Таннер пожала плечами.
- Конечно.
Она отвернулась и по наитию пошла к воде - своему единственному источнику утешения. Когда она уже не могла оставаться в замкнутом пространстве конторы в бухте или в собственном осиротевшем бунгало, то выходила в море под парусом. Только там, на воде, в одиночестве, она могла обрести какое-то подобие мира.
Таннер прислонилась к перилам ограждения на краю причала, и Том встал рядом с ней.
- Я хочу поговорить с тобой о твоей матери, - негромко начал он.
Таннер уставилась прямо перед собой и стиснула зубы.
- А что с ней такое?
Том сделал глубокий вдох и посмотрел прямо на Таннер.
- Я собираюсь сделать ей предложение.
Таннер повернулась к нему с совершенно изумленным лицом.
- Да ты шутишь!
Том легонько улыбнулся.
- Нет, я как раз серьезно... очень серьезно. Таннер, я люблю ее. Я хочу жить с ней, хочу объединить наши жизни. Мне недостаточно время от времени проводить с ней выходные.
Таннер вздрогнула, словно его слова были стрелами, поразившими ее в самую душу. Как бы она была благодарна всего за один уикенд с Эдриенн. Но все было кончено. Эдриенн ушла.
- А мама? - прямо спросила она. - У нее те же чувства? - и с удивлением увидела, как по его симпатичному лицу промелькнуло выражение неуверенности.
- Я не знаю. Я надеюсь, что я ей небезразличен, - медленно проговорил он, практически самому себе. - Я думаю, ей одиноко здесь, на Уитли Пойнт. - Он поднял руку, останавливая возражения Таннер. - О, она любит тебя, и остров она тоже любит. В этом нет никаких сомнений. Но я думаю, что основная причина того, что она оставалась здесь все эти годы не в том, что ты так уж нуждалась в ней, а в том, что она очень нуждалась в тебе. Ты во многом напоминаешь ей твоего отца - и очень сильно напоминаешь. А она настолько любила его, что не хотела потерять единственное о нем напоминание.
Он расправил плечи, бессознательно принимая агрессивную военную стойку.
- Но она заслуживает много большего, чем жить воспоминаниями, она заслуживает шанса на то, чтобы снова жить. Может быть, и без той страсти, которую она испытывала к Чарльзу, но по крайней мере с кем-то, кто о ней беспокоится, с кем-то, кто будет ее лелеять. Как я.
Таннер уставилась на него со слегка отвисшей челюстью, удивленная его проницательностью и эмпатией. Она поняла, что ничегошеньки не знает о Томе Хардигане. Он был для нее не более чем болезненным напоминанием об Эдриенн. Таннер подумала о матери, со спокойным достоинством несущей свое горе и каким-то образом всегда подставляющей Таннер плечо всякий раз, когда она в этом нуждалась.
Она сглотнула пересохшим горлом и кивнула.
- Ей было одиноко, я знаю. И я никогда не была для нее хорошей компанией. Всегда была слишком погружена в собственные несчастья. А в последнее время особенно. - Она посмотрела на Тома и попыталась отыскать слова, которые с таким трудом ей дались.
- Ты правда считаешь, что она может быть счастлива вдалеке от Уитли Пойнт?
Том улыбнулся ее словам.
- Разве что не очень далеко. В Констанции куда больше от Уитли, чем она сама представляет. Я надеюсь получить постоянную должность в Вашингтоне в будущем году. И если Констанция согласится выйти за меня, мы будем неподалеку от Уитли Пойнт и от тебя.
- Обо мне можешь не переживать, - негромко ответила Таннер. - У меня здесь есть все, что мне нужно.
В этом Том серьезно сомневался. Трудно было не заметить опустошенность в ее глазах или не расслышать горечи в ее голосе. Он хотел как-то ее утешить, но не понимал, как.
Таннер вдруг расхохоталась, и на мгновение стала прежней собой.
- Я чувствую себя, словно отец невесты с этим нашим разговором! Мы должны, в конце концов, позволить маме решать самой.
Том ухмыльнулся в ответ.
- Ты права. Теперь, когда у меня есть разрешение, я могу спросить ее саму.
Таннер ошеломленно посмотрела на него.
