Азагота редко удавалось удивить. И сейчас, как раз, сие событие произошло. Когда ангелы путешествовали в прошлое, они использовали непробиваемый пузырь, иначе именуемый как Шрауд.
Шрауд делал их невидимыми и ограничивал возможности влиять на жителей эры. Одним из самых важных и крайне обязательных правил для путешественников во времени было никогда не покидать Шрауд.
Может её и отправили сюда из-за нарушения этого правила? Но почему она его нарушила? От чего-то убегала?
Азагот знал, что ангелы могли покинуть Шрауд для локализации – или в поисках убежища – в прошлом, но понятия не имел, как им удавалось оставаться непойманными. Как, видимо, и Лиллиана.
– Почему она покинула Шрауд?
– Понятия не имею.
Досадно.
– Что насчёт любовников? – спросил Азагот. – У неё кто-то есть? Пришлось ли ей оставить мужчину на Небесах и отправиться сюда?
Пожалуйста, скажи нет. Вообще ему было плевать, но если придётся целую вечность мириться с рыдающей женщиной с разбитым сердцем, то ему нужно знать об этом заранее и запастись ромом.
Джим Боб пожал плечами.
– Если и так, она всё держит в тайне. Мне удалось узнать только об одних отношениях с мужчиной по имени Гатриэль, но они закончились десятки лет назад.
Прекрасно. Азагот смотрел на пламя, обдумывая всё, что только что узнал. Когда он снова оглянулся на ангела, тот перестал расхаживать.
– Выглядите озадаченным, – смущённо произнёс Джим Боб.
– Мне просто интересно почему её не уничтожили за то, что она покинула Шрауд. Или стать моей супругой и было её наказанием?
– Возможно.
Мало толку. Азагот разочарованно стиснул зубы.
– Ты хотя бы можешь сказать, прежде чем отправить Лиллиану сюда, забрали у неё способность путешествовать во времени?
– Не забрали.
Что ж, всё это оказалось неожиданностью. Азагот вспомнил какой удивлённой казалась Лиллиана, увидев его хроногласс, какой неосведомлённой о том, что это и как этим пользоваться, всё это время понимая, что обладает возможностью активировать это устройство.
Кажется, его пара утаила важную информацию. Самое время узнать почему.
И, возможно, напомнить ей, что он специализировался на смерти, не на прощении.
Глава 5
Лиллиана не имела ни малейшего представления как ей вынести огромный хроногласс из Шеул-гра. Через пару минут после того, как Азагот оставил её одну, Лиллиана попыталась поднять эту штуковину, но вскоре поняла, что без своих сверх сил ей придётся хроногласс тащить.
А это – время и много шума.
Ей следует хорошенько спланировать это ограбление.
Лиллиане всегда лучше думалось в движении, поэтому она отправилась исследовать здания, которые, как сказал Азагот, пустуют.
И они оказались... безлюдными. Повсюду сновали адские крысы и другие странные маленькие демонические твари, а по стенам расползались шевелящиеся причудливые бледные лозы, и проникали через окна и дверные проёмы.
Блуждая от здания к зданию, Лиллиана нашла доказательство того, что когда-то тут было многолюдно.
Одно целое здание было разделено на жилые помещения, оснащённые личными спальнями. В другом здании Лиллиана обнаружила несколько давно пустующих общественных купальных ванн.
Отыскался даже огромный зал, заполненный длинными столами и стульями. То тут, то там всё ещё стояли деревянные и каменные подносы, словно ожидая, когда их снова наполнят.
Кто тут жил? И почему они ушли?
Всё это казалось жутким, и это ещё до того, как Лиллиана подошла к Колизею в римском стиле, песчаный бассейн которого был захламлён костями демонов.
На стенах висело оружие, которому было не менее двухсот лет.
Эхом в здании пронёсся тихий глухой звук шагов, и Лиллиане потребовалась выдержка всех годов её тренировок, чтобы не броситься к ближайшей боевой косе.
Паника в незнакомом месте никогда не заканчивалась ничем, кроме смерти. Держа себя в руках, Лиллиана развернулась и выдохнула с облегчением, увидев Азагота, который длинными шагами с природным изяществом сокращал между ними расстояние.
