Он молча продолжал изучать меня взглядом.
-- Я пойду, -- прошептала я, начиная реветь. -- Меня в библиотеке ждут.
Я подбежала к двери и открыла её. Черноволосая Арина, молоденькая медсестра из административного отдела, испуганно отшатнулась от двери и выронила карты, которые несла в кабинет Андрея. Заметив удивленный взгляд девушки, растерянно хлопающей длинными ресницами, я тихонько извинилась и рванула к дверям, ведущим в холл.
Оставив медицинскую часть, я отправилась блуждать по городу, и уже вскоре я оказалась далеко в городских коридорах-улицах. Выйдя в первый подъезд северной части города, я спустилась на один пролет ниже. На маленьком квадратике лестничной клетки, пропахшей сигаретным дымом, царила полутьма. Жужжащая лампочка помигивала под потолком. В углу, как и всегда, пылилось выцветшее зелёное кресло; на грязном подоконнике с наглухо заколоченным окном стояла круглая пепельница из стекла.
Это было ни чем не примечательное место, но я частенько приходила сюда, когда мне хотелось о чём-то поразмышлять или просто побыть одной. В этом подъезде редко сновал народ, так как внизу, на первом этаже находился запасной вход в рабочую зону города.
Вздохнув, я уселась в скрипучее кресло, стоящее в углу, сняла ботинки и залезла в кресло с ногами. Откинув голову на спинку, я отвернулась к тёмно-синей стене и зажмурилась. Моё сердце сжалось, и горячие слёзы хлынули из глаз. Горячие и горькие.
Меня мучило сдавленное чувство разочарованности, смешанное с вязкой грустью. Не знаю, сколько времени я просидела здесь, поглощенная своими мыслями и переживаниями, но когда моя печаль истощилась, а слёзы закончились, я снова почувствовала тяжёлое смирение. Раз всё так, как есть -- надо успокоиться и жить дальше. Нет толка в слезах и самоистезательных мучениях. Раньше времени мне отсюда не выбраться, а значит надо набраться терпения и смириться.
Хлопнула дверь. На мгновение я услышала стук колес на рельсах и скрежет металла, сменившиеся грохотом движущихся вагонов. Там внизу, куда вела лестница, каждый день и каждую ночь рабочие Адвеги загружали вагоны углём, водой, деревом и другими материалами, необходимыми для обеспечения жизни в городе. После укомплектовки вагоны перегонялись в другие зоны нижнего этажа, где их разгружали, а утварь, еду, сырье доставляли на верхние этажи -- туда, куда необходимо. Иногда я ходила на нижние уровни. Мне нравилось смотреть на вагоны. Ещё я изредка заходила к Рожкову, который почти всё своё рабочее время проводил внизу.
Услышав шаги на лестнице, я сжалась от напряжения. На самом деле, я сейчас могла бы вскочить с места и уйти, но хандра отбивала у меня всякое желание двигаться. Беспокойно отведя взгляд, я поёжилась от неприязни: на лестничную площадку, где я сидела, вышла Ирка Цветкова. Девушка была одета в выцветший синий комбинезон и клетчатую рубашку. Её светлые кудряшки торчали из-под красной косынки, щёки раскраснелись, глаза блестели из-за слёз.
Внутри меня всё клокотало от тревожных переживаний. Нет, мы с Цветковой уже давно не воевали. Она оставила меня в покое, после того, как два месяца назад ушла из компании Дэна. Я не была в курсе, что там произошло, знала только, что теперь Ирка вообще никак не контактировала ни с кем из шайки Сухонина, даже со своим братом.
В любом случае, после того, как Цветкова рассталась с Дэном и его шестернёй, она перестала меня задирать и просто игнорировала с долей здорового презрения. Я же в свою очередь старалась побыстрее пробегать мимо неё, не привлекая внимания -- мне на всю жизнь хватило впечатлений от наших с ней стычек.
Я не особо удивилась тому, что Ирка сейчас, как и я, была вся в слезах: у неё в последнее время были сплошь проблемы. Она же уже довольно давно была в отношениях с главным помощником Рожкова, который был старше её на двадцать лет, и из-за этого в Адвеге про Цветкову ходили те ещё слухи. И про неё, и про него. И про них вместе. В общем, мне была знакома её ситуация -- про меня постоянно по Адвеге ходили самые разные и самые отвратительные слухи. Спасибо Дэну.
