Рожков подмигнул мне, и я улыбнулась ему в ответ. Эдуард Валентинович Рожков, главный инженер технического отдела Адвеги, был по-настоящему замечательным человеком. Он всегда поддерживал меня и защищал, за что я ему была очень признательна.
В зале что-то с дребезгом разбилось, и мы все разом обернулись.
Денис Сухонин, громко хохоча, смотрел на осколки своей бутылки, которую он только что кинул в мишень для дартса. Сашка, Нильс и Ирка, вторя Сухонину, держались за животы и ржали, словно лошади. Рома же усиленно делал вид, что ему точно так же смешно, как и всем остальным.
-- Придурки малолетние, -- недовольно пробормотал Рожков. -- И хоть бы хны ведь.
Я кинула взгляд в сторону архонта. Тот был вполне доволен происходящим, судя по гадкой усмешке, с которой он наблюдал за Дэном и его друзьями.
-- Страшно представить, что будет дальше, -- фыркнул Андрей. -- Если уже сейчас Сухонин позволяет им делать всё, что им в голову взбредет...
-- Ну, Машка, может, ты и права. -- Вздохнув, Рожков перевёл на меня тяжёлый взгляд. -- Теперь-то уж праздник точно испоганен. Лучше действительно пораньше в комнату вернуться, чем этих придурков терпеть.
Я кивнула и, распрощавшись с Андреем и Эдуардом Валентиновичем, поспешила убраться из столовой. Уже у самой двери я ненароком обернулась и вдруг заметила, что Дэн, не обращая внимания на гогочущих рядом дружков, как-то странно замер, наблюдая за мной.
Признаться, я оцепенела от его жуткого взгляда. Хорошо, что Ирка Цветкова, подойдя к Сухонину, приобняла его, тем самым отвлекая. Когда Денис отвернулся, я, ёжась от неприятного ощущения, тут же выскочила в полутёмный коридор и торопливо направилась вперёд.
***
Меня окружали стены, выкрашенные в синий цвет, с крепкими деревянными дверьми в них, ведущими в самые разные комнаты. Ещё до войны эти комнаты использовались для содержания какого-то научного оборудования, а сейчас для нужд закрытого города Адвеги. В довоенные годы подземный город Адвега был одним из самых масштабных научных центров. Он был построен под землёй на территории лесопарка Завидово ещё задолго до начала военных действий. Вход в город был закрытым, а проекты, которые здесь велись, являлись одной из самых ценных государственных тайн.
Адвега... Да, на сегодняшний день в Адвеге было всё: безопасность, еда, вода, лекарства и самое продвинутое научное и техническое оборудование, оставшееся здесь с довоенных лет, но самое главное -- карантин. Вся Адвега, с порога гермодвери в тоннелях и до крайнего уголка в самой дальней кладовке -- всё это было зоной карантина. Это значило, что здесь был чистый воздух, чистая вода и чистая еда и не было ни единой зараженной радиацией частицы.
Я застыла на месте, и моё сердце ухнуло куда-то вниз. Дэн перегородил мне дорогу, уперев ладонь в стену прямо перед моим носом.
-- Воу-воу-воу, какие курочки тут нынче ходят, а, -- окидывая меня взглядом, протянул Сухонин. -- Стручок и без охраны, надо же. Редкое явление. Что, мужиков цепляешь? Сразу скажу тебе по чесноку, они и за бесплатно не согласятся.
Я почувствовала, как мои скулы начинают гореть от стыда и раздражения. Но стыд и раздражение это всё мелочи. Страх. Меня резал страх. Ледяной и пронзительный. Он резал меня настолько сильно, что у меня подгибались колени. Я была готова к порции унижений, но боялась другого: Дэн был пьян, как и двое его дружков, а это значит... Ничего хорошего это точно не значит.
-- Что примолкла, стручок?
-- Оставь меня в покое, Денис, -- прохрипела я, затравленно вжимаясь в стену.
