- Что ценится выше силы, Амир? – обратился к нему мударэс.
- Отвага?
- Насколько ценна безголовая отвага? Выше силы ценится мудрость, Амир, и Всевышний знает, что делает, если дарит отцу мудрого сына.
Амир потупил взгляд, выражая покорность, но сжатые добела в упрямую полоску губы не обманули никого.
Я еще раз посмотрел на Наджиху, и она пробормотала, обращаясь в никуда:
- Кто знает замыслы Всевышнего, учитель? Что для него наши судьбы? Оружие? Пример?
Я всей кожей чувствовал волны опасности идущие от этой женщины. Ядовитая кобра.
****
После аквапарка, нахлебавшись воды и накатавшись до тошноты с горок, я, едва добравшись до комнаты, моментально уснул. Мне снилась Александра. Она, стоя на нашей кухоньке, писала что-то на запотевшем стекле тонкими пальцами, а я старался рассмотреть, что же она пишет мне. Но гибкая тонкая вязь таяла в сухом воздухе еще до того, как я мог разобрать ее. Я с досадой просил ее сказать мне вслух, но она, печально пожимая плечами, выводила снова и снова призрачные слова. Проснулся я с тяжелой головой и глухим чувством тоски.
Влажная южная ночь уже окутала город, насыщая воздух тяжелыми ароматами роз, благовоний и треском цикад. Пойти подышать?
Узкой горной тропинкой я карабкался выше, чтобы, застыв в позе Будды, наслаждаться прохладой и любоваться на острый полумесяц, отражающийся в темных водах моря. Заброшенный кусочек дикой природы. Мне нравилось бывать здесь, куда не кинь взгляд бескрайнее море пело под ногами свою песнь свободы. И я заворожено слушал его и любовался на кипящие барашки волн, омывающие острые пики подводных камней. Именно тут мне чудилось единение этого мира, когда прекрасное величие вдруг, обнажая свои глубины, демонстрировало смертельную опасность для оступившегося. Я подошел к самому краю скалы и, раскинув руки с удовольствием, подставлял свое тело порывам свежего ветра. Наслаждаясь его мягкой лаской, позволял ему выдувать из своей души весь груз тяжелой тоски, страх и обиды.
-Какая прекрасная ночь, Таир-джан.
Я отступил от края, узнавая голос Наджихи.
- Почему Вам не спится, саида?
- Мне давно не спится, мальчик. С тех пор как мой сын потерял все, для чего его воспитывали с рождения.
-Я не виноват. – Вздохнул я. Впервые Наджиха говорила прямо.
-Я знаю, мальчик, на все воля Всевышнего. А пути его неисповедимы. Не ведомо мне, простой женщине, зачем он так щедро одарил чужака, оттолкнув верных сынов своих от руки своей.
- Саида, - я вдруг поверил в чудо. - Мне не нужно этой жизни. Не нужно наследства, я бы хотел вернуться назад. Если бы мне помогли…
- Мой муж, никогда не откажется от наследника.
- Но я могу отказаться, саида, отказаться от наследства. И все вернется на свои места.
- Можешь. Но только после смерти своего отца. А мой муж, дай Всевышний ему долголетия, крепкий мужчина. И Амир будет жить в твоей тщедушной тени еще много-много лет. И кто знает, может через это время ты полюбишь все то, от чего теперь так бездумно отказываешься.
-Саида. - я в искреннем порыве шагнул к ней. - Поверьте мне.
- Чужак, не смей приступать дозволенное тебе расстояние!
И я отшатнулся с извинениями, боясь оскорбить эту надменную женщину.
- Я не верю что ты, белый сахар, способен на такие жертвы. - посмотрев на меня, она шагнула вперед.
- Прошу Вас, саида. - умоляюще скрестил я руки на груди. - Поверьте. - отошел я назад, стараясь сохранить почтительное расстояние. – Это не такая большая жертва для меня.
- Жертва. – Наджиха сделала еще один шаг ко мне. - Вот и я после слов мударэс, которые он произнес во время обеда, задумалась. Чего же хочет Всевышний? Какую роль приготовил он нам в этом мире? Не должна ли мать пойти на любые жертвы ради своего ребенка?
Я нервно сглотнув сделал еще один шаг назад, понимая что не откровенничать пришла сюда сегодня эта женщина.
- Говорят, твоя мать погибла, Таир?
- Да. - глухо ответил я.
- Жаль. Скучаешь?
- Очень.
