкая, я нажал на кнопку приема.
- Алло.
- Том? Привет. Тебя не было на сегодняшнем факультативе… – Нерешительно начал он, боясь очевидно, что Билл уже успел меня предупредить на его счет.
- Проспал. – Ответил я односложно, справляясь со злостью, разбушевавшейся во мне только от звука его голоса.
- Это ничего… Том, не хочешь встретиться? Выпьем, расслабимся, а то ты какой-то хмурый в последнее время. – Изобразил заботу Анхель. Я усмехнулся, так лживо и лицемерно это звучало теперь, после всего услышанного мной ранее.
- Хочу. Выпить действительно не помешает. – Ну, держись, сволочь, ответишь мне и за раненую гадючью душу и за «наивного Томми»!
Когда я пришел в ресторан «Маракеш», где мы и договорились «расслабляться», Анхель уже поджидал меня у бара. Оказалось, что он забронировал нам столик во втором зале, делящемся на отдельные кабинки, занавешивающиеся плотным гобеленом в восточном стиле. На мой удивленный взгляд Анхель ответил, что не хотел бы, чтобы нам мешали релаксировать. Сделав вид, что совершенно удовлетворился подобным объяснением, я прошагал в указанном направлении и уселся на разбросанные по полу, вышитые золотом подушки, рядом с низким столиком, на котором уже стоял подготовленный для нас кальян, бутылка виски и закуска.
- Будем с тобой отдыхать, как шейхи! – Рассмеялся Анхель, занавешивая штору, намекая на богатое восточное убранство.
- Не хватает только прекрасных восточных девушек, с оголенными животиками, двигающими пышными бедрами в соблазнительном танце. Эх, где ты, моя Гюльчатай? – Уныло выдохнул я, разочарованно надувая губы.
- О, ну зачем же двум прекрасным шейхам, какие-то там толстожо… пышнобедрые девицы? – Медовым голосом пропел Анхель, присаживаясь рядом и глядя на меня своими холодными графитово-серыми глазами, которые в полумраке комнатки казались черными и сверкали загадочным огоньком, отражая тусклый свет от кованых светильников на стенах.
- Что ж, можно и по-мужски посидеть, – пробасил я, старательно делая вид, что не понимаю тонких намеков. Анхель нервно похихикал и придвинулся еще ближе, протягивая мне трубку от кальяна.
- Яблочный… – Интимно прошептал он, как-то уж очень вожделенно глядя на мои губы, и самостоятельно засунул мундштук мне в рот. – Затягивайся…- вновь шепнул Анхель, смущая похотливым взглядом. Ситуация была уж очень двусмысленной, и то, как эта сволочь пялилась на мои губы, лишь доказывало это. Надо было признать, что Анхель неплохо владел искусством обольщения, каждый его взгляд, жест и шепот был призван свести меня с ума, и если бы я не знал то, что знал, возможно, и клюнул бы на его аппетитно представленную наживку.
- Ну же, вдыхай, Том…
Я послушно затянулся, заполняя легкие ароматным дымом, и выдохнул его белые клубы прямо в лицо Анхелю.
- Ммм, какой аромат! Яблоко – райский плод. Плод греха… – Обволакивал шепотом этот паразит, притираясь ко мне, произнося слова почти в губы.
Я еле сдерживал смех, глядя на то, как он старается меня соблазнить, будто женщину, используя все те уловки, которыми обычно пользовался я, разводя девушек на секс.
- Анхель, ты чего это жмешься-то ко мне? Вон места сколько! – Намеренно грубовато спросил я, заставляя того отшатнуться от меня, надев на лицо растерянную улыбку. Было видно, что он не ожидал от меня подобной тупости и, казалось, терялся теперь, раздумывая, как же ему тр*хнуть меня, такого идиота, совершено не понимающего намеки. Но я не собирался упрощать ему задачу, у меня были совсем другие планы…
- Ты бы выпить налил, вместо того, чтобы шептать мне всякую мерзость на ухо, – продолжил я свою речь, ликуя внутренне, видя, как Анхель сжал зубы.
- Конечно, Том. Для того мы и пришли. – Неожиданно вдохновился он, намереваясь, видимо, меня напоить, раз не вышло соблазнить сразу. Достав стеклянную пробку из резной тяжелой бутылки, он разлил янтарный виски по стаканам, бросив туда пару кубиков льда.