Дэн сощурил глаза и чуть склонил голову набок.
-- Слушай, Орлова, а может, развлечёшь нас? -- медленно произнёс он, махнув рукой в сторону Нильса и Шарапова, поглядывающих на меня с гадкими ухмылочками. -- Видишь, у меня тут целая орава парней, и нам скучно. Выпускной -- это ж вечер для хороших ребяток, но мы-то не такие... Мы плохие. А вот ты святоша. И мы очень любим играть с такими святошами, как ты.
Глаза щипало от подступивших слёз. Мне даже было сложно представить себе что-то хуже происходившего сейчас. Кажется, Дэн и правда не собирается меня унижать и тузить в меру своих возможностей. Он клонит в другое русло, имея в виду то, чего я так опасалась. Словно бы подтверждая мои мысли, Дэн вытянул руку, пытаясь схватить меня за лицо.
-- Не трогай меня, Сухонин! -- в отчаянии воскликнула я, отталкивая руку Дениса и пытаясь сильнее вжаться в стену.
Яростно сверкая глазами в сторону Дэна и его парней, я почувствовала, как горячие слёзы заливают моё лицо. Сердце болезненно сжалось от ужаса.
-- Да кому ты нужна, Орлова? Для кого ты всё бережёшь-то себя? -- захохотал Сухонин. -- Я ж тебя осчастливлю! Ты же эти прекрасные мгновения потом всю свою жизнь вспоминать будешь! И всё благодаря тому, что мне сейчас хочется немного расслабиться.... С тобой, Орлова. Слышишь? Просто мне до других девчонок ковылять лень. Зато ты потом всю жизнь себе льстить будешь, мол, Дэн Сухонин задаром отодрал тебя прямо на улицах Адвеги...
У меня внутри всё стянуло. Неужели всё? Неужели ничего не изменить?
Господи, помоги мне, прошу Тебя, помоги мне!
Я с отчаянным рыком попыталась рвануть в сторону на негнущихся ногах, но Сухонин резко выставил руки по бокам от меня, мешая пройти.
-- Э, не-не-не, Орлова, -- зацокал он языком. Одним сильным движением Дэн вернул меня обратно к стене. -- Мы ещё не закончили...
Денис резко схватил меня за запястья. Он поднял мои руки, и теперь удерживал их над моей головой. Я почти не могла ему сопротивляться: он был куда сильнее меня, к тому же я сейчас и на ногах-то едва-едва держалась.
-- Помогите кто-нибудь! -- навзрыд закричала я, пытаясь вырваться. -- Прошу, кто-нибудь помогите мне!...
Парни Дэна испуганно замерли и нервно закрутили головами.
-- Заткнись сейчас же! -- рявкнул Сухонин, наотмашь ударив меня по лицу.
Резкая боль обожгла щеку и тяжело впечаталась в скулу. На несколько мгновений я потерялась, впадая в шок. Дэн воспользовался этим, чтобы зажать мне рот.
-- Сухонин, немедленно отпусти девчонку или я отстрелю тебе что-нибудь. -- Я так неожиданно услышала посторонний мужской голос, что едва не взлетела от счастья к потолку коридора. -- Я не буду предупреждать тебя ещё раз, так что отпусти её сейчас же.
Это был Рожков. Я узнала по голосу. Это был Эдуард Валентинович. Все мои чувства махом взорвались в грандиозном фейерверке, и меня мгновенно переполнили надежда, счастье и благодарность. Слава Богу! Слава Богу!...
Я распахнула глаза, делая резкое движение, чтобы с новыми силами начать вырываться из хватки Дэна, но Сухонин уже отпустил меня. Сдавленно промычав что-то, Рома Шарапов вдруг сорвался с места, а через мгновение уже скрылся за ближайшим поворотом. Нильс же отшатнулся к стене и теперь потрясенно смотрел то на Дениса, то на Рожкова. Но Дэн напуган не был. Сложив руки на груди, он гадко ухмылялся, сверля Рожкова циничным взглядом.