- Хорошее имя дала тебе мать, Таир - летящий, может быть это предназначение?
И она, кинувшись ко мне, с силой толкнула в грудь. Я раскинув руки, стараясь уцепиться за ее просторные одежды, упал на самый край обрыва. Мелкие камешки сорвавшись полетели в пропасть.
- Лети, пари, мальчик! - крикнула Наджиха и пинком сбила меня в бездну.
Стараясь поймать рукой воздух, я с широко раскрытыми глазами смотрел на быстро удаляющуюся фигурку, застывшую на краю обрыва. И не верил происходящему, пока холодные волны не хлестнули меня по телу острой болью, принимая меня в свои темные объятия. Я, захлебываясь, барахтаясь, старался выплыть, животный страх заставлял меня, сдирая мясо с ладоней до кости, цепляться за подводные камни стремясь на верх. Море, перестав быть ласковым, словно озлобившееся животное, срывало с меня одежду и швыряло на острые пики камней. Захлестывая мои крики соленой водой. Я терял силы и веру, цепляясь слабеющими руками, пытался удержаться на поверхности. Но очередная волна, подхватывая меня, швырнула на камни и я, чувствуя острую боль, погрузился в темноту.
========== 4 ==========
Я был сгустком боли. Боль, то ослепительно белая, то кипуче красная, захлестывала мое сознание, и я плыл, покачиваясь на волнах этой боли. Выныривая на поверхность сознания, оглядывал низкий деревянный потолок и снова погружался в пучину бреда. Наконец, я смог задержаться на поверхности, не теряя сознания. Я прислушался: вокруг шумело море, слышалась брань и мерное гудение. Меня покачивало.
Я повернул голову и обозрел темное маленькое помещение, потом попытался сесть. Боль моментально разлилась по всему телу, а из груди раздался жалобный стон. Тем не менее я дополз до ближайшей стенки и сел, привалившись к ней спиной. Проснулся второй раз я от того, что кто-то обтирал мне лицо. Открыв глаза, я увидел невысокого светловолосого юношу, его голубые глаза с тревогой всматривались в меня.
- Ты меня слышишь?
Я кивнул в ответ.
- Значит, ты меня понимаешь?
Я с недоумением посмотрел на него.
-Пей. - он с ложечки вливал мне в рот воду.
Я жадно глотал.
- Кто ты? Как тебя зовут? – после спросил он меня.
Кто я? Вакуум в голове абсолютный. Кто я? Как меня зовут? Я испугано посмотрел на юношу.
- Не знаю. Не помню. – прохрипел я.
- Я Гайс. Ты поспи. Может потом вспомнишь.
Проснулся я от резкого крика. Открыв глаза, я повернул голову и увидел, как Гайс отбивается от навалившегося на него мужчины. Гайс кричал, стараясь скинуть с себя матроса. Но тот, подломив под себя хрупкое тело юноши, насиловал его.
Вдруг сверху послышался шум, и в комнатку кубарем влетел еще один матрос. Схватив насильника, он отволок его в сторону и с силой впечатал в стену. Тот, хрюкнув, безжизненной кучкой осел на пол. Подлетев к Гайсу, он схватил его за подбородок тщательно всматриваясь в лицо, потом так же тщательно осмотрел все тело. Удовлетворившись осмотром, он вернулся туше насильника и, пнув его, выругался:
- Грязная свинья, ты решил испортить мой товар?!
Выхватив нож, он задрал ему голову и черканул по обнаженному горлу. Кровь булькая, хлынула из перерезанного горла, моментально пропитывая всю одежду. Меня затрясло от страха. А мужчина, оттерев нож об грязную штанину, как ни в чем не бывало поднялся на верх. Гайс подполз ко мне, поправляя одежду.
-Ничего. - шептал он мне гладя по волосам. - Ничего.
Я сжал руку парня ища поддержки и сам желая утешить его. Он прилег со мной рядом, прижимая меня к себе. Нас синхронно била дрожь и, как ни странно, это успокаивало. Значит, я не один.
Проснувшись утром, я пошевелился, стараясь размять затекшую руку и увидел, что Гайс не спит, а заплетает свои светлые волосы в причудливую косу.
- Проснулся? - ласково улыбнулся он мне.
- Гайс, где мы?
- Как где. У пиратов. Кем еще может быть это отродье?
- Но как? Я не помню ничего. Совсем ничего. Даже своего имени не помню.
