Мой приступ собственной важности и исключительной незаменимости был прерван бесцеремонно ворвавшейся Даломеей.
— Ариночка, деточка, я так рада, что ты поправилась! — с улыбкой до ушей защебетала женщина, плюхнувшись на мою кровать и чуть не отдавив мне ногу. — У нас с тобой столько дел, столько дел! Быстренько умывайся и приступаем к занятиям! Некогда разлеживаться, — потрепала она меня за щеку так, будто хотела оторвать её.
Абсолютно не соображая, что она тут делает и о каких занятиях идёт речь, я покорно поплелась к неприметной двери рядом со шкафом. Видимо придётся смириться с тем, что смысл происходящих в этом мире событий так и останется загадкой для моего скромного ума.
Войдя в ванную комнату, первым делом я уставилась на своё отражение в зеркале. Оттуда на меня смотрела девица со спутанными грязными волосами, бледной сероватой кожей и потухшим взглядом. Я ощущала себя так, словно в моё двадцатисемилетнее тело вселилась древняя старуха, утратившая интерес к жизни. Сначала заключение в темнице, а затем недельное пребывание между жизнью и смертью выкачали все мои силы. К тому же, я запуталась в собственных чувствах. Ничего не смысля в дворцовых интригах и политике в целом, я не могла понять стоит ли довериться Императору. Насколько мне было известно, правители и их приближенные в редких случаях обладали такими качествами как честность и верность данному слову.
Из пессимистических раздумий меня вытянул нетерпеливый окрик Даломеи, призывающей поторопиться.
Показав собственному унылому отражению язык, я нашла взглядом конструкцию, напоминающую душ и с удовольствием скинула с себя безобразие, по ошибке считающееся здесь нормальной ночной рубашкой. Подставляя лицо под упругие струи тёплой воды, я будто бы впитывала так необходимую мне энергию. Полностью поглощённая принятием душа, я услышала, как открылась и сразу же закрылась дверь в ванную, но не обратила на это внимание.
Заплетая волосы, я заметила на табуретке платье, которое наверняка сюда принесла Даломея. Вдоволь налюбовавшись двумя аккуратными косами со сложным плетением, я взяла в руки образец ассандорийской моды. От моего первого местного наряда это одеяние отличалась только цветом. А так всё та же полупрозрачная ткань, расшитая пайетками и усыпанная блёстками, с плотными вставками на стратегически важных местах. В таком платье прилично только восточные танцы исполнять, но уж никак не разгуливать по императорскому дворцу.
Лавина протеста накрыла меня с ног до головы. Я надела нижнее бельё (на удивление приличного вида), прикрылась полотенцем и схватила в охапку откровенный наряд.
— Я это не надену! — заявила я Даломее, угрожающе помахав перед её носом блестящей тряпкой. После чего решительно направилась к деревянному шкафу.
Пока я придирчиво перебирала ворох одежды, женщина гневно вертела головой с большими витыми рогами и пыталась заставить меня поменять решение. Демонстративно игнорируя её вопли, я выудила лёгкие тёмные бриджи и бордовую тунику. Облачившись в удобную одежду, не вызывающую во мне стыда, я заметила на своей кровати поднос с завтраком и с чистой совестью направилась к нему.
Озадаченно осмотрев набор из пяти вилок, трёх ложек, двух ножей и щипцов, я несколько растерялась. Правда моё замешательство длилось недолго. Схватив дольку апельсина и спешно затолкав себе в рот, я блаженно прищурилась. Рука сама собой потянулась ко второй дольке, но была дерзко остановлена ударом деревянной палочки, так похожей на учительскую указку.
— Юным леди не подобает такое грубое поведение за столом! — нравоучительно изрекла Даломея. Пока я дула на ударенные пальцы, она продолжила. — Я преподам вам уроки этикета, а также поведения в высшем обществе, в котором вы непременно окажитесь через два дня. К сожалению, в нашем распоряжении совсем мало времени. Именно поэтому с утра до ночи мы будем заниматься, вникая в азы, необходимость которых обусловлена вашим статусом.
— Позвольте поинтересоваться, это какой-такой статус обязывает меня пользоваться пятью вилками, вместо одной? — злобно уставившись на рогатую надзирательницу, спросила я.
