Я глубоко вздохнула и открыла глаза.
С тарзанки, что ли, прыгнуть, чтобы хлебнуть адреналина и почувствовать вкус к жизни? Или на американских горках прокатиться?
Я улыбнулась абсурдности своих мыслей и покатила по адресу, который дал мне Лосев. Мне предстоял разговор со старушкой на тему ее выселения.
Я плохо представляла, что могу ей сказать, чтобы убедить в своей точке зрения, но я решила хотя бы попробовать. В любом случае, когда после провалившейся попытки, мне все же придется уволиться, по крайней мере, я смогу утешить себя мыслью, что сделала все, что было в моих силах.
Как ни странно, дорога в этот час была почти пустой. Я открыла окна, распустила волосы и попробовала хоть немного расслабиться.
Ветер в лицо не помог, клонило в сон, а предстояло ехать через весь город.
Я включила радио, но от этого стало еще хуже, оттуда полилось нечто заунывное и нагоняющее тоску пуще прежнего, я переключила волну, ну и там молодая начинающая певица жаловалась на несчастную любовь и тоску. Петь им, что ли, больше не о чем? Пролистав пять радиостанций, я нашла только песни о разлуке, потерях и одиночестве. Похоже, позитив нынче не в моде.
На одной из волн шли новости, это оказалось еще хуже депрессивных песен. Рассказывали о маньяке, появившемся в нашем городе. Уже было найдено несколько изувеченных тел, перед смертью людей, похоже, пытали.
Окончательно расстроившись, я выключила радио, и поехала под звук ветра.
Погода портилась, небо затягивали темно-фиолетовые тучи, в воздухе чувствовалась влажность. Обещали очередной циклон.
Я любила дождь непонятной многим любовью с самого детства. Любила выйти на улицу в ливень без косметики и подставить лицо прохладным каплям. В такие минуты я чувствовала себя свободной, вырвавшейся из устоев общества. Я была домоседкой, но в дождь непременно надевала джинсы и кроссовки, вместо опостылевших на работе шпилек и узкой юбки, и выходила гулять.
Давно не было дождя. Может, быть, поэтому я так скверно себя чувствую? Погрязла в работе и совершенно забыла, как расслабляться?
Внезапно мне захотелось развернуться прямо на полпути и поехать домой. Моя поездка показалась мне верхом бессмысленности и пустой тратой времени. Мне и так хотелось спрятаться под подушку и не вылезать оттуда, так я еще и собиралась испортить жизнь старушке, которая не сделала мне ничего плохого.
Но почему-то я так и не остановилась и не развернулась. Дурные мысли не оставляли, но я решила довести дело до конца.
Когда я доехала до места, небо полностью затянуло тучами. Голова начала раскалываться от резкой перемены давления. Ну что за день!
Колеса прошуршали по гравию, и я остановилась.
Частный сектор был довольно большим. Старые домики растянулись, покуда хватало глаз, неровными рядами. Все они были построены еще задолго до моего рождения, а потому покосились и многие уже полностью пришли в негодность.
Как сообщил Лосев, все эти имения фирма-заказчик уже выкупила, остался только один.
Я посмотрела в блокнот. Домик номер тридцать семь. Что ж, я совершила крупную ошибку, перед выездом не посмотрев на карте, где точно расположен искомый объект.
Я бросила блокнот назад в бардачок и вышла из машины.
Гулять в туфлях на шпильках по неасфальтированной дороге тоже было не вполне разумно, но сменной обуви в багажнике не нашлось, видимо, успела куда-то выложить.
Я со вздохом захлопнула багажник и огляделась. Искать домик, будучи за рулем, мне все же показалось более опасным, чем испортить пару туфель. Не хватало еще влететь в какую-нибудь яму и застрять. Торчать в безлюдном районе до темноты в ожидании эвакуатора мне не хотелось куда больше, чем прогуляться.
Поставив машину на сигнализацию, я решительно зашагала к началу улицы.
Мой нюх меня подвел уже не в первый раз. То, что я сочла началом улицы, естественно, по закону подлости, оказалось ее концом, я и уперлось в домик с номером сто двадцать.
Хотелось зарычать от досады. Да тут топать полчаса!
