Слезы хлынули у нее из глаз, но Ханг каким-то образом смог улыбнуться и сказал:
- Не плачь. Пой, Лайлин, пой.
И тогда она запела. Сначала дрожащим голосом, а потом все звонче и звонче.
- Теперь я готов, Государь.
Лайлин пела, а все мужчины молча смотрели на императора.
Он сам не верил в происходящее.
Он ощущал себя чудовищем. Злобным, страшным, отвратительным чудовищем. Она приготовилась к худшему и даже не смотрела в его сторону.
Императора затрясло. Он не был готов к этому. Он не собирался никого казнить. Он просто собирался намного попугать этих людишек, и поставить эту дерзкую женщину на место, показать ей, что, отказав ему, она остановила свой выбор на недостойных. Всего лишь немного попугать, чтобы они стали умолять, а он явил императорскую милость. А сейчас все вышло из-под контроля, и он видел перед собой мученика, героя. Нет! Все эти ее проклятые мужья смотрели на него так, что он понимал, они все умрут, но не отступят! А она... Она пела! Пела, в знак презрения к смерти и к нему, императору!
Какая-то смесь бешенства, ненависти и глубокого раскаяния клубком перевернулась в груди императора, и он выкрикнул:
- Отставить.
И потом, обращаясь к женщине:
- Что же в тебе такого, что самого отъявленного труса делает героем?!
Поскольку ответом на его вопрос была тишина, император распорядился:
- Всех доставить во дворец и запереть в башне.
Вскочил на коня и умчался, словно за ним гнался сам дьявол.
***
Лучше сидеть в заточении в башне, чем быть на том свете.
***
Пленники так переутомились и перегорели эмоционально, что тут же уснули вповалку. У Лайлин была отдельная камера. Комнатка на самом верху, в которой все окна были предусмотрительно забраны решетками. Все оружие у нее отобрали сразу, еще там, в лесу. Замечательно, даже убить себя нечем. Оставается только ждать своей участи.
***
Мейди нашла своего мужа сидящим в кабинете на полу у стены. Он тупо размазывал сиреневую пыль, оставшуюся от цветов, что когда-то оставил в знак любви у той женщины на подушке.
В знак любви.
Так что же с ним случилось, почему он поступил с ней как со злейшим врагом? За что? За что чуть не убил всех ее близких? За что? Что с ним...
Мужчина Вэй закрыл лицо руками, поняв, что в комнате не один. Мейди молчала.
- Что тебе, Мейди7
- Вэй...
- Что, Вэй? - голос у него был усталый и больной.
- Вэй, кого недавно привез твой отряд? Кого ты приказал заточить в башне? У меня очень нехорошие подозрения.
- Преступников.
- И в чем же их преступление?
Вэй снова закрыл лицо руками и горько засмеялся:
- В том, что они спасли мне жизнь, когда я был ранен и скрывался от ищеек моего братца Сэнга. В том, что рискуя жизнью, смогли прикрыть мой зад и отвели слежку, сделав эту запись в своем брачном свидетельстве. В том...
Его голос подозрительно сорвался. Император несколько раз вдохнул глубоко, возвращая себе способность говорить.
- В том, что она... она...
Говорить он больше не смог.
Мейди некоторое время молчала. Но эта маленькая хрупкая женщина, дочь северного Владыки, обладала острым умом, сильным независимым характером и огромным мужеством, что странным образом сочеталось с полным отсутствием злопамятности и веселым, добрым нравом. К тому же она была откровенна, очень откровенна, и никогда не боялась сказать мужу правду в лицо. Переварив те признания, что ей пришлось услышать, она сделала свои выводы. И для начала высказалась.
- Неужели ты сделал это? Не могу поверить...
Вэй словно пришел в себя и ощетинился. Ему не нравилось, когда кто-то указывал на его ошибки, но Мейди не собиралась молчать.
- Как ты мог? Эти люди спасли тебе жизнь, прятали тебя... Как ты мог?!
И тут он взорвался.
Вскочил и забегал по комнате.
