- Ах, шутит!
- Yes! - воскликнул Гарик, имитируя иностранный акцент, - Это есть шутка! На самом деле я обожаю поговорить о точных науках, особенно когда завтракаю, обедаю или ужинаю! Мужики, кончайте вы эту херню! - взмолился он, - давайте лучше выпьем, я тост скажу - нормальный, общечеловеческий!
Воспользовавшись воцарившимся недоуменным молчанием, он налил всем водки - больше пролил на стол - Вовка поймал себя на мысли, что рассматривает мальчишку почти с вожделением. "Что со мной?! - мысленно вопил он, - Пьян я что ли, или я действительно становлюсь каким-то другим?!"
В своих до безобразия обтягивающих джинсах и рубашке, завязанной узлом на животе, Гарик смотрелся вызывающе сексуально. Для кого он старается? Или он всегда такой?
- Тост, который я всегда произношу первым! - мальчик высоко поднял рюмку, так, что луч света ослепительно сверкнул в хрустале, и провозгласил:
- За свободную любовь!
Вовка громко хмыкнул и первым стукнулся краем рюмки о рюмку Гарика. Жорик и мистер Дадсен тост поддержали, хотя на лицах их совершенно ясно читалось полнейшее непонимание того, что происходит.
После гариковой выходки оживленный разговор как-то заглох, о компьютерах больше не говорили, а другой темы для разговора для этих людей, видимо, не существовало. Потому мистер Дадсен не стал засиживаться. Сославшись на неотложные дела, он удалился, когда не было еще и девяти. Все так же широко улыбаясь, попрощался с Вовкой и Гариком, причем глаза его теперь смотрели на мальчика с тихим ужасом.
Жорка пошел его провожать.
Как только за ними захлопнулась дверь, Вовка с Гариком расхохотались. Безудержно, до слез.
- Ты его клеил? - сквозь смех выговорил Вовка.
- Кого? Американца?! - Гарик рухнул на пол, закрыв лицо руками, - Ты с ума сошел! Я - такого?! А ты уж не ревнуешь ли?
- М-м, а пожалуй, он ничего!
Вовка попытался изобразить улыбку в тридцать два зуба.
Это было ужасное зрелище, оно вызвало приступ нового дикого хохота, который не остановило даже возвращение Жорки.
- Два идиота, - пробормотал Жорка, отправившись убирать со стола, - Только бы нажраться.
- Где ты откопал этого придурка? - спросил его Вовка.
- Ты сам придурок!
- О, гляди, обиделся! Жорик, что у тебя с этим иностранцем?
Жорка либо не понял намека, либо не захотел понять - что вернее.
- Мы говорили об этом весь вечер, - сказал он укоризненно, - Мог бы и послушать вместо того, чтобы кидаться на водку так, будто не видел ее никогда.
- И все-таки, откуда он взялся?
- Мы познакомились на ВВЦ, на выставке продукции IBM. Между прочим, я звал тебя с собой.
- Ну да, ну да.
Вовка тяжело рухнул на аккуратно застеленную Жоркину кровать.
- И как там... IBM?
Жорка не отвечал. В самом деле обиделся что ли? И Вовка отправился в свою (теперь уже не совсем свою) комнату - еще заставят мыть посуду. Жорка его не удерживал. Что толку от того, кто едва держится на ногах?
Гарик сидел на кровати, обнявшись с магнитофоном, вокруг валялись кассеты, которые он включал по очереди и выкидывал обратно.
- В общем-то, почему бы не словить кайф... когда сам плывет в руки, - размышлял Вовка, снимая пиджак, - Какого хрена я...
- Ты, надеюсь, не положишь гостя спать на диване?
- Что?
Сбитый с мысли, Вовка несколько мгновений смотрел на него не понимая, пока не сообразил, о чем он.
- Ну ты наглый мальчишка! Это моя кровать, и я тебе ее не отдам!
- Я пожалуюсь Жорке!
- Твой гнусный шантаж не пройдет. Жорка выставит тебя первым - ты произвел неблагоприятное впечатление на его заокеанского друга.
- Гады вы оба.
Гарик наконец вспомнил, что именно разыскивал, и вставил в магнитофон кассету с альбомом Фредди Меркьюри.
