Вовка едва не лишился чувств, когда увидел недавнего своего знакомого мирно спящим в его постели. Он часто вспоминал этого мальчишку со смешанным чувством восхищения и страха, который обычно вызывает все непознанное. Но уж во всяком случае, он никак не ожидал увидеть его здесь.
- О черт... - пробормотал он, глядя на Гарика, как смотрят на невесть откуда и от кого пришедшую посылку, не решаясь взять ее из рук теряющего терпение почтальона.
- Не шуми! - зашипел Жорка, - Ты можешь пока поспать на диване.
- Какая щедрость.
Они вышли в прихожую.
- Между прочим, ты мог бы предупредить меня, - сказал Жорка укоризненно.
- О чем?
Вовка неожиданно почувствовал прилив какого-то безудержного энтузиазма - вот кому можно рассказать обо всем, так это Гарику, в шок он не впадет, это точно.
- Ты должен был сказать мне, что приглашаешь кого-то жить. Все-таки я квартиросъемщик.
- Да я не знал, что он придет... А ты, собственно, что не в универе?
Жорка посмотрел на него, как на идиота.
- Разве я мог оставить мальчика одного в таком состоянии?!
- В каком состоянии? - насторожился Вовка.
- Он был как будто не совсем в себе, расплатился с таксистом золотым перстнем и, похоже, путешествовал по городу босиком. Что с ним такое?
- Откуда я знаю?
А ведь действительно, что он знает о нем? Видел всего один раз и при таких обстоятельствах...
- М-да, - Жорка помолчал какое-то время, видимо переваривая полученную информацию - трудно предполагать, каким был ход его мыслей, но он не стал больше задавать вопросов и, более того, перешел на другую тему.
- Будь сегодня, пожалуйста, дома вечером, - сказал он, - У нас будет гость.
- Что? Еще один?!
- Да еще один! Но этот, по крайней мере, не собирается здесь жить.
- Уже хорошо. Я его знаю?
- Не знаешь. Ладно, иди отсыпайся, потом поможешь мне готовить.
- Еще чего!
- И, кстати, гони бабки!
- Ого! Не слишком ли?
- Сергеев, а жрать ты хочешь?!
- Проси у нового постояльца - у него же денег куры не клюют, он тебе столько отвалит, что хватит на банкет для всего дома.
И он отправился спать на диванчик - узенький и коротенький - неприязненно покосившись на развалившегося по диагонали на его широкой кровати наглого мальчишку.
- Жлоб, - услышал он из-за двери Жоркин голос. Конечно, надо быть негодяем сверх меры, чтобы предлагать требовать деньги с ребенка, пришедшего в этот дом босиком. И ведь зарабатывает чертову уйму денег! Жлоб и больше никто.
В комнате стояло огромное трюмо, видевшее Вовку во всех его душевных состояниях. Сейчас, когда он взглянул на себя, острая тоска поразила его, как осиновый кол, в сердце. Как же противно смотреть на себя...
- Несчастный ублюдок! - сказал он своему отражению, - НИЧТОЖЕСТВО.
Хотелось удариться лбом о стекло, так, чтобы разбить себя - перечеркнуть рваной трещиной того, кто ТАКИМИ глазами смотрит на него из зазеркалья.
Он повесил пиджак на спинку стула, стал расстегивать рубашку и вдруг вышел, доставая из кармана бумажник.
Жорка копался в холодильнике, насвистывая что-то себе под нос. Вовка протянул ему несколько купюр.
- Этого хватит?
Жорка взял деньги, пересчитал, забрал половину, остальное вернул.
- Слушай, бросай ты эту чертову работу, - сказал он вдруг и таким понимающим голосом, будто действительно знал все Вовкины чувства, - Ты слишком выматываешься. Может, ты грузчик, а не охранник?
- В нынешние времена никто за так платить не будет.
- Жили мы без этих денег - и дальше проживем.
Вовка рассмеялся.
- Мы?! Что-то я не помню, когда мы с тобой были в загсе, женушка.
- Пьяный был, вот и не помнишь, - буркнул Жорка.