Только я вот уже пережила всё эту эпопею -- просто смирилась и привыкла, а Ирка застряла как раз в самом разгаре страданий. Последние две недели она была совсем плоха: постоянно ходила бледная и несчастная.
Что-то чиркнуло. Цветкова пыталась прикурить мятую сигарету, держа зажигалку в дрожащей руке. Я отвернулась, подумав, что надо бы всё-таки найти силы и убраться отсюда. В этот момент к моему креслу подлетела Иркина зажигалка, которая, по всей видимости, просто вылетела у неё из рук.
Я скорее на автомате подхватила её, а когда посмотрела на Цветкову, то удивленно замерла. Девушка стояла у стены и навзрыд рыдала, в одной руке держа сигарету, другой закрывая лицо.
"Бедная", -- подумала я, ощущая острое сочувствие.
Я медленно слезла с кресла, кое-как натянула ботинки и, подойдя к Ире, протянула ей зажигалку. Всхлипнув, Цветкова кинула на меня быстрый взгляд. Она украдкой вытерла слёзы и поджала губы, явно стараясь побыстрее придать себе как можно более уверенный вид.
Приняв зажигалку, девушка чиркнула ей и сразу же прикурила. Я успела уловить запах сигаретного дыма, прежде чем развернулась и направилась обратно к креслу, чтобы уже нормально обуться, завязать шнурки и свалить отсюда куда подальше. Я как раз начала возиться с ботинками, когда неожиданно Ира со мной заговорила.
-- Орлова, скажи... -- обратилась ко мне Цветкова. -- Как же ты миришься со всем этим дерьмом?
Я подняла голову и посмотрела на девушку. Сейчас Цветкова выглядела чуть менее несчастно, чем две минуты назад. Ира с упоением курила, задрав голову и облокотившись на стену. Прикрыв покрасневшие глаза, она смотрела не на меня, а куда-то в пространство перед собой.
-- Мм.... ты о чём? -- осторожно спросила я, стараясь не давать волю страху -- вряд ли сейчас в интересах Цветковой доставать меня издевательствами.
Ирка затянулась, вдыхая едкий дым. Оставаясь всё в той же позе, она, наконец, посмотрела на меня. Её взгляд был одновременно жестким и печальным.
-- О том самом, -- буркнула она. -- Как тебе удалось смириться с тем, что каждый день за твоей спиной любые два или три идиота базарят своими гнилыми языками про то, с кем ты спишь и как это делаешь? -- произнесла Цветкова медленно и очень зло. Я посмотрела в сторону -- слишком жесткий взгляд Цветковой словно резал меня. Видимо, заметив мою растерянность, девушка слегка смягчилась: -- Тебе же ведь это знакомо -- о тебе постоянно каждая вторая дрянь судачит с подачки Дэна, я потому и спрашиваю...
-- На самом деле, я просто смирилась, -- растерянно ответила я, снова начиная завязывать шнурки на ботинке. -- Сначала мучилась, потом привыкла. Просто не сразу.
-- Мне бы так, -- ответила Ира, держа сигарету возле губ. Она задумалась о чём-то. -- А ведь, если бы не Дэн, всё было бы нормально.
-- Дэн? -- удивленно спросила я.
У меня вырвалось. Нужно было промолчать, а получилось как всегда. Я тут же покраснела под пронзительно-резким взглядом Цветковой. Вот с кем, с кем, а с Ирой мне говорить о Сухонине было весьма опасно -- мало ли, что ей в голову взбредет.
-- Дэн, Дэн. -- Цветкова снова перевела взгляд в никуда. -- Конечно, Дэн. Скотина последняя. Не ожидала я от него подставы такой. Ну, ты-то, Машка, хорошо знаешь Дэна, натерпелась от нашей компании. От него-то тебе ведь больше всего доставалось. И слухи он про тебя всегда распускал. В любом случае, теперь я тебя хорошо понимаю. Хотя бы отчасти.
-- А тебя-то он зачем?... -- прошептала я сухими губами.