- Ты с ума сошел!
- Можешь не сомневаться, - быстро ответил он.
Внезапно лицо Таннер стало серьезным.
- Том, как там Эдриенн?
Том мгновение колебался, а потом решил быть полностью откровенным.
- Если ты спрашиваешь именно мое мнение, то тебе я могу сказать - похоже, паршиво. Они с Алисией вместе живут в их старом доме, но я не в курсе, что между ними происходит. Они друзья, и это естественно. Эдриенн со мной об этом не разговаривает, и ни с кем другим тоже, насколько мне известно. Она хорошо выполняет свою работу - лучше, чем когда-либо, но кажется, это единственное, что держит ее на плаву. Честно говоря, она уже давно заслужила повышение по службе.
Таннер сильно побледнела, а ее руки на шершавых поручнях ограждения задрожали. Наверное, Том и так сказал больше, чем стоило, но ее страдание было таким острым, таким явным, что ему было больно на нее смотреть.
- Она хорошо выглядит физически, но что-то в ней погасло. Она живет на автомате, Таннер, и я бы сказал, что свои сердце и душу она оставила на Уитли Пойнт.
Таннер прикрыла глаза, пытаясь справиться с болью. А когда снова открыла их, Том с воодушевлением увидел, как сквозь растерянность и боль в ее взгляде проступает что-то жесткое и целенаправленное.
- Том, - яростно спросила она, - что мне делать? Если бы я думала, что она может вернуться, я бы полетела за ней сегодня же вечером. Сколько раз я хотела это сделать! Хотела позвонить - даже набирала номер несколько раз, но в последнюю секунду вешала трубку. Она ведь сказала, что не хочет меня. Она сказала... сказала что не... - Таннер на секунду запнулась, но потом продолжила: - Она сказала, что никогда не любила меня.
Том попытался представить, насколько уязвленной должна была чувствовать себя Таннер, и понял, что не хотел бы этого знать.
- Таннер, - сказал он, - я думаю, что Эдриенн искренне верила, что оставляя тебя, поступает правильно - ради тебя же. Она повстречала тебя, когда сама едва начала выздоравливать, и я думаю, она боялась, что если она умрет, ты останешься одна.
Таннер с шумом втянула воздух. При одной этой мысли ее до сих пор пронзала боль.
- Она что, думает, что это было бы хуже, чем жить без нее сейчас? Зная, что она всего-навсего на другом конце страны и даже не хочет видеть меня?
- Я не знаю, Таннер, - ответил он, думая о том, что подвел Эдриенн. Она пожертвовала своим шансом на счастье, а он это допустил
После того как Том уехал, Таннер закончила с составлением рабочих планов на завтра, оставила письменные указания для Джоша и инструкции для строителей. Она прикинула, заночевать ли ей на "Уитли Прайд", как она обычно делала во время визитов Тома, но решила, что есть кое-что поважнее, чем ее затянувшаяся к нему неприязнь. Что-то, что она должна была сделать уже давно. Так что она направилась прямиком в главный дом, где Том с ее матерью проводили время за коктейлями.
- Мама, - сказала она после того, как коротко поприветствовала Тома, - мне нужно с тобой поговорить.
И Том, и Констанция удивились, но Констанция тут же поднялась на ноги.
- Конечно, дорогая. Хочешь, выйдем в сад?
Как только они оказались там, где Том не мог их услышать, Таннер повернулась к матери.
- Мама, ты счастлива здесь?
Констанция была поражена.
- Счастлива? Ну конечно я счастлива. Здесь мой дом.
Таннер покачала головой.
- Я не это имела в виду. Я хочу знать - ты здесь счастлива? - она запнулась на мгновение и сделала глубокий вдох. - Ты живешь той жизнью, которой хочешь? Достаточно полной жизнью?
Констанция некоторое время внимательно смотрела на Таннер, видя перед собой не отражение собственного мужа, а сильную, решительную женщину, которой стала ее дочь.
- Я люблю этот остров и всегда буду его любить. Но, должна признать, я и правда чувствую себя одиноко. Иногда я думаю, что моя жизнь кончилась в тот день, когда умер твой отец.
Таннер неистово замотала головой.