Но ощущение облегчения оказалось недолгим. Рот Азагота был сжат в суровую линию, а его ледяной, расчётливый взгляд оставлял чувство загнанности в ловушку, как будто Азагот был гладиатором, а она – львом без когтей и клыков.
За долю секунды Лиллиана пересмотрела решение о захвате оружия, но встала в твёрдую позу и преградила Азаготу путь.
– Я обследовала твои здания, – произнесла Лиллиана, переходя в нападение. – Кажется, ты утаил от меня кое-какую информацию.
– Твой праведный гнев не производит впечатления, потому что ты тоже скрыла от меня кое-какое дерьмо.
– Понятия не имею о чём ты... – Внезапно они уже не стояли на арене, а вернулись в библиотеку Азагота. А когда он указал на хроногласс, у Лиллианы всё скрутило в животе.
– Ты забыла упомянуть, что умеешь путешествовать во времени.
Вот дерьмо.
– А это не секрет. – Не... совсем. Правда лишь всё усложняла. Например, то, как украсть хроногласс. – Но чисто из любопытства, как ты узнал?
– Многие мне многое задолжали, – раздражённо выпалил он. – Так почему ты утаила от меня свою способность?
Лиллиана сглотнула. Лгунья из неё никогда не получалась. В юности каждому ангелу приходилось проходить проверку на шпионские способности, и она получила рекордно низкий балл. Нет ничего ужаснее, чем в чём-то быть самым худшим.
– Отвечай, – потребовал Азагот. – Это потому, что ты считала, что можешь сбежать? Экстренное сообщение, сладкий ангелочек, это не сработает. Это устройство работает лишь час за раз... если только ты не выберешься из Шрауда. – Азагот улыбнулся, наслаждаясь её смущением. – Но с этим, кажется, у тебя нет проблем.
Лиллиана резко вдохнула.
– Что ты об этом знаешь?
– А это имеет значение? Если тебе станет легче, мне плевать какие преступления ты совершала в прошлом. Но давай мы кое-что проясним: здесь ты мне не врёшь. Поэтому скажи, ты планируешь сбежать, используя хроногласс?
– Это было бы глупостью. Я бы навлекла на свою голову мордоворотов и провела каждую минуту, оглядываясь через плечо. В конце концов они бы меня нашли и убили. – Лиллиана сложила руки на груди и уставилась на Азагота. – И не называй меня сладким ангелочком.
– Мордовороты тебя не найдут, если ты отрежешь свои крылья. – Азагот провёл языком по зубам, словно наслаждаясь неловкой паузой. – Сладкий ангелочек.
Засранец. Но этот засранец прав. Любой ангел, отрезавший себе крылья, тут же станет необнаружимым для ангельских сил. Любой ангел, который обычно "ощущает" присутствие другого ангела в силу определённых изменчивых обстоятельств, совсем её тогда не обнаружит.
Даже встретившись лицом к лицу, ненаблюдательный ангел мог с лёгкостью поверить, что бескрылый ангел – человек.
– Я не отрежу свои крылья, – заверила Азагота Лиллиана. – Ненавижу боль и, по правде говоря, почему это для тебя так важно?
– Важно, потому что ты это от меня скрыла. Хочу знать причину. Не выношу обман. Я бы попросил тебя осведомиться у моего последнего помощника о моей низкой терпимости, но его душа занята: мучают в Чистилище и трахают в зад. – Он рассеялся. – Трахают в зад в Чистилище. Понятно?
Очевидно, мужчины всех видов и возрастов остаются детьми.
– Понятно. Чистилище как прочищение прямой кишки. – Лиллиана закатила глаза. – Очень умно.
Азагот продолжал улыбаться, но глаза оставались льдинками.
– А теперь, правду. Почему ты вела себя так, будто едва ли знаешь, что такое хроногласс, и не рассказала, что умеешь им пользоваться? – Он настойчиво щёлкнул пальцами. – Хочу услышать ответ. Моё терпение иссякает.
Если он ещё раз щёлкнет пальцами, она их сломает.
– Может, мне хотелось оставить кое-что при себе, – ответила Лиллиана. – Я в незнакомом месте, должна выйти замуж за незнакомого мужчину, и у меня нет ничего своего. Даже одежды, потому что кто-то мешкает с её доставкой. Так может мне хотелось посвятить часок себе и подальше отсюда. – Она зыркнула на Азагота. – Зануда.