Посмотрев на свою обувь, я пришла к выводу, что даже полчаса - весьма оптимистичное предположение. И взбрело же мне в голову согласиться на эту авантюру!
Ковыляя между брошенных домов, выбитых окон и сломанных заборов, я чувствовала себя героиней фильма ужасов. Погода соответствовала. Так и казалось, что из-за угла в любой момент выскочит воющая нечисть и набросится на меня. А потом в новостях покажут мое неудачное фото и сообщат, что без вести пропала девушка, за каким-то чертом поперевшаяся на ночь глядя на окраину города.
Я с досадой посмотрела на небо. Только бы дождь не ливанул. При всей моей любви к осадкам, из этого места под дождем я просто не выберусь, завязну в грязи.
Мысленно попрощавшись со своими новыми серыми замшевыми туфлями, я пошла дальше, пытаясь разглядеть номера на покосившихся стенах строений. Естественно, как это всегда бывает, с половины номера уже отвались, а на второй половине просто проржавели и облезли.
Темнело стремительно.
Я почувствовала укол паники, что сейчас совсем заблужусь в темноте и не найду дорогу к машине. Решив посветить себе под ноги фонариком, я полезла в карман в поисках телефона.
- Идиотка! - вслух обругала я себя, чуть не расплакавшись от досады, когда пальцы схватили только воздух. Ну конечно, я же бросила телефон в машине на заднее сидение! - Идиотка! Тупица!
Я остановилась на месте, выпрямив спину, руки по швам, ладони сжаты в кулаки и попробовала несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы не поддаться панике и не впасть в истерику.
Немного помогло, я задышала ровнее и попробовала осмотреться. И приспичило же бабульке упираться в свой домик в таком богом забытом месте. Я бы умерла от страха, если бы жила одна в подобной глуши. Сайлент Хилл какой-то.
Небо разрезала молния, после чего раздался раскат грома.
- Мамочки! - взвизгнула я и, будь я не на каблуках, непременно бы бросилась наутек. Так же я просто заковыляла быстрее, дергаясь, как наполовину парализованная.
Но и на моей улице бывают праздники. Минут через пять паники и два раза подвернутой ноги, я увидела, что в одном из домиков горит свет.
Аллилуйя! Не помню уже, когда я в последний раз так чему бы то ни было радовалась. Даже боль в ногах отступила, и я с новыми силами бросилась к домику. В небе снова громыхнуло.
Кое-как забравшись на прогнившее крыльцо, я отчаянно забарабанила в дверь, боясь, что гром заглушит мой стук.
Меня услышали. Внутри что-то стукнуло, упало, загремело, а потом раздался недовольный старческий голос:
- Кого несет?
Кого-кого, дуру одну наивную, которая чертовски хочет повышения...
- Компания "Лосев-Строй", - как можно более четко и уверенно ответила я, собрав воедино крупицы самообладания. - Меня зовут Изольда. Могу я с вами поговорить? - за дверью не было слышно ни звука, видимо, старушка задумалась.
Снова сверкнула молния, и с неба полетели первые капли начинающегося ливня.
- Ну, пожалуйста! - уже взмолилась я, позабыв о всякой респектабельности.
- Ох уж эта молодежь, - послышалось в ответ, стукнул засов, и дверь распахнулась.
Я зажмурилась от яркого света, и невольно прикрыв глаза рукой, чуть подалась назад, после чего попала каблуком в щель в прогнивших досках, и отчаянно замахала руками, чувствуя, что теряю равновесие, и вот-вот упаду с крыльца спиной вперед.
- Ох уж эта молодежь, - теперь эта фраза прозвучала уже с каким-то остервенением. Сухая ладонь крепко и уверенно сжала мое плечо и втолкнула в дом.
Каблук остался в крыльце.
Чертовски хотелось выругаться, но я сдержалась. В этот момент даже больше, чем злоба за глупость на саму себя, меня переполнял стыд. Явилась - не запылилась выгонять старушку из принадлежащей ей по закону недвижимости, заблудилась, перепачкалась, чуть не переломала себе ноги, нагло ворвалась в чужой дом, так еще и заставила бедную хозяйку себя спасать.