— Как же так? — Прижав руки к своей пышной груди, пораженно спросила она. — Вы должны быть в курсе! Император выбрал вас своей спутницей на Имперском балу! Это одно из самых важных и грандиозных событий в Ассандории! Правители, их жёны и дети, сильнейшие маги, знатнейшие лорды, говоря проще — высшее общество всего Хотариса соберётся здесь, в Эвайнбергском дворце, чтобы подтвердить свои благие намерения. Каждый год они подписывают мирный договор, обязующий их защищать Хотарис от вражеских вторжений и отказаться от местных войн.
Пытливо заглядывая мне в лицо, Даломея явно ожидала увидеть там восторг и неземную радость. Подождав немного и не рассмотрев там ничего подобного, она укоризненно покачала головой, едва не проткнув мой глаз одним из своих острых рогов.
— Ох, тяжело мне с вами будет, Арина, — вздохнула женщина. — Но ничего страшного, я люблю сложности.
«А уж я-то как их люблю, а уж вам-то как тяжело будет!», мстительно подумала я.
Вот спрашивается, почему в этом дворце все считают, что имеют право указывать мне когда, что и как делать? Побыла хорошей девочкой и хватит.
— Арина, не отвлекайтесь! Вы слышали, что я вам сказала? — прервала мои захватнические планы, сопровождающиеся мерзким хихиканьем, Даломея. — Над чем вы смеетесь? Расскажите мне, вместе посмеёмся.
Ну ей-богу, первый класс, начальная школа. Моя классуха вела себя точь-в-точь. Правда рогов и хвостов у неё не было.
— Ая-яй! — вскрикнула я, получив очередной раз по руке указкой. — За что?
— За невнимательность! — строго ответила она. — Повторяю ещё раз — слушайте и запоминайте. А теперь приступим. Вы знакомы с таким столовым прибором как вилка? — совершенно серьёзно задала вопрос моя личная преподавательница.
— Вииииилка? — благоговейным тоном протянула я. — Конечно! Я много раз видела её на картинках!
— Только на картинках? — недоверчиво глянула на меня Даломея.
— Ага. У нас на селе себе такое позволить не могли. Мы обычно руками, из общей кастрюльки. Вот так, — наглядно показала я, двумя руками загребая гарнир из тушеных овощей и запихивая его в рот, не забывая при этом половину размазывать по лицу.
Ошарашенно наблюдая за мной, Даломея открыла рот в беззвучном крике, который наверняка должен был призвать меня к порядку. Но поскольку это не возымело на меня ровно никакого эффекта, она с ужасом заверещала:
— Ааа!! Стой! Прекрати! Прекрати, кому говорят! Хватит! Вилка, возьми вилку!
На все эти вопли, у меня возник закономерный вопрос.
— А какую вилку-то брать? — Тянуть руки к «невиданным до селя» приборам я не спешила, помня о предыдущем случае с апельсином.
Женщина на минуту отвлеклась, спешно пытаясь сосредоточиться на выборе нужной вилки.
— Вот эту! — Во избежание ошибки она сама протянула мне большую вилку с двумя зубцами и нож. — Ешь запеченную ниорку, — дала преподавательница новые указания. Посомневавшись, она добавила: — Это мясо птицы, которое лежит на тарелке с гарниром. Нож держишь в правой руке, вилку — в левой. Осторожно отрезаешь кусочек и кладешь в рот. Поняла?
— Поняла. А чего зубца два? Император на стали экономит? — противно рассмеялась я. Повертев вилку в руке и попутно отбросив нож обратно на поднос, я вспомнила мультфильм про Ариэль и расчесала ей кончики волос.
Даломея побледнела и стала обмахиваться руками.
— Невозможно, это невозможно… — забормотала она себе под нос. — Два дня, ха-ха. Да тут лет двадцать понадобиться, чтобы сотворить из ЭТОГО хотя бы подобие леди. За что, за что мне это? — причитала женщина, попеременно то краснея, то бледнея.
Тем временем я с удовольствием вгрызалась в кусок отварного мяса, закусывая его салатом и запивая чаем. И конечно, я не забывала громко чавкать.
Нервы преподавательницы не выдержали, и она с воплем отчаяния вскочила с кресла, так и не досмотрев представление. Актриса внутри меня возликовала, а я хищно оскалилась, когда Даломея хлопнув дверью покинула моё совсем неизысканное общество.
Первый бой выигран. Бой, но не война.
Зашевелившуюся жалость, к в общем-то ни в чём неповинной Даломее, я заткнула словами «или я их, или они меня».
ГЛАВА 11