- Они принесли тебя неделю назад. Говорили, что нашли на скальной отмели. Им понравилась твоя светлая кожа. Даже у меня она не такая белая. Поэтому они даже расщедрились и кололи тебе антибиотики и оставили со мной, чтобы я ухаживал за тобой пока ты не придешь в себя.
- И что же будет дальше?
- Если тебя не убили и не заставляют работать, кормят и дают воду, значит, уже нашли покупателя. Поэтому тебе нужно поправляться как можно быстрее это шанс. Если тебя купят, это будет шанс выжить.
- Я не хочу, я не раб!
- Если тебя никто не купит, то тебя затрахают до смерти тут, либо продадут в какой-нибудь бордель. Не известно, что хуже.
Я шокировано молчал. У меня не укладывалось в голове. Разве это нормально? Я не помню. Но все мое сознание противилось этому.
- Давай я промою твои волосы? - предложил мне Гайс. - Они похожи на грязную морскую губку, а сам ты на сладкую маракую.
Он, тщательно разбирая пряди, обмывал их.
- Ты очень необычный. Такой белой кожи я не видел никогда. Тебе нужно бывать на солнце, чтобы быстрее встать на ноги.
На следующий день рано утром нам разрешили подняться на верх. Окинув взглядом бескрайнюю синь моря, я задрожал и страх волной накрыл меня, и я вцепился в руку Гайса.
-Ничего. - обнимал он меня успокаивая. – Ты чуть не утонул, поэтому боишься. - потом, глядя на меня, усмехнулся. - Хотя все правильно. Ты - огонь. - и погладил меня по волосам. - Вода - не твоя стихия.
Минут через пятнадцать нас окрикнули, велев спуститься вниз.
- Почему нам нельзя быть наверху? – спросил я у Гайса.
- Ты видел, что произошло со мной и тем матросом? Ты можешь разжечь желание в других, а хозяину не выгодно терять нас и не выгодно вырезать ослушавшихся, поэтому нас и не показывают команде.
Вечером нам вместе с обычной едой, которая состояла из чистой воды и куска сухой и тонкой как лист лепешки принесли еще и фрукты. Гайс задумчиво подкидывал золотистый шар апельсина:
- Фрукты, значит, совсем скоро приедут покупатели.
- Откуда ты все это знаешь?
-Меня продают не в первый раз. Правда, так еще ни разу.
Я во все глаза уставился на парня:
-Расскажи?
- Первый раз меня продала моя мать. Она была белой женщиной и работала в порту шлюхой, обслуживала моряков. Как только я родился, она увидела мои светлые волосы и голубые глаза решила заработать на этом. В пять лет она продала меня торговцу, и он отдал меня в школу наложников. Там было хорошо. Нас кормили, не били, если слушались, и учили танцевать, петь, учили альковным тонкостям. В 8 лет меня продали во второй раз. У первого хозяина я был не долго. Это был старый мерзкий старик он уже ничего не мог как мужчина, поэтому мог только смотреть как я и другие занимались этим. А еще он любил щипать меня и поэтому я был сильно испорчен, когда он в качестве долга отдал меня следующему хозяину. Я понравился старшему сыну хозяина. И поэтому меня отдали ему. Там тоже было не плохо, но я ему вскоре наскучил, и он отправил меня на кухню помогать повару. Вот там мне нравилось больше всего. Я был почти настоящим человеком. Работал! Совсем забыл, что я наложник. Руки стали грубыми, волосы не блестели, а кожа… - Гайс махнул рукой. - К тому же я повзрослел и вытянулся. Потерял весь товарный вид. Одни кости были и жилы. Но как я был счастлив. – улыбался парень, но секунду спустя, нахмурившись, повесил голову. - А потом я случайно попался на глаза одному из гостей. И он купил меня. Разглядел. Он вложил в меня немало денег, нанял учителей, хореографа. Принялся за меня, так, что я света белого не видел. Продержал меня два года. И вот совсем недавно решил продать. Но видишь, как вышло.
- Как ты попал к пиратам?
- Меня везли на аукцион, который должен был состояться на яхте в открытом море. Это же не законно. Вот по дороге они на нас и напали.
-Тебя будут искать?
- Кто? Последнего хозяина они убили. А обо мне мало кто еще знал. Но мне интересно кто ты, львенок?
-Львенок?
-Похож. – улыбнулся Гайс. – Если ты не помнишь своего имени, можно я буду звать тебя Джарван, что и значит львенок?