-- Чего тебе надо, старик? -- нагло спросил Дэн. -- Ищешь проблемы? Поверь мне, они у тебя будут, когда я поговорю с отцом.
-- Проблемы сейчас будут у тебя, щенок, в виде прострелянных яиц, -- рявкнул Рожков, крепче сжимая в руках старенький пистолет. -- И тогда тебе твой отец точно не поможет.
Эдуард Валентинович опустил пистолет, указывая дулом Сухонину ниже пояса. Вид у Рожкова был такой, что даже Дэн сразу понял: сейчас старику не составит никакого труда выстрелить.
Денис, по всей видимости, осознал, что у него нет другого выхода, кроме как сдать позиции и отступить. Поэтому хмыкнув, Сухонин-младший просто развёл руками, развернулся и направился по коридору в другую сторону. Нильс поспешил уйти вслед за ним.
Я в бессилии сползла по стене на пол, и Рожков тут же кинулся ко мне. Он убрал пистолет в кобуру на поясе и крепко-крепко прижал меня к себе.
-- Маша, Машенька, тише-тише, всё хорошо, -- бормотал Эдуард Валентинович, обнимая меня.
Я потрясенно плакала, уткнувшись ему в плечо. Моё истерзанное сердце рвалось на части от боли.
-- Спасибо, -- только и смогла пропищать я, в очередной раз, заходясь в рыданиях.
Меня трясло от облегчения. Слава Богу, Дэн ничего не успел сделать. Но этот ужас, все эти мысли о том, что могло бы случиться, если бы Рожков не появился так вовремя, они терзали меня, разрывая на части.
-- Шшш, -- шипел Эдуард Валентинович, успокаивая меня. Он положил руки мне на плечи и посмотрел на меня. -- Маша, он тебе что-нибудь сделал? Скажи мне только честно.
Я почувствовала себя так отвратительно, так унизительно, что даже поморщилась. Как же мне было стыдно перед Эдуардом Валентиновичем за всё произошедшее.
-- Нет, ничего. -- Я тихонько покачала головой. -- Ничего не сделал. Вы очень вовремя появились...
Долю минуты Рожков сверлил меня взглядом, видимо, пытаясь понять, правду ли я ему говорю. Убедившись, что я не вру, он кивнул.
-- Слава Богу, что с тобой всё в порядке, -- сказал Рожков, снова обнимая меня. -- Ничего, ничего... Я не оставлю этого просто так. Я не дам им издеваться над тобой.
Эдуард Валентинович помог добраться мне до моей комнаты. Пока мы шли по коридорам-улица города, мне казалось, что я нахожусь в какой-то странной, жуткой полудрёме, словно бы под действием сильных психотропных лекарств или каких-то наркотиков. В моей голове с абсолютно точным постоянством мелькали только две мысли: первая -- я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о произошедшем. Вторая -- я хочу остаться одна. Все остальные мысли мелькали в голове и тут же исчезали.
А ещё мне сейчас так хотелось рыдать, так хотелось кричать... Так хотелось оказаться дома, в Куполе. Меня давила безысходность. Я почти ощущала её на своих плечах.
Рожков остановился возле двери в мою комнату, продолжая задавать мне вопросы о моем самочувствии и пытаясь хоть как-то меня поддержать.
-- Я, правда, в порядке. Просто хочу немного отдохнуть.
Рожков несколько секунд сверлил меня взглядом, затем, ещё больше нахмурившись, кивнул.
-- Хорошо, Машенька, хорошо.... Если тебе вдруг понадобиться моя помощь, сразу зови. И ничего не бойся, малыш. Он больше не посмеет тебя и пальцем тронуть.