"Почему я не такой, как он?" - думал Вовка почти с завистью, устраиваясь на диванчике. Жорка в этой жизни не ориентируется абсолютно, - он серьезно считает, что такие деньги платят Вовке за охрану. Да, если бы он сказал ему, что подрабатывает в школе - он поверил бы наверняка.
Они познакомились на зачислении - когда оба пребывали в эйфории - как же! они поступили, Москва приняла их с распростертыми объятиями, они стали студентами одного из самых престижных ВУЗов. Не это ли предел всех мечтаний?
Жорка сразу отказался от общежития. Деловито поправив очки на носу, он говорил:
- Знакомые моих родителей уехали в командировку, и сдают мне квартиру двухкомнатную. Очень не дорого, но все-таки мне нужен компаньон - достаточно накладно содержать квартиру по нынешним временам.
"А почему бы и нет?"- подумал тогда Вовка.
- А где квартира?
- В Ясенево. Но пять минут до метро.
Вовка не думал долго. Ему самому не хотелось селиться в общаге, ко всему прочему родители обеспечили его достаточным количеством денег на первое время, а в перспективе обязательно найдется хорошая работа - Москва, город, где исполняются все желания! Ха-ха-ха!
И они поселились вместе. Жить с Жоркой оказалось очень легко, он был покладист, коммуникабелен и ответственен. Плюс ко всему именно он вел домашнее хозяйство, платил за квартиру и ходил по магазинам. Нет, разумеется, таковые обязанности были разделены между ними поровну, но, когда, приходя из института, Жорка видел в раковине гору так и не вымытой сожителем посуды, он громко возмущался, но мыл ее сам.
Вовка пользовался этим беззастенчиво.
При всем при этом, Жорик не пропускал занятия и подрабатывал написанием компьютерных программ от случая к случаю. Платили ему копейки, но он был счастлив - просиживал за компьютером все свободное время, портил глаза и желудок.
Вовка так не мог. Справедливо полагая, что хорошая работа должна хорошо оплачиваться, он отказывался дешево продавать свои мозги. Он поступил по другому - и где теперь твоя гордость, юноша?
Зарабатывать деньги телом Вовка не собирался - такое и в кошмарном сне не могло присниться - все получилось случайно. В какой-то газете, купленной у метро, он прочитал весьма соблазнительное объявление, суть которого сводилась к тому, что дама приятной наружности и отличной обеспеченности, около тридцати лет, будет рада познакомиться с желающими получить от нее оплаченные ею же уроки мужского взросления. Претенденты требовались от 18 до 25 лет. Гарантировалась анонимность, хороший отдых, приятная еда, посещение ночных клубов и ресторанов.
Вовка никогда не страдал излишней скромностью, он взял и позвонил.
Говорил с ним очень вежливый секретарь, пригласивший его на "собеседование". Вот тогда-то Вовка и узнал правду. Правду о том, что объявление - всего лишь уловка для того, чтобы заинтересовать раскрепощенных и уверенных в себе молодых людей, готовых зарабатывать сексом.
Вовке предложили работу. Сначала он был в недоумении, потом в ярости, потом в ужасе, потом испытал жуткое разочарование - он-то уже надеялся на хорошие денежки, и потом, после всей этой сложной гаммы чувств, он... согласился попробовать. Так и пошло.
Но все! Так больше жить нельзя! Нужно срочно бросать эту "работу", иначе он действительно свихнется. "Секретарь" ошибся - он, Вовка, вовсе не раскрепощенный, не современный, и с кучей комплексов.
Приняв душ и выпив снотворного - что стало почти обычным делом - Вовка уснул и проснулся уже под вечер, если и не с хорошим настроением, то, по крайней мере, вполне умиротворенный.
Жорка носился по кухне, что-то резал, что-то крошил, колдовал над кастрюлями, дымившимися на плите. Гарик, в Вовкиной рубашке, сидел на угловом диванчике за столом и, когда Жорка не видел, таскал помидоры с огурцами из тарелки. Аккуратно нарезанные, они ожидали подсолнечного масла. Напрасно, должно быть.
Вовка стоял, прислонясь к косяку и с иронией наблюдал эту трогательную домашнюю сцену, к которой само собой напрашивалось название: "Счастливое семейство готовится к приему гостей".
