– До свидания, и еще раз спасибо.
– Э, э! Постой-ка!
Плотная бумага наконец поддалась, и из конверта выпали пачки стодолларовых купюр.
– Да что же это?! – ахнула Серафима.
Женщина обернулась:
– Однажды вы спасли мне жизнь.
– Что-то не припомню, чтобы кого-то спасала. Тебя звать-то как?
– Сима.
– Тезка, значит… Так ты та девчонка из метро?!
Серафиме никто не ответил, женщина ушла.
– Мать честная! Да здесь же целое состояние! – Дрожащими от волнения руками она смахнула доллары в пластиковый пакет из-под китайского пуховика. – Ну точно, ненормальная! Такими деньжищами разбрасывается! – сказала она сердито и разрыдалась.
«Херес де ля Фронтера» 1775 года!
Вино, до сих пор живое, несмотря на свой почтенный возраст!
За подобные шедевры виноделия на мировых аукционах платят десятки тысяч долларов.
Илья с благоговейным трепетом взял в руки старинную бутыль.
Царский подарок!
Хотелось бы еще знать, от кого он и за какие заслуги.
Никакой сопроводительной записки. Никакого намека. Ясно одно: человек, сделавший такой подарок, обладает утонченным вкусом и явно не стеснен в средствах.
Илья бережно поставил бутылку на стол и уселся напротив.
– Эх, выпить бы тебя прямо сейчас, – сказал он с тоской, – да, боюсь, совесть замучает. Тебя нельзя пить. Тебе нужно поклоняться. Ты тут постой пока, а я разберусь с кем-нибудь из твоих не столь титулованных собратьев. – Илья встал из-за стола и подошел к бару.
Нужно обязательно построить собственный дом, а то получается сапожник без сапог. И чтобы в нем обязательно был винный погребок. Нельзя же хранить «Херес де ля Фронтера» в баре.
Его раздумья нарушил телефонный звонок.
– Ты, кажется, хотел узнать, где сейчас находится Сима? – раздался в трубке полный сарказма голос.
Илья тяжело вздохнул:
– Да, Инна, я хочу знать, где Сима.
– А зачем, позволь полюбопытствовать?
– Я хочу жениться на ней.
На том конце провода долго молчали.
– Инна, ты меня слышишь? Теперь ты понимаешь, что мои намерения очень серьезны?
– Да, теперь я многое про тебя понимаю, – процедила она презрительно. – Жениться надумал? Именно сейчас? Раньше она годилась только для необременительных постельных отношений, а теперь, оказывается, на ней и жениться не зазорно!
– Я не понимаю, что ты завелась? – Илья растерянно поскреб заросший щетиной подбородок.
– Не понимаешь? – он услышал сдавленный смех. – Знаешь, Ильюша, поговорку: «Полюбите меня в черненьком, а в красненьком меня всяк полюбит»? Так это про тебя.
– При чем здесь черненькое и красненькое? Скажи мне, где Сима!
– Нетушки!
– Ты же собиралась сказать.
– Собиралась, а теперь передумала. Не видать тебе красненького как своих ушей!
Послышались гудки отбоя.
– Ненормальная! – Илья отшвырнул телефон.
Инна аккуратно положила трубку на рычаг, вылила в стакан остатки водки, выпила залпом, закусила водку соленым огурцом и, только проделав все эти манипуляции, расплакалась.
Сегодня был просто ужасный день. Утром они с Глебом проводили Симу в аэропорт, а днем она напилась.
Инна порывалась позвонить Илье всю прошлую неделю. Хотела рассказать ему о решении Симы уехать из страны. Она надеялась, что Северину удастся ее остановить.
Было во всем происходящем что-то чудовищно неправильное и несправедливое. Инну не покидала надежда, что эту «неправильность» еще можно исправить. Выпитая водка придала ей решительности. В конце концов, Штаты – это еще не край света. Илья запросто может слетать за Симой.
В тот момент принятое решение казалось ей единственно правильным. Ей и в голову не приходило, что Северин уже знает о богатстве, свалившемся на Симу. И что он может оказаться настолько расчетливым и корыстным.
А чем еще можно объяснить его такое странное и скоропалительное решение жениться? Он всегда заявлял, что супружеские отношения не для него.