- Давай за нас! На брудершафт! – Предложил он, заставив меня подавиться воздухом от подобной наглости. Но Анхель, недолго думая, продел свою руку в мою, поднятую со стаканом, и, хитро ухмыльнувшись, поднес свой стакан ко рту. – До дна! – Провозгласил он, припадая губами к стеклу.
Глядя на то, как Анхель глотает виски, я решил последовать его примеру и влил в себя напиток одним обжигающим все нутро глотком. И зажмурился тут же, что есть силы, пытаясь справиться со слезами, выступившими на глазах, и выровнять сбившееся, от остроты и горечи напитка, дыхание, но этого сделать мне не удалось, так как мой рот тут же накрыли горячие и горькие от виски губы Анхеля, жадно врываясь в него языком. Что есть силы, я уперся рукой ему в грудь, пытаясь отстраниться, но он впился, словно клещ, наваливаясь на меня всем своим весом и подминая по себя.
- Ты чего творишь, паразит? – Прохрипел я, сумев на секунду отстраниться от обнаглевших вконец губ Анхеля, но ответом мне послужил очередной поцелуй. Я выкинул из руки пустой стакан, не дающий мне возможности полноценно защищаться, и уперся в его грудь уже двумя руками, но в того будто дьявол вселился, придавая ему невиданной силы.
- Не ерепенься, Том. Расслабься… – тяжело дыша, сдерживая мое сопротивление, выдохнул Анхель, вызывая во мне порыв ярости.
- Я тебе сейчас по яйцам расслаблюсь, урод!
- Тихо-тихо… – Издевательски нежно протянул коварный ублюдок, чуть зашипев от полученного удара коленкой в живот.
В следующий момент я испугано замер, слыша как тяжелый гобелен, отделяющий нас от других посетителей, с шумом распахнулся, но из-за навалившегося на меня Анхеля не смог разглядеть вошедшего. Нервно сглотнув, я молился только об одном, чтобы непрошенный гость побыстрее ушел, но тот уходить совсем не собирался, а через секунду голосом гадюки взбешенно проорал:
- Тооом?!?
Я потерял дар речи от смеси страха и ужаса, даже боясь предположить, что он теперь себе навыдумывает. Анхель же, с самодовольной физиономией скатился с меня, торжественно заявляя:
- Видишь, Билл, я почти переспал с ним, ты рановато пришел, я же тебя пригласил на полчаса позже, разве нет?
Но Билл, казалось, уже не слышал его, глядя на меня огромными черными глазами, в которых явственно, помимо ярости, злости и непонимания, читалось разочарование. А я в ответ смотрел на него, так же молча, совершенно не зная, что сказать и как оправдываться теперь в своей глупости.
- Как жаль, что тебе достаются такие изменники. Неблагодарное это дело – любовь, кому, как ни тебе об этом знать, Билли. Зря ты изменил себе и снова влюбился. – С этими словами Анхель поднялся с подушек, забрав куртку, прошагал к выходу и, бросив мне, – Прости, Том, ничего личного, – вышел из наэлектризованной от эмоций комнатки.
Билл все так же стоял, прожигая меня взглядом, под которым, как мне казалось, я уже съежился до размера бобового зернышка.
- Он сам напал с поцелуями, я не хотел этого и отбивался, а он… он все равно, как обезумел будто, – прошелестел я, от сильнейших переживаний почти теряя голос.
- Если не хотел, зачем уединялся с ним? – Шипел Билл, стиснув зубы. Было видно, как нелегко ему дается оставаться спокойным.
- Я не уединялся… Я хотел… хотел отомстить ему. Не думал, что этот ублюдок подставит меня! – Вскакивая с подушек, я подлетел к Биллу, беря его за руку, но он, поморщившись, скинул мои пальцы с себя, будто мои прикосновения были ему противны.
- Билл, пожалуйста…
- Отомстить? За что тебе ему мстить? – Все тем же железным тоном и сквозь зубы проговорил он, не сводя с меня тяжелого взгляда.
- Я не за себя… Билл, ну, пожалуйста, не смотри ты на меня так, не собирался я с ним трахаться! – Жалобно проныл я, но гадюка была непреклонна, как скала.