Расстегнув несколько верхних пуговиц на рубашке, Вовка рухнул на кровать рядом с мальчиком.
- Давай, дорогой, проваливай на диванчик.
Гарик несколько мгновений смотрел на него, хитро улыбаясь.
- Я предлагаю тебе сделку.
- Какую еще сделку?
- Благословение на любовь...
Вовка приподнялся на локте.
- Это ты о чем?
- О том, как стричь ногти без помощи щипцов.
- Да ладно, что ты знаешь!
Гарик с деланным безразличием пожал плечами.
- Как хочешь. Доходи своей головой до всех премудростей и учись на ошибках... В конце концов большинство так и делают. Наверное, самое главное доставить удовольствие клиенту, не обязательно получать его самому.
Вовка колебался несколько мгновений, но, разумеется, сдался.
- О `кей, малыш! - сказал он, - Половина кровати твоя.
- Но ты должен постараться, иначе я выставлю тебя на диван.
Гарик только улыбнулся.
ГЛАВА 2 НЕСТОР
1
Пронзительный звонок в дверь разбудил Гарика поздним утром. Натянув на уши подушку, Гарик собирался продолжить сон, тем более, что там - в стране Небывалии - было совсем не плохо, однако волшебные ворота, похоже, закрылись с концами - не засыпалось... Ко всему прочему проклятущий звонок заверещал снова, с легкостью достав мальчика и под подушкой.
С жалобным стоном Гарик сполз с кровати и пошлепал отпирать дверь, готовый увидеть за нею все, что угодно, но только не то, что увидел.
На лестничной площадке стояли две бодрые старушки и старичок с очень измученным лицом.
Гарик в недоумении молчал. Пенсионеры молчали тоже, сомневаясь, вероятно, стоит ли заводить серьезный разговор с взъерошенным сонным мальчишкой. Впрочем, колебались они недолго - дело было прежде всего, и одна из старушек пошла-таки в атаку. Она сунула Гарику под нос замызганную школьную тетрадку и произнесла укоризненно:
- Ваша квартира должна десять тысяч в ремонтный фонд дома! Два месяца взнос не платили!
Гарик от греха подальше вознамерился захлопнуть дверь и таким образом спастись, но не тут то было. Старушка ловко вставила ногу между дверью и косяком.
- Вы поглядите какой наглец! - произнесла она с удовольствием, - И как тебе не стыдно так вести себя!
- Взрослые дома есть? - спросил старичок печально.
- Нет.
- Какая разница! - в глазах старухи полыхала ненависть. Беспричинная, странная, непонятная, - Он здесь живет! И без прописки, наверняка! Я знала, что нельзя пускать студентов в квартиру!
Старичок, уступавший даме в габаритах почти вдвое, попытался было оттеснить ее, но тщетно, пришлось говорить из-за ее плеча.
- Трубу прорвало. Фекальную. Она чугунная, сваривать ее невозможно, нужно менять целиком, и мы собираем деньги с квартир. Это срочно.
- Да нет у меня денег! - воскликнул Гарик, наконец поняв, что от него требуется.
- Надо взять его и отвести в подвал, - тихо и печально произнесла та старуха, что молчала до сих пор, - Пусть посмотрит, что там делается! Нельзя так наплевательски относиться ко всему на свете!
- Да обалдели вы?! - возмутился Гарик, - Шантажисты! Я вообще здесь не живу!
Он снова попытался захлопнуть дверь, и снова ему это не удалось. Сумасшедшая старуха не позволила, она смотрела, злобно сузив глаза и, казалось, готова была кинуться на Гарика и загрызть его. То ли ей так уж досадили бессовестные жильцы дома, никак не желающие раскошелиться на ремонт пресловутой фекальной трубы, то ли она просто ненавидела всех окружающих, что вернее.
- Вечером зайдем... - произнес старичок, - Валентина!
Валентина не слышала его, огромным бюстом она надвигалась на Гарика, пытаясь заглянуть в квартиру.
- Вон там батарея бутылок! - ткнула она пальцем куда-то в глубину коридора, - Представляю, что здесь была за оргия! Не знает Людка, что в ее квартире творится. Вот я ей расскажу, когда вернется!
Гарик и без того был не в самом хорошем расположении духа, потому без лишних церемоний ударил бабку по лодыжке. Та с визгом вылетела в коридор.