-Зови - согласился я. – Джарван… Джарван… - пробовал я на вкус новое имя.
========== 5 ==========
Мы стояли на палубе под палящим солнцем. Мои обнаженные плечи уже припекало. И я накрыл их ладонями, за что сразу же получил по рукам плеткой.
- Накройте его. - Задумчиво приказал мужчина, рассматривающий нас. Он обошел нас кругом, разглядывая как товар. Гайс послушно разрешал трогать себя и выполнял команды. Меня же дергало от этих прикосновений. И я получал по удару за каждый не выполненный приказ. Но я, прикусив губу, с упорством игнорировал его приказы.
- Чему ты обучен, Гайс? - спросил мужчина.
- Всему, что Вам нужно господин. - невозмутимо отвечал парень.
- А ты? – его стек приподнял мой подбородок.
Я, дернув головой, отвернулся в сторону. Стек снова занесся для удара, но Гайс подставил свою руку.
- Простите его, господин. Джарван совсем не понимает, куда попал. Посмотрите на его чудесную кожу. Ваш стек так же беспощаден, как солнце, которое губит такую красоту.
Мужчина обошел нас еще раз.
- Львенок, значит? – и, обращаясь уже к хозяину корабля, сказал. – От него одни неприятности. Непокорный, ты посмотри на его руки? Его что крабы ели? Где ты взял эту падаль? Я возьму этого. - указал он на Гайса. - За твою цену. Не торгуясь. А этого. – указал он на меня. - Ты подаришь мне в подарок за мою щедрость.
Пират возмущенно замахал руками, стягивая с меня легкую ткань, он оттянул меня за волосы назад, указывая на меня, зарычал:
- Совсем меня за дурака держишь, Джамиль-джан? Ты посмотри на эту кожу! Где ты видел такую сахарную кожу, что тает под нашим солнцем? Да его только в сокровищнице держать уже за это стоит. А его волосы? Огонь! Грива льва! А глаза? Как ненастное море! Но это не главное! Ты и сам понял, что юноша невинен! Две цены!
- Ты разоришь меня! Твой львенок так побит и поношен, что у меня годы уйдут, чтобы восстановить его хваленую кожу! А характер? А обучение? Никто не считает наших трудов, лишь бы содрать деньги! Я прибавлю немного. Но две цены? Это смешно!
- Две цены! Из-за него сейчас моя команда готова перегрызть друг другу глотки. А что будет, когда он расцветет у тебя? Тебя осыпят деньгами.
- Да что понимает твоя шайка голодных псов? Они за дыру в стене перегрызут друг другу глотки.
-Что понимает? Мы за всю свою жизнь столько мальчиков тебе привезли, что уж точно понимаем, когда находим сокровище. А тут не одно, а два. Так что за каждого две цены!
Гайс подошел ко мне и протянул сдернутую ткань.
-Закутайся.
-Нет. - в раздражении я скрестил руки на груди.
-Не упрямься, тебе будет хуже, если твоя кожа обгорит, а купят нас все равно. Это вопрос времени.
И он ласково накрыл мои плечи.
Гайс оказался прав нас купили. Быстро заковав руки и ноги, пересадили в моторную лодку. Гайс не сопротивлялся. Я же упирался и выворачивался пока охране не надоело, тогда один из них накрыл мой нос платком, и я, вздохнув сладковатый запах, мешком осел у него в руках.
****
Голова нещадно болела. Я открыл глаза и резко сел, с удивлением рассматривая обычную больничную палату. Мои руки были перебинтованы, я лежал на белых и чистых до хруста простынях, а на краешке кровати сидел Гайс. Он, перекинув свои длинные волосы через плечо, задумчиво плел затейливую косу.
- Гайс. - окликнул я парня. - Где мы?
- У нового хозяина, Львенок.
Я попытался встать. Он, удерживая меня, опять уложил на место.
- Львенок, ты куда собрался?
- Не знаю. Но здесь я не останусь!
- Успокойся, Львенок, дальше этой комнаты не сбежать. Да и куда тебе бежать?
- Это не правильно, Гайс, я не хочу!
- А чего же ты хочешь?
- Жить!
- Чтобы жить, нужно сначала залечить твои раны. Послушай меня, сейчас не время. Все равно с тобой сделают то, что нужно, но если ты будешь упрямиться… они умеют обходиться с такими… Я многое видел, Львенок, чтобы жить нужно быть не только сильным и гордым, нужно быть еще и умным. Ты веришь мне?