Даже несмотря на то, что Лиллиана назвала его занудой, ледяной взгляд Азагота чуть потеплел, лишь немного сгладив резкость.
– Могу... это понять.
Срань Господня... он купился? Хотя, это же была правда. Если бы не было надежды смыться отсюда, украв зеркало, то Лиллиана чувствовала бы себя так, как только что описала.
Азагот шагнул вперёд так неожиданно, что она подскочила.
– Возьми меня с собой.
– Что?
Он подошёл ещё ближе, но если рассчитывал напугать Лиллиану своим ростом, то он идиот. На тренировках она сталкивалась с мужчинами гораздо выше и крупнее него.
Однако ни один из тех мужчин и в подмётки не годился смертоносной грации и источаемой чувственности Азагота. Как будто он родился для убийств и секса. Воин в Лиллиане оценил первое.
Женщина в ней определённо оценила последнее. Но хреново то, что Лиллиана вообще не должна была его оценивать.
Азагот был не совсем врагом, но и не тем, к кому она могла испытывать влечение.
– Возьми меня с собой, – повторил он.
Лиллиана запрокинула голову, чтобы встретиться с Азаготом взглядом.
– Вежливо попроси.
– Возьми меня с собой... пожалуйста.
– Ты мог бы постараться произнести так, чтобы это не прозвучало как приказ.
Азагот стиснул зубы и выдавил из себя:
– Будь так любезна, возьми меня с собой.
Что ж, это не совсем то, что Лиллиана ожидала, но она сомневалась, что он может произнести это лучше. Кроме того, ей не терпелось на какое-то время отсюда вырваться.
– Отлично, – сдалась она. – Но ты должен знать, что, оказавшись вне твоего мира, я по полной буду использовать свои силы.
Один уголок рта Азагота дёрнулся.
– Мне расценивать это как предостережение?
– Просто не удивляйся тому, что, разозлив меня, окажешься верхом на молнии.
– Мне нравятся извращения, так что я в игре.
Он сжал её ладонь и Лиллиана резко втянула воздух, шокированная ощущением, пронзившим её руку. Украдкой взглянула на Азагота, но судя по тому, что у того было обычное раздражённое выражение на лице, поняла, что он это не ощутил.
Что ж... хорошо. Им не нужно никаких таких совместных "моментов".
Хотя, на самом деле, было немного обидно, что он никак не отреагировал. Вообще никак.
Задвинув подальше неразумное раздражение, Лиллиана потянулась вглубь себя за тем, что ангелы называли "Тройное Т"[14]: маяк путешествия во времени. Независимо от других временно бесполезных ангельских сил, это ощущение начиналось глубоко в животе и распространялось наружу, пока Лиллиана не начинала ощущать изнутри каждой клеточкой время и пространство.
Сейчас всё, что ей требовалось – подумать об определённом периоде времени... затем о месте... и вуаля.
Вместо отражающей их зеркальной поверхности, хроногласс превратился в окно, за которым оказался океан барханов пустыни.
– Готов? – Когда Азагот кивнул, Лиллиана крепче сжала его руку и повела в зеркало.
В то же мгновение их обдало сухим воздухом, а ноги увязли в горячем песке. Отпустив руку Азагота, Лиллиана оглядела пейзаж. Оказалось именно то, что она представляла.
Совершенно безлюдно.
Она перенесла их прямо в центр египетской пустыни, где не было ничего, кроме песчаных дюн. Только безоблачное лазурное небо добавляло цвета однообразному бежевому пространству.
Вот так-то, Азагот. Он хотел выбраться из Шеул-гра, поэтому Лиллиана перенесла его в самое скучное, безликое место, какое смогла придумать.
Чувствуя самодовольство, она обернулась, чтобы насладиться его разочарованием.
Но повернувшись, разочарованной оказалась она. Азагот стоял, закрыв глаза и подняв лицо к солнцу.
– Египет, – вздохнул он. – Чёрт, как я соскучился по пустыне. – Глубоко вдохнув, он улыбнулся.
– Правда? – изумилась Лиллиана. – Тебе здесь нравится?
– Мне не хватало... жары. – Схватившись за воротник, он так сильно рванул рубашку, что отлетели пуговицы и одна даже попала Лиллиане в лоб. – И ветра... вот чёрт, я скучал по ветру.