- Иди ты к черту, старая сука, - с чувством сказал он, захлопывая дверь. - Сумасшедший дом, мать их...
С лестничной площадки еще долго доносились вопли и стенания.
- Чтобы я когда-нибудь еще взялась собирать деньги! - услышал Гарик и зловеще усмехнулся.
"Я надеюсь, что ты больше никогда, никогда! не пойдешь собирать деньги, и близко не подойдешь к дверям чужой квартиры!"
После этого странного инцидента Гарик почувствовал себя лучше - маленькая месть старухе оказалась весьма сладостной, в ее лице он словно отомстил всем этим гнусным склочным бабам, обожающим лезть в чужие дела. Как хотелось ему - несколько лет назад - вот так же врезать по слоновьей ножище в грязном спущенном чулке соседке из квартиры напротив... Дела минувшие.
Одевшись во всю ту же Вовкину рубашку, Гарик отправился к компьютеру, однако не обнаружил в меню ничего, что хоть смутно напоминало бы игры. Честно сказать, ему вообще не удалось запустить ни одной программы.
Что за пакостный денек! Гарик взглянул на календарь и протяжный стон вырвался из-за плотно сжатых губ - как выяснилось, сегодня было тринадцатое число, чему уж удивляться...
Однако за окнами светило солнце, пели птицы и радостно вопили дети, вырвавшиеся на каникулы. Жизнь бушевала с яростной силой. Гарика невыносимо потянуло куда-то... Но нет, только не сегодня!
Послонявшись по комнате, он увалился на кровать с телефоном и принялся крутить диск.
У Нестора был поразительно убитый голос, когда после восьмого или девятого звонка он, наконец, снял трубку.
- Признайся, я вынул тебя из петли, - сказал Гарик после обычных приветствий, - Ты уже стоял на унитазе и скользил пальцами по намыленной веревке, готовя ее к соприкосновению с шеей, когда зазвонил телефон и ты, как честный человек, не смог не ответить. Ты осторожно слезал с унитаза, но поскользнулся и рухнул, попав головой...
- Га-арик!
- Как живешь, Нестор? Я просто умираю от тоски, совсем один, позабыт, позаброшен, все люди гады, никто меня не любит, и все меня ненавидят!
- Бедный мальчик.
- Не чувствую искреннего сожаления.
- Где ты сейчас, с кем? Мы не виделись Бог знает сколько.
- Говорю же, ни с кем. А ты?
- Я?! О Боже мой, о чем ты говоришь! - воскликнул Нестор с такой отчаянной тоской, что Гарик моментально потерял охоту издеваться. Он и не ожидал, что так обрадуется просто услышав голос давнего приятеля, которого действительно не видел месяца два, если не больше. Именно у Нестора хранился основной Гариков гардероб, то не особенно насущное из дорогих подарков любовников, что не будешь хранить где попало и в особенности дома у мамочки.
- Нестор, у тебя какие-то проблемы?
- Да нет, ну что ты, - похоже он улыбнулся. Своей милой печальной улыбкой обреченного и покорного несчастным обстоятельствам человека.
- Знаешь, я тут обосновался у одного приятеля, возможно, поживу здесь какое-то время, хотел забрать кое-что из вещей.
- Твой новый любовник?
- Я же сказал - приятель. Сволочной парень, но сейчас другой альтернативы нет.
- Гарик! Приезжай ко мне! - воскликнул Нестор с чувством.
- К тебе? А как же...
- Нет! - голос Нестора обрубил его фразу как острым клинком, - Он не живет здесь больше, давно не живет. Мы расстались навсегда, и... он, кажется, снова в Германии.
- Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО так, Нестор? Что-то мне не верится, если честно.
- Гарик, я живу сейчас один, и я приглашаю тебя к себе, - в голосе Нестора послышались нотки истерики, - Одиночество повергает меня в тоску! Я вспоминал о тебе только вчера... вчера ночью я не мог уснуть. Боже, я, кажется, начинаю сходить с ума! То, что я вытворил сегодня утром, Гарик!..
- Ладно, если ты хочешь... давай заезжай за мной. Записывай адрес.