Императору просто необходимо было защитить себя, спрятаться в обиду, в крик. Да, он и сам понимал, что это признак слабости.
- Молчи! Не твое дело! Не смей осуждать меня, женщина! Не смей! Или я не знаю, что сделаю!
Мейди, не говоря ни слова, поклонилась и вышла. Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэй остался один. Император запустил в стену старинной вазой, раздался грохот, брызнули черепки. Потом закрыл лицо руками. Мейди права. Тысячу раз права! Он не должен был этого всего делать.
За той вазой в стену полетела следующая, а за ней еще и еще. Слуги, слушая грохот, несущийся из покоев императора, только втягивали головы в плечи. Никому и в голову не пришло соваться под горячую руку. Однако, удивительным образом, битье посуды способствовало прочищению мозгов у императора. И через полчаса он вышел из комнаты и направился прямо к своей любимой жене Мейди. Та, конечно, дулась на мужа, но она была очень умная и незаурядная женщина, к тому же отходчивая, а потому, когда он вошел, встретила его с улыбкой. А у императора значительно полегчало на душе при виде улыбающейся жены.
- Муж мой, чем ты расстроен? - словно ни в чем не бывало, спросила Мейди.
- Мейди, мне нужен твой совет.
- О, я всегда готова помочь тебе, Вэй.
Он присел рядом с ней, взял ее руки в свои и рассеяно поцеловал. Мейди ждала.
- Прости, что накричал.
- Пустое, - она взглянула на него, - Расскажи мне, что тебя гнетет.
Он зарылся лицом в ее руки.
- Мейди. Я не знаю, что мне делать... Как исправить...
- Мой Государь, скажи мне, тебе ведь нужна эта женщина?
Он смотрел в глаза жене долго, потом признался:
- Да.
- Тогда положись на меня, я все устрою. Но тебе придется официально признать ее женой и второй императрицей.
Император попытался возразить, однако Мейди остановила его:
- Вместе со всеми ее мужьями. Без них ты не получишь эту женщину. Или ты не хочешь ее?
- Хочу... Но как?! Где это видано, чтобы император был седьмым мужем?
- По сравнению с тем, что сделал ради нее твой сводный брат Сэнг, будучи императором, это всего лишь детская шалость. Подумай только, он ведь изменил Закон! Закон! А тут всего лишь мужья. Мы найдем, как это обыграть, поверь.
- Мейди, скажи мне...
- Да, что ты хотел знать?
- Почему ты это делаешь?
- Делаю что?
- Ну... помогаешь мне жениться на другой женщине...
- Во-первых, не просто на другой женщине, а на незаурядной, великой женщине, женщине-легенде, которая итак уже давно твоя жена, а во-вторых, я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив.
- Мейди, ты великая женщина...
- О, я это знаю.
И они оба расхохотались весело и беззаботно, как дети.
- Ну, я пошел?
- Иди, мой друг, мне нужно все хорошенько обдумать.
Император чмокнул в щечку свою замечательную императрицу и ушел, дыша свободно, как больной, который уже совсем было приготовился к смерти, и тут вдруг узнал, что диагноз оказался ошибочным. Мейди смотрела ему вслед, лукаво улыбаясь, она его действительно любила.
- А вот теперь, дорогой, ты попал...
Часть третья. Большая семья.
Глава 15.
У госпожи Мейди созрелл план, и осуществлять его они с императором начали с утра. Мейди собиралась отправиться проведать узницу башни, а император велел привести к нему Ханга. Пока сбегали в башню, пока приводили узника в надлежащий вид, прошло порядочно времени, в течение которого император мерил шагами кабинет.
Долго. Император Вэй пнул ногой столик и зашагал по кабинету дальше. Столик стоял на траектории движения, и каждый раз оказывался на пути. А потому, где-то через час, столик приказал долго жить, рассыпавшись на составные части. Но выдержать целый час нападок разъяренного мужчины, это прекрасный показатель, говорящий о том, что мебель в великой и просвещенной стране Ши-Зинг делали на совесть.