- Нет! Это неправда! Так не должно быть. Ты жива, а отец умер. И ты должна строить собственную жизнь - ради себя самой. Ты этого заслуживаешь.
Констанция склонила голову набок и почти застенчиво улыбнулась Таннер.
- И ты думаешь, я должна строить эту жизнь вместе с Томом Хардиганом?
Таннер пожала плечами.
- Это только ты можешь сказать. Но похоже, он действительно о тебе заботится.
Вздохнув еще раз, она призналась: - И он мне нравится.
Внезапно посерьезнев, Констанция спросила:
- А что с островом? Здесь еще много такого, за чем нужен глаз да глаз.
Таннер расправила плечи и взяла мать за руку.
- Я присмотрю здесь за всем, мама. Это единственное, на что я гожусь.
- А ты, Таннер? Кто присмотрит за тобой, дорогая моя? - нежно спросила Констанция.
- Не знаю, мама. На данный момент, должно быть, только я.
Констанция крепко сжала руку дочери в своих ладонях, горячо понадеявшись, что Таннер была неправа.
Глава 19
Таннер и Джош склонились над чертежным столом рядом с конторой, просматривая планы перестройки причала и углубления судоходного канала с той целью, чтобы бухта могла принимать большие корабли. Таннер планировала устроить здесь пристань мирового класса с пирсами как для больших круизных судов, так и для парусных лодок. А это означало появление ресторанов и перестройку береговой линии с тем, чтобы посетителям было где остановиться до или после рейса.
Таннер уже приобрела базовую флотилию парусников, их должны были доставить весной, и она намеревалась сдавать их в аренду для совершения рейсов или на определенный срок. Фирмы-застройщики, конечно, с удовольствием восприняли проект модернизации Уитли Пойнт. Местные жители вначале были обеспокоены тем, что такие перемены уничтожат покой и уединенность "их" острова, но воспряли духом, когда увидели проекты дизайна новых комплексов. Таннер была непреклонна в своем стремлении сохранить целостность береговой линии и не допустить, чтобы в результате модернизации гавань и прилегающие территории утратили свое очарование и стиль девятнадцатого века.
Таннер почувствовала в этих задачах своего рода вызов и впервые ощутила, что ее энергия и талант нашли себе достойное применение. Она прибрала к рукам большую часть управления финансами проекта, да и в вопросах дизайна последнее слово оставалось за ней. Такая работа легко могла поглотить почти все ее время, что, собственно, практически и произошло. И это было именно то, чего она хотела.
Полное погружение в работу было единственным способом отвлечься от мыслей об Эдриенн хотя бы ненадолго. Таннер думала о ней все время, это была постоянная, никогда не утихающая боль. Шли месяцы, от Эдриенн не было ни слуху ни духу, и Таннер терзала себя вопросами. Скажет ли ей Эдриенн - или хоть кто-нибудь ей скажет - если окажется, что Эдриенн больна? Что она должна была сказать, чтобы убедить Эдриенн остаться? Что она может сказать сейчас, чтобы та передумала? "Пожалуйста, вернись, я умираю без тебя"?
Незнание мучало ее. Так что она работала и по крайней мере находила утешение в усталости.
Джош довольно кивнул при виде варианта дизайна, который чертежник-конструктор разработал по спецификациям Таннер.
- Мне нравится - вот нравится, и все! Я-то думал, тебе придется попотеть, чтобы найти места для швартовки больших суден, но ты справилась. Это будет конфетка!
Таннер улыбнулась его очевидному удовольствию.
- Рада, что ты одобряешь. Я и шагу не могу ступить без твоего согласия, особенно теперь, когда ты стал моим главным управляющим.
Джош расплылся в счастливой улыбке.
- А помнишь, как восемь или девять месяцев тому ты спросила, нравишься ли ты мне?
Таннер кивнула, вспоминая то, что привело к тогдашнему разговору. Господи, казалось, что это было в прошлой жизни - она очнулась промокшая, едва не замерзшая, и поняла, что Эдриенн обнимает ее в первый раз. Словно со стороны она увидела ту себя - такую заносчивую и безрассудную. Такую чертовски слепую, чтобы разглядеть вещи, которые действительно имели значение. Она поежилась и отогнала воспоминания прочь.