- За кого ты собирался ему мстить? – Ничто было не способно сбить его с намеченного пути.
- Билл…
- За кого ты собирался ему мстить?!
- За тебя… – Выдохнул я тихо, практически одними губами. Билл, казалось, опешил еще больше, удивленно приоткрыв рот.
- Я был сегодня в институте и нечаянно подслушал ваш разговор… Я все слышал, Билл, слышал, что он сделал тебе очень больно, слышал, что хотел использовать меня, чтобы сделать еще больнее… Я хотел… хотел проучить его, понимаешь? – С каждым словом я говорил все неистовей, пытаясь донести до него свои чувства. Очень хотелось, чтобы Билл понял, что я не предатель, что я его люблю и хочу защитить.
- Ты хотел ему отомстить, тр*хнувшись с ним? Том, ты совсем идиот?! Тебя не учили, что подслушивать нехорошо? Говорил же тебе – не лезть! – Билл, так и не сумев сдержаться, вцепился в мои плечи, тряся меня как куклу.
- Прости, но я же хотел как лучше, слышишь? Я хотел, чтобы ему тоже было больно… как тебе тогда…
- Придурок! – Билл резко выпустил меня и со злостью пнул одну из подушек, – Ты ничего не знаешь, не понимаешь! От тебя только хуже!
И в сердцах толкнув меня в грудь, вылетел из комнатки.
Неоновые вывески, огни фонарей, луна – все ярко освещало ночной Гамбург. Город, в котором я родился и вырос, город, где, как мне казалось, я проведу всю жизнь. Тут было все, что я любил раньше. Бредя по знакомым улицам, я вглядывался в витрины магазинов и в окна встречавшихся мне на пути домов, пытаясь разглядеть, что происходило за ними. Отчего-то было очень важно знать, что я не один. Люди, проходившие мимо, не обращали на меня никакого внимания, а так хотелось, чтобы хоть кто-то подошел и спросил, как у меня дела. Я бы не нашел, что ответить, потому что сам не знал, как теперь у меня дела, но я бы был очень благодарен за то, что им не все равно. Чудовищный бред лез теперь в мою голову, но я старался не терять нити этих глупых и бессвязных мыслей, пытаясь думать о чем угодно, только не о Билле.
Билл…
Что произошло со мной за эти последние месяцы, и когда мне стало так не все равно? Когда я вдруг решил, что моя жизнь без него неполноценна, и почему я был уверен, что и его без меня такая же? Я не знал логического ответа, я просто это чувствовал.
- Гадюка… – Тепло улыбаясь, произнес я вслух, чувствуя как нежность разливается по моему телу. – Гадючечка…
Я шел и шел, целенаправленно выбирая улицы, которые бы привели меня к заветной цели. Я молился, чтобы ЦЕЛЬ оказалась дома, хотя рассчитывать на это после всего было глупо. Но сегодняшний день доказал, что я полнейший дурак, а дуракам, как известно, везет…
Я долго топтался у подъезда, нерешительно поглядывая на стеклянную дверь, ведущую в холл, и убеждал себя тем, что такой человек, как Билл, ни за что не пойдет домой после стресса, который я ему устроил и, скорее всего, завис сейчас в каком-нибудь клубе. Но чем больше я себя убеждал в бесполезности своей затеи, тем меньше мне хотелось уходить. Нужно было попытаться. Вспомнилось, как несколько месяцев назад я так же нерешительно сидел у этого подъезда, правда, обстоятельства за это время кардинально изменились, и если тогда я мечтал уйти отсюда и никогда больше не видеть гада, то теперь многое бы отдал за возможность поговорить с ним.
Перейдя на другую сторону улицы, я попытался найти окна мансардного этажа, чтобы постараться разглядеть в них свет. Я вытягивал шею, как мог, так как увидеть что-то на последнем этаже высоченного дома было крайне затруднительно. Чертыхнувшись и так ничего и не разобрав, я вернулся к подъезду, чувствуя себя выброшенной собакой, отчаянно ожидающей хозяина, надеясь, что он все же возьмет ее назад. Было холодно и тоскливо, тоскливо до такой степени, что хотелось выть на луну.