Лайлек зажмурилась, испугавшись обнаженного мужчины. В своем страхе, она не осознанно ухватилась за его мощные плечи, которые стали для неё своего рода спасительным якорем. Что он собирается с ней делать? Его губы следовали за расстегнутыми пуговицами, покрывая поцелуями все, что появлялось в тяжёлых складках материала. Лайлек чувствовала жар его губ оставлявших влажный, горячий след на её животе. Он начал дюйм за дюймом снимать с неё сорочку, но его язык ни на минуту не останавливал свой магический танец.
Она приоткрыла глаза. Пуговицы закончились на уровне пупка. Уже стоя на колене, Николай ненадолго отстранился, что бы в ту же минуту оставить собственнический поцелуй на небольшой впадинке на её животе. Поднявшись на ноги, он снял с неё злополучную сорочку и немедленно швырнул жуткое изделие в камин. Больше она им не понадобиться!
— Моя сорочка! — она не смогла вырваться из объятий Риджара, чтобы спасти несчастное одеяние.
Жадный огонь, лизнув сорочку, поглотил её в одно миг. Искоса взглянув на Николая, она обратила внимание на его гладкую, золотистую кожу. Умопомрачительно. Лайлек всхлипнула. Риджар не догадывался, что страх Лайлек вызван незнанием того, что с ней должно произойти. Она догадывалась, что должно произойти какое-то таинство, но что — этого ей никто не объяснил. Положив руки ей на плечи, он развернул её лицом к большому напольному зеркалу. Лайлек взглянула в него и, увидев что-то большое, закрыла глаза. Он тихо рассмеялся…позади неё?! Наверно, они должны смотреть на свое обнаженное отражение в зеркале? Это неприлично и очень интимно.
Да, видимо все так и есть! И как долго он будет пялиться на неё? Он её жутко смущает! Не удивительно, что женщины боятся этого! Это так… Его бархатные губы коснулись её плеча. Он откинул прядь её волос, обнажая сзади нежную шейку. Сильные руки обвили её за талию и притянули к его пылающему телу. Принц обнял Лайлек, скрестив руки на её груди, чтобы было удобней их ласкать. Он поймал пальцами её соски, заставляя их затвердеть от напряжения. Девушка вся задрожала от нахлынувшего наслаждения. Он страстно прижался к ней сзади, давая почувствовать свою страсть. Все что Николай с ней проделывать, заставляло её трепетать. Кажется, муж с женой не только разглядывают друг друга в зеркале! Лайлек начало трясти от страха и наслаждения. Из его приоткрывшихся губ послышался рык, и он, грубо притянув её к себе, обнял за талию. Дыхание Лайлек стало прерывистым, и застревало где-то в горле при каждом его движении. Это же Николай из её снов! Но как? Как такое возможно?
— Обопрись о зеркало, — его низкий рык прозвучал приказом.
Она не посмела отказать ему и положила руки на гладкую поверхность. Мощным бедром он раздвинул ей ноги. Лайлек почувствовала его естество — оно было огромным. Николай был готов войти в неё. Но он же так не сд…! Не успев запаниковать, она почувствовала, как он, укусив её за шею, мощным толчком проник в её девственную плоть. Лайлек вскрикнула. Зажмурившись, она чувствовала, как боль волнами проходит через неё, заставляя ощущать его орган внутри себя. Маленькая слезинка потекла по её щеке. Риджар знал, что причинил ей боль, но ничем не мог помочь. Её девственность и ритуальная поза Хранителей для первого воссоединения, сделало это неизбежным. Он чувствовал, трепет охватывающей его плоти и, поэтому не двигался, давая ей возможность привыкнуть к нему. Боль скоро пройдет, уступив место наслаждению. Все его мысли отражались на его лице. Он слизнул солёную каплю с её щеки.
Когда Риджар почувствовал, что она расслабилась, он прошептал ей:
— Открой глаза и посмотри на меня, моя прекрасная жена. Все еще подрагивая, Лайлек стояла, не открывая глаз. — Я хочу видеть твои глаза, когда начну двигаться в тебе, — прошептал он снова. — Я хочу, чтобы ты видела меня, когда я в тебе. Открой глаза, соук-соук. Посмотри на наше соитие. Прямо сейчас, в этот момент. Мы единое целое. Посмотри…, — ласково попросил он.