- Простите, ради бога, - промямлила я, опустив глаза и отчаянно пытаясь сморгнуть выступившие от досады слезы. - Я..
- Потом покаешься, - раздалось в ответ, и меня бесцеремонно толкнули в спину, - проходи, давай, чая дам, околела небось.
Я послушно сбросила свою бесповоротно испорченную обувь, и позволила себя вытолкать в другое чуть менее ярко освещенное помещение, оказавшееся кухней.
Кухонька была маленькой, но очень аккуратной, шторки с ромашками на окнах, на подоконнике цветы в горшках, маленький стол, такая же миниатюрная плита, над ней подходящего размера шкаф.
- Садись! - меня практически силой усадили на трехногий табурет, сама женщина взяла чайник и завозилась у плиты.
Теперь я, наконец, смогла рассмотреть хозяйку жилища. Она была маленькой чуть сгорбленной старушкой, по размеру идеально подходившей к этому помещению. Одета пожилая женщина была в синее шерстяное платье почти до пят, на голове ярко-красный платок, из-под которого выбивались непослушные седые пряди волос. Хозяйка выглядела очень опрятной и ухоженной и для своего возраста и для того места обитания, за которое держалась.
- Как, гришь, тебя зовут? - старушка повернулась ко мне с кружкой в руках.
- Изольда, - ответила я и почему-то покраснела.
- Нина Ивановна, - представилась та в ответ. - На, вот, держи, - она поставила передо мной чашку, из которой валил пар. - Пей, ромашковый.
- Спасибо, - поблагодарила я, обхватив кружку озябшими пальцами, - я бы хотела еще раз извиниться, что ворвалась вот так бестактно.
- Молодежь нынче этим самым тактом не страдает, - хмыкнула Нина Ивановна и очень бодрой походкой прошествовала к другому табурету.
Двигалась она совсем не как человек в возрасте, походка пружинистая, движения четкие, да и взгляд очень ясный для такого сморщенного, покрытого морщинами лица. Сколько ей, гадала я, восемьдесят? Девяносто?
- Ну чего отмалчиваешься? - ясные глаза хозяйки уставились на меня в упор. - Выживать меня приехала?
Я отхлебнула из кружки, чай действительно оказался ромашковым и вкусным. По телу разлилось тепло, и я немного расслабилась.
- Скажем так, я приехала, чтобы обсудить ваш переезд на выгодных ВАМ условиях, - отчеканила я заранее приготовленную фразу. Голос не подвел. Все прозвучало, как нужно: уверенно и доброжелательно.
Взгляд старушки оставался пристальным и требовательным. Она пожевала губу, а потом выдала:
- Долго фразочку учила?
Я опешила.
- А ты думала, ты тут первая? - хозяйка правильно истолковала мое замешательство. - Много вас тут уже перебывало. Золотые горы обещали, так что можешь не стараться. Чай допивай, в себя приходи и проваливай восвояси. Ливень почти закончился.
И правда, я прислушалась, шум дождя за окном начал стихать.
- Может быть, все же рассмотрим несколько вариантов? - не желала я сдаваться. Все-таки проделала такой путь, и уехать ни с чем.
Но старушка только руками развела.
- Милочка, даже не старайся, нервы себе сбережешь. Мне нельзя в город, здесь век доживу, вот и получите все. Детей у меня нет, все государству после смерти перейдет, вот и полакомитесь.
- Но...
- Без "но", - в голосе появились властные нотки. - Нельзя мне в город.
- Если вы чем-то больны, - ляпнула я первое, что пришло на ум, - то в городе много высококвалифицированных специалистов...
Я не договорила, старушка с недюжинной для ее возраста силой громыхнула кулаком по столу.
- Мне-нельзя-в-город! - с расстановкой произнесла она.
Честно говоря, я растерялась, я ждала чего угодно, ну, например, дряхленькую сельскую жительницу, привязанную к своему огороду и переживающую, как же она без своих грядочек. Но никак не эту хозяйку непонятного возраста, нагоняющую на меня страх. Прямо мурашки по коже.
- Иди подобру, - старушка встала, уперев руки в бока.
Тон не приемлил возражений.
Я поднялась на ноги, кивнула, как китайский болванчик, и потопала к выходу, гадая, как теперь передвигаться по грязи еще и на одном каблуке.