- Наконец-то ты проснулся! - обрадовался Жорка, отрываясь от плиты, - Сгоняй за водкой!.. Гарик! - это он накрыл-таки мальчишку за преступлением - он как раз выуживал из тарелки очередную помидорную дольку.
Гарик медленно поднялся, потянувшись с вальяжностью сытого домашнего кота.
- Шмотки бы мои перевезти не мешало, а то мне ходить не в чем.
Он, как Пьеро, помахал слишком длинными рукавами рубашки.
- Где же твои шмотки?
- У приятеля одного... в основном.
- Завтра. Сегодня некогда. Переживешь как-нибудь.
- Переживу, - покладисто согласился Гарик, пытаясь как-то приспособить Вовкину рубашку, чтобы не сидела мешком. Ему не пришлось особенно стараться - преимущество хорошего сложения в том, что одень что угодно и будет смотреться мило.
- Ну и когда заявится твой новый друг? - спросил Вовка Жорика.
- Через час.
Вовка отправился одеваться, но Гарик, обогнав его, первым шмыгнул в ванную. Вовка хотел разозлиться, но почему-то не получилось. На самом деле он был рад Гарику - Гарик отвлекал его от грустных мыслей.
Гарик внимательно рассмотрел набор косметических средств, коими была уставлена полочка под зеркалом, пока в ванную набиралась горячая вода. Здесь не было того, что он любил, но обойтись можно и этим.
Собственное отражение в зеркале сегодня не доставляло Гарику удовольствия. Какие-то тени под глазами, и цвет лица оставляет желать лучшего.
Все! Неделю не выползать из дома! Только есть, спать и слушать музыку.
Вовка явился в ванную уже одетым в джинсы, принес на вешалке рубашку с крахмальным воротничком. Он намеревался побриться, а если Гарику вдруг не понравится его общество - это уже его проблемы.
Гарику его общество нравилось. Оценивающим взглядом он рассматривал его со спины, любуясь уверенными, исполненными скрытой силы движениями восхитительно мужественного парня.
- Жалко, что ты не голубой...
Вовка от изумления застыл с помазком в руке, потом повернулся к нему.
- Чего-чего?
- Ты странный, - Гарик погрузился в пену по самый подбородок и смотрел из белого облака глазами чистыми, как у ангелочка.
- Почему?
- Придумываешь себе проблемы и мучаешься потом.
Вовка опустился на край ванной.
- Я себя не понимаю. Пытаюсь, но не могу. Это честно, Гарик. Я уже и не уверен, что я не... голубой.
Гарик от восторга едва не утонул.
- Этой ночью ты наконец получил удовольствие! - воскликнул он, пытаясь заглянуть Вовке в глаза.
- Придурок! - Вовка окунул его в пену с головой, за что оказался весь забрызган оной. - Я не нимфоман, чтобы получать удовольствие от проституции! Я с тобой серьезно говорю, а ты издеваешься!
- Я с тобой вообще говорить не буду, - ответил Гарик обиженно, отряхивая пену с волос.
- Слушай, Гарик, вот ты маленький еще вообще-то. Тебе шестнадцать есть?
- В ноябре будет семнадцать.
- Ну вот, маленький же еще. Скажи, как ты выносишь все это?
Гарик смотрел на него непонимающе. Вовке сейчас было страшно смотреть на него - мокрый, в пене, он казался совсем маленьким и таким хрупким.
- Больно ведь и... неприятно ужасно!
Гарик расхохотался.
- Дурачок, какой ты дурачок! Да лучше этого и быть ничего не может...
Он посмотрел на Вовку и увидел неверие в его глазах.
- Вас там учат хоть чему-нибудь в вашем... заведении? И ногти стричь больно, если рвать их щипцами.
- Ну и что ты хочешь этим сказать?
- Уметь надо. Парню двадцать лет, а рассуждает, как младенец, - сказал Гарик высокомерно.
- Профессор, мать твою, - пробормотал Вовка, тут вспомнив, о чем он, собственно, собирался говорить, - Ладно, замнем для ясности... Все дело в том, друг Гарик, что я, кажется, хочу заняться любовью с одним мужиком...