– Дура ты дура, – Инна привычным движением заправила челку за ухо, – ничего-то ты в людях не понимаешь! Журналистка хренова!
Часть вторая
1
Родина встретила ее проливным дождем. Говорят, начинать новое дело в дождь – к удаче.
Или это про свадьбу так говорят?
Не важно, свадьба – это ведь тоже своего рода новое дело…
Сима поудобнее устроилась на пассажирском сиденье такси и улыбнулась.
Вот она и дома! Она не была в России семь долгих лет. Понадобилось семь лет, чтобы она наконец посчитала себя готовой к возвращению.
Сима прикрыла глаза.
Воспоминания…
Она вспомнила, как все начиналось.
Молодая, наивная девчушка, изъясняющаяся на ужасном английском, она чувствовала себя в Штатах очень некомфортно. У нее было столько денег, что хватило бы на несколько жизней. Ей бы радоваться, развлекаться, путешествовать, потакать всем своим слабостям. Но она, неожиданно для всех, выбрала совсем другой путь.
Сима в малейших деталях помнила тот самый первый совет директоров.
Восемь пар мужских глаз смотрели на нее со снисходительной доброжелательностью. Она была растерянна, плохо понимала, чего от нее ждут все эти мужчины в дорогих костюмах. Ее переводчик был молодым и непрофессиональным. Он знал русский немногим лучше, чем она – английский. Говорил путано и не владел терминологией. Но даже той скудной информации, которой Сима смогла от него добиться, хватило, чтобы понять: ей уготована роль марионетки. Бизнес ее отца – в надежных руках. Она может расслабиться и получать удовольствие от жизни. Совет директоров обо всем позаботится за нее.
Сима не желала, чтобы кто-то принимал решения вместо нее. Пришло время повзрослеть.
Она улыбнулась широкой, стопроцентной американской улыбкой и потребовала профессионального переводчика. Ей предстояло серьезное сражение за свою независимость, и она хотела, чтобы присутствующие хорошо поняли каждое ее слово. Она не собиралась отступать.
Компания принадлежит ей. Значит, она обязана научиться ею управлять.
Это было очень тяжело.
Ее заявление восприняли как детскую блажь. Несколько лет ей пришлось доказывать свою состоятельность и компетентность. На несколько лет она забыла про отдых и сон.
Она училась. Она быстро овладела разговорной речью, но не остановилась на достигнутом. Она постигала грамматику и наняла педагога по сценической речи, чтобы избавиться от акцента. Она поступила в университет и медленно, шаг за шагом, постигала сначала азы, а потом и тонкости бизнеса.
Все оказалось не так уж и сложно. Было бы желание. А уж желание ее было велико!
Наконец наступил момент, когда деловой мир принял ее как равную.
За учебой и ежесекундным самоусовершенствованием Сима не заметила, когда стала бизнес-леди – профессиональной, расчетливой, жестокой и, что немаловажно, удачливой.
Даже свою молодость и привлекательность она заставила работать на себя. Она больше не считала себя серой мышкой. Она узнала себе цену.
За ней закрепилась репутация стервы, но стервы умной и очень красивой.
Сима сто раз могла устроить свою личную жизнь, но предпочитала оставаться в одиночестве. У нее были любовники, но не было любимого. Она ни к кому не привязывалась и шла к своей цели по осколкам разбитых мужских сердец. Она никогда не считала, сколько таких сердец лежит в пыли у ее ног.
Целью Симоны Маркос был один-единственный мужчина. Ей понадобилось семь лет, чтобы собраться с силами.
Готовьтесь, господин Северин! Очень скоро вам снова предстоит полное погружение. Только теперь оно вряд ли придется вам по вкусу.
Дождь прекратился. Выглянуло робкое весеннее солнце.
Сима открыла глаза и улыбнулась.
Из-за поворота показалась усадьба Глеба.
На первый взгляд, за прошедшие годы ничего не изменилось. Она подошла к массивным железным воротам, нажала на кнопку звонка.
– Ну, кого еще нелегкая принесла?! – послышался из динамика раздраженный бас.
– Открывай, Глеб! Это я, твоя муза!
– Моя муза уже вторые сутки из Москвы носа не кажет.
– Ах, ты коварный! – Сима засмеялась. – Стоило мне на каких-то семь лет исчезнуть, как ты уже обзавелся новой музой!