Хозяйка проводила меня до двери.
- И начальнику своему передай, пусть не старается. Меня отсюда подъемным краном не сдвинешь.
Я закусила нижнюю губу и молча кивнула, что тут скажешь, плакало мое повышение, да я и сама виновата, тут не на кого вину перекладывать, надо увольняться и перестать испытывать ни свое терпение, ни Лосева...
Я не додумала мысль, что-то громыхнуло прямо возле самой двери, возле которой мы стояли, неясная вспышка, полетели щепки.
- Ложись! - закричала старушка громоподобным басом и повалила меня на пол.
- Что... что происходит? - я отчаянно вертела головой в поисках опасности, ойкнула, почувствовала, что разбила коленку при падении.
- Тш-ш-ш, - шикнула на меня Нина Ивановна. - Они пришли...
- Кто - они? - я начала здорово сомневаться в своей первоначальной оценке здравомыслия старушки, ну, точно, маразм.
Нина Ивановна же будто мне не слышала, бормотала что-то себе под нос.
Я прислушалась.
- Пришли-таки... а говорил, не придут...пришли... знаю, что нельзя тебя им... знаю все...
Похоже, тут не только маразм, тут раздвоение личности какое-то.
Дом сотряс очередной удар, лопнула лампочка, на голову посыпались осколки. Я всхлипнула.
- Тихо! - похоже, старушка снова вспомнила обо мне. - Вот что, милочка, не таким я представляла своего приемника, но выбора у нас нет. Нельзя им Его.
- Кого - его? - мне хотелось забиться в угол и хныкать там.
- Скоро узнаешь, - она крепко схватила меня за руку и потянула за собой, - не вставай, пригнись.
Присев, мы добрались до двери, ведущей еще в одну комнату.
- Под кровать, - скомандовала Нина Ивановна.
- Что? - ахнула я.
Старушка повернулась ко мне, и я не узнала ее лицо, оно выглядело по-настоящему жутким, с перепугу мне показалось, что у нее красные зрачки.
- Жить хочешь? - зарычала она. - Тогда лезь!
Я всхлипнула и полезла в темноту, трясясь, как осиновый лист.
Кто-то выламывал дверь.
Боже мой, во что я вляпалась?
От страха меня трясло, зуб на зуб не попадал. Мысли путались.
Слава богу, под кроватью не обнаружилось ни вековой пыли, ни пауков, которых я до жути боялась, и, распластавшись на полу, я забралась как можно дальше, потом легла набок, прижавшись спиной к стене, подтянула колени к подбородку и обхватила себя руками.
Как только я заняла свою позицию, старушка встала на колени возле кровати и протянула ко мне свою морщинистую ладонь. Я еще сильнее вжалась в стенку.
- А ну не дури! - ее голос был для меня подобен грому, нормальные старушки таким голосом не разговаривают. Да о чем это я? У нормальных старушек и двери не выламывают с громом и искрами! - Руку давай! - я не пошевелилась, и только дрожала крупной дрожью в своем укрытии.
В режиме нормального времени прошло не больше пары секунд, но мне показалось, что Нина Ивановна стоит передо мной с вытянутой рукой целую вечность. Я готова была поклясться, что в глубине ее глаз я видела нечеловеческий огонь, языки адского, как мне казалось, пламени пылали прямо по центру зрачков.
Звук выламываемой двери смолк, послышались голоса и громкие шаги.
Старушка опасливо оглянулась и смачно выругалась. Такого трехэтажного мата я за всю свою жизнь не слышала, даже от мужиков на стройке, тем более от бабушки-божьего одуванчика. Может, она инопланетянка, которая просто очень удачно замаскировалась под старушку, и живет в глуши в ожидании, пока собраться заберут ее на космическом корабле? Я тут же отругала себя за подобные мысли. А это тогда кто там? Воинственно настроенная раса зеленых человечков?
- Зверь, не надо прятаться! - донесся до меня голос из коридора.
- Сволочи, - пробормотала старушка, и, видимо, наконец, догадавшись, что никаких действий от меня ждать не имеет смысла, нагнулась ниже и сама схватила меня за предплечье.