Я давила недовольство и глухую боль: на самом деле, она и части не знает от того, что я пережила из-за них. В конце концов, это всё это уже не так важно. И если Цветкова не прочь поговорить, так почему бы и не задать пару вопросов: я ведь уже давно с интересом раздумывала о том, почему Ира перестала общаться с компанией Дэна.
Некоторое время Цветкова словно бы прикидывала, стоит ли вообще говорить на эту тему, тем более со мной. Но, так часто бывает, что самые трудные жизненные проблемы ты можешь разделить именно с тем, с кем когда-то воевал по разным сторонам баррикад. По всей видимости, Ирка это поняла, и её как прорвало.
-- Да потому... -- кисло произнесла девушка. -- Да потому что Нильс в конец втюхался в меня и уже не отставал никакими кардинальными посылами. Сволочь. Он ведь бегал за мной ещё лет с пяти. Надо было давно понять, что это когда-нибудь начнет грозить мне проблемами. А сейчас ему невмоготу стало -- мол, люблю тебя, Ирка, мочи нет. -- Цветкова презрительно фыркнула и посмотрела на меня. -- Нет, ну, надо же. Люблю, говорит. Ты вообще Нильса видела? -- Я кивнула, но Цветкова едва-едва обратила на это внимание. -- Вот и я ему о том: ты себя хоть раз в зеркало-то видел, бугай? В общем, снова отправила его куда подальше. А тут у нас как раз с Вадиком закрутилось.... Меня ж по распределению в ремонтный отдел назначили, и как раз ему в ученицы. В общем.... ну ты понимаешь. -- Ирка кинула на меня многозначительный взгляд, и я снова кивнула, поддерживая её. Цветкова снова поднесла сигарету к губам и сладко затянулась. -- И что ты думаешь, не прошло и месяца, как снова вырисовывается Нильс. Мол, Ир, ну, хватит уже, чем я тебе не нравлюсь, я ж тебя всю жизнь любить буду. По традиции отправляю его далеко и надолго, и что ты думаешь? Тут на сцене появляется никто иной как Дэн. Мол, Ир, ну чё ты ломаешься, Нильс -- хороший мужик, не будешь же ты всю жизнь по мне сохнуть. Ну, не козёл, а? -- Глядя на меня, возмущенно покачала головой Цветкова. -- Нет, ты представляешь, он решил, что я до сих пор по нему сохну! Да два года уже прошло с тех пор как... Ну, неважно. -- Цветкова отмахнулась, сдвинув тонкие брови. -- Короче, я ему и говорю -- иди-ка ты, Дэн, куда подальше вместе с Нильсом, я вам тут не кое-кто с бульвара. Сначала вроде отстали от меня, а потом Дэн всё узнал. Сашка, брат мой, слил им с Нильсом про нас с Вадиком. Сухонин мне в отместку сразу же слухи пустил по городу -- аж до сих пор все обсасывают. Я тогда сильно поскандалила с Дэном и его дурнями, потом ушла от них. И не жалею. Так-то.
Ирка замолчала. Тяжело выдохнув, я пронаблюдала за тем, как Цветкова тушит окурок и выкидывает его в давно почерневшее мусорное ведро. Девушка сложила руки на груди, затем выжидательно посмотрела на меня.
-- Мда... -- подавленно протянула я, отводя взгляд. -- Та ещё история.
-- Да плевать на них, -- отмахнулась Ира. Я вдруг заметила, что она с сочувствием поджала губы, глядя на меня. -- Я знаю, что тебе от Дэна досталось куда больше, чем мне. И знаю про то, что произошло после выпускного...
Меня словно бы укололо иглой -- тонкой, острой, ядовитой. При одном лишь воспоминании о том ужасе, что я пережила тогда, я почувствовала себя до тошноты отвратительно.
-- Я узнала про это три недели назад, -- продолжила Ирка. -- Знаешь, я тогда впервые вмазала Дэну. Впервые за всё то время, что мы с ним общаемся. -- Я удивленно посмотрела на девушку, и та горько усмехнулась. -- Да, вот так, Орлова. Впервые и не за что-то там, а за тебя, представляешь? Меня до сих пор трясет при одной мысли о том, что он пытался сделать. Никогда бы не подумала, что он такая свинья. Если бы я узнала обо всём об этом раньше, то давно бы свалила из его грёбаной банды. Тьфу.
Я даже ощутила прилив благодарности к Цветковой. Нет, ну, надо же...