– Симона! Ты?!
– Да, это я. Может, впустишь меня, наконец? Я, между прочим, только что с самолета…
Сима еще не успела договорить, как тяжелая дверь распахнулась, и она оказалась в объятиях Глеба.
– Явилась! Иностранка-капиталистка! А что же не предупредила? Я бы тебя встретил!
– Сюрприз хотела сделать. – Сима счастливо улыбалась.
– Удался сюрприз! Дай-ка я на тебя посмотрю, муза ты моя американская.
– Ну, как? Изменилась?
– Даже не знаю, что и ответить… – Глеб задумчиво пожевал нижнюю губу. – Кое-что ты, пожалуй, утратила. Нет-нет, выглядишь ты, Симона, просто великолепно. Настоящая светская львица! И красота, и шарм – все при тебе.
– А чего же мне тогда не хватает? – спросила она с любопытством.
– Наивности, чего-то детского во взгляде.
Сима невесело усмехнулась:
– Это вполне естественно. Наивность и большой бизнес – вещи несовместимые. Пришлось изживать…
– Жаль, – опечалился Глеб. – Незамутненность, она дорогого стоит.
– Незамутненность в наше время ничего не стоит, – неожиданно резко сказала Сима. – Может, продолжим нашу дискуссию в доме? – Улыбка на этот раз получилась вымученной.
Глеб хлопнул себя ладонью по лбу.
– Стоеросовая башка! Держу прекрасную даму на пороге. Прошу, за мной! – Он подхватил ее дорожную сумку и потрусил к дому. – Что-то вещичек маловато.
– Здесь только самое необходимое. Остальной багаж доставят позже. – Сима на своих высоченных шпильках едва поспевала за энергично вышагивающим Глебом.
– А ты тоже изменился, – сказала она, когда вызванная ее приездом суета немного улеглась и они с Глебом расположились на веранде. – Возмужал.
– Раздобрел, а не возмужал! – Он с нежностью погладил себя по внушительному животу. – Надо же соответствовать своей могучей фамилии.
– Тебе идет.
Из худого, вечно взвинченного субъекта, Глеб каким-то чудом превратился в солидного, импозантного мужчину. Приятные метаморфозы произошли не только с его комплекцией. Глеб сбрил остатки волос на голове, зато отрастил аккуратную бороду. В общем, Сима решила, что смена имиджа пошла ему только на пользу.
– Глеб, а что это ты до сих пор не пригласил меня в свою мастерскую? – спросила она. – Я, между прочим, горю желанием увидеть твои новые работы. Те, что я видела на выставке в Лиссабоне, меня очень впечатлили.
– Да что ты говоришь?! – он самодовольно усмехнулся.
– Именно так. Я даже купила несколько пейзажей.
– С ума сошла! – возмутился Глеб. – Я бы тебе их подарил. Зачем покупать?
Сима виновато пожала плечами.
– Нет, все-таки бизнес портит людей! – не унимался Великогора.
– Глеб, а покажи мне мой портрет, – Сима предпочла сменить тему, – я же его так и не увидела.
Художник замер со смущенно-виноватым выражением лица.
Это что-то новенькое! Видеть смущенного Глеба ей как-то не доводилось.
За забором послышался рев автомобиля.
– Инка! – Глеб поспешно вскочил на ноги. – Приехала наконец, негодница!
В распахнутые ворота стремительно влетела серебристая «Хонда».
– Это она у тебя вождению училась? – ехидно поинтересовалась Сима.
– Муж и жена – одна сатана! – Глеб расплылся в довольной улыбке, наблюдая, как Инна, чертыхаясь и на чем свет костеря ГИБДД, достает из багажника многочисленные пакеты.
– Представляешь, Гора, два раза уроды останавливали за превышение скорости! – Она сердито тряхнула короткими, выкрашенными в рыжий цвет волосами. – Я, видите ли, создаю аварийную ситуацию на дороге!
Наконец Инна разглядела за могучими плечами мужа Симу. Несколько секунд она изумленно молчала, а потом побросала все свои пакеты на землю и с радостным визгом помчалась к веранде.
– Вот, кто нисколько не изменился, – счастливо улыбаясь, сказала Сима.
– И не нужно ей меняться. Я ее и такую люблю, сумасшедшую, – прошептал Глеб.