Она медленно открыла глаза. На него из зеркала смотрели огромные, светящиеся, зеленые озера — невинные, прекрасные глаза, которые навсегда пленили его сердце.
— Ник…Николай, — она посмотрела на него через плечо.
Было столько удивления на её лице. Удивление и, как он надеялся, желание. Он наклонился, чтобы нежно поцеловать эти сладкие губы.
— Смотри… в зеркало, — он мягко двинулся в ней.
Лайлек широко раскрыла глаза. Её губы, все еще влажные от поцелуя, от удивления приоткрылись. Николай немного вышел, а потом опять полностью наполнил её собой. Она всхлипнула. Потом еще. О, боже. И еще.
— Николай…
— Ммммм…, — он издал хриплый, низкий звук ей в шею.
Его губы ласкали её шейку: облизывая, покусывая. Принц крепко обнял Лайлек и начал настойчиво, равномерно двигаться в ней. Его пряный аромат окутал её, заставляя дрожать от желания. Из её горла вырвался мяукающий звук. Он признал его, быстро укусив её за мочку уха. Наблюдая за происходящим в зеркале, Лайлек не смогла сдержать стон возбуждения. Ритм, который он задал, гармонично слился с этой безумной вакханалией. Он ласкал, гладил, двигался — он пробуждал её. Каждый толчок был сильнее прежнего. Закусив губу, она едва сдерживалась, чтобы не закричать. Он был, как неудержимый ураган. Его сексуальное неистовство нашло в ней отклик. Страстное томление вспыхнуло где-то внутри Лайлек, передавшись и ему. Принц распалял их страсть с каждым новым толчком — все сильнее и сильнее, еле сдерживаясь. Его руки накрыли её, его пальцы переплелись с её пальцами. Лайлек чувствовала силу его рук, которые напрягались в такт с его сладкими движениями. Его жар накрыл её, как вторая кожа — а он все вонзался, вонзался и вонзался. Она больше не могла дышать! Сладкое ощущение поднималось в ней — волна за волной… от такого удовольствия можно было умереть…
— Я… я не могу…я, — это все, что она смогла произнести. Она откинула голову ему на грудь, едва не теряя сознание. Он укусил её за плечико. — Пощади! Николай, пощади! — воскликнула она.
Последний раз, глубоко войдя в неё, он прорычал:
— Риджар, меня зовут Риджар.
И в этом момент от непередаваемого наслаждения все померкло в её глазах, унося за собой её и его.
Глава X
Принц довел Лайлек до полного изнеможения. Риджар легко подхватил Лайлек на руки и, дойдя до постели, откинул покрывало и осторожно уложил её. Девушка потрясенно смотрела на принца — её зрачки были все еще расширены от пережитого возбуждения. Под её взглядом Риджар почувствовал, как его снова охватывает желание. Лайлек приоткрыв губы, молча наблюдала за принцем. На её лице читалось неподдельное удивление, смешанное с потрясением и страхом одновременно. Стоя возле кровати, Риджар неотрывно изучал все изгибы её прекрасного тела. Он вздрогнул, когда заметил капли крови между её бёдер. Засмущавшись, Лайлек попыталась отвернуться, но он остановил её, схватил за руку.
— Не надо.
Лайлек стыдливо отвернулась.
— Мне нужно привести себя в порядок. Позвольте я…
— Не надо, — он прикрыл глаза, — меня это возбуждает.
Лайлек не считала, что ему нужно опять возбуждаться. Она специально посмотрела на него со всей злостью, на какую была способна, чтобы отбить у него желание даже думать об этом.
— Тебе приятно оттого, что ты сделал мне больно? Неужели тебя это возбуждает?
Риджар покачал головой.
— Мне приятно осознавать, что ты принадлежишь только мне. На моей Родине это редкое явление. Прости меня за причиненную боль, хотя, должен признаться мне это доставило несказанное наслаждение.
Лайлек покраснела. Она не хотела даже думать о том, что он делал с ней. К счастью все закончилось. Она пережила свой первый опыт. А сейчас самое время об этом забыть и поговорить об их дальнейшей совместной жизни. Принц получил, что хотел и может проваливать на все четыре стороны.
— Я рада за вас, ваше Высочество. И если вы сейчас… Что вы делаете? — воскликнула Лайлек.