Наконец помытого и переодетого Ханга привели в кабинет. У бедняги Ханга со вчерашнего дня, полного кошмарных переживаний, весь героический запал закончился, и теперь он просто трясся, икая от страха, и боясь слово произнести, чтобы не вызвать еще больший царственный гнев. Император расхаживал по комнате, время от времени пиная останки столика. Ханг следил за ним взглядом.
- Ханг, если ты посмеешь вычеркнуть меня из брачного свидетельства, тебе не жить.
Бедный Ханг прикинул, что хуже уже не будет, и сказал икая:
- Вы уж определитесь, Ваше Императорское Величество, за что Вы меня убьете.
- Ханг, что мне с ней делать, черт побери?!
Ханг из этого всего понял только одно, его вероятнее всего не убьют, и приободрился, даже икать перестал. А император разорялся:
- Я должен был поставить ее на место! Показать себя как мужчина, чтобы она не смела мне перечить! Я должен был!
- Но Государь, она и мне не перечит...
- Можно подумать, ты не исполняешь любую ее прихоть, подкаблучник!
- Я, между прочим, старший муж! И не надо...! - из трясущегося от страха Хагна странным образом поперла неконтролируемая оскорбленная гордость.
Но император не слушал.
- Подумаешь! Гордячка! Ничего бы с ней не случилось! Сначала развелась бы, потом немного побыла наложницей, а когда все забудется, я бы взял ее в жены! Так нет же!
- А что было бы с нами? - озабоченно спросил Ханг.
- Что-что... Развелись с ней и озолотились бы!
- Но она наша. Она наша жизнь. Мы не сможем без нее, Ваше Императорское Величество... И она без нас тоже. Мы семья. Понимаете...
- А мне что прикажешь делать? А? Где это видано, чтобы император был седьмым мужем? Где? А?!
Тут в мозгу Ханга прокрутилась некая комбинация, и он изрек:
- Седьмой - это очень хорошо, Государь. Семь - священное число. Семь центральная фигура. Так, нас вместе с вами сейчас двенаднадцать... Надо срочно добрать еще одного... Будет по шесть с обоих флангов... Да две императрицы, слева и справа... Абсолютная симметрия! Отлично!
- Что ты бормочешь?!
Ханг сложил губы в трубочку, вычисляя, император вышел из себя:
- Ты будешь отвечать?!
- Ээээ... Да! Ваше Императорское Величество, Вы хотите получить эту женщину?
- Ты же знаешь, что хочу. Иначе о чем бы я сейчас с тобой разговаривал?
- Так вот... Она от мужей, - Ханг гордо прижал руку к груди, - Не откажется. И если согласится, то только вместе с нами.
- И что, - устало выдохнул все еще действующий седьмой муж Вэй.
- А то, Государь, что Вы можете быть ее Главным мужем с расширенными правами.
- А ты?
- Договоримся, - быстро ответил Ханг, он был уже весь в процессе, - Будет, конечно, необычно, но ведь она необычная женщина? Настоящая императрица. Так? А?
У императора создалось стойкое впечатление, что Ханг сейчас торгуется и весьма успешно. Он задал вопрос, мучивший его все эти годы.
- Так. Скажи... Ханг... у нее есть дети?
- Вот это я и имел в виду, когда говорил о расширенных правах. Пусть дети нашей Госпожи будут от тебя, Государь.
- Эээээ... Кхмммм... Ну если так... Тогда пожалуй...
Ханг расплылся в улыбке.
- Но как мне теперь с ней помириться? Она же, небось, злая на меня, как сто чертей...
- Пока не знаю, но детали операции предоставьте мне, Ваше Императорское Величество.
- Господин Ханг, да ты просто гениальный политик, - окинул его оценивающим взглядом император, - Никто из моих советников с тобой не сравнится.
- Кстати, место советника мне бы очень подошло... Я бы даже сказал, место первого министра.
Император Вэй громко и заливисто захохотал, запрокинув голову, а закончив веселиться, велел отвести будущего первого министра к императрице Мейди.