– Симка! Я не верю своим глазам! Вот сюрприз так сюрприз! – Инка повисла у нее на шее. – Надолго в наши края?
– Возможно, навсегда.
– Это хорошая новость. А где?… – Инка завертела головой.
– Я пока одна. Собираюсь вложить деньги в российский бизнес, решила прозондировать почву, – объяснила Сима. – Моя команда прилетит позже.
– Надо же, как у вас там за бугром все серьезно! «Моя команда»! – Инка иронично усмехнулась, потом бросила быстрый взгляд на столик, на котором стояли чашки с недопитым кофе и одинокая вазочка с печеньем, и заорала: – Гора! Мать твою! Ты что, ее этой ерундой потчевал?!
– Так ведь у домоправительницы нашей выходной, – вяло отбивался Глеб.
– Ну и что?! В доме продукты перевелись?! В холодильнике полно еды, а ты человека одним кофе поишь!
Глеб жалобно посмотрел на Симу.
– Инка, успокойся, я совсем не голодна, – сказала та.
– Ну конечно! Рассказывай мне сказки! Пошли на кухню – ужин сварганим и посекретничаем заодно. А ты, Гора, – она ткнула пальцем в живот мужа, – собери пакеты. Вон по всему двору валяются!
– Можно подумать, это я их разбросал, – проворчал Глеб.
– Иди, иди, а то не посмотрю, что ты гений, такой скандал учиню!
– Кто бы сомневался. Угораздило же меня жениться на такой сварливой бабенке! – донеслось с дорожки.
Инка схватила Симу за руку.
– Пойдем. И не обращай внимания. У нас в семье принято в такой извращенной форме выражать нежные чувства.
Сима понимающе кивнула.
Когда три года назад Глеб и Инна решили пожениться, она не удивилась. Собственно говоря, к этому все и шло. Сима скорее испугалась, как два творческих человека со взрывными темпераментами уживутся под одной крышей.
Время показало, что уживались они очень даже неплохо. Самозабвенно спорили, ругались по пустякам, били посуду. А когда накал страстей достигал апогея, Инка хлопала дверью и уезжала в Москву, а Глеб закрывался в своей мастерской. Нескольких дней порознь им вполне хватало, чтобы одуматься и соскучиться друг без друга. Инка возвращалась в семейное гнездышко, Глеб выбирался из мастерской, и все начиналось сначала. Похоже, такие отношения устраивали всех. Хотя Симе очень хотелось узнать, что думают по этому поводу Инкины родители.
На просторной кухне царил кавардак. Горы немытой посуды, распахнутые настежь дверцы многочисленных шкафов, залитая сбежавшим кофе плита.
– Ну Гора! Ну засранец! – заорала Инка. – Нет, ты только посмотри на этот свинарник! Оставили одного на день, и вот, полюбуйтесь, во что он дом превратил! Гений хренов! Я ему сейчас устрою…
– Инка, – устало сказала Сима, – давай сегодня без сцен. Хочешь, я помогу тебе быстренько все убрать?
– А что, госпожа Маркос еще не забыла, как это делается?
– Госпожа Маркос вообще ничего не забывает. – Сима подтянула рукава шелковой блузки и подошла к мойке.
– Кстати, хорошая идея – взять фамилию отца. – Инка принялась изучать содержимое огромного холодильника. – Симона Маркос, звучит.
– Знаешь, лучше быть Симоной Маркос, чем Симоной Вишневской. – Сима включила воду. – И опять же, в России я какое-то время хотела бы сохранить инкогнито.
– Зачем? – сразу насторожилась Инна. – Ты до сих пор не отказалась от своей идеи фикс?
– Это не идея фикс, – ответила Сима, не отрываясь от мытья посуды. – Я просто хочу вернуть долги.
– Тоже мне, Монтекристо в юбке! Дался тебе этот урод! Забудь и живи дальше.
– He могу, Инна, – Сима уперлась мокрыми руками в мойку, – у меня будто сломалось что-то внутри. Понимаешь?
Подруга неуверенно кивнула.
– Ладно, – сказала она, – по всему видать, ты решила устроить Илье веселую жизнь, а как далеко ты собираешься зайти?
– Очень далеко.
– Подруга, ты меня пугаешь. Надеюсь, смертоубийство в твои планы не входит?