Вовка рассказал все с самого начала, о том, как пришел по вызову к своему преподавателю, о том, как они говорили всю ночь, о том, как теперь он специально ходит на сопромат, потому что встречи с этим человеком странно волнуют его.
Гарик слушал его с явным интересом.
- Какая романтическая история. Чего только в жизни не бывает!
- Я и сейчас не испытываю влечения ни к кому из мужиков, а к нему... к нему испытываю что-то... Чего молчишь?
- А что тебе сказать?
- Ну скажи что-нибудь.
- Нравится он тебе - действуй. Чего ты хочешь от меня?
- Скажи, я педик или нет?
- Педик, - сказал Гарик с удовольствием.
Вовка глубоко задумался.
- А если честно, то нет, - добавил Гарик. - Ты меня умиляешь, князь Владимир Ясное Солнышко, ты та-акой романтичный!
Последние слова мальчик кокетливо протянул и брызнул на Вовку пеной.
- Мне пойти к нему?
- Да иди конечно, не будь дураком! У вас все может здорово получиться! Он красивый?
Вовка пожал плечами.
- Мне кажется, да...
- Черт возьми, познакомь меня с ним!
Вовка посмотрел на него мрачно.
- Ну-ну, я пошутил. Он, наверняка, нищ как Иов, на фиг он мне? Романтические и нежные чувства в гробу я видел, если они не подкреплены солидным капиталом.
- Ты знаешь, что ты маленькое чудовище?
- Знаю.
В дверь заглянул Жорка - как видно, в этом доме не принято было церемониться - спросил, злобно сверкая глазами из-под очков:
- У вас совесть есть? До прихода гостя двадцать минут!
Ему ничего не ответили, и он обиженно хлопнул дверью.
- И, вместе с тем, - проговорил Вовка задумчиво, - Мужское тело не вызывает во мне никаких эмоций... кроме негативных...
- Отстань! - Гарик полез за душем, - Я тебе что, психотерапевт? Слезай с ванны и задерни шторку!
Звонок в дверь раздался в точно положенное время. Жорка чинно пошел отпирать. Вовка и Гарик отправились вслед за ним - гостя встречать, улыбаться, здороваться, жать руку.
Гость оказался мужчиной лет сорока с худым вытянутым лицом и почти полностью лишенной растительности головой. Плюс ко всему, он улыбался во весь рот, демонстрируя все тридцать два великолепных белых зуба. Зрелище было потрясающее, на какое-то время полностью парализовавшее никак не ожидавших ничего подобного Вовку и Гарика.
- Мистер Дадсен! - воскликнул Жорка с неподдельной радостью, - Добро пожаловать!
Иностранец! Вот чего не ожидал никто!
- Yes! - радостно воскликнул мужчина, не переставая улыбаться, - Здравствуйте!
Такой милый легкий акцент.
Вовка и Гарик по очереди протянули руки для пожатия - у них обоих все еще были такие лица, будто к ним в гости заглянул президент.
Иностранец же смотрел на них сияющими неиссякаемым счастьем глазами и, самое странное, Жорка в этот момент был удивительно похож на него - он тоже улыбался и тоже светился, как новогодняя елка. Вот и говори после этого, что хорошо знаешь человека! Он вел себя в точности, как американец!
Поулыбавшись, они вошли в гостиную (в гостиную была превращена комната Жорки как наиболее приличная), где стол ломился от кушаний. Мистер Дадсен громко повосхищался, убивая своей шаблонной американской улыбкой, и все уселись на предназначенные им места.
Они говорили о компьютерах и только о компьютерах битых два часа и почти не пили. Гарик едва не скончался от тоски. Забыв о данном самому себе обещании, он глушил водку едва ли не больше всех. Мистер Дадсен все косился на него и, наконец, не выдержал:
- Такой юный молодой человек не должен столько пить.
Гарик улыбнулся ему так очаровательно, как только мог, откинув развязным движением прядь волос, упавшую на глаза.
- Был бы я трезвым, давно умер бы от ваших терминов! Вас самих еще не тошнит?
Мистер Дадсен воззрился на Жорку едва ли не с ужасом.
Вовка кусал губы, чтобы не засмеяться.
- Он шутит, - сказал Жорка.
Мистер Дадсен улыбнулся, но уже как-то натянуто.