***
Лайлин коротала время в своей комнатке на самом верху башни, с тоской глядя в окно, не зная, чего ждать от жизни. Она все время вспоминала тот страшный момент, когда была уверена, что Вэй прикажет казнить Ханга, а вслед за ним и всех остальных ее мужей. Была ли эта глубокая радость, которую она тогда испытала следствием осознания того, что ее мужчины остались живы, или же причина была иная? Честно говоря, она испытывала огромное облегчение, что самого страшного не случилось. Даже не потому, что он не убил Ханга, а потому, что он не убил того Вэя, которого она помнила.
И тут дверь отворилась, пропуская гостью. Царственную гостью, супругу императора, госпожу Мейди. Лайлин сразу встала и низко поклонилась.
- Приветствую Вас, Ваше императорское Величество, госпожа Мейди.
- Добрый день, госпожа Лайлин.
По знаку императрицы в комнату занесли кое-какую мебель, два кресла и столик с лакомствами. Узница смотрела на это, не совсем понимая, что происходит. А жена императора села в кресло и пригласила Лайлин сесть напротив. Прислуга по знаку госпожи Мейди бесшумно удалилась.
- Ну, здравствуй, женщина, седьмым мужем которой является сам император.
- Откуда Вы... - встревожено вскинулась Лайлин.
- Он сам сказал.
Лайлин потупилась.
- Это ничего не значит, Ваше императорское Величество, это просто недоразумение...
- Недоразумение - то, что ты сейчас сидишь взаперти в башне.
- Простите.
- За что?
- Я не хотела, чтобы Вы огорчались из-за этого.
- Ерунда. Скажи, Лайлин, ты ведь его любишь?
Лайлин молчала, но по ее взгляду Мейди поняла правду.
- Мужчины иногда поступают глупо, и делают прямо противоположное тому, чего им больше всего хочется, - Мейди засмеялась серебристым смехом.
Трудно было предположить, чем окончится этот разговор, потому Лайлин молчала. А Мейди продолжила:
- Вэй понимает, что был неправ и совершил много такого, чего не следовало делать вообще. Но он любит тебя. Да. И сейчас хочет помириться, и признать тебя своей женой и второй императрицей.
Сказать, что Лайлин была изумлена - ничего не сказать.
- А мои мужья, - прошептала она.
- Твои мужья останутся при тебе, мы придумаем, как это все обыграть.
Кажется, в этой мрачной безнадежности забрезжил свет спасения, Лайлин даже не верилось.
- Госпожа Мейди, Ваше императорское Величество, - наконец вымолвила она, - Простите, но почему Вы это делаете?
- Ну... Во-первых, он все равно возьмет еще жен. И неизвестно еще, какие дуры попадутся... А ты женщина умная и прекрасно образованная. Во-вторых, я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив. И в-третьих, ты мне нравишься, госпожа Лайлин.
- Ээээ.... - только и ответила Лайлин
- Ну так что? Смогут поделить две умные женщины одного мужчину?
- Да, Ваше императорское Величество, смогут. Могут же одиннадцать мужчин делить одну женщину.
- Но какую женщину!
Взгляд, которым окинула ее жена императора, показался Лайлин слишком горячим. Она подумала, что извращенцев в их одиозном семействе, пожалуй, может прибавиться. Вслух же ответила:
- Но я же не могу сдаться просто так, он так сильно меня обидел...
- О, мы его накажем, мммм... - Мейди загадочно хихикнула, - Но для начала мы приведем в порядок эту комнату, чтобы здесь можно было хоть как-то жить.
- Наказать императора?
- Да, - просто ответила императрица, - У меня тут созрела одна мысль...
Она заговорщически поманила Лайлин пальцем, а когда та приблизилась вплотную, что-то зашептала ей на ухо.
Глава 16.
Мысль, пришедшая в голову Госпоже императрице, удивительным образом перекликалась с идеями первого министра. И сводилось это все к тому, что тайное пленение и последующее освобождение известной на всю страну женщины должно быть обставлено соответствующим образом. Нужна легенда, и они ее сотворят. Императрица наслаждалась, предвкушая, как вытянется лицо у ее царственного мужа, когда он узнает результат их с первым министром совместного мозгового штурма.