-- Спасибо, -- ответила я, слабо улыбнувшись.
Ира фыркнула.
-- Слушай, Орлова, мы, конечно, с тобой далеко не лучшие подружки, но поверь мне -- женская солидарность для меня много что значит.
Внизу снова хлопнула дверь. Через минуту, кашляя и шурша пачкой сигарет, на лестничную клетку вышел один из рабочих в пропыленном костюме и в зеленой кепке. Увидев Цветкову, рабочий тут же улыбнулся.
-- Ирка, -- сказал он весело. -- А ну давай к конвейеру дуй, а то тебя сейчас Вадим Саныч быстро за одно место...
Черные глаза мужчины светились ребяческим огоньком на широком лице.
-- Я тебя сама сейчас быстро за одно место, Конев, если про Вадим Саныча в таком тоне говорить будешь, понял? -- гаркнула Ирка, показав кулак.
-- Да, ладно, ладно, кудря, не обижайся. Давай иди работать лучше, а то дежурство впаяют.
-- А мне может и в радость лишнее дежурство, -- усмехнулась Цветкова, спускаясь по лестнице и ловко уворачиваясь от руки Конева, пытающегося дернуть Ирку за светлую прядку волос. -- Я свою работу люблю.
Рабочий хмыкнул.
-- Сказал бы я кое-что сейчас да промолчу.
-- Вот и молчи!
В очередной раз послышался грохот хлопнувшей двери. Я как раз завязала шнурки и теперь, вскочив с кресла, поспешила к лестнице. Поднимаясь, я думала о разговоре с Ирой. Надо же, никогда бы не подумала, что Цветкова будет заступаться за меня перед Дэном. Если честно, мне было приятно, что мы с ней вышли на дорогу примирения -- мне ведь нужны были друзья. Очень нужны. Особенно здесь, в этой трясине из ненависти и злобы.
***
-- Машенька, перед тем, как уйдёшь, отнеси, пожалуйста, эти справочники в кабинет Сергея Викторовича, -- тепло сказала Надежда Александровна, указав на стопку брошюр, сложенных на краю стола.
-- Хорошо, -- ответила я, бегло глядя на тонкие книжки в выцветших красных обложках. Честно говоря, мне ужасно не хотелось идти к архонту, но делать нечего, придется. -- А он в кабинете?
Надежда Александровна аккуратно положила большую тетрадь в папку с документами и подняла на меня взгляд.
-- Думаю, да, -- отозвалась она. -- В любом случае, не волнуйся, золотце, если Сергея Викторовича там нет, просто оставь эти справочники на его столе, ладно? Охранник тебя пропустит.
-- Конечно, без проблем, -- ответила я, подхватывая брошюры со стола.
Я улыбнулась Надежде Александровне и, покрепче сжав книжки в руках, направилась из уютного уголка читального зала, где работала вся администрация библиотеки, к высоким двойным дверям.
Слава Богу, что после того, как завершилось моё обучение в общеобразовательной школе Адвеги, меня по распределению отправили работать в библиотеку. Это, пожалуй, стало самым радостным событием за все пять лет моей жизни в подземном городе. Места для работы лучше этого сложно было себе представить, по крайней мере, для меня: во-первых, работа с книгами -- это действительно удовольствие, во-вторых, весь персонал библиотеки очень хорошо ко мне относился, а в-третьих -- ну, вот уж библиотека поистине место, где встретить Дэна Сухонина было каким-то недоразумением.
Я шла мимо деревянных стеллажей с книгами и вдоль длинных читальных столов, при этом мельком скользила взглядом по моим любимым картинам и старым фотографиям довоенного мира, украшающим стены. Пересекая читальный зал, я заметила, что абсолютно все столы в зале пустуют. Обычно за этими столами посетители библиотеки читали книги или писали какие-то работы. Ученики часто делали здесь домашние задания, иногда кое-кто из них начинал здорово шуметь, и приходилось их усмирять. К счастью, книжное наследие довоенных времен ценилось архонтом очень высоко, поэтому в библиотеке за порядком всегда следил офицер из службы охраны Адвеги. И это было замечательно, потому что одна я бы точно не смогла справиться с толпой разъяренных школьников, колотящих друг друга. А тут и такое бывало.