Он уходил из этого дома таким же, каким вошел в него вчера - в джинсах, майке и босиком. Его изящные ступни с розовыми ровными ноготочками, величественно ступающие по прохладному шероховатому асфальту, не могли принадлежать просто босому мальчишке. Эти ступни, совершенством линий подобные творению японского миниатюриста, выдавали в нем мальчика-бога. Несколько пар глаз, недоброжелательно следящих за их победным шествием, и искаженные мистическим ужасом лица свидетельствовали об этом.
Пройденный мальчиком-богом путь, обозначался дивной красоты цветами, которые, разламывая серый асфальт, раскрывали солнцу свои лепестки и разливали вокруг пьянящий аромат, от которого мутился рассудок, и душу охватывал безумный экстаз, смотрящий на мир невидящим, жутким взглядом вакхантов с пустыми, черными провалами глазниц.
Пакостные старухи с крючковатыми носами и дряблыми щеками, сидящие на лавочке у подъезда, разметали по ветру свои седые космы и обратились в фурий, злобно скалящих вслед мальчику-богу желтые, пугающе длинные клыки. Но он был для них недосягаем - табу. В конце своего пути он обернулся и, метнув в беснующихся фурий лукавый взгляд своих фиалковых распутных глаз, тряхнул шелковистыми волосами и весело крикнул:
- Имел я вас всех!
Мальчик-бог запрокинул голову к небесам, рассыпая вокруг жемчужины своего смеха, затем - хлопнула дверца, и он исчез, оставив на этой грешной земле лишь легкий аромат своего очарования. Потом налетел ветер, сорвал, раскидал дивные цветы, проросшие сквозь унылый асфальт, и благоговейно слизал следы шаловливого мальчика-бога, напоследок швырнув горсть пыли и песка в красные от ненависти глаза фурий...
Недоуменный взгляд прохожего почтительно проводил бежевую "вольво", увозящую языческого кумира и зафиксировал нескольких старух на лавочке, неприязненно провожающих глазами машину - и больше ничего. Стихии, демоны и ангелы вновь притворились домами, деревьями, шныряющими по двору кошками, детьми, возящимися в песочнице и невозмутимо продолжили: шуметь листвой, шнырять, воровато оглядываясь, и хныкать, растянувшись на тротуаре в ожидании поднятия, легкого шлепка и пребольно жгущей зеленки на ободранную до крови коленку.
- Приветствую тебя, сын солнца! - Гарик сияющий и возбужденный ткнулся носом Нестору в теплую шею, вдохнув привычный горьковатый запах одеколона от жесткого крахмального воротничка светло-голубой и, несмотря на жару, застегнутой на все пуговицы, рубашки.
- Что?
- Ничего! Я рад тебя видеть!
- Я тоже очень рад тебя видеть, малыш.
В голосе Нестора не было особой радости и его миловидное лицо казалось застывшей маской скорби.
Гарик смиренно приготовился к очередной грустной истории несчастной жертвы враждебных обстоятельств. Последний нежно-голубенький лепесток дивного цветка трепетал, прибитый ветром к лобовому стеклу, Гарик уничтожил это слишком сказочное искажение пространства, вызванное внезапным приступом вдохновения, с легкостью и безжалостностью истинного творца, заставив его притвориться унылым осиновым листочком, гораздо больше соответствующим данной реальности.
- Что, наш любимый престарелый извращенец не желал выметаться без скандала? - попытался угадать Гарик и, не получив ответа, продолжил, - Ничуть этому не удивляюсь. И почему, летописец, он жить без тебя не может? Тайна, покрытая мраком! Ты, кстати, уверен, что он действительно отвалил к немцам?
- Гарик, если ты будешь говорить со мной о нем!..
Нестор бессильно ударил ладонями по рулю.
Гарик наблюдал за ним с интересом, жалея, несчастного потомка дипломатов, не умеющего просто так выплескивать накопившееся отчаяние наружу, что было бы ему полезно, ибо чувствовалось, что он на грани.
- Ты угробишь нас троих, - покачал он головой, глядя, как Нестор проехал на красный свет.
- Троих? - не понял Нестор.
- Меня, себя и машину.
Нестор не поддержал разговора. После минутной паузы, заполненной его хмурым молчанием, он со вздохом спросил:
- Что случилось на этот раз? В какую историю ты вляпался? И почему... ты босиком? - он осторожно покосился на его босые ноги.