- Помню.
- Ну... - задумчиво протянул он, - я думаю, что могу сказать честно и уверенно - ты оказалась настоящим молодцом. Ты славный человек, Таннер Уитли.
- Спасибо тебе, Джош, - мягко ответила Таннер. - Когда ты так говоришь, я в это почти верю.
Джош внимательно посмотрел на нее, понимая, что ее мучает сильная душевная боль. Он знал, в чем дело, и знал, что здесь ничем особо не поможешь. Потом он поднял голову, глянул за спину Таннер, в сторону пирса и негромко присвистнул.
- Ну вот, снова моряки пожаловали.
И пробормотал что-то вроде: "Вечно от них одни беды".
Таннер развернулась и мгновенно занервничала, когда увидела, что к пристани спускается Том Хардиган. Она точно знала, что ее мать не ждет его раньше следующей недели. Таннер поспешила к нему навстречу.
- Таннер, я... - начал он необычно серьезным тоном.
- Что такое? - воскликнула она, и сердце ее заколотилось. - Что с Эдриенн? С ней все в порядке?!
Том вскинул руку вверх
- Погоди минутку. - Его лицо внезапно засветилось от удовольствия. - Почему бы тебе не спросить у нее самой?
Таннер глянула ему за плечо, на другую фигуру в военной форме, и подумала, что у нее сейчас сердце остановится. К ней вдоль причала медленно спускалась Эдриенн. Том извинился и отошел, зная, что его все равно никто не услышит. Джош незаметно свернул все чертежи и планы и скрылся в конторе.
Таннер замерла на месте, боясь пошевелиться, боясь что чары разрушатся, и Эдриенн исчезнет. Эдриенн остановилась в паре шагов и стала вглядываться в лицо Таннер в поисках хоть какого-то признака того, что ей рады. И увидела в ее глазах все ту же глубочайшую любовь, которую Таннер никогда не могла скрыть. Но было там и еще кое-что. Боль и недоумение. Эдриенн стало трудно дышать. Таннер била дрожь.
- Мне так жаль, что я обидела тебя, Таннер. Ты сможешь когда-нибудь меня простить?
Таннер смотрела на нее, все еще не совсем осознавая, что Эдриенн здесь. Зачем она приехала? Это короткий визит, попытка предложить что-то вроде дружбы? Таннер боялась надеяться, а еще больше боялась дать волю чувствам. Она понимала, что разочарования не переживет.
- Здесь нечего прощать. Я понимаю, почему ты уехала.
- Да? - тихо переспросила Эдриенн. Ей внезапно перестало хватать слов. Те причины, которые восемь месяцев назад были столь очевидными, кажется, рассыпались в прах на фоне той боли, которую она причинила.
- Мне нужно было приехать сюда по службе... - она запнулась и умолкла.
- Ты сможешь остаться?.. на обед? - осторожно спросила Таннер, опасаясь строить какие-то предположения.
- Я бы с удовольствием. Вообще-то, Том уже переговорил с Констанцией, и мы остаемся у вас на ночь.
Эдриенн не поняла, обрадовали эти новости Таннер или нет, и поспешно продолжила:
- А ты можешь мне сначала показать бухту? Том говорил, ты здесь многое перестраиваешь.
Таннер кивнула, все еще в шоке от присутствия Эдриенн.
- Конечно.
Они пошли обходить бухту; Таннер негромко описывала свои планы и показывала разные стадии работ по реконструкции. Эдриенн была впечатлена как объемом и содержанием проектов, так и проявленным Таннер рвением. Та юная женщина, которую она знала, в ее отсутствие повзрослела, буйные черты ее характера смягчились, а кипевшая в ней ярость, казалось, улеглась. Эдриенн вдруг испугалась того, что Таннер могла перерасти и свою страсть к ней. При одной этой мысли ей стало больно, но она понимала, что перемены в Таннер - это к лучшему. Ей оставалось надеяться, что в сердце Таннер еще осталось место для нее.
- Это чудесно! - искренне сказала она. И посмотрела на Таннер с куда большим уважением. - Ты должна крайне гордиться тем, что сделала.