Азагот бросил разорванную рубашку на землю и, о Боже, у него было на что посмотреть. Под гладкой, загорелой кожей перекатывались мускулы, от чего множество невероятно реалистичных татуировок танцевали на груди.
Лиллиана позволила себе окинуть Азагота голодным взглядом, откладывая в памяти образ его тела, потому что у неё было ощущение, что ни один мужчина никогда не сравнится с его дикой красотой.
Он казался отрешённым и спокойным, но его безжалостность в качестве одного из наиболее титулованных и успешных Следователей Небес была хорошо известна.
Люди, демоны и собратья ангелы в равной степени умирали от руки Азагота, но не раньше, чем испытывали много боли.
Умение Азагота ловко орудовать руками распространялось и на женщин, но вместо мук те испытывали наслаждение.
О его подвигах в спальне слагали легенды, и сейчас Лиллиана могла думать только о том, сколько женщин водило пальчиками по линиям татуировки змеи, обвивавшей левую часть его груди.
Сколько скользило языком по рукоятке меча на его грудине, и дальше, по лезвию, которое исчезало за поясом штанов. И как могла Лиллиана прикоснуться к нему так, как никто никогда не касался?
Не то чтобы она собиралась к нему прикасаться.
Азагот скинул ботинки и носки, не обращая внимания куда те упали, что заставило Лиллиану задуматься где он берёт одежду – ни в одном из внешних зданий Шеул-гра она не увидела шумного торгового центра.
– Какой сейчас год? – спросил он, ходя кругами, устремив взгляд на пальцы ног, исчезающие в песке.
– Я точно не знаю. – Лиллиана наблюдала за тем, как Азагот наклонился и зачерпнул немного песка, и от вида того, как штаны обтянули его великолепную задницу, у неё стало сухо во рту как в пустыне, но сглотнув, несмотря на сухость, она продолжила: – Я не так долго этим занимаюсь, чтобы переноситься в конкретные даты или даже года. Хотя обычно могу перенестись в пределы десятилетия от своей цели.
– В пределах десятилетия? – Он выпрямился. – Сколько ты этим занимаешься?
Лиллиана иронично улыбнулась.
– А почему бы тебе не ответить, ты же столько обо мне знаешь. – Когда Азагот ничего не ответил, а только посмотрел в небо, как будто никогда его не видел, она подошла к нему и уступила: – Почти четыреста лет.
Азагот повернулся и осмотрел Лиллиану с ног до головы, как потенциальный покупатель оценивает лошадь.
– Звучит так, словно прошло много времени, чтобы оставаться в пределах десяти лет. Неспособная ученица?
На мгновение онемев, Лиллиана просто уставилась на него.
– Неспособная ученица? – выплюнула она. – Да я намного превзошла многих путешественников во времени этого возраста, ты, высокомерный засранец.
– Ха. Если даже сейчас твоя точность настолько плоха, страшно представить с чего ты начинала. Хочешь увидеть битву при Геттисбёрге[15], а приходится убегать от динозавров. Должно быть это паршиво.
– Такое случается, – рявкнула она. И что-то похожее с ней произошло. Вот только вместо битвы при Геттисбёрге и динозавров оказалось сражение при Альмансе[16] и саблезубые кошки. И самое ужасное то, что эти животные частенько могли увидеть ангелов внутри Шрауда.
И оказалось, что саблезубые коты были чертовски подлые.
Азагот смеялся и тащился по песку, его энтузиазм уменьшил её раздражение.
– Давай же. – Он жестом показал следовать за собой. – Пошли.
– Шутишь? – Лиллиана подняла руки. – Здесь некуда идти. Ближайшее человеческое поселение находится в сотни милях отсюда.
– И что? Ты лучше постоишь тут?
Лиллиана с тоской оглянулась на библиотеку Азагота, видневшуюся через прямоугольный портал, сквозь который в любое время они смогут вернуться.
– Ладно, – пробормотала она и поплелась за ним.
Лиллиана могла понять, почему Азагот хочет остаться в этом гигантском кошачьем лотке, если принять во внимание, что тысячи лет он скрывался во мраке.
И на самом-то деле эта причина рассказала о том, что Азагот не рассердился, что первым местом, куда она его переместила, оказался центр безлюдного пространства. Скорее наоборот, он был рад.