Николай с невозмутимым видом прижал её к постели свои телом. Риджар рассмеялся.
— А ты как думаешь?
— Но вы же не серьезно? Мы же только что…! Мне не хотелось бы опять стоять перед зеркалом!
Риджар откинул голову и раскатисто расхохотался.
— Не вижу ничего в этом смешного! Я… Ох! — Риджар опять вошел в её еще не остывшее от первого соития лоно, — Неужели можно еще и так? — пискнула Лайлек.
Он опять расхохотался.
— Можно по-разному, соук-соук, — он укусил её за нижнюю губку.
— Николай, вы не посмеете!
Он ухмыльнулся.
— Боюсь, что посмею, — он начал двигаться в ней, но остановился, неожиданно вспомнив, что он её первый мужчина. — Тебе больно? — он поднял голову и внимательно посмотрел на неё.
Если бы Лайлек могла ясно соображать в этот момент и ответила утвердительно, он сразу бы остановился, но её честная натура не могла позволить ей солгать.
— Сейчас совсем не больно… Но мне казалось, что вы закончили, — она поёрзала под ним, — с этим делом?
От этого движения, он еще глубже скользнул в неё. Вздох наслаждения сорвался с её губ. Риджар многозначительно улыбнулся.
— Пока я дышу, я не перестану этим заниматься, — он приподнял тёмную бровь, — ты должна будешь через это пройти, соук-соук, — сказав это, он наклонился и поймал губами сосок.
Выслушав его обещание, Лайлек надула губки.
— Но, Николай, Я не люблю вас! — простонала она, когда он прикоснулся к вершинке её груди.
— Ничего, Лайлек, тебе не обязательно меня любить — ты должна меня хотеть, — он качнулся в ней, и она затрепетала в ответ.
Риджар даже представить не мог, что эти неосторожные слова еще аукнутся ему. Отдавшись страсти, он дал ей немного понять, что значит — быть спутницей Хранителя. Около часа ночи она робко одобрительно шептала ему. Около двух она стонала от удовольствия. В три она уже кричала. В четыре утра она умоляла.
* * *
Лайлек спала без задних ног. Она лежала на его груди, обняв его. Их ноги переплелись, и он чувствовал, как она время от времени шевелит пальчиком, щекоча его лодыжку. Риджар поцеловал её в макушку. Ради неё он сдерживал свою страсть, ведь занятия любовью для Лайлек были вновинку, и он не хотел торопить события, показав ей этой ночью только основы искусства любви. Но даже такое начало его, как ни удивительно, удовлетворило. Он постоянно прокручивал в памяти сладкие мгновения, и если бы Лайлек не была такой уставшей, он бы продолжил обучение. Женщины-кошки были более выносливыми и, к тому же, в таком возрасте далеко не девственны. Его мысли плавно перетекали от одной к другой… Многие мужчины оборотни предпочитали во время поисков своей пары оставаться на родине, так как считали, что никакая другая женщина, кроме как их расы не смогла бы удовлетворить страсть.
Риджар был с ними категорически не согласен. В своих странствиях он убедился, что страсть передавалась от партнёра к партнёру и могла достигать своей наивысшей точки, не зависимо от расы. Он должен помочь Лайлек разбудит свое тело. Уже одно его рождение от союза Чарла и Хранителя — оборотня было прецедентом для его расы. А уж его женитьба на человеке — что-то из ряда вон выходящее. К тому же, его женщина была девственна. Он улыбнулся. Наверно у меня судьба такая — быть первооткрывателем. Он ухмыльнулся этой нелепой мысли. Он в самую последнюю очередь хотел бы им стать, предпочитая просто наслаждаться жизнью. Приятные мысли немного угомонившегося Риджара — появлялись и исчезали. Он и подумать не мог, что будить в женщине чувственность так эротично. Риджар никогда не забудет её взгляд, когда в первый раз вошел в неё, удивление на её лице, когда в ней пробудилась страсть и наслаждение в её глазах, когда он принес ей первое удовлетворение. Это принадлежало только ему и останется в его сердце навсегда.