Нервно закусив губу, я кивнула. Махнув Рожкову на прощание, я поспешно зашла в комнату и закрыла за собой дверь. Я не стала включать свет, просто осталась обездвижено стоять у двери, во тьме, рассеивающейся только синей подсветкой настенных часов. В моей груди что-то с надрывом ломалось; слёзы, такие горячие и такие горькие, текли по щекам, обжигая кожу.
Господи, как же мне было больно в эти минуты...
ГЛАВА 2
Я сидела в кабинете Спольникова, понуро вглядываясь в белоснежную страницу календаря. Сегодня был тот самый день, в который пять лет назад, началось моё лечение в Адвеге. Сколько уже процедур состоялось за эти годы?..
Я вздохнула, наблюдая за тем, как Андрей с сосредоточенным видом что-то быстро записывает на белоснежных листах бумаги. Шариковая ручка поскрипывала, выписывая буквы в медицинских записях. Я всё ждала, пока Спольников закончит и сообщит мне самое главное -- результаты лабораторных анализов моей крови. Именно эти анализы показывали, насколько успешно я иду к выздоровлению, поэтому каждый раз, когда приходили результаты, я надеялась. Всем сердцем.
Я окинула взглядом стол Спольникова: бумаги на столе были сложены в ровные стопки; маленькие мензурки, градусники, куски белоснежной ваты и склянки с кровью стояли чуть поодаль в некоей хаотичности. Я была уверена, что после того, как я уйду, Спольников, как настоящий педант, с особой аккуратностью расставит все свои вещи.
Это я не отличалась чрезвычайной прилежностью. Обычно мои дела поглощали меня так, что я не обращала внимания на такие детали, как разбросанные вещи или десять чашек с недопитым кофе на столе.
-- Маша, посмотри на меня, -- обратился ко мне Андрей.
Я вздрогнула от неожиданности и перевела на него взгляд. На секунду меня ослепил свет офтальмоскопа. Я уже почти отвернулась, но Спольников ласково взял меня за подбородок. Я смущенно замерла, стараясь не хлопать глазами.
-- Что ж, всё хорошо, -- сказал Андрей, убирая офтальмоскоп и направляясь к своему месту за столом. -- Сегодня пришли результаты анализов. Сейчас посмотрим, что там.
Андрей сел за стол и достал из стопки с документами папку с моими данными. Он нахмурился, вглядываясь в страницы моей карты. На секунду меня захватило привычное волнение.
-- Ну, чего там? -- спросила я тоненьким голосом.
Спольников попытался ободряюще улыбнуться мне.
-- Всё стабильно, -- тихо сказал он, быстро листая мою карту. -- Но... с последнего раза пока никаких улучшений.
Я, кажется, перестала дышать.
-- Никаких улучшений?! -- только и смогла вымолвить я, обретя голос. -- Но как же так? Но... ведь прошлые результаты показали, что я пошла на поправку даже быстрее, чем ожидалось!
Андрей тяжело вздохнул и посмотрел на меня с самым грустным выражением лица.
-- Возможно, это всего лишь временное отсутствие улучшений, малыш, -- с сочувствием сказал он. -- Ты, конечно, через пару дней сдашь кровь ещё раз, но я практически полностью уверен, что пока всё так, как есть.
У меня внутри всё упало. Глубокое разочарование вдребезги разбило все надежды и мечты, которые успели промелькнуть в моей бедной голове за последний час. Теперь я едва сдерживала слёзы.
-- Детка, ты же знаешь, что прошло ещё слишком мало времени...
Андрей отвел взгляд. Он выглядел подавленным.
-- Да, -- бесцветно ответила я. Опустив взгляд, я встала с кресла. -- Да, знаю. Я... Мне надо идти.
-- Маша, -- поднимаясь из-за стола, начал Андрей. -- Маша, послушай...
Кто-то постучал в дверь кабинета, и мы со Спольниковым замерли.
-- Одну минутку, -- громко обратился Андрей к тому, кто пришел.