Преследовавшее его напряжение практически исчезло, но не полностью, как он ожидал. Передача еще не произошла. Риджару было интересно, произойдет ли Передача, с таким смешением кровей, как у него. Авиарцы при занятиях любовью передавали часть своей энергии партнерше. Но когда они находили свою единственную, то происходила полная самоотдача. Не говоря уже о рыцарях Чарла. И, хотя, у Риджара никак не проявились способности отца, Крю настоял на том, чтобы обучить сына способам Передачи, когда тот был еще совсем мальчишкой. И все-таки Янифф ошибся, полагая, что в Риджаре есть хотя бы капля способностей Чарла. Откинув волосы Лайлек, он легонько прикоснулся к нежной коже на её шее. То, что произошло у него с этой женщиной, не имело себе равного. Это было бесподобно. И он, тихо мурлыкнув, наконец-то уснул.
* * *
Он довел её до полного изнеможения. Он был, как дикий, необузданный зверь! После второго раза, он и не подумал остановиться. От третьего и четвертого — остались смутные воспоминания. О том, что он с ней делал в пятый раз, она не хотела даже думать. Воспоминания о нём проносились в её памяти: как его поразительные глаза терзают её взглядом, соблазняют, искушают, как они сверкают от желания, затем в них появляется удовлетворение и нежность. Его страстные, мягкие губы расплываются в улыбке от наслаждения, осторожно завоёвывая и смакуя её, как будто она была для него непередаваемым лакомством. Его голова откинута, а глаза заволокло страстью — шея напряжена от горящего в нем огня. Да, в этом был весь он: дразнящий, искушающий, смеющийся и воспламеняющий. Оказалось, её муж обладал чувственным темпераментом непреодолимой силы. С каждой его лаской её сопротивление сходило на нет. С каждым поцелуем, причудливым танцем языка, он заставлял её стонать, превращая в такое же дикое создание, как и он сам. Это было… сказочно.
Возможно, их брак будет не так уж ужасен, как представлялось ранее. Лайлек украдкой бросила взгляд через плечо. Николай уткнулся ей в шею и был похож на маленького мальчика. Лайлек вспомнила, когда она в первый раз увидела его спящим: это было в карете на прогулке по Гайд Парку. Похоже у принца выработалась привычка утыкаться ей носом в шею. Она хихикнула, когда Николай лизнул её за ушком. Он уже трижды так сделал пока спал. Лайлек заметила, что удобно и уютно устроившись сзади неё, он постоянно лизал за ушком, успокаивая её, когда она пыталась повернуться как-нибудь по-другому и сменить позу. Ей было на самом деле приятно. Но самым странным было то, что она, действительно, успокаивалась.
— Значит ли твой смех, соук-соук, что тебе приятно? — сонно промурлыкал Риджар, прижимаясь к ней.
— Николай, — она положила ладони на его руки и посмотрела на него через плечо, — Конечно, мне приятно. — Поняв, что проговорилась, Лайлек быстренько притворно зевнула, на случай если он вдруг надумает снова к ней приставать.
Ей не следовало сдаваться так легко, даже не смотря на то, что прошлую ночь она умоляла его.
— Я рад, — он поцеловал её в плечико, — Ты можешь сделать мне приятное, называя меня моим настоящим именем — Риджар.
Лайлек напряглась.
— Николай, не издевайся надо мною. Мне казалось, что этим утром мы смогли бы начать наши отношения заново, т. к., вероятно, мы будем вместе до скончания наших дней, — Эта мысль не улучшила её настроение. Она ещё не понимала, как он может воспользоваться сложившейся ситуацией.
— Сердце моё, кто сказал, что я издеваюсь? — он потерся щекой об её щёчку, — неужели ты не поняла, что я рассказал тебе ночью?
Лайлек развернулась к нему лицом.
— Ты про эту несуразицу о твоей… — она даже не смогла произнести свою мысль до конца — такой нелепой она была.
Риджар нахмурился.
— Это не несуразица, как ты выразилась — так есть на самом деле. Кот — это моя вторая ипостась.
Было видно, что он искренне верит в то, что говорит. О, боже! Все намного хуже, чем казалось. Её муж безумен. Если кто-нибудь услышит, о чём он говорит, его сразу упекут в Бедлам. Одни только истории об этом месте заставляли её вздрагивать. Даже, несмотря на то, что она терпеть его не могла, от одной мысли, что он может туда попасть, и что там могут с ним сделать — неизвестно какие пытки там применяют к беднягам — не понятно почему, но ей становилось дурно. Лайлек прижала палец к его губам.